– Само собой.
– Мне не нравится дробить команду, – сказал Мэл.
– Разделишь команду, и шансы сорвать большой куш увеличатся вдвое, – сказал Бук. – А эти книги, Мэл… они довольно ценные.
– Вы сейчас не только про деньги, – сказал Мэл.
Бук кивнул.
– Это же просто книги! – воскликнул Джейн. – Их можно сжечь, погреться.
– Я не уверен, что такой, не любящий книги джентльмен, как ты, поймет, в чем их ценность, – заметил Бук.
– Так просветите меня.
– Мы пытались, – сказал Мэл.
Джейн оглядел всех по очереди, а затем фыркнул.
– Когда вы уезжаете? – спросил Мэл, глядя на Бука, но адресуя вопрос Инаре. Каждый раз, когда она покидала «Серенити», он ощущал холодок утраты – отчасти от того, что она уезжает, отчасти от осознания, что она собирается делать. Однажды, может быть, он все ей скажет, но иногда ему казалось, что этого никогда не случится – ведь они слишком долго ходили вокруг да около.
– Сразу после ужина, – сказала Инара.
Джейн с силой стукнул ложкой об стол:
– И это, по-твоему, ужин?!
Лететь в Погибель Золотого Кейли не хотелось: она слышала, как его описывает Уош, и знала, что он – человек надежный, не склонный преувеличивать и приукрашивать. Ей не нравилась мысль о том, что им придется вести дела с Лассеном Прайдом. Ей не нравилось, что Джейн все сильнее возбуждался, расхаживал по кораблю, словно волк по клетке, и срывался на всех, кто хотя бы косо посмотрел на него. Ей не нравилось, что Инара с Буком улетели: команда лишилась двух человек, одного шаттла и значительной доли моральных качеств. И больше всего ей не нравилось, что у нее нет снаряжения, которое необходимо для ремонта. Да, корабль летел без проблем, не хрипел и не кашлял, но только потому, что у нее было много возможностей, чтобы провести техобслуживание, подкрутить, где надо, и осуществить тонкую подстройку систем. Ей бы пригодилась новая антигравитационная трубка, да и две лопасти бокового стабилизатора уже начали лязгать и дрожать, особенно при входе и выходе из атмосферы. Но это же относилось к категориям «ремонт» и «переоснащение», а на них, как обычно, не было денег.
По крайней мере, теперь у них была точка назначения. Кейли любила «Серенити» – больше, чем вся остальная команда, вместе взятая, даже сильнее, чем Мэл, – и ей казалось, что Мэл тоже это знает. Но иногда ей хотелось побыть на твердой земле, ощутить камни или землю под ногами, хотелось, чтобы у воздуха не было еле заметного привкуса угольных фильтров и вчерашних воспоминаний.
И кроме того, еще был Саймон. Сейчас, когда они находились в таком ограниченном пространстве, напряжение между ними росло. «Серенити» – небольшой корабль, и человек, выходящий из своей каюты, с большой долей вероятности мог наткнуться на всех остальных. Кейли жалела о том, что не может просто набраться храбрости и поцеловать его, но даже сейчас, когда они были уже так давно знакомы, она боялась, что неправильно понимает ситуацию. Она не сомневалась в том, что Саймон ею увлечен. Он ясно дал это понять – хотя и не настолько ясно, как ей хотелось бы.
Ее беспокоило то, что она ошиблась насчет Ривер. Саймон был предан своей сестре. Ради нее он отказался от блестящей карьеры, спас ее от мясников из Альянса, которые творили с ней бог знает какие ужасные вещи, а теперь он, как мог, заботился о ней. По крайней мере, Саймон снова начал заниматься медициной, но Кейли сомневалась, что в университете он специализировался на огнестрельных и ножевых ранениях. На Ариэле он получил ответы на часть своих вопросов, и благодаря выбранной им терапии Ривер стала чуть менее непредсказуемой, чем раньше.
Кейли казалось, что она знает Саймона, но, возможно, досконально она разбирается только в том, что касается «Серенити».
– Может быть, мы с тобой останемся вместе навсегда, – сказала она.
– Что?
– Мэл! – Кейли подпрыгнула от удивления и развернулась на сто восемьдесят градусов.
Она думала, что в машинном отделении, кроме нее, никого нет. Часто она так погружалась в проблемы «Серенити», что не слышала, как к ней подходят другие люди, – или не разрешала своим органам чувств их замечать. Возможно, именно так чувствуют себя влюбленные.
– Не хотел тебя пугать. Думаешь про Погибель Золотого?
– Да, именно. Похоже, очаровательное место, сплошь милые люди и никаких опасностей.
– Это необходимо. Нам нужна работа, да и отдохнуть друг от друга тоже не помешает. Пара дней отпуска на берегу…
– Мне остаться на корабле? – спросила Кейли.
– Как хочешь.
Кейли пожала плечами. На самом деле она не думала о том, чем займется после приземления.
– Я просто хотел тебе напомнить, что скоро посадка. Не забудь пристегнуться. Ты же знаешь, как наш старичок пляшет в атмосфере.
– Конечно, Мэл. И кстати…
– Лопасти боковых стабилизаторов, не вопрос. Первый пункт в списке покупок. Как только будут деньги.
– Спасибо.
Мэл ушел, а Кейли разложила кресло, привинченное к переборке. Прежде чем усесться, она постучала по кожуху двигателя и сказала:
– Будь умницей, посади нас живыми и здоровыми.
Началась вибрация, засвистели и заныли лопасти стабилизаторов.
– Ты был прав, – заметила Кейли. – Это настоящая помойка.
– Мне нравится, – возразил Джейн.
– Да, чудесное место, – сказала Зои. – Может, тут даже есть статуя Джейна.
– Моя репутация меня опережает.
– Искренне надеюсь, что нет, – сказал Уош.
Он посадил корабль на ровный утес над рекой, по берегам которой раскинулся город. Долина была глубокой, с крутыми склонами, и спускаться ниже было бы опасно. Кроме того, сев рядом с городом, они подняли бы облако из грязи и пыли, а им совсем не хотелось злить местных жителей. Ведь, в конце концов, они прибыли сюда в поисках работы.
– Так кто этот Золотой? – спросил Саймон.
– А? – отозвался Уош.
– Если это место стало его погибелью, – продолжил Саймон, – то кто он и что с ним случилось?
– Э-э… если честно, то я не знаю.
– Здесь беспокоиться не о чем, – вставила Ривер, – только держись подальше от оранжевого.
– От оранжевого? – переспросил Мэл.
Ривер молча смотрела на долину.
«Серенити» пощелкивал, остывая. Команда встала перед ним, радуясь тому, что под ногами – твердая земля, а кожу ласкает нежный ветерок. Воздух пах пылью, но был свежим, и они не заметили ни одного завода, который мог бы загрязнять атмосферу. Кое-где над домами поднимался дым, но холмы в округе были зелеными, поросшими деревьями.
