– Саввар.. северяне… в плену, – только и смог проговорить Деньша и показал куда-то в лес. – Там штольня…
– Я услышал тебя, – успокоил Пяст. – Отвезите его в крепость!
Деньшу посадили на коня, кто-то приобнял его, и лес помчался мимо. Вскоре всадники вырвались на тракт. Усеянный огнями город быстро двигался им навстречу.
Глава 10
Пяст стянул отряд к прикрытой деревьями поляне: следы своего пребывания северяне тщательно уничтожили. Опытным следопытам потребовался час, чтобы все выяснить: отряд, состоящий не менее чем из полусотни пеших воинов, движется на северо-запад. След вел в сторону Инистого леса.
Отправив гонца в город, Пяст двинулся с остальными в погоню.
Новобранцы храбрились, выказывая молодой задор, но бывалые воины в глубине души не разделяли их настроения. Идти сейчас в лесную чащу, в которую и днем-то не всякий отважится войти (слухи о творящихся там делах с каждым днем становились все невероятнее), не имея ни достаточного числа воинов, ни уверенности в том, что помощь, случись что, подоспеет вовремя, по их мнению, было, по меньшей мере, неосмотрительно. Но, с другой стороны, все понимали, что медлить, ожидая ответа из Вартияра, значило бы упустить врага, цели которого пока оставались неясными.
Мерцающая тьма отступила к самой границе леса. Когда справа от тракта он вырос черной стеной, сотенный остановил воинов: свежий след уходил в сторону лесной заставы.
– За мной! – коротко приказал Пяст.
Ночные обитатели притихли, только звуки тяжелых шагов гулко отзывались в глубине. Что-то таилось в лесу – темное и мертвое, витало в воздухе. Оно бродило по обочине, теряясь в тенях, и беззвучно двигалось вместе с отрядом.
Пяст чувствовал чье-то незримое присутствие и понимал: воины тоже напряглись. Он не останавливал отряд ни на миг, зная: как только они остановятся, тьма проникнет в храбрые сердца и откроет дорогу губительному страху.
Ночь не отступала, время застыло, не давая рассвету прогнать темноту. Серая полоса дороги, скрытая под широкими кронами, стала почти не видна.
Ветер стих, лес стал неподвижным, словно умер. Тени деревьев, уродливо исказившись, выползли на дорогу и замерли, заставив отряд остановиться. Пяст резко поднял руку, и воины все как один потянулись к мечам. Что-то впилось злобным холодным взглядом в командира – у него на миг перехватило дыхание, но тут же отпустило. Дав себе время успокоиться, Пяст коротко и тихо скомандовал:
– Вперед.
Метрах в ста от заставы он приказал всем остановиться. Сквозь высокий, но покосившийся от времени, а кое-где и вовсе разрушенный частокол видны были огни разведенных костров.
Пяст приказал незаметно окружить заставу. Сам занял удобную позицию и стал наблюдать за происходящим. Саввара он увидел не сразу: проводник был жив, но накрепко привязан к одному из массивных бревен.
Северяне развели три больших костра, сидели молча, уставившись в огонь. Пяст отметил, что отряд северян сильно поредел: то ли они разделились, разойдясь в разные стороны, то ли часть их находится где-то внутри заставы. Раздалось карканье. Огромная птица сидела на крыше приземистого, задней стеной прижатого к частоколу строения. В двух шагах от строения стоял – сначала Пяст не поверил своим глазам! – краст: между ним и птицей явно происходил диалог.
«Вот ведь какие гости к нам пожаловали», – только и успел подумать он. Нечто дрогнуло в самом сердце Инистого леса, гул, нарастая, потянулся к заставе. Командир северян почуял опасность, заметался от стены к стене, выискивая врага. Пяст бросил взгляд на Саввара: стянутый веревками, тот не мог двинуться с места и тревожно озирался по сторонам.
Ожидание длилось недолго: в накатывающем гуле отчетливо слышался стук множества копыт. Северяне ринулись на покосившиеся от времени башенки, изготовившись к бою.
Выглянув из своего укрытия, Пяст увидел, что к заставе быстро приближался отряд. Харрас с Руконом – это были именно они! – мчались впереди и на расстоянии полета стрелы остановились. Высоко подняв руки, они направили коней в сторону заставы.
Пяст заметил смятение в лагере северян, они явно не ожидали такого поворота. Краст подскочил к птице, выкрикнул что-то (Пяст не разобрал), птица, взмахнув крыльями, пронзительно каркнула. Краст обратился к одному из северян, но, видимо, не добившись толку, принял решение и размеренным шагом направился навстречу прибывшим.
– Откройте ворота! Сдайтесь на милость здебора Харраса, градоправителя Вартияра! – услышал Пяст голос Рукона.
– С чего нам сдаваться на его милость? – краст говорил громко, чтобы северяне слышали.
– С того, что иначе мы возьмем вас силой, и тогда милости вам ждать уже не придется, – объявил Рукон.
Пяст, воспользовавшись моментом, проник сквозь колья внутрь и змеей пополз к Саввару по холодной, покрытой ломкой травой земле. Проводник наблюдал за действиями краста, не замечая его. Но до того как разговор был окончен, Саввар уже выполз за частокол вслед за Пястом. Он стоял, опираясь на плечо сотенного, пристально глядя в обступившую заставу темноту. Проводник, проведший за свою жизнь множество дней и ночей в Инистом лесу, чувствовал и видел гораздо больше других.
– В таком случае вы лишитесь своего проводника, – ехидничал краст.
– Привести пленного!
Поняв, что пленного нет, а застава окружена, краст и не подумал сдаваться. Он резко вскинул руку. Стрелы полетели с башен: бой начался.
– Черан! Командуй! – краст пытался найти командира, но безуспешно – тот не отзывался.
Краст, злобно зашипев, выкрикнул команды и сам поспешил занять место в строю.
За ним ринулись несколько северян и тут же врезались в воинов Пяста: те успели протиснуться сквозь частокол и, прикрываясь щитами, стеной направлялись к лучникам.
Харрас с Руконом устремились в образовавшуюся брешь. Неожиданно нога лошади Рукона застряла между бревнами, повалилась на бок, сбив с ног идущих следом, оставив здебора один на один с тремя подоспевшими северянами.
Стрелы, летящие с башен, беспомощно отскакивали от лат Харраса. Он спешился – в узком пространстве всаднику негде было развернуться, – выхватил меч и, прикрывшись щитом, пошел в атаку. Приняв первый удар на щит, приподнял его над собой и нанес колющий удар, метя противнику в горло, – северянин, заливаясь кровью, повалился на холодную землю. Здебор повернулся, принимая другой удар стальным наплечником, клинок скользнул по нему – и второй северянин, потеряв равновесие, полетел на выставленный вперед клинок.
Краст, заметив здебора, бросился к нему, в одной руке сжимая обнаженный меч, в другой – длинный тонкий стилет. Меч скользнул по доспеху, едва не угодив в открывшуюся тонкую брешь в сочленении шлема и лат. Харрас развернулся на месте, ловко парируя следующий удар. Краст уклонился, нацелился в щель забрала и со всей силы кольнул: стилет глубоко вошел в поднятый щит, застряв в плотном дереве. Харрас вырвал оружие из рук краста и, сделав шаг навстречу, ударил с плеча. Краст упал на спину, перекатился и подскочил, принимая боевую стойку, моментально переходя в атаку – здебор удивился его ловкости. Безносый ревел, набирая скорость, вкладывая огромную силу в каждое движение. От очередного удара щит Харраса раскололся, – он замешкался, снимая с руки застрявший в латной перчатке ремень. Безносый зашипел, вырвал стилет из щита и кольнул в съехавший от удара наплечник – здебор осел, выставил меч перед собой, защищаясь от последнего, как думал краст, удара, и, перекатившись под ноги врагу, стремительно вытянул руку, насаживая безносого на клинок.
Рукон с всадниками, наконец, прорвались за частокол, вмиг растоптав северян.
Все стихло, лишь низкое эхо битвы вернулось из леса. Над заставой мелькнула огромная крылатая тень. Саввару на миг почудилось, как отодвинулись от частокола громадные щупальца.
Пяст, осматривая строения, с криком: «Еще один здесь, господин!» – пытался выволочь наружу схоронившегося в одном из них рыжебородого лазутчика. Саввар ринулся на помощь.
– Оно идет за мной! Оно идет! За… мной! Идет! – повторял лазутчик раз за разом, не умолкнув даже после увесистого тумака Саввара. Пятеро оставшихся в живых северян не сразу признали в нем своего командира Черана. Крепко связав и вставив в рот кляп – несчастный успел в кровь сжевать губы, его поместили вместе с остальными в одном из пустых домов.
Рукон помог Харрасу снять доспех. Рана была неглубокая, кольчужная рубаха спасла его, но кровь не останавливалась. Он вытащил из седельной сумки плотную ткань и крепко стянул отрытую рану.
Ночь давно должна была отступить. Но молочно-серый туман словно вытолкнул рассветные лучи из леса, и до обеда застава пребывала в полумраке. Нечто отступило и от Черана: командир отряда северян свернулся в клубок, пытаясь заснуть. Но ему это не удалось. Харрас потребовал его к себе.
Саввар был тут же. Проводник смотрел на Черана, не мигая, чувствуя пропитавшую его тьму.
– Рассказывай! Зачем вы приходили в Вартияр?
– Жертва… Жертва… Жертва, – повторял, как безумный, рыжебородый северянин.
– Кто послал вас? Сколько лазутчиков в городе?
– Оно! Оно просит… Оно требует! – закачался в углу Черан.
– Мы не получим ответов, господин, – во взгляде Саввара смешались презрение и жалость. – Он и есть жертва, судя по всему. Вопрос в том, чья?
Харрас вопросительно посмотрел на проводника, потом снова обернулся к пленному.
– Кого ты видел?
Черан подполз ближе, чем встревожил Саввара. Он навис над пленным, приставил к горлу клинок: кровь полилась, пропитывая грязный ворот куртки, но рыжебородый словно ничего не чувствовал.
– Оно без тела! Оно как ветер! Оно тень! – завопил он.
