– А не преувеличиваешь, Кочка? Такого не бывает.
– Нет, не вру. Даже не всё рассказываю. Там страх в душе поселяется, кто послабее, бежит без оглядки, не удержишь. Случайные люди дотуда вообще не доходят, а тут, как срываются, как есть бегут, с оружием, без оружия. Прямо в пасть к зверю бегут. Не вру.
– Я понял тебя. Слава Сеятелям, нам туда не обязательно. Наверно, не случайно капсулу в последний момент мотануло в другую сторону, заботится о ней Создатель. Даже удивились. Ладно, это тебе не интересно. Обрати внимание на ручки ножей для обихода. Они все из специального состава, искру дают, если потереть друг о друга, надолго хватит. Вместо камня и кресало можешь использовать. Это на случай, если наладонник не сработает. Понимаешь, какое дело. Мы решили попробовать тебе немного энергии оставить. Когда ходишь, специальный экранированный аккумулятор заряжается. Он совсем маленький и безумно навороченный, должен выдержать. Для нагрева наладонных пластин достаточный. Нужно же было тепло от твоих ладоней до биметалла передать. Если перчатку не снять, то биметалл не сработает, учти. Вдруг перчатки подведут.
Кочка посмотрел на свои ладони в перчатках и понял, что им лучше не доверять, всё остальное проскользнуло мимо сознания. Он коснулся в начале кисти специальных выступов, и перчатка разъехалась на ладони. Верх прикрыт, а ладонь голая. – «Так тоже пойдет».
– Так вот, соедини перчатки и подержи немного вместе, они нагреются и подожгут мелкий мусор, который можно зажать там. Так костер и разведешь.
Кочка вновь натянул перчатки и хлопнул ими. Подержал немного и даже рот раскрыл, когда ладошка цвет поменяла. Оголил одну руку и прижал палец к горячему. Пошел дым и от пальца запахло. – «Добро, даже сырое загорится».
Карти с ужасом смотрел на дымящийся палец дикаря и на его ухмыляющуюся бороду.
– Кочка, учти, что аномалия вытягивает энергию, не факт, что работать будет.
– Да за ради увидеть такое, уже хорошо. Откуда привычка то возьмется, не боись Каарти, не привыкну.
Кочка попробовал потереть ножи между собой и увидел добротную искру, достал из сумки растертую траву и запалил ее. Прибежавший истукан пшикнул на костер внутри помещения холодной струей, и Кочка, возмущенный его поведением, поднялся, но бить не стал. – «Загорелось же, и так понятно, что работает, этот нахал наверно не специально мешается».
– Возьмите под личный контроль &$$#%_# дроидов, их сейчас абориген разберет, чего тогда делать будете? Самих вниз отправлю, @%##$% *@%$#$#&. *** Ой, прости, микрофон не выключил.
– А? Так ты же не по-нашему говорил, я и не понял, чего ты там булькал.
– Это я не тебе говорил, сказал, чтобы истуканов к тебе не подпускали, строгий ты к ним.
Кочка пожал плечами – «чего строгий, пусть не лезут»
– Навигацию не отключали, может будет работать, а скорее – нет, но, протестировали на малых токах сигнал от маяка капсулы, вот его возможно увидеть, на лицевом экране скафа. Там, на капсуле, батарея реакторного типа, как у тебя в скафе, только мощнее, иногда потенциал успевает накапливаться, и сигнал пробивается сквозь помехи, специально импульсным сделан, электроники там минимум, сломаться нечему. Вроде бы. Но всё равно особо не рассчитываем, короче, лишним не будет.
Кочка не обратил внимание на бормотание Карти, тот, видимо, совсем уж о своем говорил, понятно через слово. Кто-то кому-то мешает, а другой, а может этот же, чего-то пробует. Ерунда какая-то. Набор слов.
– Я ухожу сегодня. Выйду затемно, хочу посмотреть, как новая одежда переночует, чтобы вернуться не далеко было.
Карти замолк на полуслове. – «Абориген его всё равно не слушал, скорее всего и не понимал, всё что он ему говорил. Разговаривая с ним, нужно было контролировать свою речь и говорить только то, что имело значение в их языке, иначе добавлялись новые не переводимые слова, а абориген не воспринимал их вообще никак, может просто игнорировал, но, скорее всего, его разум не воспринимал непонятные ему значения, у них не было опыта общения с иностранцами вообще, а значит и опыту привнесения новых слов неоткуда было взяться. Процесс адаптации шел крайне медленно. Хотя, такой и задачи не было, до сегодняшнего дня. К ним вообще относились, как к неразумным дикарям, и воспринимали всю эту затею, как игру. Особой нужды в продуктах с их планеты не было, приятно есть натуральное мясо, но обходиться без него не критично. Тем более, что местный белок необходимо было дополнительно перерабатывать, снимая не свойственное для человека Содружества воздействие местных излучений».
– Кочка, мы будем видеть тебя не всегда. Когда будешь в пределах своей деревни, даже на связь сможем выйти, если, конечно, энергии твоего костюма хватит. Ты меня понимаешь?
– Орать будете что ли?
Карти усмехнулся, представив такую картину.
– Костюм нас услышит и тебе скажет, мы тебя тоже услышим тогда, наверно. Раньше связь была нестабильна, но была. У тебя сейчас минимум электроники, связь в том числе, она ломалась в последнюю очередь, есть шанс, что будет работать. Да и не вытащишь эту электронику из бронескафа полностью, это считай часть материала.
Кочка всё с большим недоверием смотрел на обновки. – «Уж слишком часто шел разговор о поломках. Если одежда порвется, то придется мастерить прямо в лесу, очень неприятное занятие. Не любил Кочка шить, дубину сделать, это да – мужское занятие, а костюм латать…, но и дырявым дальше не пойдешь, мало ли что в дороге, там каждая частица тепла нужна. Иной раз, даже по малой нужде на руки ходил, чтобы согреть хоть немного».
В итоге решил вообще никуда не отходить от станции. Завалился спать в ближайшем сугробе и проспал до самого утра, так и не разжигая огня. Новая одежда прекрасно держала тепло, даже утром не пришлось расшевеливать сгибы. Иногда сгибы шкур застывали и могли сломаться, особенно если намокали, оттаивая возле костра. Вот и приходилось время тратить на их приведение в норму.
Он выбрался из сугроба и на рефлексах начал шарить рукой в поисках наглазников от солнца. Это была совсем простая конструкция из коры дерева с узкими прорезями для глаз и веревочки, поддерживающей наглазники на месте. Раздосадованный, что в новой одежде все привычные места для хранения мелочи отсутствуют или переместились, вдруг осознал, что солнце не слепит. Прозрачная на вид маска отсекала яркие лучи утреннего солнца и, ещё более ослепительные, блики снега. Он даже поднял маску и тут же закрыл глаза рукой, затем вновь опустил её и улыбнулся. Новые свойства костюма ему начинали нравиться.
Больше не затягивая начала большака, он подхватил сани и тронулся с места без обычной раскачки. Сани не примерзли к насту, хотя с вечера он вытаскивал их из теплого помещения. Поправил полупрозрачный чехол поверх всей длины саней и, не оглядываясь, пошел в сторону заграничья.
***
Первую короткую стоянку планировал сделать ближе к полудню, нужно было словить живность и поесть сырого мяса. Так сытнее и для здоровья полезно, не будет болезни зубов в дальнем переходе. Он всегда начинал дорогу с сырого мяса, лучше печени, мелкого зверька. Это уже становилось традицией и негоже её нарушать, до сегодняшнего дня такое начало большой дороги приносило удачу – он всё еще жив. А по мнению Кочки – это удача. А как иначе? В любом случае, его это устраивало и он рассчитывал оставаться живым подольше.
**
Организм перешел в боевой режим, и встретившихся на дороге людей он практически не замечал, как будто деревья на пути. Даже не реагировал на приветствия. Это было нормальным явлением в обычных условиях, и никто бы особо не беспокоился махнули ли ему на приветствие в ответ, зимой на улице старались не разговаривать, особенно опытные охотники, но не в этот раз. Охотник-пограничник был совершенно неузнаваем и люди с интересом сокращали дистанцию, и лишь затем коротко взмахивали рукой, узнавая. Слух о том, что Кочка понадобился станичникам быстро разошелся, и люди уже сами додумали зачем и куда он пошел, но точно знали – это большак, не иначе. Значит обратно в заграничье пойдет. Знать правду было необязательно, всё уже надумано, потому и не спрашивали. – «Да и нарваться можно, рука у Кочки шибко тяжелая, на любое «куды», можно в голову получить. Не любил Кочка, когда дорогу обкудыкивают».
Заграничье
Кочка шел, отмеривая обычное расстояние до ближайшей ночевки. Совсем короткая остановка на перекус даже за остановку не считалась. Ближайшая стояка была рядом с заграничьем, подготовка к ночевке и костер. Первый огонь очень важен, как он загорится, так и весь большак пройдет.
Уже дойдя до первой летней речки, Кочка увидел добычу. Хищный зверек ловил грызунов в изобилии нарывших нор в насте, и так увлёкся, что ничего не видел вокруг. Носом зарылся в норку и старался расширить ее. Кочка с легкостью добыл его, просто подойдя и ткнув мгновенно удлинившимся, как только он взял его в руки, копьем. Железный нож настолько легко разрезал шкурку добычи, что Кочка даже не поверил, пока шкура не разошлась оголяя нежное мясо. Сделав еще один надрез, он вынул печень, сразу сунув ее в рот целиком. Затем отполосовал мягкое мясо, а остальное аккуратно положил на наст. Пусть мелкий зверь полакомится. Шкурка была хороша, но брать с собой он её не будет. Не за этим пошел. Мясо не успело остыть и навредить теплым зубам, за этим нужно было следить, потому можно есть не опасаясь, крупными кусками. Кочка посмотрел на солнце, отметив в сознании, что даже прищуриваться не пришлось, и двинулся дальше.
Еще было светло, когда он увидел стаю худых, но очень злых воланов. Они неслись вдоль лесной кромки не обращая внимание на человека. Кочке показалось, что они шли по следу и этот след явно человеческий. Провалы снегоступов были видны даже с расстояния. Это означало, что человек бежал по снегу. Кочка подошел ближе и проследил взглядом за удаляющимся следом, затем тяжело вздохнул и потянул сани в ту же сторону. – «Далеко не уйдет, хромает».
Вскоре след зачастил, а потом и вовсе остановился, видать человек совсем выдохся. Вскоре Кочка услышал свару и призывный вой волана, тот созывал сородичей на охоту. Бросив сани, Кочка ускорился, доставая на ходу свой молот, тот отдался в руке тяжестью и удлинился в ручке немного меняя баланс. Бежать стало сложнее, но он уже видел, как стая воланов окружила трех горе-охотников, но пока не нападали. Кочка спокойно пошёл мимо, разорвав их круг, и остановился. Они не напали сразу, значит не настолько голодные, раз соображала ещё работает.
– Чего бой не приняли, когда их меньше было?
– Помоги, совсем заплутали, третий закат не ели, ослабли вовсе.
Совсем молодой пацан поддерживал раненого мужчину и старался прикрыть девчонку.
– Не уйти нам. Батю поранили, ничего страшного, но совсем слабый. Я на разведку ходил, а потом услышал, как загоняют их, вот и прибежал.
– Ну пошли со мной, обратно по моему следу пойдете, не заплутаете.
– А эти?
– А этих в рядок положим, а потом слопаем, коль не догадаются уйти.
«Эти» догадались. Обнаружив явный перевес в мощности аргументов, воланы убежали, не приняв боя. Они шли за подранком и никак не ожидали встретить на своем пути сильного человека, не боящегося идти по своим делам. Не убегать, а идти мимо. Слишком маленькая стая успела собраться, чтобы взять такого противника. Воланы еще немного пробежали следом за людьми, а потом дружно рванули по своим делам. Добычи в лесу много, зачем делать лишние усилия?
– А ты из станичников?
– Нет конечно.
– А кто?
– А никто, вот, идите в ту сторону, через подлесок. Увидите перекат берега реки, под ним и заночуете.
– Едой не поделишься? Совсем с голодухи живот сводит.
– Нет.
Кочка подхватил веревку саней и пошел своей дорогой. На обратном пути станет видно, дошли ли эти горемыки, или их замороженные тушки подтвердят закон силы. Слабые не выживают.
