Быстрые перемены

Если бы не назойливый червячок страха – всё было бы просто отлично. Тэлька всегда боялась что-то забыть. Она только один раз в жизни – первый и последний – напилась до беспамятства, отмечая своё двадцатилетие в компании друзей-ролевиков, и с тех пор никогда не повторяла этот сомнительный опыт. Уж очень неприятным оказалось наутро ощущение упущенного куска жизни. И чужие рассказы о том, что было, когда в голове сплошной стеной чёрный-чёрный туман.

И вот повторение истории, только без алкоголя и свидетелей.

Тэлька сжала виски пальцами, зажмурилась и воскресила перед глазами последнее, что отчётливо помнила: она протягивает руку к шее женщины, потому что там… Что там?

Темнота.

– Да что ж это такое?! – Девушка в сердцах ударила по столу ладонями, так что кофе расплескался, а дремавшая на пороге Аша подскочила, оглядываясь. Подошла к хозяйке, приветственно виляя хвостом, но Тэлька смотрела не на собаку. А на свою руку, на которой она только сейчас заметила тонкий золотой браслет.

Тэлька никогда не носила золота.

Спустя полтора часа девушка выяснила, что мёртвую даму в парке нашли, даже кто-то отписался, что вроде родственники появились. Тэлька некоторое время рассматривала фотографию, на которой мельком были запечатлены две красавицы блондинки, и удивлялась, насколько они действительно похожи на ту даму с лисой. Про лисицу, кстати, нигде не было ни слова. Может, сбежала, пока хозяйку убивали? Или же, наоборот, кинулась защищать и лежит где-то там раненая?

Даму звали Всемира Леонова. Её тело около полуночи нашёл парнишка, бегающий по парку. Нашёл, тут же позвонил в полицию, те примчались, оцепили всё вокруг. И в нескольких новостях Тэлька нашла упоминание, что, скорее всего, смерть такого рода не первая.

Поиск подобных убийств привёл девушку на форум криминалистов, где как раз обсуждали, что Всемира стала второй по счёту. В СМИ же не было широкой огласки, потому что оба тела были разными, найдены в разных районах, да и обстоятельства смерти тоже немного отличались. Одну жертву зарезали ножом… другую словно сожгли – но не определено пока, каким способом. Общим было только то, что внутренности у обеих жертв вынули перед смертью.

Тэлька содрогнулась.

Перед смертью, значит, они были ещё живы.

Она закрыла все вкладки, позвала Ашу, погладила меж острых ушей и решительно встала. Как бы то ни было, лису надо поискать.

О том, что полицейские уже давно, наверное, обыскали весь лес, Тэлька не думала. Её вело странное чувство, что она должна снова туда сходить. Одна, без Аши.

Когда она засовывала ногу во вторую штанину брюк, на тумбочке зазвонил телефон. Тэлька подняла трубку и села на диван, сдвинув оттуда Ашу:

– Да?.. Привет, папа! Я вот хочу прогуляться… Да, слышала. Не, не волнуйся, я туда не пойду. Да там и полиции будет достаточно! Аша? Да что ей-то сделается? Ты вечером поздно будешь?.. О, отлично! На ужин что-нибудь приготовить? Хорошо, спрошу у мамы. Люблю, целую!

Тэлька нажала отбой, влезла-таки во вторую штанину, застегнула брюки и спрятала телефон в карман. Ну, папа очень занятой человек, его не стоит волновать новостью, что она первая видела тот труп. Тем более что лучше об этом никому не знать: не хватало ещё давать показания. Мама ж с ума сойдёт от беспокойства и увезёт куда-нибудь на моря «для психологической разгрузки». А совсем скоро, в сентябре, два важных кона, и костюмы для них ещё не готовы. Нет, отдыхать точно некогда.

Тэлька оставила Ашу в квартире за главную, легко выбежала из дома и пошла в парк. Она прекрасно помнила дорогу – это был один из их с Ашей постоянных маршрутов – и довольно быстро вышла к огороженному куску леса. Полосатая лента, оставленная полицией, заходить за периметр не разрешала, но никого вокруг уже не было, и потому Тэлька рискнула. Подняла ленту, проскользнула под ней и спустя десяток шагов оказалась около места, где было тело. Там уже все убрали, даже траву забрали и верхний слой почвы срезали. Натоптали вокруг тоже знатно. Но Тэлька была уверена, что топтали после того, как собрали всё, что могли.

Она присела на корточки, коснулась пальцами земли, прикрыла глаза.

Она протягивает руку к телу. Касается уже холодной кожи, а потом берёт из пальцев женщины браслет. Вынимает аккуратно, чтобы не порвать. И надевает на своё запястье.

Тэлька вздрогнула, отшатнулась, не удержала равновесия и села на траву. Зачем она взяла браслет? Девушка провела пальцами по изящному плетению, поднесла браслет ближе к глазам, рассматривая, и заметила, что несколько звеньев цепочки отличаются от остальных. Более светлые, словно серебряные. Возможно, браслет был порван и его так восстановили? Но не было следов спайки или чего-то такого. Тогда Тэлька попробовала эти звенья на прочность: сжала пальцами, чуть потянула и тут же охнула: от цепочки куда-то в сторону деревьев потянулась тонкая светящаяся нить. Тэлька вскочила – нить покачнулась, но не исчезла – и побежала. Через пять минут она застыла над лисой.

Роскошной, израненной, тяжело дышащей и настороженно разглядывающей подбежавшую девушку. Лиса лежала у одного из деревьев, слабо оскалилась, увидев над собой незнакомого человека, и Тэлька не стала медлить. Сняла накинутую на плечи кофту, бережно укутала в неё лису и быстро пошла в сторону дома. А там ещё квартал – и будет ветклиника. Не самая хорошая – Ашу она возила в другую, – но выбора у девушки не было. Лиса не дёргалась, только хрипло дышала и иногда поскуливала, и Тэлька уже на половине пути начала её уговаривать потерпеть. Говорила, что осталось немного, называла ласковыми словами.

Тэлька уже не думала ни о чём. Ни о браслете, ни о мёртвой даме, ни о странных видениях. В голове осталась только рыжая лиса и желание помочь.

В ветклинике лиса в последний раз прерывисто вздохнула и осталась лежать безжизненной тенью самой себя. Вытянувшаяся на металлическом столе…

Тэлька вышла из клиники, села на скамейку и горько заплакала.

– Я найду его, – тихо и очень-очень серьёзно пообещала Тэлька.

Антикварный салон Мирослава ЗелёногоМосква, Окружной проезд

Икар припарковался около трёхэтажного суперсовременного здания, построенного, казалось, исключительно из стекла с небольшими островками бетона, – и вышёл из машины. Бегло огляделся, приметил в стороне чету пожилых чудов, садящихся в такси, проследил взглядом за стройной девушкой, спешащей по своим делам, и, вздохнув, направился на встречу к археологу.

Около широкой стеклянной двери висела металлическая табличка: «Антикварный салон Мирослава Зелёного: Оценка. Покупка. Продажа» и стоял здоровяк люд, в очень стильной форме охранника. Он осмотрел чела – Икару показалось, что даже просканировал, что было невозможно, – и открыл двери:

– Проходите!

Чел кивнул и прошёл.

Интерьер оказался также ультрасовременным, с поправкой на то, что здесь господствовали дерево – полированное, дорогое – и хромированный металл. На стенах – искусно подобранные картины. На столах – вазы, даже на первый взгляд подлинники, чуть ли не времён навской империи. Икар не разбирался в археологии, но проникся. И подошёл к стойке ресепшена, за которой сидела красавица люда.

– Мне назначено.

– Икар, верно? – Тонкие пальцы девушки запорхали над клавиатурой. – Да, вижу, проходите на второй этаж. Там только одна дверь – не ошибётесь.

Да и лестница тоже была одна: широкая, стильная, как и всё в этом офисе, и ведущая прямо к высоким двустворчатым дверям кабинета.

Несмотря на то что салон назывался антикварным, тут практически не имелось тех самых предметов древности. Икар уже успел просмотреть сайт Зелёного и понял, что торгует археолог по каталогу, всё хранит на отдельных, тщательно охраняемых складах, так как часть предметов, найденных им, представляла собой артефакты и древние книги. Злые языки поговаривали, что Мирослав отдельно хранит часть находок, оставшихся со времён асуров, но на то они и злые: за творения Первых детей Спящего навы убивали не раздумывая.

Стучать Икар не стал, просто отворил двери и вошёл в кабинет Зелёного: просторный, светлый, обставленный светлой же мебелью – совершенно не современной, в противовес другим помещениям офиса. Снайпер не разбирался в эпохах и мастерах, но навскидку определил только то, что мебель была людская. Впрочем, это не было удивительно: в конце концов, Зелёный полукровка-люд.

Сам археолог сидел за столом, облачённый в роскошное китайское одеяние. Икар даже случайно припомнил название – ханьфу – и одновременно удивился. Всё-таки слухи об эксцентричности Зелёного оказались не слухами.

Мирослав был не очень высок, строен, красив, но без пошлой красоты женомужчин, к которым Икар относился с нескрываемым презрением. Светлые волосы археолог укладывал в замысловатую причёску, и вкупе с серебристым, богато расшитым сиреневыми нитями ханьфу это создавало образ практически чуждой Москве красоты. Но, как ни странно, образ был при этом настолько цельным, что у Икара даже не возникло желания шутить на эту тему.

Зелёный привстал, протягивая Икару руку, и рукопожатие археолога никак не вязалось с тонкими длинными ухоженными пальцами: жёсткое, твёрдое, сильное.

– У меня есть пятнадцать минут. Если меня заинтересует ваше предложение, возможно, полчаса, – тут же проинформировал посетителя археолог, и Икар, сев в кресло напротив Зелёного, выложил на стол контейнер.

– Я нашёл это случайно. Хочу понять, что оно такое.

Археолог взял контейнер, осмотрел, аккуратно проверяя целостность – видимо, сказывалась привычка, – потом открыл. Бережно поднял кулон, теперь разглядывая его. Помолчал.

– Незнакомая форма. Но не новодел. Ему много тысяч лет. У кого украли?

– Ни у кого, – пожал плечами Икар. Переход собственности из рук в руки в Тайном Городе регламентировался Кодексом, но при том наказывался не сильно строго, если не влиял на политику и вор не попался. – Нашёл на улице.

– Забавно.

Археолог приманил к себе небольшую подставку, на неё положил амулет и начал его проверять. Икар почувствовал, как у него волосы почти встали дыбом от энергии, что бурлила вокруг. Зелёный не афишировал свой уровень мага, но точно был магом, и это не являлось тайной. Икар же сейчас несколько удивился силе полукровки. Но комментировать не стал: это уже личное дело Зелёного, что и как говорить общественности. Икара волновал только результат анализа.

– Это артефакт. Что он делает, я пока не могу понять. Но он заряжен – сильно и довольно давно. Я допускаю, что когда-то он фонил ещё сильнее…

– А какой энергией?

– Не знаю.

Икар выгнул бровь:

– Как так?

– Мне незнакома эта энергия. Точнее, она похожа на энергию Звёздного Дерева – это Источник флямов, – но только похожа. Не она точно. Это не флямский артефакт.

– Флямы? – совсем запутался Икар. – Это кто такие?

– Раса во Внешних Мирах.

– Но Большая Дорога закрыта.

Мирослав поймал взгляд чела, помолчал несколько минут, и Икар мотнул головой:

– Ну да, тысячи лет… То есть он принесён на Землю ещё тогда?

– Видимо, да. После его было бы проблематично принести, если только Странники не занялись на досуге посевом неизвестных артефактов.

– И никак нельзя выяснить, что делает артефакт и всё-таки какую именно энергию использует?

Зелёный повертел амулет в руках.

– Я поищу, что это может быть за энергия, однако, как вы понимаете, это не быстрый процесс. У меня хорошая библиотека, но она не сравнится с библиотеками Великих Домов. Впрочем… Думаю, я смогу что-то выяснить. Вы его хотите продать?

Икар нахмурился. При мысли о продаже амулета его отчётливо продрало морозом по лопаткам, и он покачал головой:

– Нет, пока нет. Но я хотел бы узнать о нём больше. Ваши услуги оплачу, разумеется.

– Оставите его у меня пока?

– Я… – Икар встал, взял странную вещицу, почувствовал, как пальцы окутало приятным теплом. – Нет. Не могу. Можете сделать фото, видео, что надо… Надо – ещё приеду на исследования. Но заберу его с собой.

Мирослав коротко кивнул:

– Хорошо. Я позвоню вам, когда удастся что-то выяснить.

Икар убрал амулет в контейнер, вздрогнул, когда ушло тепло из пальцев, и направился к выходу. Не видя, каким взглядом его проводил археолог. В мутно-зелёных глазах было жёсткое, холодное любопытство и что-то ещё, чему вряд ли кто-то мог бы найти название.

Жилой комплекс

Москва, Старокрымская улица

Тэлька рассеянно чмокнула Ашу в мокрый нос и взялась за ручку двери. Вроде ничего не забыла? Телефон, сумка, где валяется блокнот, ручка, термокружка с обжигающим чаем, зарядка для телефона и так, по мелочи всякое. Проездной в кармане брюк, ключи в другом кармане.

Аша втиснула узкую морду между дверью и девушкой и проникновенно посмотрела в глаза Тэльке. Та замешкалась, потом грустно улыбнулась:

– Прости, родная, тебе придётся ещё некоторое время гулять с Олей. Она хорошая, я же вижу. А мне очень-очень надо уехать.

Овчарка глубоко вздохнула и отошла от Тэльки, но не отвела от неё взгляда. Девушка аккуратно открыла двери, так, чтобы ничто не разбудило родителей, и вышла на лестничную площадку.

Внизу её ждало такси до метро.

По пути девушка не отрываясь смотрела на браслет. Ни отец, ни мать не спросили её, где она его взяла. Впрочем, даже не поинтересовались новым украшением дочери. Словно не видели. Тэлька сначала не придала этому значения, потом намеренно спросила у мамы, что она думает о таком простеньком украшении, но мама глянула на кольцо на пальце и хмыкнула: «Мне нравится, но я, кажется, это и два года назад говорила».

Тэлька попробовала показать браслет ювелиру в «Доме быта» – ювелир вернул обратно со словами, что негоже шутить, с кожей он не работает.

За прошедшую неделю она прошагала, кажется, раза в три больше километров, чем за последние полгода. Она не вела расследований, не пыталась что-то ещё узнать, она просто… Шла? Она искала. Не понимала, почему сегодня направляется в Юго-Западный округ, на следующий день бросается на северо-восток, изучает окрестности Медведкова, потом несётся на запад в Фили с одной мыслью: «Успеть!» Жизнь прочно разделилась на «до» и «после». Ей пришлось извиниться перед несколькими заказчиками, отменить свою заявку на кон, забросить общение с друзьями – она всё время была в поиске.

Она искала убийцу. Она не понимала, как это работает, почему это работает… Она знала только, зачем мотается по Москве: Тэлька не могла предать обещание, данное несчастной израненной лисе, которая до последнего старалась защитить хозяйку.

– Приехали!

Голос таксиста выдернул Тэльку из раздумий, она кивнула, отстегнула ремень безопасности и вышла на улицу. На телефоне пиликнуло уведомление о списании средств, и она скосила глаза на сообщение. Ладно, не страшно. Деньги у неё ещё есть, так что пока можно не беспокоиться.

В метро было почти пусто: суббота, утро, можно сказать, раннее, и Тэлька, сев лицом к перрону, рассматривала то чёрный тоннель, то людей вокруг. В какой-то момент она закрыла глаза, а когда открыла, увидела: вокруг неё никого нет, пассажиры стоят у дверей и нервно оглядываются. Тэлька поняла: ей тоже сейчас выходить – и встала, ухватившись за поручень.

Сегодня она просто ездила на метро. От станции к станции, по одной ветке, по другой ветке, пересаживаясь в центре, исколесила почти всю Москву и на «Преображенской площади» неожиданно для себя поднялась наверх. Шла, куда тянуло что-то внутри неё, без страха и ожидания. Купила по пути какую-то еду и, замерев на переходе в ожидании зелёного сигнала светофора, осознала: ничего вкуснее этого теста, с картошкой и дешёвой сосиской внутри, она не ела уже очень давно. Словно это было то самое, что она никак не могла найти, чтобы насытиться.

Спустя несколько укусов голод отступил, пюре оказалось порошковым, сосиска – бумажной, тесто явно даже не вчера запекали, и остатки еды Тэлька кинула в урну.

Перешла дорогу, почти бегом догнала трамвай, запрыгнула в него, через десяток остановок вышла, оказавшись рядом с каким-то зелёным массивом, то ли лесом, то ли парком – этот район Тэлька знала плохо. Тропинка уводила в глубину массива, девушка шла, рассматривая по пути деревья и поглядывая на темнеющее небо. Глянула на часы – уже почти десять?! – и остановилась: перед ней, прямо на пустынной дорожке, лежало обнажённое изломанное тело молодого мужчины. Все его внутренние органы были аккуратно разложены на нём и собраны на одну, бывшую когда-то белой, нить.

Тэлька присела на корточки, коснулась остывающего тела.

И снова пришла темнота.

Жилой дом

Москва, улица Новый Арбат

Несколько дней Икар ждал, что Зелёный ему позвонит, но Мирослав молчал и не торопился звонить. Наёмник успел за это время смотаться в Нью-Йорк (отличный заказ от старого знакомого), вернуться, сходить на представление в «Ящеррице» и даже выспаться после этого.

Но археолог всё не выходил на связь, и Икар начал подозревать, что полукровку кто-то на что-то отвлёк или же поймали Великие Дома в своих библиотеках. Ну да, одновременно во всех.

Икар, разумеется, понимал, что всё гораздо прозаичнее, но представлять пойманного Зелёного ему почему-то было весело.

Наёмник не расставался с коробочкой-контейнером, в котором лежал артефакт – раз уж теперь он точно знает, что это именно артефакт, – но не трогал его. Но сегодня не выдержал. Спустился на улицу, прошёлся к ближайшему ювелирному магазину и купил хороший каучуковый тросик, чтобы надеть амулет на себя. И когда надел, понял, что настроение скакнуло вверх.

Он сел в кресло и набрал Алёну – аналитика из своей команды.

– Привет, есть работа? – тут же отозвалась девушка. Она была неплохим предсказателем, хоть и не самым лучшим. Среди челов лучшие редко когда попадались.

– Можно сказать, что да. Точнее, так… Скажи, вещь, которую я нашёл и сейчас надел, – принесёт мне проблемы?

– Жди, посмотрю… – ответила Алёна и отключила связь.

Икар бездумно вертел телефон в руках, ожидая вердикта аналитика, и размышлял. Он до сих пор не мог понять, что происходит. Зачем он вообще ввязался в… расследование?

Странный артефакт на странной энергии, странные ощущения от артефакта – вот зачем ему это всё? Любопытно?

Да, конечно, но в Тайном Городе не всегда любопытство доводит до добра.

Икар внезапно подскочил от пришедшей в голову мысли: если он кулон нашёл, то кто-то же его потерял?

И, отложив в сторону телефон, наёмник придвинул ноутбук и стал искать записи с камер наблюдения.

Через час пиликнуло сообщение от Алёны: «Твоё будущее с этим предметом не читается».

Но Икар уже не обратил на него внимания.

Жилой комплекс

Москва, Старокрымская улица

Дома было тихо. Тэлька огляделась задумчиво, посмотрела на время и, прикрыв глаза, опустилась на пол в изнеможении. Странное ощущениебеспамятства стало привычным, от него было больно, но эта тупая, ноющая боль тоже иногда забывалась.

Кажется, мама говорила, что поедет на дачу с Ашей… Папа, скорее всего, на работе.

Именно сейчас Тэльке и нужны были тишина и одиночество.

Она медленно встала, разулась, прошла на кухню и налила в стакан воды. Выпила залпом, повторила и замерла, бездумно глядя в окно. Там, внизу, шелестели листьями деревья, гуляли дети, и всё у них было хорошо.

А Тэлька не помнила не только как вчера вернулась домой в ночи, но и куда уже успела сходить с утра. Что говорила родителям? Что вообще происходит?

Возможно, стоит обратиться к врачу?

Девушка прошла в ванную комнату, разделась и, помедлив, набрала полную ванну воды, бухнув туда пару «бомбочек», лопнувших блёстками и цветочным запахом. С наслаждением погрузилась в горячую воду и закрыла глаза.

Тонкий золотой браслет скользнул по мокрой коже, Тэлька лениво на него глянула и, переведя взгляд на кисть руки, всхлипнула.

На большом пальце угнездился некрупный мужской перстень.

Тело невысокого, немолодого уже мужчины. Рыжеватые волосы, застывший взор карих глаз. На мизинце – перстень, и Тэлька его снимает с холодного пальца. Крутит в руках, сжимает в ладони и словно видит след убийцы. Но след давний, придётся ещё искать, чтобы чутьё привело именно туда, куда нужно…

Тэлька некоторое время заново переживала всплывшее воспоминание, потом задержала дыхание и погрузилась в ароматную воду с головой. Досчитала до шестидесяти и вынырнула.

Разом навалились воспоминания – и как доехала домой на такси, прямо от лесопарка. И как с утра подскочила и, даже не завтракая, рванула к ближайшему метро, но потом, там уже, передумала и поехала домой. И как купила в магазине у дома на завтрак хрустящие круассаны – кажется, пакет должен лежать в прихожей.

И как зашла домой с осознанием, что она должна найти убийцу. Просто должна: это её цель, её путь, её… суть?

Тэлька глубоко вздохнула.

Всё стало непонятным и сложным, всё оказалось… Неизвестным.

Она никогда не боялась чего-то необычного, верила в то, что существуют – где-то – и магия, и переходы в другие миры, и, чем судьба не шутит, эльфы с гномами? Но почему-то никогда не думала, что необычное коснётся её саму.

И списать бы на сумасшествие – а Тэлька в медицину верила даже больше, чем в магию, – но чужие предметы, найденная лиса (счета за ветеринарные услуги были реальными, и мама ещё очень удивилась пациенту, указанному в распечатке), чувство направления и обнаруженное второе мёртвое тело не позволяли такой роскоши.

У Тэльки появилась странная миссия, с которой придётся смириться. Может, когда она найдёт –и уничтожит – убийцу, ей станет легче?

Значит, придётся искать. И попросить у папы денег – её на исходе и неизвестно, когда она сможет снова вернуться к заказам.

Ощущение вело её вперёд. Чутьё, предчувствие, интуиция – Тэлька не особо задумывалась, как назвать это чувство. Она просто смирилась с этим, отмахнулась от мысли: «Неужели со мной и правдапроисходит что-то необычное? Выходящее за рамки ролёвки, фантазии, словески?» – и, честно попросив у папы деньги на «надо кое-что найти в Москве, приходится помотаться, даже на заказы времени нет!», вызвала такси. Как обычно, сначала доехала до метро. И уже там села и начала искать – какая сторона Москвы ей ближе?

Хорошо, что внутри подземки пересаживаться можно сколько угодно раз. Хорошо, что никому нет дела до того, почему она почти весь день не поднимается на поверхность.

Девушка не впадала в недавнее забвение, наоборот – ощущала себя предельно собранной, спокойной. Возможно, именно поэтому она и не привлекала внимания: у неё была цель, ну и что, что цель пока не видна, главное, что чувство ведёт.

С «Юго-Западной» на «Речной вокзал». Потом – «Марьино». Потом – «Выхино», и неожиданно её буквально выпихнула интуиция на «Багратионовской». Направо от метро, квартал, перекрёсток, парк – весело перекидывающийся птичьими трелями, детскими голосами…

Тэлька остановилась у входа, раздула ноздри – как делала Аша, учуяв что-то интересное, – и побежала. Ей даже не требовалось смотреть перед собой – она прекрасно чувствовала, куда нужно идти, где прямо сейчас происходит что-то, чему она должна помешать.