Ведьмина поляна – 2

Глава 26

С невидимых небес слетела бесшумная молния, вызвавшая ещё одну вспышку небывалой свободы.

Усилием воли Максим заблокировал мысли конунга, и владыка Еурода не успел отдать приказ мракобою ударить по болоту. Как оказалось, желание владыки не ограничивалось мечтой убить противника. Он жаждал одновременно уничтожить и самолёт с разведчиками, и флот Роси, и саму Рось со всеми её жителями. Если бы мракобой выстрелил, возможно, мечты конунга моментально исполнились бы. Но послать команду на борт хладоносца, несущего страшное оружие атлантов, он не смог.

Насыщенный силой «большого глюка» Максим подсоединил к себе ещё и хтон, и ему открылись бездны тайн этого мира. В единый миг пограничник увидел-осознал и зыбкое равновесие пространства Великотопи, и её будущее, и злобу выродков Еурода, и желание эгрегора Роси, его коллективного бессознательного, жить в мире и согласии со всеми населяющими болото существами. Однако в данной складке Вселенной это было недостижимо. Во-первых, из-за физического состояния местного вакуума, порождённого вибрациями целого кластера измерений. Во-вторых, из-за существования раковой опухоли Еурода и его метастаз – Морамера, Ипона и других, захваченных потомками атлантов, души которых давно обуглились и почернели. Аналог этому страшному социуму существовал и в «нормальной» Вселенной, на Земле, где остался главный очаг болезни – Великобритания, – пустивший по всему миру точно такие же метастазы человеконенавистничества: США, Европу, Канаду, Японию. Вполне возможно, то же самое ожидало и народы Земли, хотя шанс цивилизации уцелеть ещё оставался. И назывался этот шанс – Россия.

Впрочем, мысль об этом длилась короче мгновения и исчезла. Максим приступил к решению конкретной проблемы.

Удар объединённого засоса – его мысль, плюс мысль Любавы, плюс Гонта, князь, глушебои флота Роси и, наконец, плюс хтон – лишил население еуродской эскадры не только воли, но и мысли. Больше десяти тысяч людей на кораблях упали без сознания, подчинившись парализующей силе. Не заработал и мракобой, хотя был готов выполнить приказ конунга.

Однако и без его подключения эгрегор росичей выбросил в болото такой мощный импульс, что пространство Великотопи буквально застонало, покрываясь трещинами, раскалывающими дно болота на части!

Максим очнулся, возвращаясь к реальности каюты.

Гвидо стоял у стены, держась за плечо, во все глаза глядя на лежащего конунга, на гвардейцев, на замершего хладуна, бессмысленно пялившегося «буркалами» в потолок.

– Что ты с ними… сделал?!

Максим расслабился.

– Что видишь. Идти можешь?

Сотник бросил ещё один взгляд на конунга.

– Мрак ему в душу! Как тебе удалось?

Максим подобрал глушар и нож, выпавшие из рук гвардейца, вынул из рук второго свой колонтарь, накинул на плечи. Подошёл к пленнику, разрезал ножом стискивающие запястья чёрные шнурки.

– Где твои шузы?

Гвидо посмотрел на свои босые, исцарапанные и грязные ноги.

– Не помню… очнулся уже без них.

Максим покосился на грязную, в прорехах, нательную рубаху сотника, из белой ставшую серой, в пятнах крови.

– Накинь что-нибудь. Да и сапоги надень.

Гвидо сделал паузу, но повиновался. Снял сапоги одного из гвардейцев, потом его же верхний плащ-кафтан.

– Куда?

– На палубу.

– Подожди, возьму шмайссер.

– Он тебе не пригодится.

– А эти, красноголовые?

– В отключке.

Максим направился к выходу, испытывая сожаление от покидающей тело небывалой мощи. И сразу захотелось спать. Выходил на палубу он в полубреду.

Сзади ковылял сотник, спотыкаясь на ходу. Совету освободителя он не последовал и нёс подобранный по пути автомат.

Оба выползли наружу, остановились, глядя на лежащих повсюду гвардейцев и моряков.

Над флотом Еурода стояла небывалая тишина. Лишь с болота доносились шорохи и всплески, подчёркивая, что Великотопь плевать хотела на то, чем занимаются на её просторах люди. Катастрофа, разорвавшая дно болота, испугала лишь тех, кто непосредственно попал в трещины.

В течение короткого времени эти трещины на дне Топи начали сходиться, воды перестали метаться чешуями волн, и поверхность болота, разрисованная полосами ила, грязи, планктона и водорослей, успокоилась. В небе таяли туманные струи, почти закрыв светило, отчего на ландшафт легли сумерки.

– Что произошло?! – прохрипел Гвидо, ошалело поводя головой.

– Эффузия, – выговорил Максим.

– Что?!

– Термин Хороса, произошла эффузия пространства болота, то есть встряска.

– Конунг устроил?

– Я.

– Ты?!

Максим не ответил, заметив подплывающий к хладоносцу самолёт. На негнущихся ногах направился к борту.

Сбрасывать трап к воде было некому, пришлось делать это самому. Подошёл Гвидо, помог.

– Лезь, – отступил Максим.

Сотник покачал головой.

– Ты первый. Меня там не ждут.

Сил спорить не было, и пограничник сполз по лестнице к люку самолёта, из которого высовывался Малята, радостно махая рукой.

– Ты победил?! – встретил он Максима нетерпеливым вопросом. – Как?! На чём он дрался?! На ножах?

– На кулаках, – пробормотал Максим, перелезая через край люка и попадая в объятия Любавы.

– Ты сделал это! – прошептала она, прижимаясь к мужу изо всех сил.

– Задушишь!

– Имею право! Конунг?

– Мёртв.

– А Гвидо?

Максим оглянулся на хладоносец.

Над бортом появилась голова сотника, начавшего спускаться.

– Свет во мраке! – Глаза Любавы раскрылись шире. – Ты его… спас!

– Битый, но живой. Где наш флот? Не вижу.

– Эскадра уже в трёх лигах, – торопливо проговорил Малята. – Скоро будет здесь.

– Ты меня потряс! – сказала Любава, с неохотой отпуская мужа. – Никто до тебя ещё не смог управлять силой «большого глюка»! Ты первый.

– Не только глюка, – похвастался Максим со слабой улыбкой, – но и хтона. Он тоже поучаствовал. Но всё это благодаря тебе, один я бы не справился.

– Кто бы сомневался, – ответила такой же улыбкой женщина.

– Надо срочно забирать мракобой, – сказал Малята, топчась в салоне между ратниками, уважительно взиравшими на героя, и парой. – Пока выродки не опомнились.

– Подойдёт бацька – заберёт, – отмахнулась Любава, заметив, что Максим еле стоит на ногах. – Устал? Ты весь зелёный, как хладун. Как чувствуешь себя?

– Хорошо, – ответил Максим и потерял сознание.

В себя он пришёл через несколько минут.

Его уложили на скамью у стены самолёта, подсунув под голову свёрнутый плащ. Побаливали мышцы плеч, но больше никаких неприятных ощущений не было. Организм начал восстанавливаться, благодаря остаткам энергии росичей, прокаченной через тело во время подсоединения «большого глюка», и чувствовать себя здоровым было приятно.

Однако Любава не разрешила мужу проявлять активность, и ему пришлось пролежать на лавке целый час, пока не подошла эскадра Роси под командованием князя и военарха Мстислава.

На борт самолёта взошли трое: воевода, Горд и Хорос, – после чего состоялась беседа с обсуждением плана дальнейших действий.

Гонта, обрадованный тем, что его дети остались целы и невредимы, но не подававший вида, предлагал докончить уничтожение еуродского флота. Однако князь возразил, что они не убийцы и равняться с выродками по ненависти нельзя. К тому же, по его мнению, после смерти конунга в Еуроде и так должно было многое измениться. Во всяком случае, можно было больше не ждать нападения на Рось, после того как главное оружие выродков – мракобой – теперь принадлежало росичам.

Максим сомневался в этом, однако Гонта не стал спорить с правителем Роси, и пограничник промолчал.

План же выработали такой.

Идти домой, забрав хтон и мракобой, оставив на борту флагмана еуродцев послание князя, сводившееся к двум ёмким фразам: «Не вздумайте идти на Рось! Кто к нам с мечом придёт, от меча и погибнет!»

Формулу предложил Хорос, вспомнив русскую историю, и остальные с ним согласились.

Больше всего сил и времени потребовалось для освобождения хладоносца, нёсшего на себе мракобой, от команды и гвардейцев. Всего пришлось переправить на другие суда чужого флота двести двадцать человек. Места еуродских моряков на рулевом мостике заняли матросы с кораблей росичской эскадры, и хладоносец отправился в путь вслед за тримараном, тащившим хтон.

Князь решил остаться на самолёте, скорость которого позволяла добраться до родного плато за несколько часов. Вместе с ним остались и Гонта с двумя помощниками, и Хорос, и прежняя команда ратников во главе с Максимом, Любавой и Марфой.

Перед отправкой случился необычный эффект: Великотопь содрогнулась, в небе вокруг солнца образовался светлый крест, а над болотом поплыли призрачные пузыри разного диаметра. Чего они ни касались, будь то хвост водоросли, коралловый риф или болотоход, всё бесследно исчезало. Так исчез катамаран с боеприпасами, а один из больших фиш-ботов получил в корме дыру и двигаться дальше не смог. Экипаж с него эвакуировали на другие болотоходы.

Прильнувшие к полосе иллюминаторов ратники и руководители общины угрюмо наблюдали за вакханалией пузырчатого нападения, ожидая худшего. Увернуться от этих «воздушных мин» не было никакой возможности. Однако через какое-то время природа начала успокаиваться, Великотопь перестало трясти, солнце засияло с прежней силой, пузыри исчезли, и эскадра наконец смогла тронуться в путь.

– Ты был прав, – сказал Горд Хоросу, когда самолёт разогнался и оставил флот позади. – Мир начинает разрушаться. Чем бы это ни было вызвано, мы рискуем остаться без крова.

– К сожалению, эффузию мы остановить не можем, – с горечью проговорил учёный. – Да и как можно нейтрализовать эффект дробления измерений? В складку Великотопи вморожен какой-то пакостный физический закон, разрешающий пространствам с разным количеством измерений пересекаться и смешиваться, как смешиваются запахи. Я даже теорию не могу подвести под фундамент этого закона.

– Неважно, что это такое. Опыт использования хтона показал, что мир на грани срыва. А если бы конунг применил мракобой?

– От нас остались бы рожки да ножки, – бледно усмехнулся старик.

– Боюсь, не останется даже рожек, – с сомнением покачал головой Горд. – Проблема переселения становится всё более реальной. Придётся срочно созывать Собор.

До Роси самолёт, управляемый по очереди пилотами (поучаствовал в процессе и Малята, чему был искренне рад), домчался за две с половиной годыны, что соответствовало примерно четырём часам земного времени. Флоту же с грузом атлантского оружия предстояло плыть около двух суток.

По прибытии князь сразу же отбыл в Микоростень, а Гонта разослал во все края Роси гонцов с известием о срочном созыве вечевого Собора. Депутаты должны были собраться в столице ровно через двое суток, к моменту возвращения флота.

Все двое суток плато Роси переживало одно землетрясение за другим. Наблюдатели то и дело докладывали с берега, что тепуй оседает со скоростью димага в годыну, то есть, по расчёту Максима, десять сантиметров в час, и до начала Собора он опустился в Топь примерно на пять метров.

Максим всё это время провёл в Хлумани, занимаясь обычными делами: хлопотал по хозяйству, устраивая быт в новом доме, который им с Любавой уступила мать Зоана, сражался с медворами, тренировал Маляту, а по вечерам беседовал с Хоросом вместе с женой.

Сходили они и к ведьминой поляне, накрытой куполом «мавзолея», чтобы убедиться в работоспособности перехода за Грань. Портал всё ещё функционировал, хотя ждать его срабатывания приходилось всё дольше. Зато неожиданно пришла весть «с того света», то есть из России: прилетел ворон с письмом от Сан Саныча. Военком не стал испытывать способности птицы запоминать слова и передавать мысленные сообщения, а просто использовал лист бумаги с письмом, привязав его к лапке ворона.

В письме говорилось, что проблема переселения росичей в Сещинский лес решается в Москве на самом высоком уровне и, судя по всему, будет решена положительно.

Известие обрадовало Максима и опечалило Любаву, которая призналась, что не очень-то жаждет перебираться на ту сторону Грани. Если бы не усилившаяся дрожь земли и летающие «пузыри смерти», она проголосовала бы против бегства из Роси.

Через два дня наконец состоялось первое за последние сто вёсен вечевое собрание общины, на которое прибыло более тысячи представителей уездов. Однако предложение князя переселяться за Грань, в соседний мир, где существовала материнская реальность – планета Земля и государство Россия, по сути, потомок Гипербореи, было встречено делегатами молчанием. Никто из народных представителей как крупных агломераций, так и мелких уездных оплатов не спешил высказывать своё мнение. Конечно, слухи о возможной миграции уже пересекли Рось от края до края, тревожа жителей потерей свободы, а то и жизни. И везде люди обсуждали проблему на всех уровнях бытия, от кухни до хозяйственных образований и руководящих структур. Но единого толкования никто так и не выработал.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

1

В коре головного мозга человека шесть слоёв клеток, имплант создаёт седьмой.(Прим. авт.)

2

«Сайга» – охотничье оружие, в данном случае – нарезной карабин калибра 5,45 мм.(Прим. авт.)

3

Пулемёт концерна «Калашников» калибра 7,62 мм.(Прим. авт.)