– Не это! Ниже!
На темно-серой шерсти я разглядел отчетливый след от ошейника.
– Он хотел на нас напасть! – попытался оправдаться я.
– Джек хотел вас спасти. Не подпускал к стае. Я выпустил его, когда увидел ваш самолет и зарево от пожара.
– Огонь по своим, – вздохнул я. – Всего лишь огонь по своим…
– Поехали.
– А он?
– Все потом, – Хорн невесело усмехнулся. – Люди всегда важнее.
Мы забрались в вагонетку. Машинист дал сигнал, и неуклюжая дрезина, постукивая маленькими колесиками, печально поплелась по рельсам.
***
В больничном коридоре резко пахло формалином и, почему-то, свежим мясным бульоном. Я постучался и нахально вошел в палату. Тесть открыл глаза и указал на стул рядом с койкой:
– Что ж, Джек. Я вот что подумал. Перед нашим столь неудачным путешествием мне дали квоту: переобучить четырех агентов на «Лайтнинг» – F-35B. Да-да, это который с вертикальной посадкой и, как ты говоришь, с чемоданом вместо приборной доски. Пожалуй, я отправлю тебя. Может, когда и пригодится. И тебе лишний рейтинг не помешает.
– Но я не закончил обучение в школе ЦРУ. Не забывайте: меня всего лишь отпустили на каникулы.
– Ничего страшного. Поедешь после аттестации. О формальностях я позабочусь.
Не сомневаюсь. Если полковник что-то решил, ему не помеха даже моя категорическая нелюбовь к «телевизорам» вместо стрелочных приборов. А уж «Лайтнинг», этот летающий компьютер и вовсе нагонял на меня зеленую тоску.
– Приуныл, Джек? Ничего, стерпится – слюбится. Ну, а теперь, раз уж ты вытащил меня, можно сказать с того света, я, как настоящий Санта-Клаус, готов сделать тебе подарок. Загадывай желание!
Я подскочил:
– Отправьте меня домой! Хочу встретить Рождество вдвоем с Мэри!
Полковник посмотрел на часы: осталось сорок минут. Он как-то сник и я впервые в жизни увидел в нем не всемогущего чиновника, способного движением пальца вершить человеческие судьбы, а глубоко несчастного пожилого человека.
– Это выше моих сил, – вздохнул тесть. – Давай что-нибудь другое.
– Тогда… позвоните Мэри. Объяснитесь с ней сами.
Тестя передернуло, словно ему в рот накапали горькой микстуры. И все же он выдавил:
– Это можно, Джек. Это как раз можно.
Глава 2. С днем рождения, Сесилия!
На полосе старой авиабазы Брансуик весело поблескивали лужи. Десять тысяч футов укрытого асфальтом бетона узким прямоугольником вытянулись среди темно-коричневых островков голой земли на грязном снежном покрывале. Я же видел трапецию, обращенную ко мне широким основанием. Два огня – белый и красный, показывали, что самолет идет точно по глиссаде. Скорость… снижение… три зеленых огня выпущенных шасси… закрылки… Контрольная карта выполнена. Несколько секунд – и бело-синий «Старфайтер» с бортовым номером сто два, разбрызгивая с мокрой полосы воду, покатил по асфальту. Тормозной парашют рванул машину за хвост. Скорость погасла и я зарулил на стоянку. Учебный полет окончен.
– Это был последний, сэр, – виновато сказал не по-весеннему хмурый техник, когда я выбрался из кабины и спустился по лестнице на землю.
– Ну да. Больше полетов сегодня не будет.
– Вы не поняли, сэр, – техник мотнул головой так, что вязаная шапка свалилась прямо в лужу. – Это последний парашют. Больше не осталось. Мы будем укладывать их завтра.
– Спасибо. Я сообщу полковнику.
– Чуть не забыл, сэр! Вас к телефону. В секретной комнате.
Я вошел в маленькую каморку, отгороженную от ангара толстыми, обитыми войлоком стенами. Отсюда наружу не пробивается ни звук, ни радиоволна. Полная изоляция. И кругом глушилки.
Зазвонил старинный проводной телефон, подключенный к устройству кодирования голоса. Я поднял трубку.
– Добрый день, Джек! – приветствовал меня тесть. – У тебя боевое задание. Прямо сейчас.
– Самолет не готов. Нет тормозных парашютов. А полоса мокрая.
– Придется обойтись без них. В крайнем случае катапультируешься, подберем. Задание особой важности, код срочности – ноль! Сенатор Альберт Вуд, по данным агентуры секретной службы, связанный с российской разведкой и международными террористами, только что вылетел из Квебека в Бостон. Он не должен долететь до места назначения. Короче, ноги в руки – и в небо! Все согласовано. Я скоро буду в Брансуике.
– Какой тип воздушного судна? – официально спросил я.
– Не знаю точно. Агент сообщил, что установил ответчик и отключился. Ты увидишь характерную засветку на радаре. Поспеши! У сенатора пакет компромата на высших лиц государства. Если он прибудет с документами в Бостон, половина Конгресса будет сушить сухари!
Полковник повесил трубку. Мне все это не понравилось. Снова меня используют в какой-то византийской игре. Но делать нечего – работа есть работа. И через пять минут ревущее пламя форсажа уносило меня в безоблачное небо. «Старфайтер» вышел на сверхзвук, и гром ударной волны обрушился на город.
Я щелкнул выключателем радара. На экране вместо яркой искорки появилась маленькая дужка от сигнала ответчика. Если бы у меня были ракеты, я бы сдул цель с неба, не обнаруживая себя – даже простенький «Сайдуайндер» летит на двадцать миль. Но все, чем я располагал – шестиствольная пушка «Вулкан». Волей-неволей пришлось сближаться.
Мишень неожиданно оказалась больше, чем я ожидал. Оставляя за собой белый конденсационный след, в тонкой кисее перистых облаков парил двухмоторный «Боинг». Изящные крылья прогибались под весом тяжелого фюзеляжа. Мне казалось, будто кончики их шевелятся, как перья гигантской птицы.
Неужели такой большой самолет гоняют ради одного сенатора? Я сбросил газ, уравнял скорости и повел «Старфайтер» параллельным курсом рядом с пассажирским лайнером. В окно кабины на меня удивленно смотрел пилот. В иллюминаторах я разглядел пассажиров. Молодая женщина в зеленой блузке прижалась носом к стеклу – не каждый раз увидишь, как тебя перехватывает старинный истребитель. Седой джентльмен делал вид, что не замечает меня, но то и дело бросал встревоженный взгляд на мою машину. Это и есть сенатор Вуд? Или нет? Два мальчугана – братья-близнецы, барахтались на коленях отца. Девочка с нелепым ярко-алым бантом на макушке направила на меня объектив смартфона и, наверное, снимала. Я перехватил ручку управления левой рукой и отсалютовал ей. А кто бы удержался на моем месте?
Я прибрал газ, и послушный «Старфайтер» занял место сразу позади «Боинга». Щелчок тумблера – на лобовом стекле засветилась желтая прицельная марка – два кольца и перекрестие. Секунда – и она с радостным писком прыгнула чуть вниз: радар выдал дистанцию до цели. Еще щелчок – и шесть огненных зубов моего «пса войны» готовы искромсать алюминиевое тело беззащитной жертвы.
На всякий случай я переключил радиостанцию на кодированный канал и вызвал Брансуик:
– Полиция штата? Говорит машина сто два, шериф Прендергаст. Автобус битком набит пассажирами. Повторяю, автобус битком набит пассажирами. Подтверждаете задержание?
Хриплый, искаженный шлемофоном голос полковника ответил:
– Задержание… подтверждаю!
Я положил палец на «пикл» – кнопку стрельбы на ручке управления. Сейчас именно на этой маленькой горошине висели судьбы десятков человек. Как много месяцев назад, в Атлантическом океане, когда со старой дымящей посудины мне махали руками совершенно посторонние, невинные люди, а вовсе не террористы. Тогда я не пощадил их. Дежавю?
Радар цепко вел мишень. Прицельная марка чуть подрагивала, когда «Старфайтер» попадал в спутный след «Боинга». Давно пора было открывать огонь. Но изнутри меня грыз маленький червячок сомнения. Большой палец, словно парализованный, оставался неподвижным. И вдруг я понял, что не дает мне окончательно решить судьбу обреченного лайнера. Если я сейчас нажму на гашетку, то проклятый кроваво-красный бант будет преследовать меня до конца жизни! Но дело… Долг… На счет «три» – залп!
– Раз! Два! Т…! А, черт! – закричал я и рванул ручку управления в сторону так, что «Старфайтер упал на крыло и помчался к земле. Потеряв цель, недовольно заворчал радар. Желтое перекрестие прыгнуло на середину лобового стекла. Я поставил пушку на предохранитель и выключил прицел.
Через десять минут я пошел на посадку. Заходящее солнце сверкало в лужах, аэродром казался залитым жидким огнем. Я резко, даже грубо приложил истребитель стойками шасси об асфальт – не потому что я злился, вовсе нет. Я хотел, чтобы колеса продавили слой воды, и резина сцепилась с полосой, дав мне возможность остановить самолет.
