А нужен им скандал, что устроит Лука в их отделении, и будет повод ее задержать.
И почему они так уверены, что будет скандал?
Они могут быть уверены, если слышали вчерашний разговор за ужином. Вывод первый: у командира части все комнаты прослушиваются, и разговоры записываются.
Второй вывод: безопасники ищут компромат на начальника части.
Я случайный прохожий, и меня будут играть, а потом выбросят игрушку. Они не обещали мне счастливой службы, после того как снимут ошейник.
Предположим, они подводили сержанта к семейству Германа Осиповича, командира части.
Если бы сержант был влюблен, то и действовал бы активнее, а он устраивает редкие встречи с Лукой. Так можно поступать, если уверен, что нет конкурентов.
Как говорила Виктория, военные просятся в гости к ним и сразу подступают к Герману Осиповичу с предложениями. И сержанту была нужна не Лука, а повод поговорить с ее отцом.
Допустим, я расстанусь с Лукой. Сержант тут же вывалит на нее информацию, что это сделали специально. И результат будет тот же, Лука пойдет и устроит скандал.
Быстро служба безопасности придумала новый выход, как подобраться к Герману Осиповичу через мои отношения с его дочерью. Ночь не спали труженики секретных заговоров.
Надо поделиться с Викторией своими догадками.
– Виктория, дело очень серьезное, – сказал я, покачивая ее на коленях, – тебе твоя семья дорога? Только не кричи, а выслушай до конца. Это кто были, ты их знаешь?
– Они служат в Секретной службе, я их несколько раз видела в части, – сообщила Виктория. – Так чего они хотели?
– Власти они хотят в этой части, и твой папа им мешает, – высказал я свои предположения. – А хотят они, чтобы я расстался с Лукой и вернулся в казарму к сержанту.
– Не понимаю, зачем Секретной службе разлучать тебя с Лукой? – пыталась понять ситуацию Виктория. – Это глупо, Лука их не послушается и будет с тобой встречаться.
– А если ее будут дразнить. Я не могу теперь ничего сделать с этим ошейником, – напомнил я Тори о себе.
– Сходим к папе, он прикажет, и снимут ошейник с тебя, – уверенно заявила она.
– Так эти нехорошие люди и добиваются, чтобы твой папа влез меня защищать и подставил всех вас.
Как ей объяснить, что на меня хотят поймать их отца и снять с должности начальника части?
– Они не посмеют нам ничего сделать, – с горящими глазами возразила она. – Мы тебе поможем, ты стал нашей семьей.
Ну как с девушкой разговаривать, когда у нее в голове розовые слоны летают?
– Точно, они услышали наш разговор за ужином и сразу стали действовать, – произнес я мысли вслух.
Выбора у меня нет, если расстанусь с Лукой, меня затопчут. Продолжу встречаться, начнутся нападки на нее, а Лука не сдержится и ответит обидчику.
– Возможно, они подслушали, что в этом такого? Мы дома всегда всё обсуждаем за столом, – ответила Виктория.
– Скажи, а что будет, если увидят меня с Лукой, и на мне этот ошейник одет? – спросил я у Тори.
Наверняка это считается большим позором ходить с таким украшением.
– Могут и смеяться за спиной, – вздрогнув, ответила Тори. – Это самое строгое наказание, какое могут назначить. Все такого человека будут сторониться.
– Вот и ты поняла. А Лука будет улыбаться при этом? И ты посмеешься со всеми надо мной? – я показал, как может пойти ситуация.
– Мы им прикажем заткнуться, – с вызовом фыркнула Тори.
Не улетают у нее розовые слоны. Ничем их не разогнать.
– Я тебя понял, Виктория, ты будешь меня защищать ото всех. Спасибо, но мне надо немного другое.
Прислонилась она к моей груди, покачивается, думая при этом о чём-то отвлеченном. Не получится Викторию настроить серьезно.
Все проблемы от женщин.
Прижал ее к себе посильнее. Чувствую, дыхание стало частым у Тори, слова мои она не слышит. Но все мои движения отслеживает, она счастлива в этот миг. А что будет потом, ей не важно, главное, что сейчас с ней происходит. Тори хорошо со мной, уютно и спокойно.
Вот и начались неприятности, как донести это до семьи Германа Осиповича.
Через дочерей не выйдет, надо напрямую с ним говорить. Секретная служба против начальника части что-то замыслила. Надо предупредить его, он всё поймет сразу.
– Когда можешь привести в этот кабинет Германа Осиповича? – я вырвал ее из сказки, буду через него пытаться достучаться до разума Луки и Виктории.
– А зачем? Снять ошейник хочешь попросить? Я сама попрошу папку…
Поворочавшись у меня на коленях, она опять пытается уплыть в свои грезы.
– Виктория Германовна, ты дура, – я заявил ей прямо в ухо, повернутое в мою сторону.
Вот это другое дело, вскочила, ноздри раздуваются от негодования. Лицо красными полосами покрылось. Сейчас как запустит в меня чем-нибудь тяжелым. Улыбаюсь ей доброй улыбкой и не совершаю никаких резких движений.
Виктория, не видя продолжения с моей стороны скандала, стала затихать. И вместо злости появилась во взгляде обида и огорчение.
– Ты, ты, ты почему меня обозвал? – нашла-таки нужные слова Тори.
– Слушай, сестренка, я ухожу на завтрак. А как вернусь, меня должны ждать двое мужчин, готовые учиться массажу, – дал я указание.
Политические игры с ее отцом буду обсуждать, когда он придет. Виктория и Лука могут своей помощью только всё ухудшить.
– Идем, позавтракаем, – пригласил я.
– Аппетит пропал у меня, – буркнула Виктория, – а желающие учиться массажу уже ждут приглашения.
– Вот такая деловая ты мне нравишься, – заметил я, вставая со стула. – Я пошел в столовую, не скучай, скоро буду. Не забудь пригласить Германа Осиповича, скажи, я приглашаю его на массаж.
– Почему ты меня обидел? – выпытывала Виктория.
– Не время сейчас для нежностей, ты меня слышишь? Герман Осипович должен прийти сюда, – еще раз напомнил я.
