Крик филина

– Филин – птица ночная, – снова доказывал охрипшим голосом Васек, при этом он бурно жестикулировал, словно активно разгонял скопившийся дым, – и бандиты орудуют по ночам, и все больше в лесу. Вот и выбрали они знак филина. Чего тут непонятного?

– Больно уж это легко объясняется, – не соглашался с ним Шишкин, которому своя версия казалась самой правдоподобной. – Думаю, такое погоняло у ихнего главаря.

– Знавал я одного вора в законе с погонялом Филин, – негромко, но уверенно отозвался из своего угла солидный Капитоныч. – Авторитетный был вор, жил по понятиям, в мокрухе замечен не был. Но его, по-моему, в позапрошлом году завалили в перестрелке, там вроде бы его кодла схлестнулась с какими-то. Говорят, это были военные. Не знаю, правда это или просто кто-то слушок пустил.

– Вот! – обрадованно воскликнул Шишкин и даже вскочил со стула, выставив указательный палец, который в табачном сумраке показался увесистой палкой, от чего легкомысленный Васек даже хохотнул. – А ты не ржи, – предупредил его Шишкин, – а то ведь я могу и серьезно обидеться, тогда держись.

– Я не над тобой, – смиренно ответил Васек.

– Его самого застрелили, а имя осталось, – продолжил упорствовать Петр. – Может такое быть? Запросто может!

Теперь возмутился Васек:

– Шишкин, не валяй дурака, не городи ерунды! Хотя, согласен, как версия имеет право на существование, хоть и бесперспективное. И утруждать себя этим не имеет смысла.

– А что, если… – начал было неуверенно Капитоныч, но сейчас же махнул рукой: – Да нет, ерунда все это…

– Говори, – жестко приказал Орлов, который слушал с большим вниманием, что-то изредка чиркая в своем крошечном блокнотике – привычка, оставшаяся у него от того времени, когда он числился курсантом военного училища.

– Да я, собственно, подумал: а что, если кто-то подмял банду под себя? – как будто боясь, что Орлов на него рассердится, осторожно предположил Капитоныч. – Кликуху мы его не знаем. Новый человек в банде объявился, залетный, и стал хозяином в области. А сам, может быть, ходок откуда-нибудь с Магадана или Воркуты. – И затаился, стараясь разглядеть сквозь дым лицо начальника.

Орлов молча вышел из-за стола и принялся нервно ходить взад-вперед по комнате. При этом он делал своими несоразмерно разными губами непонятное движение, как будто катал во рту что-то твердое и круглое. Проходя мимо Ильи, мимоходом выхватил у того из пальцев цигарку, несколько раз глубоко затянулся, но на полпути вдруг резко развернулся и быстро вернулся назад. Не глядя сунул цигарку обратно лейтенанту, остановился посреди комнаты и, покачиваясь с пятки на носок, стал негромко, но по-командирски повелительно говорить:

– Итак, подытожим то, что мы на данный момент имеем, а то так и будем спорить до китайской пасхи. А имеем мы несколько убийств по всей области, связанных между собой, совершенных, как нам видится, членами одной банды. Этому есть неоспоримые подтверждения в виде улик: позолоченный портсигар, который Журавлев вынул из кармана убитого им бандита по кличке Хлыст. А портсигар, как мы знаем, принадлежал директору сахарного завода из Никифоровки, которого тоже убили и ограбили: там и надпись имеется, что этот самый портсигар подарили ему на шестидесятилетие. Нож выкидной. Мы пока не можем сопоставить по его техническим характеристикам, что он где-то успел засветиться. Но это, как вы понимаете, дело времени. Далее, этот пресловутый знак филина: то ли наглый вызов уголовному розыску, то ли просто дань новой моде. Как вы знаете, в Москве недавно раскрыта жестокая банда «Черная кошка». Сидельца по кличке Филин я в нашей картотеке не нашел, к сожалению. Но версия Капитоныча довольно занятная, будем работать пока плотно по ней, но и другие не игнорируем. С утра схожу к начальству, – Орлов значительно поднял указательный палец вверх, – и буду требовать две роты солдат, чтобы окружить место, о котором нам говорил Журавлев, на предмет захвата банды. Думаю, там много чего можно обнаружить интересного, это поможет нам пролить свет на преступную деятельность банды Филина. А сейчас всем кемарить, потому что днем будет не до этого.

Сотрудники, все бывшие фронтовики, которым не впервой было коротать ночи в обстановке, приближенной к боевой, стали размещаться как придется. И лишь самому Орлову, привыкшему занимать узкий диван в одно лицо, пришлось сегодня делить койко-место с Ильей. Но и здесь Клим на правах начальника захватил больше половины дивана, удобно разместив на нем свое жилистое тело, свесив свои по-кавалерийски кривые ноги в сапогах через подлокотник.

– Соблюдай субординацию, – шутливо проговорил он, закинув руки за голову, блаженно прикрыл глаза, опушенные ломкими короткими ресницами, и тотчас ровно и глубоко задышал.

Илья со вздохом откинулся на спинку, скрестив руки на груди, вытянул уставшие ноги и тоже мгновенно уснул.

Проснулся он от громких мужских голосов, доносившихся из коридора. Топали сапогами служащие управления, под их тяжелыми шагами коротко и жалобно скрипел старый дощатый пол.

В комнате было необыкновенно ярко от умытого дождем солнца, на полу лежал желтый квадрат света из оконной рамы. Спертый воздух за ночь успел выветриться, и в кабинете теперь стоял едва уловимый свежий запах клейких тополиных листьев. Потягиваясь и зевая, стали просыпаться и другие сотрудники.

От начальства вернулся Орлов. Его румяное лицо, умытое по дороге холодной водой, сияло. Он был необыкновенно оживлен, без меры сыпал шуточками.

– Ну что, проснулись, красны девицы? Пора! А то уголовнички уже заскучали без нашего всевидящего ока. Совсем оборзели, безмозглые! Встретился сейчас с дежурным, он мне такую приятную во всех отношениях новость сообщил, что душа радуется. Наш старый знакомый вор-рецидивист, карманник и щипач Александр Павликов, известный в определенных кругах под псевдонимом Павлин, загремел…

– …на кичу? – быстро спросил Васек, сидевший на подоконнике распахнутого окна и куривший, выпуская дым наружу, чтобы не портить воздух в отделе.

– …в больничку! – хохотнул баском Орлов и с таинственным видом оглядел своих сотрудников. – Ни в жизнь не догадаетесь, по какой причине. Меня, когда я услышал, самого чуть паралич не разбил. В общем, так, не буду тянуть кота за хвост: звонил лепила из железнодорожной больницы, Коржиков – ну, тот самый, которого мы на прошлой неделе замели, что он рану бандиту зашивал без нашего ведома… Теперь-то он ученый… По секрету Коржиков сообщил, что наш общий знакомый Павлин обратился с жалобой, что он, мол, по своей неаккуратности… Это Павлин-то неаккуратный! – воскликнул дурашливо Орлов. – Павлин, который работает исключительно заточенной монеткой, вдруг при резке какого-то продукта… внимание!.. отрезал себе мизинец на левой руке! А на самом деле мизинец ему отрезали садовыми ножницами, так сказал заслуженный врач Коржиков. Как вам такая новость?