Эти лживые клятвы

Глава 9

Это не волк.

Зверь припал к земле, но, даже несмотря на это, я вижу, что размером он почти с меня. Он медленно крадется в мою сторону, между его длинными клыками торчит красный язык.

Я безоружна, у меня есть только моя непостоянная магия. Спрятаться можно в лесу, но это, несомненно, известно этому существу.

Я вижу дубовые ветви, но те, что находятся в пределах моей досягаемости, тонкие и вряд ли смогут выдержать мой вес. В нескольких футах от дуба растет клен с крепкими нижними ветвями. Если я побегу и прыгну, то, возможно, успею забраться достаточно высоко, прежде чем этот «волк» до меня доберется.

Волк тихо рычит и подбирается ближе. Он черный как ночь, а в его глазах я вижу смерть.

Сделай глубокий вдох, Бри, и беги.

Я поворачиваюсь и бегу, а потом быстро – настолько быстро, насколько позволяет платье, – поворачиваю налево. Существо бросается ко мне. Оно двигается слишком быстро для своих огромных размеров. Я подпрыгиваю так высоко, как только могу, и чувствую на своей шее дыхание зверя. Кончиками пальцев я касаюсь ветки, и кора впивается в кожу, когда я пытаюсь ухватиться получше.

Я сжимаю пальцы, пытаясь удержаться, но соскальзываю. Время замедляет свой ход, и я падаю на лесную подстилку – прямо в щелкающую пасть зверя.

Я изо всех сил пинаю его морду, пытаясь сместить его челюсть, но это не имеет почти никакого эффекта.

Когда он вонзает зубы в мою икру и разрывает мышцу, я кричу от резкой боли.

Это выше моих сил. В этом мире я совершенно бессильна.

Позади существа раздается низкое рычание, и на первого волка набрасываются еще два. На одно затуманенное болью мгновение я думаю, что они, возможно, пытаются защитить меня. Но это бред. Та часть моего рассудка, что еще сохранила способность здраво мыслить, подсказывает мне – вероятно, звери борются за территорию.

Или за свежее мясо.

Я пытаюсь встать, пока два волка поменьше вместе атакуют зверя, но, как только я переношу вес на раненую ногу, я падаю на лесную подстилку.

Я использую дерево, чтобы подняться, и по лесу разносится ужасный рев. На одну бесконечную секунду внимание волков отрывается от зверя, а потом они поворачиваются и убегают… оставляя меня наедине с черным рычащим существом.

Теперь он двигается медленнее – из укусов на его спине сочится кровь – но все равно недостаточно медленно, чтобы я могла убежать от него на моей покалеченной ноге. Я отползаю назад, но, как только пытаюсь перенести весь свой вес на здоровую ногу, с моих губ срывается крик и я снова падаю.

Зверь делает выпад, широко раскрыв пасть, и я знаю, что он хочет вцепиться мне в горло. Но, прежде чем он успевает добраться до меня, невидимый ветер поднимает его с земли и швыряет на дерево через поляну.

Существо скулит и падает на лесную подстилку.

– Абриелла, – это Себастьян. Кажется, он пытается отдышаться. Он подхватывает меня как пушинку и укачивает в своих объятиях. – Бри? Ты в порядке?

Я киваю, уткнувшись ему в грудь, но я не в порядке. Мою ногу пронзает ужасная боль. Она ослепляет, и я чувствую, как меня начинает тошнить. Но эта боль – ничто по сравнению с болью в груди. Я совершенно – совершенно! – не готова к борьбе с этим миром.

– Бри, твоя нога, – он кладет меня на землю, и я отшатываюсь от него, когда он тянется к ране. – Тише. Лежи спокойно.

Он проводит рукой по моей коже, и боль исчезает. Меня трясет так сильно, что приходится заставлять себя делать глубокие вдохи, чтобы успокоиться.

Себастьян убирает волосы мне с лица, заправляя выбившиеся пряди за уши, и я понимаю: это он дрожит.

– Я хотел дать тебе время побыть одной, но мне следовало пойти за тобой сразу. Прости, что не пришел раньше.

Я сглатываю. Кажется, он… убит горем.

Пусть его обман причиняет мне боль. Это все равно Себастьян. Пусть он предал мое доверие, но то, кем является его мать, никак не повлияло на мои чувства к нему. И мои чувства не исчезли от того, что он управляет магией лучше, чем мог бы научиться у мага Трифена.

– Со мной все в порядке.

Он проводит пальцем по моей щеке, а когда убирает руку, я вижу кровь.

– Я отвезу тебя во дворец к моим целителям.

Боль исчезла, но мне все равно нехорошо. Я теряю равновесие и вот-вот упаду в обморок – и не понимаю, то ли это реакция на магию Себастьяна, то ли – на укус того существа. Мне нужна помощь. Мне нужны целители. Я киваю и бросаю последний взгляд на тело зверя.

– Прости, – снова говорит Себастьян. – Мне нужно было прийти раньше. Прости меня.

Он выносит меня из леса. На опушке под лунным светом стоит белый жеребец. Большие руки Себастьяна нежно – трепетно – поднимают меня на лошадь. Когда он забирается на нее позади меня, я наслаждаюсь силой и успокаивающим теплом его тела, ощущающимся через рубашку. Если закрыть глаза, можно даже сделать вид, что мы в Фейрскейпе и ничего не изменилось.

Он обнимает меня одной рукой, а другой берет поводья и пускает лошадь в галоп.

Он дышит мне в ухо, и я чувствую, как ровно бьется его сердце. Лошадь ритмично скачет подо мной, а мои глаза тяжелеют с каждой секундой. Если бы Себастьян не держал меня, я бы соскользнула с лошади. Мои мышцы отказываются работать. Я таю в его теплых, надежных объятиях и презираю себя за свою слабость.

К тому времени, когда мы прибываем в замок, я уже не могу держать глаза открытыми.

Он кладет мои руки на шею жеребца.

– Подожди минуту, – приказывает он.

Он соскакивает с лошади и тут же протягивает мне руку. Даже в полубессознательном состоянии, с онемевшей ногой, я чувствую, как он берет меня на руки. От него пахнет морской солью и кожей – потому что на нем кожаный жилет и штаны. Он подхватывает меня и бежит в замок.

– Я умираю? – спрашиваю я, уткнувшись ему в грудь, но я так устала, что в моих словах нет никакой настойчивости.

– Слюна баргеста замедляет сердцебиение. Если мы не успеем дать тебе противоядие… – он ускоряет шаг, и я закрываю глаза. У меня больше нет сил. Я смутно слышу крики, быстрые шаги по каменному полу, открывающиеся и закрывающиеся двери.

– В лесу она наткнулась на баргеста, – говорит он. – Зовите целителя.

Когда перед нами распахиваются двойные двери, я открываю глаза. Себастьян несет меня к большой кровати с балдахином. Я как будто оказалась во сне – настолько нереалистичными мне кажутся мягкие слои белого постельного белья. Я поворачиваюсь на бок и сворачиваюсь калачиком. Сейчас мне хочется только спать.

Когда я закрываю глаза, я вижу Джасалин. Она улыбается, и меня накрывает волной грусти.

– Скажи Джас, что мне жаль, – шепчу я.

– Не надо… – он хватает мое плечо своей теплой грубой рукой. – Не говори так.

Но разве он не понимает, что это правда? Я чувствую, как яд растекается по моим венам. Я открываю рот. Мне нужно говорить, но я не могу найти в себе сил.

«Обещай, что найдешь ее».

Но я не могу произнести эти слова.

Себастьян крепче хватает мое плечо.

– Держись, Бри.

Не знаю, как долго я лежу в его постели, то возвращаясь в сознание, то снова впадая в забытье. Я слышу, как Себастьян с кем-то разговаривает. Может быть, у него не один собеседник. Он приказывает что-то делать, торопит кого-то, срываясь на крик.

– Она потеряла много крови, – говорит незнакомый голос. – Яд распространяется. Возможно, она не сможет пить.

– Абриелла… – говорит Себастьян. Опять эта рука на моем плече.

Такая теплая. Такая сильная. Я только с ним чувствую себя в безопасности. Даже сейчас.

– Абриелла, мне нужно, чтобы ты это выпила.

К моим губам подносят стакан. Теплая жидкость льется мне на язык, стекает по подбородку.

– Пей, черт возьми! Ты должна это выпить.

Я задыхаюсь, давлюсь и наконец успеваю сглотнуть, прежде чем моя энергия снова иссякает и я обмякаю в его руках.

– Молодец, – бормочет Себастьян. – Умница.

– Нужно вылечить ногу, пока она не потеряла еще больше крови, – говорит незнакомый голос.

– Сделай это, – рявкает Себастьян.

Обжигающий жар исцеляющих рук тянет меня назад во времени.

Тогда и сейчас сливаются воедино.

Голос мамы. Голос Себастьяна. Звон музыки ветра, когда наступает полночь. Обещания незнакомца.

Моя спальня утопает в огне – я закрываю Джасалин своим телом, пытаясь защитить ее от пламени. Но оно, кажется, пожирает меня заживо.

Я почти не слышу мамин голос.

«Спаси ее. Пожалуйста».

«За это придется заплатить».

«Я готова».

Я хочу открыть глаза и сказать ей, что все будет хорошо, но не могу. Ее молчание прерывается вздохом, от которого у меня болит сердце.

«Другого пути нет».

«Я сделаю это – ради тебя».

Я слышу рыдания матери, а затем онемение исчезает – вместе с жаром исцеляющих рук на моих ожогах.

Боль. Резкая, ослепляющая, ужасная боль.

Приносящая холод волна облегчения. И… жизнь, растекающаяся по моим венам, по моим рукам и ногам.

Я вижу на лице матери облегчение и горе. Как будто она продала часть себя.

Открыв глаза, я почти ожидаю увидеть мать – такую же, какой она была девять лет назад, когда я очнулась после пожара. Но в кресле у незнакомой кровати сидит не она, а Себастьян. Он весь в крови, его глаза закрыты.

– Баш, – у меня пересохло в горле, и я могу только прохрипеть его имя.

Себастьян резко просыпается, смотрит на меня и делает глубокий вдох.

– Все в порядке, – мягко говорит он, кладя свою руку поверх моей. – С тобой все будет в порядке. Я здесь.

Он здесь.

И будь я проклята, но мне так хорошо, потому что я точно знаю – это правда. По крайней мере, в этот момент, в этой борьбе я не одинока.

– Спасибо, – мой голос звучит хрипло. – Как долго я была без сознания?

– Всего несколько часов. Как ты?

– Со мной все в порядке, – мой желудок сжимается, когда я вижу на нем кровь. Но на мне крови нет. Я одета в чистую ночную рубашку из мягчайшего голубого хлопка.

Себастьян ловит меня на том, что я рассматриваю свою одежду.

– Мы пытались спасти твое платье, но оно было испачкано кровью и разорвано в нескольких местах.

– Меня переодевал ты? – Глупый вопрос, учитывая все остальное.

Но мысль о том, что он одевает меня в одежду для сна и омывает от крови…

Он качает головой, а затем, когда понимает, о чем я спрашиваю, его глаза расширяются.

– Тебя переодела одна из служанок. Я не… я не… я бы не стал…

Если бы я не была так измучена, я бы рассмеялась, потому что его шея начала краснеть.

– Я не из-за этого беспокоилась, – мягко говорю я. Он так обо мне позаботился. – Ты не ранен?

– Нет, – он машет рукой, указывая на пятна крови на своей рубашке. – Это твоя кровь. Скажи спасибо баргесту. К счастью, когда мы приехали, мой целитель был свободен.

Комната кружится. В попытке остановить головокружение я зажмуриваюсь, но тут же чувствую запах крови. Когда я вижу ее, вспоминаю, что случилось в том лесу. И вспоминаю, как на меня бросилось то волкоподобное существо.

– Баргест? Вот что это было?

– Кто-то называет его псом смерти.

– Он из Неблагого двора?

– Во всех дворах есть собаки смерти, но некоторые представители Неблагого двора – самые могущественные из них – используют их в качестве фамильяров. Эти животные связаны с ними магическими связями и могут выполнять их нечестивые приказы.

Неужели этого баргеста послал Мордеус? Нет. Это бессмысленно. Если он действительно хочет, чтобы я вернула в его двор украденные артефакты, он не станет пытаться убить меня магически связанным монстром. Но Финн… Мог ли Финн напасть на меня из-за того, что я отказалась с ним работать?

– А тот баргест был связан с Неблагим двором?

Себастьян качает головой.

– Я не знаю.

– Если бы не появились те волки…

Я бы была мертва. Я снова чувствую запах крови и вынуждена уткнуться лицом в подушку.

– Баш… ты можешь во что-нибудь переодеться?

Он бормочет ругательство и вскакивает с кресла.

– Конечно. Прости, – он поворачивается ко мне спиной и расстегивает пуговицы на рубашке.

– Нам нужно поговорить, – говорю я. – О том, что будет дальше.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.