В самом деле, не оставлять же девушку одну в машине со здоровенным мужиком. Да я бы перестал себя уважать, если бы трусливо сбежал!
– Как пожелаешь, – ответила журналистка.
– Вот только я кататься туда-сюда не буду, – не отрываясь от дороги, отрезал Перси. – Добирайся назад сам.
– Не растаю, не мармелад.
Нинель жила возле конечной остановки трамвая. Маленький одноэтажный коттедж с палисадом когда-то был выкрашен в синий цвет, но теперь краска облупилась, и дом казался заброшенным. В занавешенных окнах горел свет – значит, внутри есть кто-то еще.
– Не пригласишь на стакан кофе? – обнаглел я.
Увы, жалкая попытка навязаться провалилась.
– Боюсь, мой отец будет против. Он человек старой школы, разборчивый в людях. Ты хороший человек, Питер. Может, когда-нибудь он тебя примет…
Мимо пронесся грузовик. Нас окатило холодным душем из-под колес. Нинель получила поток воды прямо в лицо и теперь глупо моргала, пытаясь разглядеть хоть что-то сквозь залитые стекла очков. Макияж расплылся коричневыми полосами. Моя напарница сняла очки, и выражение лица ее стало беспомощным, как у маленького ребенка. Вернее, как у самой обычной девочки на все времена. У меня захватило дух. Мне захотелось обнять подругу и от чего-то, неважно от чего, ее защитить.
Нинель достала носовой платок, протерла очки, надела их и вновь спряталась от всего мира за «триплексами». Ладонью она стерла остатки косметики. Губы у нее оказались бледными, чуть посиневшими от холода.
– Поделом мне, – вздохнула журналистка и послала мне воздушный поцелуй. – На улице неуютно. Ну, пока что ли, напарник!
Она скрылась за калиткой. Я немного постоял и побрел к трамвайной остановке. Наверное, ужин миссис Хантингтон уже остыл…
Вечером, ворочаясь в постели, я подумал, что за последние два дня судьба отмерила мне слишком много приключений. «Хватит, довольно, мне нужна передышка!» – взмолился я неизвестно кому. Но никто мне не ответил.
Глава 11. Первое серьезное дело
Впрочем, меня услышали. Неприятности прекратились, по крайней мере, на какое-то время. Я с головой ушел в рабочую рутину – проявлял пленку, иногда снимал что-то малозначимое. Одним словом, был на подхвате. Нинель печатала свои бесконечные вирши. Но между нами пробежала… конечно, не искра, но слабенький разряд электрофорной машины. В перерыв мы сидели в кафе друг напротив друга, и ничто вокруг для нас не существовало. Иногда я ловил завистливые взгляды официанток, впрочем, они глазели на нас совершенно зря. Мы с Нинель оставались только друзьями.
Так продолжалось до начала зимы. Все больше становилось пасмурных дней, с неба все чаще сыпал мокрый снег, который тут же таял под колесами автомобилей. Когда стало холодать, я купил себе теплую одежду – куртку на синтепоне, брюки с флисовой подкладкой, беспалые перчатки и вязаную шапку. Все черное, как моя душа. Морозы перестали быть серьезной проблемой. Да, здесь не Калифорния, но все же и не Аляска.
В такой унылый, промозглый день меня и Нинель вызвал босс.
– Ни пуха, ни пера нам обоим, – напутствовала меня журналистка. – Надеюсь, ты ничего не натворил?
– Не припоминаю. И к черту тебя вместе с твоими пожеланиями!
Ольсен ждал в своем кабинете. Напротив него, в кожаном кресле для важных посетителей, расположился Персиваль Фелпс.
– Присаживайтесь, – сказал Ольсен. – То, что я вам сейчас расскажу, не для чужих ушей. Важность информации будет для вас очевидна.
Я устроился на простом деревянном стуле у окна. Нинель села на диван у металлического шкафа. Она соединила кончики пальцев и чуть прикрыла глаза, всем своим видом давая понять, что готова внимательно слушать.
Ольсен выдержал минутную паузу, покосился на закрытую дверь и начал говорить тихо, но отчетливо:
– Всем известно, что город контролируется преступными группировками. «Быки», «Дельфины», «Медведи», «Волки» плюс куча мелочи, которую еще не поглотили и не зачистили. У каждой свой район и специализация. Понятное дело, все кланы враждуют между собой – ресурсов не так много.
Я сидел и слушал, раскрыв рот. Впервые мне вот так, буквально, рассказывали о теневой стороне мира, в котором я оказался. Значит, здесь царят беспредел и беззаконие. Но, может, все не так и скверно?
– А как же полиция? – вырвалось у меня.
Я ожидал издевки в духе «не будь наивным, мальчик», но Ольсен совершенно серьезно кивнул:
– Верное замечание. Полиция и ФБР – могучая сила. Рано или поздно правительственные агенты прижмут всех к ногтю, как в свое время Элиот Несс расправился с Аль-Капоне. Тогда гангстерам придется приспосабливаться и, возможно, выходить из тени. Но час федералов еще не пробил.
– Непонятно, при чем здесь мы – скромные журналисты и фотографы?
– Слушайте дальше. Самая крупная организация – «Дельфины». Ее члены занимаются в первую очередь тем, что связано с насилием – грабежи, разбой, заказные убийства, нападения. Наш знакомец Добрый Луиджи как раз из этой банды. Разумеется, другие кланы далеко не в восторге от существующего положения дел. Но чтобы свалить сильного конкурента, слабым группировкам надо отложить местные противоречия на потом.
Я почесал нос:
– Кажется, понимаю… Где-то назначена сходка?
– Питер, очко в твою пользу. Верно. Сходка состоится сегодня в семь вечера. Перси нужно сфотографировать ее участников для криминальной хроники. Нинель, с тебя статья!
Перси побледнел:
– Я не горю желанием окончить свои дни в океане, с привязанным к ногам рельсом.
– Риск минимальный, – Ольсен развернул нарисованный карандашом план. – Сходка назначена на площади Цветов, у проходной электротехнического завода. Там есть укромное место, куда можно незаметно пробраться.
– Оно известно и бандитам, – возразил Фелпс, разглядывая собственные ладони.
– Ошибаетесь. Сходка назначена на нейтральной территории. У гангстеров не было времени обыскать окрестности. Так, прошлись туда-сюда. Господин Фелпс, если вы боитесь, то я назначу фотографом номер один… ну, хотя бы Питера.
Перси подскочил:
– Я согласен, согласен! Мы поедем втроем…
– Вдвоем. Нинель останется здесь. Потом напишет статью по вашим докладам и фотографиям. Питер: будешь на подхвате, но все же захвати с собой камеру. На всякий случай.
Нинель умоляюще посмотрела на босса, но тот остался непреклонным:
– Тебе там нечего делать. Сиди здесь и жди возвращения наших тайных агентов. Я больше вас не задерживаю.
Я забрал план, взял карту города и спустился в лабораторию. И чем больше я изучал местность, тем больше мрачнел. К маленькой, укрытой кустами площадке, вела единственная дорога. Отступать было некуда.
Глава 12. Бандитская сходка
Ровно в шесть, когда на город опустились сумерки, мы с Фелпсом выехали на «охоту». Снег перестал идти, асфальт подсох и «Шевроле» резво покатил по улицам. Желтые, малиновые, зеленые, синие огни в занавешенных разноцветными шторами окнах качнулись и поплыли, потом побежали, неясными отсветами вспыхивая и угасая на тонированных стеклах автомобиля. На скорости ничего нельзя было разглядеть, но мысленным взором я пытался проникнуть сквозь непроницаемые занавески. Как живут люди, что они делают, где работают, чем дышат? Кто-то из них бандит, кто-то рабочий, кто-то банкир или хозяин завода. Правда, вряд ли небожители живут в одном квартале с простыми смертными, но как знать? Здесь, в незнакомом городе, все казалось чужим и странным.
Перси поставил машину на стоянку между мрачных двухэтажных домов с потемневшими от времени стенами – временным жильем сменных рабочих. Никто не обратил внимания на шум мотора. Потом мы осторожно пробрались через березовую рощу к маленькому пятачку, скрытому зарослями кустов. На земле валялись использованные резиновые изделия – очевидно, летом площадка служила прибежищем для влюбленных пар. Но сейчас не нашлось желающих отморозить себе заднее место.
Я раздвинул ветки и, едва дыша, выглянул. Освещенная фонарями площадь Цветов просматривалась отсюда от улицы до улицы. Отличное место для снайпера или фотографа. Очень странно, что бандиты не прочесали здесь каждый переулок.
Заводские ворота поблескивали чуть в стороне. Два крытых фургона преграждали путь любому, кто попытается помешать переговорам. Потом, выпустив клуб дыма, грузовики сдвинулись с места и на середине площади выстроились полукругом несколько дорогих автомобилей. Из них выбрались люди в невзрачных пиджаках. Бойцы, вооруженные армейскими карабинами, заняли периметр. Короткое рукопожатие, и сходка началась.
Перси побелел от страха. Он едва не перегрыз ремешок своей камеры, пальцы скребли кожаный футляр.
