Гонец московский
– Рыцари эти… – почесал затылок Олекса. – Рыцари эти хитрецы известные. Кафолики, что с них взять? – Он чуть не сплюнул. – Но все яйца в одну корзину не сложат, как Бог свят! С них станется всем наобещать… Но ведь и мы не пальцем деланные, а, князь-батюшка?
– На каждую хитрую задницу… – задумчиво проговорил Иван Данилович, – свой подход найдется. – Он вдруг пристукнул кулаком по колену. – Надобно нам тверичей упредить! Собирай, Олекса Ратшич отряд! Небольшой. Десятка полтора бойцов, но чтоб таких! Ну, ты меня понимаешь!
– Сам бы поехал, князь-батюшка…
– А вот об этом и думать забудь. Москву нам тоже оставлять нельзя. Давно ли Михаил Тверской войной на нас ходил? Я своего дядьку[47] хорошо знаю. Не отступится, пока не добьется, чего хочет. Так что нам настороже сидеть надобно. И мечи со стрелами наготове держать. А ты, Олекса Ратшич, вот что! Отправляй Емельяна своего старшим над дружинниками.
– Емельяна?
– Ну да!
– Горяч он не в меру. Да безрассуден. Как бы все дело нам не испортил.
– Вот и приложит свою горячность куда следует. Пускай сабелькой помашет, вместо того чтобы честных горожан плетью охаживать. А чтобы дров не наломал, Любомира с ним отправишь. И остальных подберешь, чтоб надежные были.
Боярин задумался.
– Что пригорюнился, Олекса Ратшич? – усмехнулся князь. – Это я Емельяну не наказание назначаю, а честью одариваю.
– Да неужто ты думаешь, Иван Данилович, что я за сына переживаю? Его давно надо было к серьезному делу пристроить. Тогда бы и дурью не маялся. Я думаю, не пригласить ли паренька этого, Никиту?
– Никиту? А позови. Дружба у них с Емельяном вряд ли выйдет, но, когда начнут друг перед дружкой выделываться, многого достигнут.
– Так я пойду?
– Иди, готовь дружинников, коней… Десять дней даю тебе на сборы.
Боярин встал, поклонился и вышел.
А московский князь Иван Данилович, которого народ впоследствии назовет Калитою за рачительность государственную, еще долго сидел, подперев бороду кулаками, и глядел на догорающую лучину. Сидел и думал о великой ответственности, которую они с братом приняли из рук отца своего; и о грядущих испытаниях, о завистниках, окруживших Московское княжество со всех сторон, и верных сподвижниках, готовых подпереть плечом и прикрыть спину; и о простых людях, каким вроде бы и дела нет до забот княжеских, а вот находят в себе желание бросить все и отправить ученика в далекий город предупреждать о чужих замыслах. Сидел и думал, пока не погасла лучина, и последний уголек не упал, шипя, в миску с водой.
Глава шестая
13 октября 1307 года от Рождества Христова
Париж, Франция
Стылой и сырой ночью, перед рассветом осеннего дня по мосту Нотр-Дам, что связывал остров Ситэ с южной частью Парижа, прогремели копыта многих десятков лошадей. Следом за ними протопали тяжелые башмаки королевских лучников и еще нескольких сотен человек, вооруженных алебардами и короткими мечами. Путь их лежал к недавно достроенному и обжитому замку Тампль, чья мрачная громада просвечивала сквозь туман, нависая над двухэтажным домами горожан.
Ехавший в голове колонны на спокойном вороном мерине Гийом де Ногарэ, хранитель печати Французского королевства, не мог сдержать улыбки на костистом лице. Наконец-то гнусной деятельности рыцарей Храма будет положен конец. О! Канцлер мог по праву гордиться блестяще задуманным и исполненным планом. Его величество, король Филипп, дал ясное и четкое задание: Орден бедных рыцарей Иисуса из Храма Соломона должен перестать существовать. Слишком много власти забрали гордые и самолюбивые магистры и комтуры, слишком высокомерно вели себя братья-рыцари. И это после неудач в Палестине, когда все завоевания предков, все свершения вековых трудов крестоносцев со всей Европы были бездарно утрачены. Его величество Филиппа особенно бесило, что его дед, Людовик Святой, приложивший так много усилий в борьбе за Гроб Господень, не дождался настоящей помощи от рыцарей Храма. Ну разве что выкупили его из мусульманского плена. И то в этом поступке легче было разглядеть попытку унизить французского монарха, чем подлинное желание спасти его. А потом, страдая в Тунисе, Людовик так и не дождался внятного ответа от Великого магистра и умер от заразной хвори.
А богатство Ордена, просто неприличное, на взгляд большинства придворных короля Франции, вызывало злость и у самого Гийома де Ногарэ. Несметные сокровища, награбленные на Востоке…
Конечно! Если бы рыцари уделяли больше времени воинскому искусству и сражениям, они, возможно бы, дольше удерживали Арсуф и Яффу, Антиохию и Триполи. Но они отдали эти города, а следом, к вящему торжеству проклятых сарацинов, Иерусалим и Акру. Зато храмовники увлеклись стяжательством. Думали лишь о своих прибылях, позабыв, для чего создавался Орден. Перестали защищать паломников, отстаивать завоевания христианской веры на Востоке. Пожалели золота Салах ад-Дину для выкупа христианских пленников, когда свыше шестнадцати тысяч иерусалимских христиан были проданы в рабство в Багдад, Басру, Тебриз.
В итоге рыцари Храма вернулись в Европу пощипанными, утратившими боевой пыл и задор, зато безмерно богатыми. Тысяча консисторий, разбросанных по землям Англии, Франции, Португалии, Испании, Фландрии, Священной Римской империи, Ломбардии, Романьи, Тосканы, обеим Сицилиям… Огромные земельные владения – свыше десяти тысяч мануариев[48]. Неслыханные суммы под залог. И ведь как хитрецы изловчились избежать обвинений в ростовщичестве! Указывали в расписках не размер займа, а сумму, оговоренную заранее для возврата. Брали в залог земли заемщиков и присваивали все доходы от бенефиция[49].
Но поскольку деньги нужны всем, от ремесленника до монарха, поток желающих воспользоваться услугами храмовников не иссякал.
Да что говорить? Сам король Франции не избежал сей печальной участи. Казначей Тампля выдал ему просто головокружительную денежную сумму. Да и как откажешь королю? Даже мысленно Гийом де Ногарэ не мог заставить себя назвать точное число. Нынешний Великий магистр, Жак де Моле, узнав об этом, пришел в ярость, прогнал прочь с глаз провинившегося казначея, а после несколько раз намекал Филиппу Красивому о необходимости платить по счетам.
Ничего… Сегодня и состоится расплата.
Хранитель печати оскалился, предвкушая потеху. Божий промысел неисповедим – ну не чудо ли, что именно ему, внуку гонимого крестоносцами катара[50], доведется положить конец величию одного из самых мощных Орденов рыцарей-монахов? Ведь именно святой Бернар Клервоский, покровитель храмовников, приложил немало усилий для искоренения катарской ереси…
Его величество давно задумал раз и навсегда покончить с Орденом Храма. Еще в начале октября тысяча триста седьмого года от Рождества Христова во все города Франции были разосланы запечатанные приказы короля с пометкой «вскрыть двенадцатого октября». В них предписывалось одновременно, в пятницу тринадцатого октября, арестовать и бросить в застенки всех тамплиеров, чьи консистории находились во Франции. Загодя получено одобрение Папы Римского Климента Пятого и Святой Инквизиции.
Ни один храмовник не должен ускользнуть. Шутить с ними нельзя. Как нельзя дразнить обложенного медведя прежде, чем на хищника не набросят крепкие сети, не спутают лапы веревками.
А на его, Гийома де Ногарэ, долю выпала самая ответственная и почетная миссия – захватить врасплох всю верхушку Ордена. Великий магистр сам влез в расставленные на него силки. То ли поддался величайшей гордыне, уверившись в почтении, которое внушает одно лишь имя Ордена Храма всем правителям Европы, что, в общем-то, немудрено, учитывая военную мощь и богатство тамплиеров, то ли поверил королю Франции, который внешне проявлял уважение и даже почтение, не забывая благодарить рыцарей Храма за оказанную некогда помощь.
Что ж, не важно, что послужило причиной старческого слабоумия де Моле – непомерная гордыня или излишняя доверчивость. Важно лишь то, что он здесь, совсем рядом. И для того, чтобы он, Гийом де Ногарэ, хранитель печати, второй человек во Франции после Филиппа Четвертого, смог исполнить волю монарха, совпадающую с его собственными чаяниями, осталась лишь самая малость…
Вот и ворота Тампля!
Ногарэ дал знак капитану лучников, Алену де Парейлю, как всегда спокойному и невозмутимому, обождать вместе со своими людьми чуть в стороне. Сам же канцлер спешился, бросив поводья оруженосцу, подошел к дубовым, окованным сталью створкам и несколько раз ударил кулаком. Подождал. Постучал еще три раза, с большими промежутками.
Мгновения ожидания тянулись долго. Стылый туман с Сены капельками оседал на волосах и одежде. Дважды ладонь хранителя печати опускалась на рукоять кинжала, а взгляд настороженно метался между воротами и замершими в готовности лучниками. Наконец по ту сторону ограды скрипнул засов. Выглянувший в образовавшуюся щель рыцарь не носил обычной для храмовников одежды с крестом, но тело его защищала кольчуга с капюшоном-койфом[51], пояс оттягивал тяжелый меч.
– А, это вы, мессир Ногарэ, – проговорил он хриплым голосом, вздыхая с видимым облегчением. – Я уже заждался…
– Мы пришли, как и было условлено! – отрывисто бросил Гийом. – Делайте свое дело, мессир Жерар де Виллье, а мы сделаем свое.
Тамплиер нахмурился. По его лицу пробежала судорога, свидетельствующая о внутренней борьбе. Пальцы сжались в кулаки. Но рыцарь нашел в себе силы сдержаться и отступить в сторону с легким поклоном:
– Я свое дело сделал. Вход свободен.
По его отмашке створки ворот медленно поползли, распахиваясь во всю ширь. Четверо одетых как для сражения братьев-рыцарей застыли по обе стороны прохода.
«Сержанты, – отметил для себя Ногарэ. – Доспехи бедноваты, да и лица далеки от благородства. А что еще можно ждать от повторяющих поступок Иуды?»
Жерар де Виллье предательством своих братьев и командиров покупал жизнь и свободу. Что двигало сержантами, которых он завербовал себе в помощники? Слепая преданность прецептору? Жажда наживы? Личные обиды на Великого магистра и его приближенных?
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
Примечания
1
«Верую в Бога, Отца Всемогущего, Творца неба и земли». Апостольский Символ веры (лат.).
2
«Отче наш, Иже еси на небесех». Молитва Господня (лат.).
3
Капитул (от лат. caput – голова) – в средние века общее собрание членов монашеского или духовно-рыцарского Ордена.
4
Брат-сержант – член духовно-рыцарского Ордена рангом ниже, чем рыцарь.
5
Кота – средневековая верхняя одежда, напоминающая тунику.
6
Полное название Ордена Храма.
7
Т. е. православные.
8
Евангелие от Матфея, гл. 7:1.
9
Послание к римлянам апостола Павла, гл. 10, ст. 12.
10
Прецептор – лицо, отвечающее за деятельность отдельной резиденции Ордена.
11
Не нам, Господи, не нам, но имени Твоему дай славу… (Лат.)
12
Во имя Отца, и Сына и Святого Духа. Аминь (лат.).
13
Герб Ордена Храма.
14
Старорусские названия месяцев: январь – студень, февраль – снежень, март – зимобор, апрель – березозол, май – травень, июнь – кресень, июль – червень, август – серпень, сентябрь – вересень, октябрь – желтень, ноябрь – грудень, декабрь – хмурень.
15
Высказывание принадлежит Конфуцию.
16
Порты – общее название одежды в средневековой Руси. Более узкое понятие (штаны) появилось гораздо позже.
17
Мягкая рухлядь – меха, шкурки пушных зверей.
18
Высказывания принадлежат Конфуцию.
19
Теча – короткое клинковое оружие, используемое в Китае. Его наиболее известный нам «родственник» – окинавский сай. Теча употребляется в шаолиньском направлении ушу, в стиле «мейхуа».
20
Весь – село, деревня.
21
Кормовые, или корм, – натуральная плата за военную или иную службу.
22
Торок – седельная сума.
23
Забороло – помост на крепостной стене с навесом и бойницами для лучников.
24
Чопкут – плотный войлочный халат со стоячим воротником.
25
Кара-Кончар – черный меч (тюрк.).
26
Баатур – хорошо обученный воин в татаро-монгольском войске.
27
Мэсэ – прямой монгольский меч; аналог китайского меча цзянь.
28
Чушка – свинья (тюрк.).
29
Крыжак – крестоносец. От «крыж» – «крест».
30
Цаган-аман – беломордый, по отношению к коню (татаро-монгольск.).
31
Алатырь, или латырь, – янтарь.
32
Бурмицкое зерно – речной жемчуг.
33
Оскепище – копейное древко.
34
Ферязь – старинная русская мужская и женская распашная одежда. Неширокая, без воротника, длиной до лодыжек, застегивалась посредине груди на пуговицы с накладными петлями.
35
Головник – убийца.
36
Городня – часть крепостной стены между двумя башнями.
37
«В лапу» – способ соединения бревен в срубе.
38
Чадь – вольнонаемные слуги.
39
Трудник – работник при монастыре, временно обязанный или сам обязавшийся из религиозных соображений.
40
Бахтерец – доспех, заменявший латы или кольчугу; он набирался из продолговатых плоских полуколец и блях, которые нашивались на суконное полукафтанье.
41
Отроки – младшие дружинники.
42
Молодечная – помещение, где жила господская дружина.
43
Гридница – помещение в княжеском тереме, где собиралась дружина для пиров и совета.
44
Вира – штраф, назначаемый согласно Русской Правде за разные провинности.
45
Насад – парусно-гребной корабль со сплошной палубой.
46
В то время Буда – столица королевства Венгрия, Сучава – столица Молдавского княжества.
47
Отец Михаила (Ярослав Ярославич Тверской) приходился братом деду Ивана – Александру Ярославичу Невскому.
48
Мануарий – в Средние века земельный участок размером 100–200 га, доход с которого позволял вооружить рыцаря.
49
Бенфиция (от лат. beneficium – благодеяние) – в период раннего Средневековья в Западной Европе землевладение, которое жаловал король (или другой крупный феодал) в пожизненное пользование вассалу на условии несения военной или административной службы.
50
Катары (альбигойцы) – христианская секта, имевшая огромную популярность в XII–XIII веках в Лангедоке, а также на севере Италии. Уничтожены в результате Крестового (Альбигойского) похода.
51
Распространенный в Средние века кольчужный капюшон, составляющий одно целое с кольчугой или надевающийся отдельно.
Вы ознакомились с фрагментом книги.
Для бесплатного чтения открыта только часть текста.
Приобретайте полный текст книги у нашего партнера:
Полная версия книги