– Что могло заставить людей поступить так? – содрогнулся Владик.
– Либо что-то, представляющее реальную и неслабую опасность, либо же что-то, внушающее невыносимый ужас, – обозначил круг подозреваемых Цент. – Есть еще одна версия, согласно которой местные обитатели подверглись массовому сумасшествию и, лишившись рассудка, убежали в лес на верную погибель. Но этот вариант я предлагаю не рассматривать в силу его маловероятности.
А вот Владик, как раз, предпочел бы, чтобы верной оказалась версия с массовым помешательством. Потому что все остальные объяснения исчезновения людей рождали ледяную стужу в его кишечнике. Страшная опасность или необоримый ужас – даже не скажешь, что хуже.
Впрочем, Владик тут же придумал еще одно объяснение, согласно которому людей вынудило бежать что-то одновременно дьявольски опасное и невыносимо кошмарное. И это что-то до сих пор может бродить поблизости.
– Ладно, что на пороге стоять? – пожал плечами Цент. – Пойдем, поглядим, что да как. Авось хоть поживимся чем-нибудь. Ведь стыдно возвращаться с задания с пустыми руками. Мне, князю, стыдно. Самодержцу свой имидж ронять нельзя, потом поднимать замучаешься. Тебе-то, конечно, все равно, падать-то ниже некуда, но, глядишь, явишься с богатыми трофеями, какая-нибудь страшная и глупая баба проявит к тебе интерес. Хотя, настолько страшных и глупых баб я в Цитадели не видел. Ну, может, прячется где-нибудь одна, людям на глаза показаться стесняется. Вот она-то тобой не побрезгует. Только ты, очкарик, учти, что у нас, в Цитадели, уровень духовности находится на самом высоком уровне, и половые связи вне брака для крестьянского сословия строго запрещены. Хочешь секса – будь добр оформить все официально. И не забудь о брачном налоге.
– Что это такое? – простонал программист.
– А ты не в курсе? Как же так можно? Я, значит, законы издаю, тружусь, потею, на пределе сил их из себя исторгаю, а ты о них даже не знаешь. Для кого законы-то? Не для меня же. Я, венценосный правитель, выше всякого закона стою. А ты, крестьянин землеройной ориентации, должен знать, что согласно княжескому, то есть моему, постановлению, каждый, решивший вступить в брак, обязан уплатить в казну брачный налог.
– И каков он? – спросил Владик, хоть и сомневался, что эта информация ему пригодится. Даже некрасивые и глупые девчонки, которых в Цитадели, на самом деле, хватало, не проявляли к нему интереса.
– Налог невелик. Для крестьян, если по тушеночному курсу, тридцать банок, для горожан двадцать банок, придворный люд, гвардейцы и поисковики от налога освобождены.
Тот факт, что самый большой налог полагалось платить самым бедным и бесправным, то есть крестьянам, Владика не удивил. В его родной стране так было со дня ее основания. Программиста поразил размер налога. Тридцать банок тушенки – настоящее богатство. Простому крестьянину не заработать столько и за пять лет.
– Не слишком ли много? – осторожно спросил он у князя.
– Зато разводов не будет, – заметил Цент. – С таким налогом сто раз подумают, прежде чем жениться, все взвесят, оценят, друг к другу присмотрятся. Семья – ячейка общества. Если семья крепкая, то и с обществом порядок. А если сегодня под венец, а завтра на развод, то далеко ли тут до анархии и смуты? А оно мне надо? Лично я за стабильность, но за правильную стабильность. Это когда я стабильно ем шашлык и плов, стабильно сплю до обеда и стабильно руковожу державой, не вставая с дивана, а ты стабильно ишачишь в поле с утра до вечера, за что стабильно получаешь миску баланды и не жалуешься на жизнь. Вот такая стабильность по мне. Да и ты, я думаю, доволен. За пределами Цитадели тебя давно бы уже мертвецы умяли, а так живой, не чихаешь, мышцы на лопате накачал. Ведешь здоровый образ жизни, не то, что раньше, когда сидел за компьютером, портя зрение и подвергая свои детородные органы электромагнитному облучению.
Ведя беседу, князь и его верный холоп добрались до жилых домиков, где выяснили, что все двери в них распахнуты настежь, будто люди покидали свои жилища в большой спешке. Цент сунулся в один из домов, и обнаружил внутри полный порядок. Кровати были застелены, одежда висела на вешалках, личные вещи находились в тумбочках, куда Цент не побрезговал сунуться. На столе стояло несколько чашек с давно остывшим чаем, а на тарелке лежали бутерброды с копченой колбасой. То есть, колбасой это было раньше, а теперь оно превратилось в нечто черное и дурно пахнущее.
У Цента создалось впечатление, что люди в доме спокойно сидели и пили чай с бутербродами, а затем вдруг встали и ушли. Совсем ушли. Ушли, в чем были, не взяв ничего из личных вещей.
– Есть там кто-нибудь? – прозвучал снаружи голос Владика.
– Живых нет, – откликнулся Цент.
– А мертвых? – трусливо проскулил землекоп.
– Мертвых тоже. Но если не перестанешь задавать глупые вопросы, один зверски растерзанный труп здесь может появиться запросто.
В остальных домиках их ждала та же картина, что и в первом. Все осталось на месте. Люди покинули колонию, не взяв с собой даже оружия.
– Да куда их черт понес? – проворчал Цент, выходя наружу из последнего дома. Не осмотренным оставалось лишь укрепленное строение с пулеметом на крыше, но князь подозревал, что увидит в нем ту же картину.
– Может, кто-то взял их в плен? – озвучил непродуманное предположение Владик.
Цент даже не стал комментировать очередную глупость, исторгнувшуюся из уст холопа. Пленные появляются после сражения, а здесь никаким сражением не пахло.
– А вдруг это какой-то вирус? – брякнул Владик. – Началась эпидемия, и люди сбежали, чтобы не заразиться.
– Если бы тут вспыхнула эпидемия какой-то серьезной заразы, они бы перемерли все, и опомниться не успели, – успокоил программиста князь. – Хватит уже гадать. Нужно искать улики. Так, иди, посмотри, что вон в тех ящиках, а я пока проверю последний дом. Да гляди, если найдешь чипсы, сухарики или тушенку, не вздумай есть их. Вдруг тут и правда свирепствует какая-то зараза, еще заболеешь, чего доброго, и чем мне тогда тебя лечить? Горчичников нет, зеленки нет. Придется добить во избежание мучений. Так что ты уж себя береги, абы что в рот не суй.
Отправив Владика на задание, Цент вошел в здание, дверь в которое была хоть и прикрыта, но не заперта. Обыск не занял много времени, благо постройка была небольшой. Наталкиваясь на запертые двери, Цент, не раздумывая, пускал в ход дробовик. В одной кладовке оказался склад боеприпасов, которые не сильно заинтересовали князя. Зато когда отстрелил замок на второй двери, и распахнул ее ударом ноги, понял, что поездка была не напрасной.
Это был склад продовольствия, притом не абы какого, а самого лучшего. В ящиках оказались разномастные консервы, в мешках сухари и чипсы. Обнаружилось также спиртное. Пива, к сожалению, не было, но из коньячной бутылки князь, не удержавшись, сделал богатырский глоток.
– Тут, пожалуй, прицеп нужен, или даже грузовик, – задумчиво почесывая бороду, прикинул лидер нации. – В тачку все не влезет, а что-то бросать не хочется.
В последнем помещении обнаружилась радиостанция, с которой, вероятно, и был отправлен сигнал с координатами. Цент равнодушно осмотрел аппарат, затем поднял взгляд на стену, где на четырех кусках синей изоленты висела большая карта местности. Князь сразу обнаружил на ней колонию, благо та была отмечена красным кружочком и подписана как «база». Но не это заинтересовало Цента, а еще два красных кружочка, которые подписать поленились. Судя по всему, в отмеченных местах находилось что-то важное, нужное или вкусное.
– Все интереснее и интереснее, – пробормотал Цент, сорвав карту со стены и разложив ее на столе, с которого предварительно спихнул радиостанцию. – И что же это у вас тут за отметки?
Глава 4
Явившийся Владик застал Цента за нетипичным для того занятием. Князь навис над столом, склонившись над какой-то картой, по поверхности которой медленно водил пальцем и что-то бормотал себе под нос.
– Я все проверил, – привлек княжеское внимание Владик.
– Что? – не поворачивая головы, спросил Цент. – Что ты проверил?
– Ну, те ящики.
– И что в них?
– Какие-то детали, я не разобрался.
– Что еще от тебя ждать? Ты в равной степени слаб как в точных, так и в гуманитарных дисциплинах.
– А ты что-нибудь нашел? – спросил раскритикованный программист.
– Конечно. Я же не ты. Если я отправляюсь на поиски трофеев, то всегда что-то нахожу. Притом что-то нужное и полезное. В частности, нашел оружие, нашел еду, и, самое главное, нашел эту карту.
– Что за карта? – полюбопытствовал Владик, подходя ближе к столу.
– Карта непростая, с отметками. Видишь кружочек? Это колония. А тут еще два кружочка. Понимаешь, да?
– Нет, – честно признался Владик.
– Однообразный крестьянский труд ускорил процесс деградации твоего мозга, – констатировал князь. – Как же ты не понимаешь – там что-то есть. Что-то классное. Возможно, здесь, – Цент ткнул пальцем в один из кружочков, – расположен огромный склад консервов. А здесь, – он переместил перст к соседнему кружочку, – нас ждут грандиозные запасы пива.
Владику показалось, что Цент злоупотребил фантазированием, и насочинял того, что вряд ли сбудется. Лично Владик полагал, что ехать в обозначенные на карте места вообще не нужно, потому что нет там ни консервов, ни пива, зато обязательно есть что-нибудь ужасное и смертоносное.
– Там ведь может быть опасно, – робко намекнул он. – Вдруг это ловушка?
– Откуда в тебе столько неистребимого пессимизма? – изумился Цент. – Везде тебе, прыщавому, видятся опасности, ловушки, подвох. Нет бы, просто взять и рискнуть, вместо того, чтобы ныть и трястись.
– Я не люблю рисковать, – признался Владик. – Это не мое.
– Вот поэтому ты и являешься жалким землекопом. Не спорю, сломя голову кидаться в пекло, это безрассудство. Но иногда просто необходимо пойти на риск. Кто не рискует, тот землекоп. Хочешь до старости в поле горбатиться?
– Нет, не хочу.
– И не будешь. Не дотянешь ты до старости. Это все враки, что физический труд и свежий воздух даруют здоровье и долголетие. Хронические заболевания они даруют. У тебя еще ничего такого не проявилось? Грыжа там, артрит, язва двенадцатиперстной кишки?
