Кристина в лесу

Я нынче здесь пришёл к вам люди.

Принёс с собой картины прошлых лет.

Про трон в родном краю забыл.

Величественных залов бросил крест.

Иной бы месте на моём.

Поставил точку, а величественных событий.

Подробно расписал историю сейчас.

Но не добряк и не злодей.

Мой ровен час, история моя важней.

Раздумья скорбного оставлю на потом.

Поведаю вам главного, что нёс сюда с собой.

Билет на мой рассказ не нужен будет,

Только слушай и за сердцем замечай.

Найдёт здесь правду тот, кто сердцем чист

И смотрит чистым взглядом.

Не упрекнёт меня простой народ за вымысел.

Если он будет под стать описываемых мной господ.

Кристина только собралась уходить, как вдруг бард запел буквально про неё.

Шла девочка красивая с голубизною чистой глаз. Кристина.

С деревни дальней, неизвестной в окрестным нам местах.

Но встретила она лишь смерть в лесу.

Та обошла её. Не имела смерть свою косу.

Она её точила, но увы, оставила где-то на пути.

Теперь зашла к нам сегодня вечером на огонёк.

И будьте осторожны люди, не ходите ей сегодня поперёк.

Она у нас гостит, а девочка за ней пришла.

И ищет правды, хоть не знает зачем здесь она сама.

Никак нам всем не миновать стыда.

Когда б мы все помочь ей замогли.

Смешались наши умыслы, так как не все они у нас чисты.

Стыда и правды не увидеть нам сегодня.

Лишь слушать мою песню до конца,

Сегодня только это всем нам можно.

Сейчас я расскажу вам как когда-то

Расставшись с полем брошенных мечей, щитов.

Я взял лорке и струны натянул.

С тех пор оно моё орудие в единстве.

Но режет рубит хлеще тончайшей сабли-невидимки.

Послушай же, любимый мною здешний люд.

Как грустно девочке одной,

Она здесь не найдёт приют.

И сколько бы с ней добро мы не обошлись.

Её нам не застать, такой её и смерти, вопреки каприз.

Но если ты считаешь, что смерть пришла за ней.

Ты ошибаешься, нам нужно всем быть с ней.

Из глаза в глаз следить по сторонам.

Чтобы никто не пал от рук её сегодня наповал.

Достойнешая суть моей стези, обрушить правду.

Пока не поздно всем понять, и не лишиться всех друзей.

Пока пою я у огня, смерть не придёт сюда одна.

У неё свои дела. Она сейчас у кузнеца,

В огне кующего для неё с куска булата.

Разящую косу достойной чёрных рук.

Без умаленья сносящей души в вечный свой приют.

У нас спасенье есть сегодня, дослушать песню до конца

А самое смиренно главное, не отходить друзья вам от костра.

Для это я здесь сейчас и будут веять холода.

Покуда не отзвучит моя последняя струна.

Холодного рассвета тень, не упадёт душа одна.

Покуда вы будете слушать лишь меня.

Потом под утро я уйду, а вы останетесь и дальше заживёте.

В своём чудесном и милом сердце моему, родному краю.

Пока я здесь пою, средь вас друзья, есть одинокая малютка.

Синеглазая и златокудрая. Но не смотри по сторонам.

Её не видишь ты среди других детей, она от нас почти не отличима.

Лишь свет больших очей, способен её выдать, да большое сердце.

Но пока не об этом. Сегодня не гремим о ней, ведь она средь нас.

И снова ищет смерть. Родителя с ней нет, а потому.

Она привязалась к ней и несмотря на пламя круг, она ей новый друг.

Все здесь друзья, привыкшие трудиться,

К безделью не привыкшие мужи и дамы лоска злата не видавши.

Под грузом собственных румян, платья и маскарада.

В след вечера и до утра, сравняться в блеске света короля.

Кто ей поможет, если вам сопутствувует удача, помочь малышке.

В чём та пожелает, пользу получить, на случай обращенья.

Тому я лично прославляю сделать первый шаг навстречу ей.

Да будет вместе с ним моя удача тоже,

Поможет если он она малышке, в её угоду.

Судьба даруют неимерно долгих лет жизни

Как два солнца в жизни, падёт на него счастье.

Благословенный дар, славнейшая судьбы награда.

Одно лишь обстоятельство, знакомство с этим чудесным чадом.

Поскольку в прошлом, имею я дворцовый сан.

Вам по чести отсоветуюсь, как на духу.

И хоть всех слов не хватит описать суть моей баллады.

Событья чьи, теряются в реальности и вымысле всех этих слов.

Повествованием будет само действие, оно не замедлит себя ждать.

Средь вас найдутся желающие его прервать и соль события украсть.

Но порядок во всём сам ни на миг не нарушается.

Когда смерть ходит под боком, любые шутки с судьбою плохи.

Долг каждого из вас останется ей не мешать.

А по возможности помочь, но не нарушив хрупкий сил баланс.

На этом я закончу, как небо вручившее мне в руки дар.

Держать в руках меч, музыку слышать, устами песнь слагать.

Не смотрите на меня надменно, я не предсказатель.

И не берусь вам дать добра указ, я лишь могу тонко намекать.

Что вижу, о чём знаю, о чём могу я сам гадать.

На том я вас благодарю, а вы не обессудьте строго.

Мою строгую для вас, неготованную судьбу.

И как ни обнищает царская казна вовек.

Вовек и я для вас останусь лишь слугой.

Держателем строгим век народа, длинною в век.

Вдруг Кристине стало немного страшновато, от того что спел бард. Она немного отстранилась и хотела было пойти назад, но вдруг обнаружила плотную стену из тел жителей. Словно они все внезапно поняли и заметили, что это была именно она. Хоть она и словом не обмолвилась и была очень похожа внешностью на других девочек, её необычный в целом внешний вид тем не менее внезапно привлёк общее внимание. А на фоне затихнувшего барда, кстати тоже вместе с другими музыкантами вглядывающегося в неё, ей стало совсем не по себе. Её не столь пугала толпа, сколь странное выражение лица барда.

Он наверно собирался печь ещё один куплет, но увидев её порвал струну и открыв рот, обомлел сам. Словно это он оказался напуган больше чем она, и к нему теперь приковалось столь странное и пристальное внимание публики.

– Это она, – заходили толк среди толпы. – Это она. Она самая! Это она!

Кристина готова была провалиться на месте, лишь бы не стоять сейчас в свете ярких костров у всех на виду. Ни одно лицо, ни доброе ни злое ни удивлённое, ни всем своим видом показывающее желание помочь, не вызвали у неё доверия. Случилось то чего она стала опасаться ещё больше, чем внимания. Толпа стала смыкаться вокруг неё, не оставляя выхода чтобы сбежать. Кристина заметалась, но умудрилась в последний момент, когда к ней уже протянули руки, углядеть тёмное пятно между двумя рядом стоящими кострами.

Улучив момент, когда языки разойдутся на мгновение в стороны, она рванула туда. Оказавшись под сколоченным из тонких брёвен полом, она высмотрела в темноте самый неприметный выход и проскользнув через заросли травы, оказалась на другой стороне сцены. Словно вышедшая из под пламени чужих прожигающих платье взглядов, она сразу почувствовала себя легче и лучше и бросилась наутёк, по первой же улочке, между домами.

Толпа за ней заревела. Они кричали, искали её, переговаривались и перекрикивались, но понять куда она пропала пожалуй не смогли. А если и смогли бы, то разве догнали бы они её сейчас? Когда она со всех ног припускала прямо по улице, потом налево, ещё прямо пару домов, потом ещё раз налево, ещё раз прямо несколько домов. Погоню она слышала, но на её пользу, никто не знал, куда именно она бежит и где свернула. А разобрать в потёмках вокруг некоторых неосвещённых ни изнутри ни снаружи фонарями домов, её было на редкость трудно.

Глава 4. Кузнец счастья

Шум голосов, рвущих глотки остался позади. В многоголосье уже было не понять, желают ли ей жители добра или хотят разорвать её на части. Сердечко Кристины сжалось, тем не менее ей показалось, что она прилично оторвалась. Самым неожиданным факто было то, что деревня оказалась куда большей чем она могла подумать. Даже её родная деревня не была столь грандиозно большой.

Вдруг выбежав из поворота, на неё из освещённого единственным фонарём переулка, вышла высоченная тёмная фигура. Кристина не успела остановиться или обойти её, потому со всей энерцией налетела прямо на неё, чуть не сбив с ног.

– Ба! – только и сказала фигура низким мужским голосом.

Правда фигура осталась непоколебимой, словно старый мощный дуб. В отличии от Кристины, отлетевший от неё в обратную сторону и упавшей на пятую точку опоры. Потирая ушибленный лоб, она потеряла дар речи. Ей показалось, что это конец и её сейчас же схватят. Непонятно только за что схватят и зачем.

– Ты совершенно случайно не та девочка, по имени.… Как там тебя. Кривина. Кризольда. Кризальдина. Кримальвира. Кри…

– Я Кристина, – поднялась расстроенная девочка, потирая лоб, но ссадина на лбу была ничем на фоне того, как он исковеркал её имя.

– Ну да. В общем, мой щедрый заказчик велел тебе. Точнее мне, проводить тебя.

– Высокий такой? Как ты. В чёрном весь.

– Да. Самый мой щедрый и необычный заказчик. Ладно. Хватит тут в темноте стоять. Моя кузница через дом. – он вдруг повернул голову и прислушался к шумам и многоголосью жителей. – Чего это сегодня все разбежались и шумят? Ты случайно не знаешь?

– Нет, – пожала плечами девочка, зарумянившись, но темнота скрыла её смущение и кузнец ничего не заметил.

– Айэм за мной, – кузнец пошёл, а Кристина пошла за ним.

В кузнице было темно. Лишь неяркий, но очень тёплый свет из тигля облачал её в контуры с аккуратно расставленными по краям и повешенными на стенах множественными инструментами. Да в центре стояла огромная наковальня, с воздужённым на неё, просто сверхъестественно большим для маленьких рук Кристины молотом. Пока она завороженно стояла на входе, кузнец успел зажесь несколько красивых цветных ламп и стало так ярко, что она и не поверила, как светло может быть в кузнице.

– Да Кристина. В кузнице довольно светло. Не удивляйся. Свет не нужен только в процессе ковки, чтобы по цвету металла определять его температуру. А всё остальное время у меня светло. Кстати закрой за собой дверь. Не люблю когда шумно. После звона металла весь день в ушах, начинаешь цинить тишину.

– Ага, – кивнула Кристина и прикрыла за собой дверь. – А что сказал тот заказчик в чёрном?

– Сказал то он немного. Другое дело как он это сделал. Вообще если начать издалека, то это самый странный заказчик из всех кого я знаю. Мало того его не устроила моя уже готовая классическая коса, которую я зарекоммендовал, как самую лучшую на всю округу, для покоса любой травы и мелкой поросли. Так он ещё и принялся меня учить, как мне её ему выковать правильно. Ты можешь себе это представить? – Кристина помотала головой из стороны в сторону, потому что действительно не представляла как незнакомец в чёрном стоит тут и учит кузнеца кузнечному ремеслу. – Так вот. Он мне даже чертёж свой сделал. Будто я совсем недалёкий малец. Словно у меня борода до пупа не настоящая, а мозоли на руках свежие. Сам ещё кстати, на косаря он совсем не похож. Совсем от слова не поход абсолютно. Куда ему коса, да такая вычурная, я лично не могу представить. Да что я говорю. Давай я тебе сам покажу. – он стал рыться в чертежах на соседнем столе, выискивая нужный, – Вот, сама посуди. – он раскрыл чертёж. – Ну куда это годиться?

– А ты прав. Довольно необычная коса. Никогда таких не видела.

– А я о чём толкую. Чудак он. На затейника коллекционера не похож, а сам попросил совершенно непонятное нечто. От косы там только плавный загиб заточки на кромке. Всё остальное сплошной кошмар наяву косаря. Нормального косаря я имею ввиду. Так я его спросил же самое главное, неделю назад, когда он ещё заказ мне оставлял. Зачем тебе такое нечто надо? Не похож ты на непрактичного господина. А он заверил меня, что ему она нужна исключительно для покоса. В общем так.

– А какое он оставил для меня сообщение дядя кузнец?

– Арис меня зовут.

– Дядя. Слово то какое смешное. – он засмеялся, да так низко и громоподобно, что пожалуй затряслась даже сама наковальня, а Кристина почувствовала по каменному полу дрожь.

– Просто Арис. – вошла вдруг в кузницу через вторую дверь очень красивая женщина. – Зови его просто Арис. – Арис перестал смеяться и тепло посмотрел на женщину.

– Это Шейла, моя жена. – обратился он к Кристине.

– Очень приятно Шейла, меня зовут Кристина.

– Милое дитя, – подошла к Кристине Шейла, умилённая её застенчивым видом. – Что тебе у нас надо?

– Я ищу незнакомца в чёрном. Он велел кузнецу Арису, что-то для меня передать.

– Что именно? – хмуро сведя брови посмотрела на мужа Шейла.

– Да ничего особенного. – заложил огромные мускулистые руки за голову Арис. – Сказал только одно: «Передай девочке, что зайдёт к тебе вскоре от меня, что буду в соседней деревне по делам. Она сможет найти меня там завтра до вечера».

– Всё? – спросила Шейла.

– Да на этом всё.

– Тогда мне надо идти. Благодарю вас кузнец и шейла. Я пожалуй пойду. – Кристина подошла к двери, но тот час услышала за дверью чужую короткую беседу.

– Эй, Гуря! Гуря! Ты не видел ли здесь её случайно!

– А ты чего здесь сам на пол морды выперся, ты дурак или как?

– Мой сарай рядом с твоим стоит. Нам с тобой ссориться нельзя! Был бы ты повежливее.

Кристина сразу, передумала выходить. Потому что поняла, что её продолжают искать. А эти милые люди за её спиной, ещё не о чём не подозревают и ведут себя вполне адекватно и от них ей если честно, совсем не хотелось никуда бежать. Тем более тёмной ночью. Где всюду её видит белая огромная сова и пугает своим ночным криком.

– Ну куда же ты пойдёшь в ночь милое, милое дитя.

– Да, это не очень хорошее решение. Там сегодня все словно с цепи сорвались. Подожди лучше до утра, да хоть бы и здесь.

– Совсем достучался молотом своим? – возмутилась резко Шейла, а девочке по-доброму сказала. – Оставайся у нас до утра. Я выделю тебе отдельную комнату. Ты такая бледная. Такая грязная. Словно ходила пол ночи по лесу и болоту. Что с твоим платьем? Ты же наверно очень голодная? Оставайся пожалуйста у нас, а утром я сама тебя провожу до края деревни или если захочешь провожу до соседней.

– А хоть бы и так. – согласился Арис. – Я за. Люди сегодня действительно себя странно ведут.

– Полнолуние на них так влияет. Ну что скажешь, Кристина?

– Ну если мы только успеем в неё до вечера следующего дня. Мне очень нужно его догнать.

– Вот и хорошо. Пошли со мной. А ты Арис, закрой ка все двери в доме. В полнолуние люди сами не свои. Особенно когда к нам приезжают эти королевские барды, со своими странными песнями и горланят их потом ночами напролёт, за корку хлеба и толику одобрения.

– Хорошо Шейла.

– Пошли милое дитя. – Шейла повела Кристину в дом. – Есть то ты хочешь наверно?

– Я не голодна.

– Ну, правда. Какая на ночь еда. Ну давай я хотя бы посмотрю тебе новое платье. Это совсем никуда не годится. Внизу край оборван. Всё замызгано самой настоящей грязью. И куда только смотрит твоя мать. Я не осуждаю, но в таком виде ходить по улице, такой красивой девочке никак нельзя. Ты уж мне поверь.

– Я верю. Но не хочу показаться навящевой.

– Ох. – Шейла засмеялась. – А по-моему это я навящевая, а ты сама скромность.

Шейла долго подбирала ей платье. Вынимая различные платья и наряды из комода. Часть были её, часть её повзрослевших и вышедших замуж дочерей, а потому с ними не живущих. Когда подходящее было подобрано, тоже пёстрое и нарядное, она долго укладывала её спать. Набивая перину и заботясь, чтобы всё у неё было обеспечено для сна в лучшем виде.

Когда Шейла ушла, Кристина совсем не хотела ложиться и спать. Так сильно она была перевозбуждена. Но у Шейлы было столько забот с ней, что она не хотела оставлять её труд без внимания и на несколько минут решилась прилечь и закрыть глаза. Следующее мгновение, солнечный свет уже бил ей в лицо. А она не могла поверить, что остаток ночи пролетел так быстро. Вскочив с кровати Кристина облачилась из пижам в новенькое платье и выскочила из комнаты в общий зал. Шейла уже суетилась по дому, а Арис ходил от одного округлого окна к другому, попеременно зевая и потягиваясь невероятно могучим телом.

– Доброе утро Кристина. Как тебе спалось милое дитя?

– Я уснула так мимолётно, что не успела уследить когда наступило утро.

– У нас всегда так. Арис даже отказывается иной раз ложиться, чтобы не пропустить это самое утро.

– Я и Шейлу иной раз отговариваю ложиться. Настолько это бесполезное занятие сон.

– Но ты столько стучишь там молотом. Ты же очень устаёшь и должен хоть немного полежать?

– Положим, молотом стучит больше мой подмастерье, я не так часто. К тому же я ничуть не устаю, потому что это мне очень нравиться. Ты же когда шьёшь днями и ночами, я не прошу тебя пойти и прилечь.

– Благодарю вас за всё. Так я пойду.

– А как же завтрак? Стол накрыт. Полон ягод, орехов, мёд налит. Вкусности я разложила. Такая красивая девочка наверняка очень любит сладости?

– Ну только если съем немного ягод.

– Ну тогда садись за стол и пойдём вместе, как скажешь сама.

Трапеза Кристины длилась какой-то уж очень короткий миг, так что с Шейла и Арис, только любовались, как она уплетает ягоды. Затем она встала и всем своим видом, показала что готова. Она бы съела ещё, но скромность соперничала с аппетитом, а он в свою очередь с желанием скорее добраться до соседней деревни, чтобы догнать незнакомца. Кристине сердце подсказывало, что всё путешествие началось наверно не с того места, где она зашла в лес (хотя конечно с него тоже), а с незнакомца в чёрном. Это значи, оно должно закончиться тоже на нём. Как именно она не знала. Но была уверена ситуация ей подскажет лучше, чем любые её домыслы.

Они все вместе вышли из дома. Деревня была совершенно пуста. Столь раннее утро пробудило только их и птиц. Кристина даже не сразу смогла опознать тот жуткий угол, где вчера в потёмках налетела на кузнеца. Деревня не казалось ей уже столь ужасной. А идя бок о бок с Арисом и Шейлой, она чувствовала себя в абсолютной безопасности.

Пока они шли, она всю дорогу думала об этой паре. Смотрела на них, слушала о чём они толкуют и дивилась их доброте и благородству. Арис ей теперь казался не просто каким-то кузнецом, а настоящим кузнецом собственного с Шейлой счастья. Кристина даже позволила себе немного улыбнуться, посмеяться с ними, слушая их короткие рассказы, о том кто где живёт и у кого какой странный дом. Так они и дошли вместе до противоположного края деревни.

Глава 5. В лес

По пути кузнец, спрашивал, зачем Кристине искать странного заказчика в чёрном, когда они бы сами могли её помочь в любом вопросе, но она была непреклонна. Кузнец выразил своё отношение к незнакомцу как к весьма вежливому и любезному господином, но предостерёг её его опасаться, так как было в нём что-то такое, чего он никак не мог в нём понять.

– Ты же видела его? Шейла.

– Да видела я его, – сказала Шейла. – От него непрестанно веяло холодом. Я тоже советую тебе быть с ним крайне осторожной. Арис, давай мы проводим её через лес. Я слышала, там последнее время творится всякое. Нечистое.

– Отчего бы не проводить. А насчёт всякого. Слушай ты меньше, что говорят праздные языки. Я тоже слышал, пропадают люди, но мне это видится иначе. Кого медведь задрал, кто на волна вышел, а кто и заблудился. По собственной глупости это.

Кристина только согласно кивала. Она сама не знала чего и ожидать. Когда кузнец с женой довели Кристину до конца деревни, то им навстречу, на самой краю попалась идущая навстречу группа молодых и старых мужчин. Все они были не в себе. Изрядно вымотаны, слегка ободраны и в пыли. Под глазами у них всех залегли небольшие круги, словно они совсем не спали, а бродили всю ночь по округе в темноте, кого-то выискивая. Кристина сразу заподозрила кого именно они искали, потому ещё на подходе к ним стала отставать от Ариса с Шейлой. В итоге это привело к тому, что она спряталась за придорожными кустами, что осталось незамеченным её спутниками, так как их взоры были устремлены на пылящую группу.

– Доброе утро мужчины, – сказал кузнец когда они приблизились к ним.

– Доброе утро кузнец, – сказал один мужчина, идущий во главе с сильно помятой шляпой и снимая её на ходу. – Моё почтение тебе и твоей жене, – кузнец благосклонно кивнул в ответ. – Не видел ли ты здесь девочку такую маленькую. Она должна быть здесь одна.

– Про какую девочку ты говоришь? – спросил кузнец, но обернувшись, понял, что Кристина пропала, буквально на ровном месте, однако пропажа его не смутила.

– Золотистые волосы, большие васильковые глаза. Росту вот такого. Она совсем одна.

– Зачем же вы её ищите? – сложил большие руки на могучей груди кузнец и группа мужчин, слегка помешкала, а некоторые отошли назад.

– Мы хотим её помочь в одном деле.

– В каком таком деле?

Дальше Кристина уже не слышала их беседы, уходя кустами прочь в сторону леса. Она почему то думала, что сейчас на могучего кузнеца набросятся мужчины и завяжется свара. Но этому было не суждено состояться, так как она просто это себе ярко вообразила. Тогда как на деле, Шейла просто отправила всех её искателей в другой край деревни. Натурально сбив с её следа.

Ей конечно не хотелось вот так покидать их не попрощавшись, но тот тон с которым говорили с кузнецом мужчины начинал её смущать. К тому же она не хотела, чтобы из-за неё кто нибудь из них пострадал. Ей было проще уйти, чтобы не возникнул конфликт, чем быть его главной причиной с неизвестной развязкой. Хотя она конечно была уверена, что кузнец не просто сдюжит против всех них, но и сдюжит, будь их в двое или втрое больше.

Когда Кристина стояла на самой опушке леса, то всё посматривала на кузнеца с женой. Шейла стояла и попеременно смотрела на лес, словно догадываясь куда ушла Кристина, но отчего-то её взгляд метался и они так и оставались на месте, ожидая пока она объявиться. Мысленно поблагодарив их за то что проводили, Кристина осмелилась войти в лес.

Они сказали что путь до соседней деревни не большой, главное держаться основной дороги. Потому Кристина была уверена, что на этот-то раз, она точно не заблудится. К тому же дорога, к которой она подошла и теперь оглядывала в обе стороны, была такая широкая и хорошо накатанная повозками и тележками, что чувствовался от неё настоящий запах лошадей.

Не тот застоявшийся тяжёлый дух старых конюшен, а тот когда гладишь чистоплотную лошадь по голове, пока она съедает из другой твоей руки угощение, попутно щекоча влажным губами ладонь. Кристина улыбнулась, вспомнив это и зашла в лес.

– Снова я в лесу, – произнесла девочка и зашла в тень от вековых деревьев.

У Кристины вертелось на уме лишь одно: хорошая ли это была идея. Одной отправиться в лес вновь, вслед за таинственным незнакомцем в чёрном. Страшного совершенно ничего не было. Только тени всё сгущались и сгущались. Да очень вскоре, хорошая, протоптанная лошадьми дорога, стала уходить у неё из-под ног.

Сначала лес становился всё влажнее и влажнее, пока земля вконец не оказалась раскисшей. Так что ноги Кристины стали увязать в свежей грязи. Она пыталась идти по краю дороги, но бурелом и плотные заросли испачканные брызгами грязи, оказались ещё более трудным испытанием, чем просто прилипающий шаг.

К этому добавилось то что её стал слышаться цокот. Но только не цокот копыт, а иной, особенный звук, будто похожий на крик неведомой птицы из чащи леса. Кристина несколько раз усомнилась что это может быть птица, потому что цокот шёл то спереди, то сзади и звук каждый раз доносился снизу, чтобы было не совсем свойственно птицам. Которые кстати говоря, совсем затихли последнее время.

– Такая раскатанная дорога и ни одной живой души, – посетовала Кристина, чавкая башмачками по новым лужицам ещё не загустевшей глины, вперемешку с осыпавшимися веточками и хвоей.

– Цок-цок… – коротко и едва слышно донеслось прямо позади неё, а потом человеческим голосом. – И не говори.

Кристина вздрогнула и резко обернулась. Позади неё стояла старенькая бабушка с тросточкой в руке, узелком за спиной и платочке на голове. Такая махонькая, сухонькая и милая, что Кристина была её даже выше на пол головы. Она её не напугалась, но сильно насторожилась, потому что никак не могла понять, как же так вышло, что она догнала её при том, что сейчас шла к ней ещё медленнее, чем шла она сама.