Грёзы и чернила

Но стоило Майре взбежать по каменным ступеням, минуя три лестничных пролета, как стало очевидно – это была ловушка.

У порога ее уже ждали.

Изможденный старик с костистым лицом привалился к входной двери, и если она хотела попасть в квартиру, следовало убрать незнакомца с дороги. Но при одном взгляде на него сердце падало в желудок: кожа – белее первого снега, взгляд – темный и острый, как дамасская сталь.

– Долго будешь возиться? – проскрипел он, не двигаясь с места. – Открывай давай, дело есть.

Майра без возражений вытащила из кармана ключ. Что-то внутри нее, возможно, тот самый более мудрый внутренний голос, твердил, что не стоит злить старика. И старика ли?

Его слишком знакомое черное пальто свешивалось почти до пят. Длинные рукава плеснули по бокам, когда он протиснулся мимо Майры в тишину квартиры, потоптался в коридоре и двинул дальше, оставляя на паркете грязные следы.

Она стиснула зубы и коротко выдохнула, подавляя желание воспротивиться и вышвырнуть незваного гостя вон.

Дом был крепостью, вторым местом в жестоком мире, где она чувствовала себя в безопасности, и теперь его неприкосновенность была нарушена. К сожалению, она дала обещание Баю не ввязываться в неприятности, но что можно сделать, если те сами нашли тропинку к ее порогу? Оставалось только выяснить, насколько могущественен гость, а также – кому и когда Майра успела перейти дорогу.

На ум ничего не шло, последние несколько месяцев выдались на редкость спокойными, без приключений и стычек – десяток удачных сделок и никаких ссор с Темными столичными жителями.

Пока она скидывала на обувник поношенные кроссовки и ставила чайник, гость успел сменить еще два или три облика, прежде чем остановиться – и лучше бы он оставался стариком или чахоточной девицей из подземки.

– Ребенок? – Майра скривилась, даже не пытаясь скрыть отвращение. – Подло.

Гость с ногами забрался на высокий стул, и теперь пальто целиком поглощало хрупкую детскую фигурку, только голова торчала. Он болтал ногами и беззаботно улыбался, но Майра знала, что скрывается за маской безмятежности – хищник, выжидающий момент для атаки.

– Смертные утверждают, что невинный и беззащитный облик их отпрысков настраивает собеседника на доверительный лад. Помогает? Уже доверяешь мне?

– Ага, больше чем родной матери, – хмыкнула она, поежившись. – Но тебе бы поработать над детализацией.

Несмотря на невинное, юное личико, голос у него остался все таким же старческим и скрипучим, как звук гвоздя по стеклу или визг ржавых петель в заброшенном доме, где обосновались привидения. Гостю же – очевидно – было совершенно наплевать, что о нем думает пожирательница снов.

Он шарил темными глазами по сторонам, без всякого интереса разглядывая валяющиеся повсюду банки из-под сладкой газировки и дюжину ярких плакатов на стенах. Один из них, впрочем, смог задержать его внимание дольше, чем на секунду.

– Смазливые мальчишки, – он ткнул пальцем в плакат на стене, с которого взирал популярный бойз-бэнд. – Прими я облик одного из них, была бы посговорчивее?

Терпение Майры враз иссякло. Она уселась напротив, бахнув перед гостем традиционное подношение Темному Жителю – чашку слабо заваренного чая. Иногда соблюдение необходимых ритуалов – первый шаг к успешным переговорам.

– Ближе к делу. Кто ты?

Гость улыбнулся, и эта улыбка – лукавая и многозначительная – смотрелась жутко на невинном детском личике в обрамлении белокурых мягких локонов. Рот растягивался до ушей, и кожа вокруг него морщилась складками, точно плохо подогнанный костюм топорщится на плечах.

– А кем ты хочешь, чтобы я оказался? – прошептал он тихо. В животе у Майры все сжалось от дурного предчувствия.

“Будь аккуратна с ним” – шепнул все тот же голос в голове. Как будто она и сама не знала, что с Темными жителями шутки плохи. Да, жить на Темной Стороне – это одно, но не стоило забывать, что там водились рыбки покрупнее, чем пожиратели снов или кофейные вампиры.

– И все же?

– Ну, – гость пожал плечами под темным пальто, вновь поднимая глаза на плакат, – ты можешь попробовать угадать.

На секунду она задумалась. Ответ был совсем рядом, на расстоянии вытянутой руки, оставалось только нащупать нить, которая к нему вела. И потянуть за нее, разматывая клубок.

– Вошел в мой дом без приглашения, а значит, не гуль и не вампир. Те без “проходите, пожалуйста” и с места бы не сдвинулись. Тело плотное, чашку держишь уверенно – не морок и не призрак. Не маг – иначе давно связал немотой и неподвижностью, чтобы выслушала, не перебивая. Выбор небольшой. Ты либо человек, наделенный силой, либо Древний. Но о людях отзываешься пренебрежительно, следовательно,….

Глаза гостя засияли глубоким сапфировым светом, откликаясь на догадку.

Майра облизнула пересохшие губы, стараясь не смотреть ему в лицо дольше, чем необходимо. Не все Древние были опасны. Ке-кто так давно отказался или лишился своего могущества, что мало чем отличался от обычного человека. Но те из них, кто еще обладал силой, редко ее сдерживали – бывшие боги могли невольно очаровать собеседника – не со зла, а так, из озорства, заставляя плясать весь день напролет, пока жертва не рухнет от смертельной усталости. Или того хуже – проклясть. Майра вообразила свою белую кожу, покрытую гнойными струпьями, и вздрогнула от отвращения.

– Есть работа, – произнес Древний, когда ему надоело освещать кухню бирюзовыми всполохами. – Надо забрать у человека воспоминание и отдать мне. Плачу в тройном размере, дважды не предлагаю.

Она едва не расхохоталась, удивленная наивностью чужака.

– Вот так просто? Пойди и забери? Откуда мне знать, что это не ловушка? Откуда тебе знать, что я способна на это?

Древний безразлично пожал плечами, потянув к себе чашку с остывшим чаем. Пить, впрочем, не стал, с брезгливостью уставился на бледно-желтую воду.

– О тебе ходит много слухов, знаешь? “Хочешь лучший товар – обратись к Майре”, так они говорят.

“Они?”

Кто же ее сдал с потрохами, выдав информацию, за которую можно было поплатиться головой? Недовольный клиент? Или напротив, восторженный покупатель, желающий поделиться проверенным продавцом воспоминаний с другими Древними?

Гость смотрел пристально, ожидая ответа, но пустой лести было недостаточно, чтобы соблазнить Майру на преступление. Воровать воспоминания у беззащитных смертных в метро или автобусах, это одно. Продавать их Древним, что обожают осколки человеческой памяти, как единственный способ ощутить хоть что-нибудь, кроме бесконечного холода вечной жизни и неизбывной тоски, – проступок чуть серьезнее, но тоже ничего смертельного.

Совсем другое – целенаправленно охотиться за ними. Это гораздо меньше похоже на невинную шалость.

– Нет, – произнесла Майра, откидываясь на спинку стула. – Исключено.

Древний заморгал недоверчиво, словно ослышался:

– Сказал же, дважды предлагать не буду. Или мне стоит найти кого-нибудь из твоих друзей, других пожирателей снов? Может быть они будут посговорчивее?

Она махнула рукой и улыбнулась, отпивая из своей кружки, но совершенно не чувствуя вкуса.

– Валяй. Сообщи, если кто-то поведется на твои сладкие речи.

Она знала – никто из пожирателей снов и близко к этому чудику не подойдет. Они редко доверяли кому-то за пределами очень узкого круга, а порой и вовсе предпочитали никаких дел с Древними и магами не иметь. Такова суровая реальность – если тебя без конца шпыняют, сложно кому-то довериться, а порой и очень опасно.

Улыбка погасла, когда Майра поняла, что совершила ошибку – недооценила Древнего. Эти пройдохи всегда имели в рукаве козырь-другой, и гость, наконец, решил выложить на стол свой.

Маленькая склянка из сапфирового стекла, что появилась из бездонного кармана Древнего, выглядела хрупкой. Майра с недоумением уставилась на нее, пока не догадалась, что сама склянка была только сосудом. То, что ей предлагали, было внутри.

На дне покоилась капля янтарного цвета, круглая и юркая, будто ртуть. Она помимо воли притягивала взгляд, умоляла взять пузырек в руки, чтобы рассмотреть поближе.

– Что это? – хмыкнула она, но без былой уверенности. – Яд?

Древний тут же захлебнулся хохотом, булькающим и хриплым. По спине побежали мурашки – жуть какая!

– О, нет, милая. Это амброзия. Слышала о ней?

Майра молча кивнула, не разжимая зубов. Об амброзии – настоящей, а не о медовом напитке, популярном среди Темных, – ходили легенды, ведь ее рецепт…

– Ее рецепт доступен только Древним, да и то – не всем, – вторил гость ее мыслям, глядя на склянку мечтательно и чуть жадно. – Люди многие тысячелетия мечтали заполучить амброзию, зная, что с ее помощью можно излечить любую хворь. Можно излечить даже смерть! Но для таких чудовищ, как ты, чья природа противоестественная и извращенная, она почти бесполезна. Почти.

Он впился в пожирательницу снов взглядом, ожидая ее следующего хода. Сама Майра ощутила, как под ней трескается тонкий лед – следовало хорошенько продумать каждое слово и действие. С Древними шутки были плохи, а принцип “бесплатный сыр только в мышеловке” еще никогда не подводил. Потому она лишь стиснула зубы, процедив в ответ:

– Мой голод – не болезнь.

– Но причиняет тебе боль, верно? – вкрадчивый шепот ввинчивался в уши бархатом и шелком, подтачивал гранитный валун ее уверенности кусок за куском. – Я предлагаю тебе выход – поработай на меня и амброзия твоя. Тут и делать-то нечего! Разве для тебя красть воспоминания и сны не так же естественно, как дышать?

Злость обожгла горло, встала в нем острой рыбьей костью. Но что толку злиться? Майра слишком быстро поняла, что Темные Жители делятся на две категории: первые считают ее монстром, хуже падальщиков-гулей или кофейных вампиров; вторые же и вовсе предпочитают игнорировать ее существование. Первые ей нравились даже больше, они не лицемерили.

– Что будет, если я откажусь? – медленно, по слогам произнесла Майра, утыкаясь взглядом в темное пальто гостя. Теперь, когда она смогла вглядеться пристальнее, стала видна его странная, дрожащая структура, и пуговицы в виде человеческих черепа костей, от которых по рукам бежали мурашки. Она сглотнула, отводя взгляд – как бы сейчас хотелось оказаться где-нибудь подальше.

Древний разулыбался, но вместо молочных детских зубов во рту обнаружились острые акульи клыки в три ряда. Невинный ребенок с пастью зверя – худший ночной кошмар для любого, кто видит сны, но Майра отлично знала, что смертным снится и не такое. Человеческий разум весьма искусен в изобретении ужасов.

– Ты вольна отказаться, я не стану заставлять. Но в таком случае кое-кому из Шабаша будет очень интересно узнать имя того, кто сбывает с рук человеческие воспоминания. Слухами земля полнится, слово здесь, полслова там, и вот уже Совет готовит обвинительный приговор.

Древний визгливо расхохотался, как будто сама мысль о наказании вызывала в нем буйный восторг.

– Они закрывают глаза на то, что ты – и тебе подобные, – он выплюнул это сквозь зубы, как ядовитого паука, – питаетесь чужими снами. Но воспоминания? Нет, этого уже не простят. Как думаешь, какая мера предназначена монстру, что обкрадывает смертных?

Он снова улыбнулся, предвкушающе и самодовольно, но пожирательница снов и без его намеков отлично знала ответ. Не заключение в темницу Шабаша, где она либо рехнется, либо сдохнет от голода. Нет, ее ждет высшая мера – казнь.

– Хорошо, – медленно, точно не доверяя самой себе, произнесла Майра. – Что нужно сделать?

Ощущение подвоха довлело над ней, как лезвие гильотины, но как ни пыталась, она не могла понять – что же не так? Где тот подводный камень, о который она обязательно споткнется?

Древний сверкнул глазами, откидываясь на спинку стула и широко улыбаясь.

– О, всего ничего, милая. Одно крохотное воспоминание, и это, – он прикоснулся пальцами к склянке, – твое.

Майра молчала, позволяя гостю упиваться собственной важностью. Она уже согласилась, к чему весь этот цирк? Не проще ли оторвать сразу, как пластырь – раз и готово?

Словно почувствовав ее недовольство, невидимой грозовой тучей нависшее над столом, Древний сменил облик на девицу с черной подводкой, которую Майра встретила в метро и заявил:

– А теперь поговорим о деталях.

На столе появилась карта – потертая и грязная, будто предыдущую сотню лет валялась где-то на сыром чердаке, служа подстилкой для бродячих кошек. Но и брошенного вскользь взгляда хватило, чтобы понять – карта не имела ничего общего с теми, что продавали туристам в книжных магазинах и ларьках свежей прессы. Здания, нанесенные пером и чернилами на ветхую бумагу, светились – лимонным, бирюзовым и охрой. Над некоторыми из них мерцали значки с таинственным значением – монета, ключ или кость.

Майра затаила дыхание, не веря своим глазам – перед ней, на столе с кофейными кругами, лежала бесценная Паучья Сеть. Вещь, пожалуй, легендарнее Александрийской Библиотеки, Атлантиды или амбрози, вся Темная Столица как на ладони!

Древний придирчиво оглядел ворох огней на карте и без сомнений ткнул туда, где переливался бронзой домик, нарисованный во всех деталях, от витражных окон до кривой дымоходной трубы. Над его крышей, степенно поворачиваясь, висела эмблема шестеренки. Майра нахмурилась – ей предстоит выкрасть какое-то воспоминание у обычного механика? И тут же мысленно дала себе затрещину – дома обычных людей для Паучьей Сети не существовали. Человечество, не обладающее магией или другой силой, Сеть считала за муравьев и значения им не придавала.

– Вот твоя цель. Дом номер четыре на Сливовой улице. Дом сам тебя впустит, препятствий чинить не станет.

Дом номер четыре заманчиво манил бронзовыми всполохами и обещанием близкого счастья, без голода и навязчивой потребности в человеческих снах. Задумавшись, она пропустила то, как гость выудил из бездонных карманов своего чудного пальто медальон и положил его рядом с картой.

– Что это? – спросила Майра, опасаясь прикасаться к темному серебру. Медальон выглядел тяжелым и старинным – осколок прошлого посреди ярких плакатов на стенах и смешных кружек в шкафчике с отломанной ручкой. Но от взгляда на плавные линии рун, выгравированных в металле, что-то внутри противилось самой идее взять его в руки.

Древний погладил медальон кончиками пальцев и усмехнулся – растянулись тонкие девичьи губы, мелькнули треугольные клыки.

– Подстраховка. Во избежание непредвиденных ситуаций. Что на счет твоего задания – его имя Орфей.

“Орфей” – это имя дышало стылым холодом и обещало ворох проблем. Майра зашипела, отталкиваясь от стола, замотала головой в непритворном ужасе:

– Старшая Школа?! Я не самоубийца!

– Успокойся, – недовольно процедил гость, хватая ее за запястье. В нежную кожу впились длинные ногти, оставляя алые лунки следов. Она моргнула – боль отрезвила не хуже нашатыря. Но ужас, клокочущий внутри нее, никуда не делся. Украсть воспоминания у мага Старшей Школы, способного испепелить ее щелчком пальцев?! Следовало быть чуточку умнее, сперва вызнать детали и лишь потом давать согласие, а теперь уже поздно. Древний не примет отказа и вцепится в нее как клещ.

– Прекрати паниковать, – услышала она все тот же скрипучий голос, от которого на душе скребли кошки, – он обязательно будет спать. Тебе ничего не угрожает – зайдешь, возьмешь что требуется, и ты свободна.

Майра задержала дыхание, пытаясь осознать масштаб бедствия, в которое по незнанию ввязалась. По-хорошему следовало извиниться, выйти из квартиры и дать деру, но долго ли можно прятаться по подвалам и чердакам? Темная Столица – тесный мирок, ее обязательно найдут и заставят выполнить работу. Или убьют, чтобы не молола языком почем зря.

– Не вздумай его дурманить, будет трудно добраться до памяти, – проворчала она, смиряясь. Древние не умеют лгать, и, если он говорит, что проблем не должно быть, значит, так оно и есть. Но тревога затаилась лишь ненадолго, чтобы встрепенуться при звуках хриплого самодовольного смеха.

– О, не переживай. Он уснет сам.