Он обернулся:
– Меня зовут Толик! Слышишь? Я – Толик! А еще у меня есть фамилия – Шувалов! Прощай, Братство Тьмы!
И он растворился в ночи.
Вдали раздавался вой сирены.
– Михаэль, надо ехать! – Гавриэль потянул меня за рукав. – Скорее!
И мы, перепрыгивая через стонущие, корчащиеся на земле тела еретиков, побежали к автобусу. Когда отъезжали от стройки, я увидел в окошко, как Попугай поднялся и взял в руки кирпич…
Обратно ехали молча. Впрочем, я понимал, что все думали об одном и том же. «Как, как он посмел?» – недоумевал я. Такого поступка я мог ожидать от кого угодно, но только не от Рафаэля. Ведь он из всех нас был самым набожным, самым преданным, самым начитанным и самым идейным. Почему? Хотя больше меня пугал не этот вопрос. Как к этому отнесется магистр?
В зеркале водителя я увидел настороженные глаза сидящего за рулем отца Годфри.
– Почему вас трое? – спросил тот, осмотрев салон. – Где Рафаэль?
– Он не с нами, – нехотя ответил я. – Доберется своим ходом.
– Пострадал или другое?
– Другое.
Отец Годфри перестал сверлить нас глазами и снова смотрел на дорогу. К чему лишние вопросы, если все равно решающее слово будет за магистром?
Я поймал на себе и растерянный взгляд Уриэля.
– Он одумается! – хмуро сказал я.
– Ага. – Уриэль отвернулся.
Я же снова задумался над тем, что скажу отцу Пейну. Как смогу ему все это объяснить?
В кармане завибрировал телефон. На экране высветилось: «Гулов». Почему именно сейчас?!
– Михаэль, у меня получилось, – раздался в трубке восторженный старческий голос. – Я нашел твоего информатора. Это оказалось не сложно. Сегодня сходил на почту и поинтересовался у знакомой, есть ли в Красновке кто-нибудь с данными У. М. Боренко. Нашелся всего один. Парень, как раз подходит под ваше описание. Он по адресу не живет, но через родственников мне удалось передать ему послание. И я убедил его с вами встретиться, поговорить. Сегодня ночью. Записывай адрес!
Убрав телефон, я какое-то время с сомнением вертел в руке мятую бумажку с адресом. Несомненно, надо туда ехать. Такую возможность упускать нельзя. Тем более есть риск, что раньше нас его найдет кое-кто другой…
Я было засомневался, стоит ли говорить об этом Жене. Или лучше съездить в Красновку самому? Время как-никак – начало двенадцатого ночи. Все же решил набрать. «Позвоню, иначе она обидится, – придумал я для себя оправдание. – А вовсе не потому, что это возможность снова ее увидеть!» И, едва услышал в трубке «Алло», ощутил, как по телу словно прокатилась теплая волна.
Женя оказалась легка на подъем, лишь коротко бросила:
– Я мигом. Только соберусь. Встретимся через полчаса на вокзале.
В храме я заскочил в подвал, быстро переоделся в повседневную одежду.
– Куда-то собрался?
Повернувшись на голос, я увидел в дверях отца Пейна.
– Да, снова в Красновку. Старик Гулов позвонил, сказал, что нашел информатора.
– Гулов? – удивленно переспросил магистр. – Значит, старик вам все-таки помогает…
– Конечно. Ведь, как вы и сказали, вступив в Орден, человек остается верен ему до конца.
– Ну-ну… – задумчиво пробормотал отец Пейн. – А журналистка? Вы едете вместе?
Я кивнул.
– Ты, помнится, обещал нас познакомить. Почему бы это не сделать прямо сейчас? Мне очень интересно посмотреть, что это за птица. Не возражаешь?
Еще бы я возражал. Слово магистра – закон!
Он достал из кармана ключи от микроавтобуса:
– Поехали, отвезу тебя на вокзал.
Мы сели в машину, тронулись. Пока ехали, я все думал о Рафаэле. Стоит ли говорить? Меня бросало в дрожь от одной мысли, в какую ярость впадет магистр. «Быть может, пока промолчать? – закралась предательская мысль. – А завтра, глядишь, Рафаэль одумается и вернется…» И я тут же одернул себя за столь гнусные идеи. Ну уж нет: во-первых, я воин Света и не имею права скрывать что-либо от Ордена. А во-вторых, если магистру от кого-то и нужно узнать, что мой лучший друг проявил малодушие, так уж лучше от меня. Я собрался с духом:
– Вы должны кое-что знать, отче…
– Полагаю, речь пойдет о Рафаэле.
Я озадаченно взглянул на него: он, что, уже знает? Отец Пейн смотрел на дорогу.
– Выходит, в точку, – кивнул он. – Ну, что он натворил?
Мне показалось, что он и без того уже все знает. Наверняка отец Годфри ему доложил. Так к чему такие вопросы? Быть может, он меня проверяет: расскажу я ему или буду покрывать своего друга. Что сильнее во мне: преданность Братству Света или дружбе. Да только подобных сомнений у меня никогда не возникало!
– Рафаэль не вернулся с нами из рейда.
– Вот как? – По мне скользнул холодный взгляд. – Причина?
– Так, повздорили слегка… – И поспешно добавил: – Но, я уверен, он остается верным братом Ордена. Просто у него сейчас сложный период в жизни…
– Наши жизни нам не принадлежат, – строго напомнил отец Пейн. – Став на путь воинов Света, мы вверяем свои судьбы Господу нашему.
– Рафаэль прекрасно знает это. И, я уверен, ничто не собьет его с истинного пути.
– Надеюсь, что так. Надеюсь, что так. – Это было сказано таким ледяным тоном, что меня пробил озноб.
Больше, до самого вокзала, магистр не проронил ни слова. Молча смотрел на дорогу. И было в этом молчании что-то зловещее.
«Рафаэль, как ты мог? – сетовал я про себя. – Уйти! Добровольно! Больно смотреть, как покидают Орден одни из самых верных братьев. Да еще и по причинам, которые я не способен понять. Да и какие могут быть причины такого предательства? Братство – наше все, наша жизнь! Неужели кто-то может сомневаться в этом? А тут сначала старик Гулов уходит по каким-то дурацким "идеологическим разногласиям". Теперь вот еще и Рафаэль!»
«Он вернется! – убеждал я себя. – Завтра приду на службу – а он там!» И, признаться, сам не верил в это. Я просто возненавидел Попугая. Какого Дьявола он оказался на той стройке? Хотя я понимал, что дело не только в нем, далеко не в нем. Попугай стал лишь последней каплей, переполнившей сосуд сомнений моего товарища. А сомнения у него были, всегда! Просто я старался не замечать этого. Теперь же, припомнив все те годы, что Рафаэль провел в Братстве, я обнаружил уйму странностей в поведении друга. Сомнения, рассуждения, поступки… Так что такой финал был неизбежен. Рафаэль – отступник. Такое уже бывало. Далеко не всегда причиной ухода из Ордена становилась смерть.
