Миг счастья ускользающий

– Что тебе ясно? – удивилась Лена.

– Ничего. Просто посмотрел. Зверей он здорово рисует, Феофанов… как его звать-то?

– Аполлинарий, – подсказала Лена.

– Имя какое-то чудное.

– Старинное. – Она грустно улыбнулась. – Он же в восемнадцатом веке жил, да еще в самом начале.

– Ну да.

Почему-то оба, как по команде, вдруг глянули в окно.

– Дождь закончился, – проговорил Денис.

– Не совсем. Еще капает. Чуть-чуть.

– Через полчаса перестанет. Можем тогда выйти, прогуляться.

– Куда прогуляться? – испугалась Лена. – Ты и так еще не высох окончательно. Вон волосы мокрые.

– Да ерунда это все, – он небрежно отмахнулся, – давай закрывай компьютер.

Лена решительно помотала головой.

– Нет. Будешь сидеть дома. Не хватало, чтобы ты здесь слег с какой-нибудь пневмонией. Я тебя тогда и вылечить не успею.

– Да что ты со мной как с ребенком! – рассердился Денис. – То нельзя, это нельзя. Раскомандовалась!

– Ты и есть ребенок, – невозмутимо проговорила Лена, – для меня, по крайней мере.

– Ага, ребенок! – Он поглядел на нее с вызовом.

– Ден, все, не будем спорить. Мы же вчера решили.

– Это ты решила, – запальчиво произнес Денис, – а я ничего не решал.

– Вот и шел бы к Петру, раз не решал!

– Отстань со своим Петром!

Лена поморщилась, точно от боли.

– Так. Иди отсюда. Топай в гостиную к своему телевизору, а меня оставь в покое.

Он круто развернулся и вышел из комнаты. Лена, с ожесточением щелкая мышью, закрыла компьютер, спрятала картину обратно в стол и села на постель.

Все. Больше у нее нет сил. Они никогда не смогут понять друг друга, потому что слишком разные. Она хочет, чтобы Денис ей беспрекословно подчинялся, считая его глупым и неопытным. А он не согласен. Он чувствует себя мужчиной, а ей, Лене, отводит роль женщины, которая обязана смотреть ему в рот и уж ни в коем случае не имеет права им руководить. Это замкнутый круг, и чем дальше, тем яростней будут их стычки.

Лена приоткрыла оконную створку и посмотрела вниз, на лужи. Они были гладкими и неподвижными – дождь действительно закончился.

«Вот пусть и гуляет один, – подумала она со злостью, – простынет, будет на себя пенять». Тут же ей стало его жаль, как, бывало, Ритку или Валюшку, когда они творили заведомую глупость из-за упрямства. Что на него сердиться, если он ничего не понимает: ни кто такой Феофанов, ни что мать за него волнуется, ни как отчаянно и безнадежно ждет его прихода Алка…

Лена и сама не заметила, что постепенно перестала воспринимать Дениса коварным ловким обманщиком и стала видеть в нем лишь его детскость и незащищенность. Ей хотелось напоследок проявить по отношению к нему как можно больше заботы и снисхождения, будто его и вправду оставили на три недели под ее ответственность.

«Вот уж глупо, – сказала себе Лена, – Ден действительно не ребенок». Достаточно вспомнить, как мастерски он подловил ее в первые дни, притворившись, будто уходит. Как виртуозно выуживал из нее деньги на удовольствия и развлечения. Как легко усмирил грозного Петра, спас Лену от усатого Бориса, ухитрился перелезть через трехметровую ограду, отделавшись лишь дыркой на штанах. Пожалуй, ему есть чем гордиться, за что себя уважать…

В коридоре послышались шаги. Лена невольно вздрогнула и выпрямилась.

– Лен, – Денис просунул голову в дверь.

– Ну что тебе?

– Я правда давно уже высох. Хочешь, проверь. – Он потряс волосами.

– Не буду я ничего проверять. – Она встала, взяла помаду и принялась тщательно подкрашивать губы, спиной чувствуя его взгляд.

– Лен!

Она поправила прическу и лишь после этого обернулась:

– Хорошо, идем. Но только ненадолго и рядом с домом.

Денис широко ухмыльнулся.

– Рядом с домом – это где? В песочнице, что ли?

– Хоть бы и в песочнице, – отрезала она и пошла к порогу.

Он пожал плечами, но возражать не стал. Перед тем как выйти, Лена все-таки запустила руку в его шевелюру – та действительно оказалась абсолютно сухой, на удивление. Сочтя на этом свой долг полностью выполненным, Лена с чистой совестью покинула квартиру и в сопровождении Дениса спустилась во двор.

После ливня упоительно пахло свежей зеленью. На листьях деревьев и кустов дрожали крупные прозрачные капли. Пыль прибило к мостовым, дышалось легко, полной грудью.

– Красота какая, – не удержавшись, проговорила Лена.

– А ты еще спорила, – укорил ее Денис, впрочем, довольно миролюбиво.

Она напряженно огляделась, боясь, что их увидит кто-нибудь из жильцов. Ее опасения оказались не напрасны: у соседнего подъезда стояла дряхлая бабулька с клюкой – Лена отлично ее знала, ее правнук одно время тесно общался с Риткой. В глубине двора покачивала коляску девушка с нижнего этажа, тоже хорошая знакомая их семьи.

– Знаешь что, – Лена потянула Дениса за руку, – пойдем-ка куда-нибудь подальше отсюда. Например, вон туда. – Она указала в сторону сквера.

– Пошли.

Они резво миновали двор, перешли улицу и очутились на бульваре. Впереди виднелась детская площадка, с грибками, песочницей, проржавевшими от времени качелями и бревном, покрытым вылинявшей коричневой краской.

– О, я же говорил! – обрадовался Денис. – Идем играть в куличики.

– Ты же хотел гулять, – ледяным тоном произнесла Лена.

Они добрались до площадки. Та была пуста – очевидно, народ еще не успел собраться после дождя. На бортиках песочницы застыли сцементированные ливнем ноздреватые «пирожки». Скамейки были влажными, но быстро подсыхали на солнце. Лена пошарила в сумочке, вынула пакет, расстелила на досках и села, подставив лицо под теплые, ласковые лучи.

Денис немного постоял рядом, потом перемахнул через огромную лужу и подошел к качелям. Тронул облупленную железяку – послышался заунывный, жалобный скрип. Он качнул сильней и запрыгнул на низкое грязное дощатое сидение.

Лена краем глаза смотрела, как мелькают качели – взад, вперед, постепенно выше и выше. От скрипа у нее начали болеть зубы.

– Иди сюда, – позвал Денис, – вместе покачаемся.

– Ты же говорил, у тебя вестибулярный аппарат! – напомнила она язвительно.

– Да здесь ерунда, – засмеялся он и подвинулся, освобождая ей место. – Иди, ну?

– Там грязно, – с сомнением проговорила Лена, – и скрипит ужасно.

– Ладно тебе, принцесса! Не бойся, не запачкаешься, я уже все вытер.

Лена неуверенно поднялась со скамейки. На карусели кататься он с ней не захотел, а на этих помоечных качелях – пожалуйста! С другой стороны, выбора нет, будет хоть что вспомнить напоследок.

Она, осторожно обходя лужи, приблизилась к качелям. Денис чуть притормозил и протянул ей руку.

– Залезай.

Лена встала на шаткие, покрытые комьями мокрой земли доски. Он оттолкнулся от железяки, качели медленно пошли вверх. Потом так же медленно опустились. Снова вверх, но гораздо сильнее прежнего. И снова вниз.

Лена вдруг почувствовала, как резко, внезапно закружилась голова. Ей показалось, еще мгновение – и зыбкие деревяшки уйдут из-под ног, рука потеряет опору, и она полетит со всего маху в жидкую грязь. Лена охнула и зажмурилась.

– Ты что? – Денис крепко подхватил ее под локоть.

– Ничего. – Она открыла глаза, беспомощно глянула на него и попыталась улыбнуться. – Голова… кругом.

– А как же ты на карусели? – Он смотрел на нее очень внимательно, наклонившись близко, так, что их виски соприкасались.

– Не знаю, – слабым голосом проговорила Лена.

– Остановить?

– Да… нет… не останавливай. Дай только я покрепче возьмусь. – Она потянулась к железяке, но Денис перехватил ее руку.

– Держись за меня.

Лена послушно вцепилась ему в плечо. Он прижал ее к себе, тесно, как прошлой ночью. Качели продолжали громко скрипеть, но теперь этот скрип почему-то не казался Лене противным и раздражающим, напротив, он даже успокаивал, завораживал, убаюкивал…

…Она пришла в себя и обнаружила: они целуются. Прямо тут, на качелях, продолжая летать то вверх, то вниз. Если никто из них до сих пор не свалился, то лишь благодаря тому, что Денис, одной рукой обнимая Лену, другой не забывал прочно держаться за железяку. Значит, несмотря ни на что, он не терял контроль над собой. А вот Лена, кажется, утратила его полностью.

Ей стало стыдно и неловко. Пора заканчивать со всем этим, раз она настолько забывается и теряет голову. В таком разрезе ее материнская заботливость по отношению к Денису выглядит просто смехотворной.

Прогулка на этом, конечно, завершилась. Они пошли домой и не вылезали из постели несколько часов кряду…

Вечером на Дениса снова что-то наехало. Он, как накануне, стал молчаливым и мрачным, устроился на диване в своей излюбленной позе – на спине с запрокинутым лицом. На все попытки заговорить отвечал односложно или вовсе пропускал мимо ушей. Она попробовала было выставить его куда-нибудь из дому, хоть в тот же клуб или в кино, но Денис наотрез отказался покидать диван. В то же время Лена с удивлением заметила, что он уже практически собрал свою сумку – та стояла в коридоре, набитая и застегнутая на обе молнии.

Она почувствовала, что смертельно устала. Они были как два затворника, которых засадили в клетку, обязав непрерывно находиться друг подле друга. Чтобы как-то отвлечься, Лена решила позвонить Томке, однако той не оказалось дома. Жека сказал, что она с горя уехала с Вовкой на дачу.

Лена вдруг вспомнила про совет Виктора сходить на пляж. Эта идея показалась ей спасением. Точно, нужно уехать за город, куда-нибудь подальше, на весь день! Вырваться из душной, опостылевшей квартиры, где они с Денисом то сидят, надувшись, по разным комнатам, то, как сумасшедшие, бросаются друг другу в объятия, вдохнуть сладкий полевой воздух, насладиться солнцем и озерной прохладой. Позабыть о телевизоре, послушать тишину и пение птиц. Господи, да она в этом сезоне и не купалась ни разу!

Лена, окрыленная собственными фантазиями, почти вбежала в гостиную.

– Я придумала, как мы проведем завтрашний день.

– Как? – вяло поинтересовался Денис, не отрывая глаз от потолка, словно там находилось что-то крайне важное и любопытное.

– Поедем на пляж.

– Только не на пляж. – Он решительно помотал головой.

– Почему? – огорчилась Лена. – Я знаю замечательное место. И ехать недолго, от платформы Электрозаводская. Там такие озера, вода как стеклышко, даже дно видно. И лес рядом. Мы с друзьями каждое лето туда ездим.

– Вот и езди со своими друзьями, – небрежно буркнул Денис.

– Не хочешь, сиди дома, – зло проговорила Лена. – Я поеду одна. Обязательно поеду, меня достало торчать тут и слушать, как сутки напролет орет телевизор.

Она не стала дожидаться его ответа и вышла из комнаты, хлопнув дверью. Вытащила из шкафа купальник, полотенце, шляпу, сложила в пакет. Потом, подумав, прибавила к ним пару журналов и старое, давно заброшенное вязание.

В глубине души Лена надеялась, что ночью они с Денисом снова помирятся. Однако на сей раз он так и заснул на своем диване, прямо с пультом в руке. Лена потихоньку вынула его, потушила свет и ушла к себе. Разыскала в тумбочке старое расписание электричек с Казанского вокзала, наметила, что должна быть на платформе не позже девяти, и улеглась.

Проснувшись, она занялась приготовлением еды в дорогу. Нарезала хлеба, колбасы, сыра, наделала бутербродов, помыла помидоры и огурцы. Когда все было готово, из гостиной появился Денис. Лениво прошлепал в ванную, затем на кухню. Лена, стоя в дверях, дождалась, пока он сжует оставленный ею завтрак, а потом помахала рукой на прощанье:

– Я уехала. Вернусь поздно. Не скучай.

– Подожди. – Он прошел в коридор, расстегнул сумку, порылся в ней и вытащил старые солнцезащитные очки. Зачем-то оглядел их со всех сторон и сунул к Лене в пакет.

– Это как понимать? – спросила она, стараясь спрятать улыбку. – Ты поедешь со мной?

– Да, если дашь мне полотенце.

– Обязательно. – Ей сразу стало гораздо веселее.

Денис ушел переодеваться. Лена забеспокоилась, хватит ли им еды на двоих. Она сбегала на кухню, распахнула холодильник, добавила к продуктам несколько яблок и пакет сока и, удовлетворенная, вернулась в прихожую.

Денис уже успел собраться и стоял возле входной двери. На его лице было написано сомнение, будто он так и не решил, ехать или нет.

– Пошли, – позвала Лена.

– Да, сейчас. Постой минутку. – Он снова шагнул к сумке, залез в боковой кармашек и выудил пачку денег, тех самых, что надавала ему Лена за последние два дня. Аккуратно разгладил замявшиеся уголки и демонстративно положил на комод. – Вот.

– Что – вот? – не поняла Лена.

– Возьми обратно. Мне не нужно.

– Да что ты говоришь? – Она недоверчиво покачала головой.

– Правда не нужно. Спрячь их, и поедем.

– С чего вдруг такое благородство? – удивленно проговорила Лена.

– Ни с чего. С меня довольно и джинсов. А это лишнее.

Она ничего не понимала. Почему вдруг именно в этот момент ему взбрело в голову производить с ней финансовые расчеты? И с каких это пор Денис стал альтруистом?

Лена пожала плечами, убрала деньги в ящик и вышла на площадку.