Жуткий приют миссис Мэдисон

Мистер Браун был не слишком доволен, что оказался в распоряжении этих юнцов, шумных и бестолковых, готовых расхохотаться по любому поводу, но возразить не мог. Гвендолин предложила рабочим проводить их до злополучных комнат, и парни собрали инструменты и потянулись в дом, следуя за ней и мистером Брауном.

Скоро Абби и Кассандра услышали шум за закрытой дверью – процессия двигалась мимо их комнаты по коридору второго этажа, сопровождаемая звучными голосами, смешками и громким топотом.

Кассандра не могла отказать себе в удовольствии выглянуть в приоткрытую дверь и понаблюдать за тем, как вытягиваются лица рабочих при виде комнат. Кто-то из них даже охнул и схватился за голову. Гвендолин начала что-то мягко им говорить, показывая рукой в сторону комнат, и Кассандра заметила, что один из парней даже ни разу не заглянул в спальни – его взгляд был прикован к Гвендолин. Но та была слишком озабочена своей миссией и совсем не замечала, что стала объектом его пристального внимания. Кассандра усмехнулась, аккуратно закрыла дверь и, помешкав, достала свой огромный чемодан с пёстрой сумкой, которые отказывалась разбирать весь вчерашний день, пиная их по комнате. Ещё вчера она надеялась вскоре покинуть это место, но почему-то именно сейчас надежда исчезла, и Кассандра решила больше не откладывать это дело. С сумкой она долго возиться не стала и, вытряхнув из неё все вещи на одеяло, зашвырнула её под кровать. Зато тяжёлый чемодан, который она выволокла в центр спальни, никак не желал открываться: замок упорно захватывал часть ткани то с одной, то с другой стороны, сколько бы Кассандра над ним ни билась. Наконец, когда Абби уже была готова прийти ей на помощь, Кейси яростно рванула собачку, и та, выплюнув лишнюю ткань, с визгом заскользила по молнии. Чемодан оказался битком набит книгами.

– Ничего себе! – вырвалось у Абби, и она тут же, не замечая предупреждающего взгляда Кассандры, потянулась к одной из книг, на вид очень старой, с пожелтевшими страницами и потёртой обложкой. Взяв её в руки, Абби прочитала название вслух: – «По ту сторону зеркал». Ух ты! А про что она?

– Про зеркала, – сквозь зубы процедила Кассандра.

– А можно почитать?

– Нельзя.

Кассандра аккуратно высвободила книгу из цепких пальцев Абби и поставила её на пустую полку над своей кроватью. Но когда она повернулась, у Абби в руках была уже другая книга.

– «Защитные амулеты и обереги». А зачем…

– Да что же это такое! Ты можешь ничего не трогать? – Кассандра раздражённо забрала потрёпанный том и бухнула его рядом с предыдущим.

Абби послушно отодвинулась от чемодана, но не слишком далеко, чтобы продолжить рассматривать книги. Кассандра вздохнула. Рано или поздно их всё равно пришлось бы достать, и Абби обязательно бы их увидела.

Что ж, Кейси потянула с этим настолько, насколько у неё хватило терпения. В конце концов, Абби уже поняла, что Кассандра – не самая обычная девочка.

Заполняя полку, Кейси искоса наблюдала за соседкой и видела, что Абби даже не пыталась скрыть своего интереса. Она жадно рассматривала книги, и с каждым прочитанным названием её брови поднимались всё выше. Однако Абби ни о чём не спрашивала, понимая, что Кассандра не собирается рассказывать ей, откуда они у неё взялись.

Скоро на дне чемодана остался лежать последний фолиант. На его чёрной выцветшей обложке едва виднелась тянущаяся из ниоткуда бледная рука, изогнутые пальцы которой образовали непонятный символ. Сверху ещё читалась витиеватая, некогда позолоченная надпись «Тени в темноте». Кассандра взяла книгу и, чуть помедлив, поставила её на полку, чувствуя на себе заинтересованный, почти что требовательный взгляд соседки. Ей стало немного жаль Абби, но она не могла вот так просто дать почитать едва знакомой девчонке «По ту сторону зеркал» или «Тени в темноте». Их содержание шокировало бы Абби, поэтому сначала нужно ей кое-что объяснить. Но не сегодня. Как-нибудь потом.

– Вот, возьми, – сказала Кассандра, протягивая единственную «безопасную» книгу из всей её библиотеки. – Это сборник рассказов. Пожалуй, их я могу тебе одолжить.

Абби уставилась на неё.

– Рассказы? – переспросила она, принимая книгу.

– Ну да. Или ты уже расхотела читать?

– Нет, не расхотела, – ответила Абби. – Спасибо. – Она села на кровать, крепко сжимая книгу, но её взгляд ещё долго оставался прикован к полке Кассандры Уайт.

Обед Кассандра пропустила. Совершенно неожиданно приехал Энди, и они вышли, чтобы пройтись по окрестностям и поговорить вдвоём, подальше от лишних ушей. Миссис Мэдисон почти не уделила ему времени. Большую часть утра она провела в подвале, уговаривая мастеров, двух пожилых мужчин, которые явились в приют позднее, заняться ремонтом котла. Увидев эту рухлядь, рабочие едва не уехали обратно в город, чтобы расторгнуть договор, наспех заключённый с инспектором Кларком. Но миссис Мэдисон всё-таки убедила их остаться и приступить к работе, однако не покидала подвал до самого обеда, словно боялась, что мастера сбегут при первой возможности.

За обедом Абби узнала, что Мелисса Уоррен расстроилась из-за сбежавшей шайки Бобби. Она села подальше от всех, чтобы её не донимали, а если кто-то всё же к ней обращался, она огрызалась.

– Почему Мелисса думает, что они убежали? – шёпотом спросила Абби у Маркуса, который сидел за столом рядом с ней.

Маркус посмотрел на неё с недоумением:

– А куда ещё они могли деться?

– Я имею в виду, – попыталась объяснить Абби, – что они же могут вернуться. Они всегда возвращались.

– Не в этот раз. Мэдисон ещё вчера вычеркнула их из списка.

Услышав это, Абби чуть не свалилась со стула и во все глаза уставилась на Маркуса, но тот неправильно истолковал этот взгляд и вздохнул:

– Ей-богу, Абби, что тут непонятного? Вчера мы поспорили, внесёт ли старуха в список Уайт или нет. Уилкерсон утверждал, что уже видел там это имя. Мы пошли проверить, и оказалось, что никто из шайки Бобби тут уже не числится. – Маркус и Абби одновременно покосились на Мелиссу, которая хмуро катала по тарелке варёную картофелину. – А сегодня это заметила и Уоррен. – Он снова вздохнул. – Теперь житья от неё не будет.

Абби стало не по себе от этого известия. Что-то не сходилось, и она почти сразу определила, что именно:

– Но почему их вычеркнули так быстро? Питер Мэнникс уехал на прошлой неделе, а миссис Мэдисон до сих пор не убрала его из списка… И… – Она напрягла память, пытаясь оживить старые, туманные, почти забытые воспоминания. От этого усилия разболелась голова, но она всё же вспомнила. – И Саймон… Его имя провисело там почти месяц. Ты помнишь? Мы тогда надеялись, что он вернётся.

– Помню, – отозвался Маркус. – Не знаю, Абби… Будь я миссис Мэдисон, я бы обязательно объяснил тебе, что творится в моём старческом мозгу. А потом, пожалуй, запер бы тебя в подвале в наказание за дурацкие вопросы. – Он усмехнулся и толкнул локтем Артура Брана, сидящего по другую от него сторону. – Эй, Артур. Что бы ты сделал, будь ты миссис Мэдисон?

Артура этот вопрос застал врасплох. Пока он сидел с открытым ртом и соображал, что ему на это ответить, Абби снова спросила Маркуса:

– А ты не думаешь, что они… ну… не сбежали? Вдруг с ними что-то случилось? Что-то… плохое? Они же только вернулись из города.

Маркус внимательно посмотрел на неё:

– Если честно, мне наплевать, что там у них стряслось. Я только рад, что мы наконец от них отделались. Но, раз уж ты так переживаешь, скажу: я тоже уверен, что они не захотели ночевать в кладовых и решили снова удрать. Теперь уже навсегда.

– Звучит убедительно, – признала Абби, сконфуженная тем, что речь зашла про кладовые. Она всё ещё чувствовала вину за то, что была единственной из них, кому досталась приличная спальня.

– Да уж, – проворчал Маркус и отвернулся.

Разговор за столом плавно перетёк к обсуждению прибывших плотников, и Абби заметила, что Мелисса немного оживилась. Директриса запретила мешать рабочим, но дети всё равно наведывались к спальням, чтобы удовлетворить любопытство и собственными глазами увидеть, как протекает ремонт. А самое главное – поглазеть на сильных и весёлых молодых людей, раскованных и свободных, не связанных с ног до головы никакими запретами и не запуганных вечными наказаниями.

Но ремонт сейчас волновал Абби меньше всего. Она думала о фонарике Бобби Спенсера, найденном у двери в спальню миссис Мэдисон, и том, что ей только что сообщил Маркус Беллмен, и чувствовала растущую тревогу. Чтобы отвлечься от этого необъяснимого беспокойства, Абби взглянула в окно и увидела две далёкие фигурки, гуляющие по полю. Та, что поменьше, была Кассандрой, другая – Энди. Они неторопливо брели от холма в сторону реки.

– Так что Кассандра? – услышала Абби собственный голос.

Маркус снова повернулся к ней:

– А что Кассандра?

– Она есть в списке или нет?

Он прищурился:

– Этого я тебе не скажу, не то снова начнёшь строить теории. Лучше сама посмотри.

Абби решила после обеда так и сделать. Нужно своими глазами увидеть список и убедиться, что Маркус её не разыграл. Она уже не раз попадалась на его уловки и становилась объектом его бесконечных споров с Артуром Браном. Абби понимала, что ему ужасно скучно без Саймона Макалистера, его лучшего друга, с которым Маркус проводил сутки напролёт, пока Саймон не стал шнырять по дому. У Маркуса Беллмена было слабое здоровье, он вечно простывал, кашлял и ходил с ингалятором. Хотя мальчик и разделял интересы своего друга, он не мог вынести жестоких наказаний директрисы – несколько дней в подвале погубили бы его. Саймон прекрасно понимал это и перестал брать Маркуса в свои рискованные вылазки. А поскольку после них большую часть времени он отбывал наказание в подвале, их с Маркусом общение свелось к минимуму.

Несмотря на это, Маркус переживал исчезновение Саймона почти так же сильно, как и Абби. До того как попасть в приют, он жил с отцом, бедным художником, который умер от пневмонии. Обретя здесь хорошего друга и лишившись его через некоторое время, как когда-то своего отца, Маркус стал замкнутым и недружелюбным.

Абби и сама наверняка изменилась после исчезновения Саймона, и не в лучшую сторону, разумеется. Стала пугливой и тревожной, слишком задумчивой и очень рассеянной. Но верить Маркусу на слово всё равно было неразумно.

Абби размышляла об этом, проходя мимо кладовых, когда до неё донёсся недовольный голос Лорейн Паркер:

– Если я узнаю, кто из вас это сделал, вам несдобровать!

Решив заглянуть к девочкам и выяснить, в чём дело, Абби остановилась на пороге, чтобы не тесниться в маленьком помещении. Несмотря на светлое время суток, в кладовой горел свет. Гвендолин здесь не было: обычно она появлялась у своей кровати только после отбоя, а уходила задолго перед подъёмом. Энн Бридж и Лорейн Паркер, с переездом в кладовую переставшие обременять себя уборкой, лениво застилали постели пыльными пледами. Маленькая Бекки Флорес, удобно устроившись на подушках, листала какой-то старый журнал с картинками, а Мелисса Уоррен, поджав под себя ноги, сидела на кровати и мрачно глядела в одну точку. Но, услышав угрозу Лорейн, она тут же раздражённо фыркнула:

– Делать мне больше нечего, как дёргать тебя за волосы по ночам. Расчёсываться надо как следует! Небось сама зацепилась за пружины, а мы виноваты.

Мелисса единственная из всех осмеливалась так говорить с Лорейн. Все остальные старались быть с ней предельно вежливыми, опасаясь крепких кулаков и недюжинной силы, заложенной в её широкой кости. Но Мелисса, очень ловкая и хитрая, соображала гораздо быстрее Лорейн, предугадывая каждый её шаг. Ещё ни разу в их совместных стычках неповоротливая шестнадцатилетняя Лорейн Паркер не выходила победителем – по сравнению с юркой Мелиссой она была слишком медлительна.

– Это не пружины, – как ни в чём не бывало сказала Лорейн, проглотив грубость.

– А мне начхать!

Энн не вытерпела и закатила глаза:

– Мел, сколько можно злиться? Мы вообще-то дружим, не забыла?

Мелисса в ответ что-то пробормотала себе под нос.

– Что случилось? – спросила Абби, но никто не обратил на неё внимания.

Лорейн продолжала твердить о ночном покушении на её волосы, и все нападки теперь относились только к Энн. Та защищалась и отнекивалась, но голос уже выдавал её страх и волнение.

– Скажи ей, чтобы она успокоилась! – крикнула наконец Энн Мелиссе.

– Отстань от меня.

– Ах так?! Вот и ищи сама своего Спенсера!

Абби заметила испуганный взгляд Бекки и решила вмешаться, чтобы дело не дошло до драки.

– Так, значит, это правда? – спросила она будничным тоном. – Шайка Бобби тут больше не появится?

Мелисса злобно посмотрела на неё:

– А что ты так переживаешь, Макалистер? Боишься, что они снова надают тебе по шее?

Абби хотела было ответить, что ничего она не боится, но Мелисса опередила её:

– И вообще, что ты здесь забыла? Ты тут не спишь, так что проваливай! – Она подскочила к Абби, вытолкнула её в коридор, а потом отбросила к стене. Пока Абби пыталась устоять на ногах, Мелисса стрелой пронеслась мимо неё и понеслась на улицу. Наконец Абби обрела равновесие и попробовала распрямиться, но тотчас согнулась, скорчившись от острой боли. Левое ребро под грудью отозвалось такой болью, будто её ударили кулаком. Абби просунула руку под толстовку, чтобы потереть место ушиба, и, растерянно глядя Мелиссе вслед, спросила:

– Да что с ней такое?

– Бобби обещал, что они возьмут её с собой, если решат окончательно удрать из приюта, – сказала Энн и мстительно усмехнулась. – Наверное, передумали.

Абби прислонилась к стене и стала ждать, пока стихнет боль. Кто же лезет за новыми синяками, когда ещё не зажили старые! Можно было и догадаться, что Мелисса, терзаемая злостью и обидой, не успокоится, что бы ей ни говорили.

Тем временем перепалка в кладовой продолжалась. Лорейн никак не хотела верить в невиновность Энн и пошла в атаку.

– Я тебя не трогала! – завизжала Энн, забравшись с ногами на кровать.

– А кто тогда это был?

– Да откуда мне знать, Лорейн?!

Абби снова посмотрела на маленькую Бекки Флорес и увидела, что та вжалась в подушки, готовая разреветься в любой момент.

– Бекки, – тихо позвала её Абби, и девочка уставилась на неё огромными карими глазами, в которых уже стояли слёзы, – идём со мной.

Бекки не нужно было просить дважды. Она тут же спрыгнула со своего места и бросилась к Абби. Та подхватила её на руки и направилась в гостевую комнату, оставив Энн и Лорейн разбираться с глазу на глаз.

– Куда мы идём? – спросила Бекки – вдали от ссоры её страх мгновенно исчез.

– Мне надо взглянуть на одну вещь, – ответила Абби, – а потом мы поиграем. Хорошо?

– Хорошо, – кивнула Бекки и поправила ей чёлку, которая лезла в глаза и мешала смотреть.

Абби рассмеялась. Боль в левом ребре почти прошла, и она почувствовала себя даже лучше, чем раньше. Бекки всегда страшно пугалась девчачьих склок, которые иной раз затевались на пустом месте, и мистера Брауна, особенно, когда он был не в духе и шпынял детей, замахиваясь на них тяжёлыми предметами. Она боялась шумных игр мальчишек и злобную миссис Мэдисон, которая одним своим видом могла довести её до слёз. Тихая и спокойная Гвендолин Милн была единственной безопасной гаванью среди всего этого хаоса. Неудивительно, что Бекки так сильно привязалась к ней. В отсутствие Гвен Абби старалась присматривать за девочкой и не давать её в обиду. Её старания редко увенчивались успехом, но зато Бекки знала, что Абби всегда на её стороне.

Абби пересекла просторную гостевую комнату и подошла к большому деревянному стенду, где висели потрёпанные копии разных документов, среди которых можно было найти список воспитанников приюта. Миссис Мэдисон составила его, чтобы посетители, коих не было давным-давно, могли узнать, сколько детей сейчас находится в приюте и как их зовут. Она обновляла его дважды в год, перед инспекторской проверкой, удаляя имена детей, покинувших приют, или добавляя новые. Последним, кого внесли в список, был Маркус Беллмен, и произошло это больше двух лет назад. Последним удалённым из списка до сих пор являлся Саймон Макалистер. Питер Мэнникс, восьмилетний счастливчик, которого на прошлой неделе увезла тётушка, всё ещё числился в приюте.

Абби знала, что имени Кассандры там не увидит. Кейси поступила к миссис Мэдисон на других условиях. Зато ей сразу бросились в глаза жирные линии в середине списка. Имена Бобби Спенсера, Шона Франклина и Тома Рипли замалевали так сильно, что их было почти невозможно прочесть. Абби провела пальцами по трём зачёркнутым фамилиям и почувствовала, что в этих местах порвалась бумага – с таким остервенением давили на карандаш.

Абби задумалась, снова ощутив беспокойство. Всё это выглядело зловеще. Зачем кому-то понадобилось это делать? Почему мальчишки, если они и впрямь сбежали, не взяли с собой Мелиссу? Как Бобби умудрился потерять свой ненаглядный фонарик? И самое главное: почему её терзает мысль, что директриса имеет отношение к этому исчезновению? Абби так сильно погрузилась в размышления, что подскочила на месте, когда Бекки заговорила прямо возле её уха:

– Бобби, Том и Шон больше не будут здесь жить?

– Похоже на то.

– Это они испортили список перед тем, как уйти?

Абби долго молчала, осмысливая вопрос, а затем с облегчением выдохнула. Господи, какая же она глупая! Они и правда могли сделать это сами! Бобби и его верные приспешники нашли себе нору получше и самоустранились, не забыв напоследок вычеркнуть себя из списка воспитанников. Вот и всё. Никакой жуткой тайны не существует. Абби закрыла глаза, благодаря высшие силы за то, что ни с кем не успела поделиться своими абсурдными опасениями, – иначе гореть бы ей от стыда до конца своих дней. Маркус не в счёт. Он даже не принял всерьёз их разговор за обедом.

Абби подкинула Бекки к потолку, и та восторженно взвизгнула.

– Ну конечно! Конечно, кому ещё понадобилось это сделать! Умница, Бекки!

Бекки зарделась и захихикала, смущённая похвалой. Её наспех заплетённые косички растрепались, и Абби села вместе с ней на диван, чтобы заплести их заново. Сложив на коленях свои маленькие ручки, Бекки терпеливо ждала, пока Абби закончит возиться с её длинными волосами.

Тем временем из глубин подвала бесшумно поднялась миссис Мэдисон и остановилась на пороге, вперив в девочек холодный ненавистный взгляд.

– В чём дело? – спросила она, привлекая их внимание.

– Ни в чём, мэм, – ответила Абби и скосила глаза на директрису, не отрываясь от своего занятия.

– Я слышала смех, – сказала миссис Мэдисон так, словно смеяться в этом доме строжайше запрещено.

В этот момент сверху раздался шум. Лестница содрогнулась от топота множества ног, а воздух завибрировал от хохота и громких голосов: рабочие спускались в столовую на обед. Через секунду они, радостные и свободные, появились в поле зрения, и осуждающий взгляд хозяйки приюта не мог помешать им наслаждаться жизнью.

– Дело движется, мэм, – радостно сказал один из них, когда компания поравнялась с директрисой. – Сейчас только поедим – и в два счёта всё закончим!

Абби не расслышала, что миссис Мэдисон ему ответила, – зато успела заметить округлившиеся глаза старухи, когда шумная компания словно маленький ураган увлекла директрису в свой поток и потянула вперёд по коридору, ведущему к столовой.

Поблагодарив про себя Мерси, аромат стряпни которой распространился по всему дому и привлёк рабочих, Абби с облегчением вздохнула:

– Что ж, Бекки, теперь мы можем играть до самого вечера!

Скоро она пожалела о своих словах, но не сильно, потому что впервые за долгое время ей было весело. Гнёт шайки Бобби больше не висел над приютом, а миссис Мэдисон была чрезвычайно занята: неутихающий спор о судьбе котла в подвале и бесконечные звонки из министерства не давали ей ни минуты свободного времени. Дети пользовались этим и беспрепятственно пробирались на второй этаж, чтобы своими глазами посмотреть на ремонт спален. Абби и Бекки не были исключением. «Наверх!» – громко кричала Бекки, сидя у Абби на закорках, и та рысью взбегала по ступенькам к комнатам, и, стоя в дверях одной из спален, они заворожённо наблюдали, как рабочие снимали скрипучие испорченные полы, сдирали пузырящиеся обои и сбивали штукатурку. Потом Бекки командовала «Вниз!», пришпоривая Абби дырявыми ботинками, и та со всех ног неслась обратно в игровую комнату. После нескольких забегов Абби поняла, что устала, и предложила остаться в игровой.

– Тебе не кажется, что лошадке нужен отдых? – спросила она. – Иначе у неё будут болеть ноги, и она не сможет тебя катать.

Бекки немного поразмыслила и кивнула.

– Хорошо, – великодушно ответила она, – пускай лошадка постоит в стойле.

В игровой они занялись лепкой. Абби скатывала из пластилина шарики, которые отдавала Бекки, а та сразу же их теряла. Из оставшегося последнего шарика Абби попросила девочку слепить кошку. Когда Бекки закончила и показала фигурку, Абби решила, что получилась собака.

– Вылитый Хьюго – пёс миссис Бенфорд. Когда-то она приходила к нам и всегда приносила с собой яблочный пирог. Ты помнишь её?

Бекки покачала головой и смяла пластилин в ладошке. Абби и сама этого не помнила, но миссис Бенфорд не раз говорила об этом. Она рассказывала, что часто навещала их приют, приходила почти каждую неделю с выпечкой и фруктами из своего сада, пока Джой Мэдисон не запретила ей появляться на пороге этого дома. На вопрос, почему директриса так поступила, у миссис Бенфорд не нашлось ответа.

Перед ужином девочки вышли во двор. Абби, посадив Бекки на качели, раскачала её сильнее, чем обычно это делает Гвендолин, и Бекки радостно попискивала, когда её ноги взлетали высоко в воздух. Потом, накачавшись, Бекки потребовала, чтобы Абби сделала на качелях «солнышко», но та решительно отказалась. Дубовое сиденье было подвешено на массивные цепи, перекрученные между собой. Эти цепи крепились на гигантские железные кольца. Качели были надёжными и выглядели старше самого дома, но для «солнышка» они не годились.

Покачав Бекки ещё немного, Абби увела девочку ужинать в дом. Мастера к тому времени уже свернули работу и уехали в город, а дети, взбудораженные событиями этого дня, ещё долго не могли успокоиться. Абби заметила, что Бекки начала зевать, и отвела её в кладовую, но девочка закапризничала.

– Я не хочу тут спать, – плакала Бекки. – А вдруг она опять придёт дёргать за волосы?

Абби почти не слушала её лепет, пытаясь уложить малышку в постель. Лишь после клятвенного заверения, что ночью никто не придёт, Бекки успокоилась. Решив посидеть рядом и подождать, пока та уснёт, Абби потёрла ребро, которое после стычки с Мелиссой снова неприятно покалывало, особенно сейчас, когда Абби сидела сгорбившись. Ей пришлось выпрямиться, и Абби задумалась, не было ли в руках у Мелиссы булавки или мелкого острого камня. Но скоро боль прошла, а вместе с ней ушли и мысли об Уоррен.

Кроме Абби и Бекки, в кладовой никого не было, на полу возле соседних кроватей валялась расчёска Энн с отломанными зубцами – очевидно, дело рук Лорейн Паркер. Абби вздохнула и покосилась на незастеленную кровать у самой двери. Когда-нибудь Лорейн выведет всех из себя глупыми россказнями. Против одного-двух ребят она, конечно, выстоит, но со всеми сразу ей точно не справиться. Абби не любила драться, но тут она не могла ручаться, что останется в стороне. Лорейн уже несколько раз нарочно пугала Бекки и даже задирала Гвендолин на уроках, когда та не давала списывать. В этот раз она перешла все границы, отлупив Энн за то, чего та не делала. Абби вспомнила хмурое лицо Лорейн Паркер и ту настойчивость, с которой она пыталась выбить из девчонок признание. Так настойчивы могут быть те, кто совершенно уверен в своих словах. Неужели ей и впрямь кто-то мешал спать? Мальчишки боялись Лорейн и не стали бы её трогать. Но если это не девочки… тогда кто? Абби поёжилась.

– Эй, Бекки, – шёпотом позвала она, – ты сказала, что кто-то приходил ночью? Ты видела, кто это был? Бекки?

Но девочка уже крепко спала, придвинувшись к стене. Абби поправила ей одеяло и тихонько встала с кровати.

За стеной слышались голоса ребят, а из кухни доносился звон посуды. Абби включила самодельный ночник, на цыпочках вышла в коридор и отправилась на поиски Гвендолин, которую не видела с самого утра. Она нашла девушку в каморке рядом с гостевой комнатой, где та вязала новые салфетки в учебные классы. На столике, занявшем половину пространства, тускло горела лампа, и Гвендолин приходилось сидеть наклонившись к ней, чтобы изделие попадало в круг света и можно было работать, не напрягая глаза. Абби уселась по другую сторону стола на скрипучий стул.

– Как тебе в новой комнате? – оторвавшись от работы, спросила Гвендолин.

– Там хорошо, – отозвалась Абби. – Не знаю, где мистер Браун раздобыл кровать, но она вдвое мягче моей предыдущей.