Впрочем, таких как мы было много. И в нашу нишу частенько заскакивали другие дворяне. Знакомились. Шутили. Болтали. Правда, не обошлось и без эксцесса, когда к нам в нишу зашёл некто граф Эрнольд Вотикус со своей свитой из молодых дворян. Он познакомился со мной и Ягом, остальных знал давно, и стал с нехорошей усмешкой интересоваться, хватает ли мне времени на обеих жён. По натянутым улыбкам друзей я понял, что граф появился неспроста, потому холодно улыбнулся:
– Вы с какой целью интересуетесь граф?
– Чистое любопытство, – так же холодно ответил Вотикус, растягивая губы в некоем подобии ухмылки, – Слышал, что вы согреваете постель не только своих жён, но и кое-кого ещё.
Арон Шеридан вспыхнул, и пытался ответить, но я остановил его жестом руки, и тщательно выговаривая, ответил:
– Говорят, что кур доят, граф. Но лично вы можете не волноваться – вашу постель я точно согревать не буду.
Дворяне грохнули хохотом. Эрнольд вспыхнул, но остался вежливым:
– Герцог, я очень рад это слышать, а то поговаривают, что вы свою безудержную энергию, куда только не направляете.
– А вы бы меньше слушали, что говорят о других, и делали бы всё, чтобы говорили больше о вас, граф, – вернул я любезность непонятно за что невзлюбившему меня дворянину.
– Я непременно воспользуюсь вашим советом, герцог, – криво ухмыльнулся Эрнольд, и пошёл дальше по залу.
– Что за фрукт? – спросил я у Арона.
– Граф один из лучших фехтовальщиков. Правда, фехтовать предпочитает в учебных залах и на дуэлях, а не на войне.
– А я при чём?
– Поговаривают, – Арон наклонился ближе к уху, – Что граф был фаворитом королевы, пока не появились вы.
Я понятливо кивнул, и задумался. Отвергнутый любовник. Что же, тем хуже для него, что показал так открыто свою неприязнь. Предупреждён – значит вооружён. Наклонился к Торре, и шепнул:
– За этим графом приставить соглядатаев! Чтобы за каждым шагом следили. За домом пусть тоже следят. Ну, и прислугу пусть подкупят! Я тебя уже учил, как и что делается, не маленький – справишься.
Торре Милтон понятливо кивнул, и быстро исчез. Вернулся уже минут через пятнадцать с бутылкой вина и гроздью винограда. Пьяно улыбнулся всем, и воскликнул растягивая слова:
– А вот и я, га-а-а-аспада! Кому свежего винца? – и наклонился к моему уху: – Всё сделано, Серж! Бойцы поручение получили и уже выполняют!
Глава 17
Словно утка сквозь ряску на пруду через толпу дворян, важно переваливаясь с ноги на ногу, к нам протиснулся советник снэгского короля Глациса Третьего герцог Рэстес Джо. В отличие от местных дворян северный властитель был одет более практично и неброско. Тёмно-синий камзол, шаровары вместо узких брюк, да подобие кушака. Лишь массивная золотая цепь выделялась на скромной одежде. Рэстес уже поздравил официально, а сейчас, видимо, решил и неофициально поприветствовать, что, учитывая мою некоторую кхм… близость к королевской семье, было неудивительным.
– Серж, мальчик мой! – заорал северный герцог, – Я очень-очень за тебя рад! И не свадьба главная причина моей радости!
Дворяне примолкли, а я, зная манеру герцога подкалывать всех и вся, криво улыбнулся, и вынужденно ответил:
– Благодарю вас, Джо. И спешу спросить, что именно стало причиной вашей радости?
– Ну как же? – изумился Рэстес, – Ты за один день приобрёл сразу две жены и… ни одной тёщи!
Наша часть зала грохнула хохотом. Я тоже улыбнулся и махнул рукой.
– Как дела? – облапив меня, вопрошал северянин.
– Всё так же, – пожал я плечами, и подкатил, будто в порыве стеснительности, глаза повыше: – С каждым годом всё красивее и умнее. Уже даже поражаюсь, как такую красоту земля носит.
Дворяне вновь грянули хохотом, а одна из дам, находившаяся рядом, ехидно заметила:
– Герцог Белогор, вы забыли упомянуть ещё одно своё достоинство – скромность!
– Ах, правда? – вскричал я, – Ну, так исправляю это упущение! Герцог, скромность моя тоже растёт!
– Да ладно? – удивился Рэстес.
– Конечно! – максимально искренне ответил я.
– И это ваша скромность заставляет вас говорить о красоте и уме, герцог? – спросила всё та же дама.
– Совсем нет, – повернулся я к ней, а Арон, зная, что запомнить всех я не в силах, шепнул на ухо, что это баронесса Эразма Райа: – О красоте и уме заставляет говорить меня моя честность. Потому краснею, но говорю о себе правду, баронесса.
– Краснеете? – не унималась прицепившаяся дворянка: – Как-то незаметно!
– А у меня странная особенность организма, мадмуазель Райа, – с поклоном ответил я: – Я краснею исключительно внутрь. Вот даже сейчас смотрю на вас, и краснею.
Дворяне опять заржали, а Эразма, став объектов пристального внимания, вдруг покраснела сама, и быстро скрылась в толпе.
– Герцог, да вы не только на поле брани умеете страх наводить! Языком вы тоже неплохо владеете! – мило улыбнувшись, проговорила ещё одна дама. Эту я помнил – графиня Луиза Портье – милое очаровательное создание лет двадцати пяти. Молодая вдова престарелого мужа.
– Вы совершенно правы, графиня, языком я тоже, кхм… неплохо владею, – вернул я улыбку светской даме. Та тоже почему-то густо покраснела, и впорхнула в толпу.
Тут уже граф Шеридан-младший вместе с Ягом захохотали в голос.
– Граф! – Яг, он же шевалье Яголь Мораес хлопнул Шеридана по плечу: – За нашим герцогом даже на балах прятаться можно!
Тут меня под руку ухватила Эльза, и потащила куда-то вглубь зала, знакомить с «самой лучшей в мире подружкой» детства. И вывела на… конечно же графиню Портье! Та, увидев меня под ручку с Эльзой вновь мучительно покраснела, но сделала книксен:
– Рада нашему знакомству, герцог!
– Взаимно, графиня, – я вернул поклон, – Тем более, что мы с вами уже нашли общий… язык.
Луиза покраснела ещё сильнее, хотя это казалось невозможным, и брызнула смехом, ярко и заразительно. Когда мы рассказали причину нашей весёлости Эльзе, та тоже посмеялась, а потом отвела нас на балкон. Я наконец-то спокойно закурил, а Эльза стала объяснять мне и Луизе:
– Во дворце интриг и интриганов хватает. Баронесса Эразма Райя, которая пыталась «уколоть» тебя – сегодняшняя любовница графа Вотикуса. И когда граф с тобой поцапался, видимо, постаралась отомстить. Хотя и граф и баронесса откровенно глупы.
– А правда, что граф с Изольдой…
– Тебя это сильно волнует? – с улыбкой спросила Эльза.
– Нужно знать, чего ожидать, а предупреждён, значит…
– Вооружён! – со смехом закончила принцесса. – Помню. Да, правда. Но вряд ли он осмелится что-то сделать.
Принцесса ошиблась, и мы это узнали уже через пару минут. Когда возвращались в зал, то увидели большую толпу. По гомону и напряжению я понял, что что-то случилось. Быстро рванул туда, и увидел, что граф наезжает на моего верного Яга, а Торре, бледный, с отметиной от пятерни на лице тяжело дышит, с ненавистью глядя на надменного Эрнольда. Арон кинулся мне наперерез:
