– Вчера то же самое едва не случилось с нами. На этом самом месте!
– Я же говорил, что, если вы пойдете по следу, убийцы сами вас найдут. Они не прощают тех, кто становится на их пути!
Заметив, что Женя с опаской озирается, я машинально стиснул в кармане кастет. Мне вдруг стало казаться, что лес вокруг ожил: полон теней, словно нас со всех сторон обступают чудовища. Я потянул из кобуры травмат. Ну давайте, мрази! Подходите! Я готов! Но лишь чудовищный лес шумел в ответ, размахивая черными мохнатыми лапами деревьев. Конечно же, они так просто не покажутся. Эти трусы нападают только со спины, когда не ждешь. Но теперь я буду готов, всегда! Больше вам не застать меня врасплох!
И вдруг я увидел зарево: вдали, между темных крыш домов, словно разгорался рассвет. Хотя какой может быть рассвет в два часа ночи? По трассе со стороны города, сверкая маячками, пронеслась машина с сиреной. Затем вторая, третья.
– О черт! – вскричал Рома. – Это же…
И вдруг рванул в том направлении. Мы с Женей переглянулись, и в ее глазах я тоже прочел страшное предчувствие. Мы побежали за Ромой в сторону все больше разгоравшегося вдали пламени. И наконец, выбежав из очередного переулка, очутились у полыхающего дома. Перед пожарищем толпились люди. Кто-то пытался тушить, таскал от колодца ведра с водой. Взялись за дело и подъехавшие пожарные, но все это было напрасно: пламя уже рвалось из окон.
– Бедный старик, – вздохнула какая-то женщина. – Такая страшная смерть!
– Ты знаешь, чей это дом? – спросил я Рому, который с ужасом смотрел на пылающую избу. Впрочем, мне самому уже стало понятно.
– О нашей встрече договаривался местный детсадовский сторож. Это, –кивнул Рома на пламя, – его дом!
В его испуганном взгляде читалось: «Я же говорил, что они не прощают тех, кто становится у них на пути!»
Подбежав к забору, я распахнул калитку. Дым разъедал глаза, в лицо дышало адским пламенем, но я смог разглядеть входную дверь горящей избы. Подпертую доской!
– Слава! Слава, сюда! – раздался крик позади.
Обернувшись, я увидел, что Женя указывает куда-то, и заметил убегающего человека. Человека в черном! Когда я, расталкивая глазеющих на пожар зевак, добрался до угла, за которым скрылся беглец, то увидел лишь красные огни черного автомобиля. Хлопнула дверца, и машина рванула с места.
– За мной! Скорее! – Схватив за руку журналистку, я помчался к нашей машине.
Я понимал, что шансов догнать подонка практически нет. И все же, едва оказался за рулем, вдавил педаль газа.
– Нет! Так не успеем! – крикнула Женя, увидев, что я правлю в сторону горящего дома старика. – Давай налево! На следующем перекрестке сверни направо: так быстрее до Погорского шоссе!
– Откуда ты знаешь?
– Запомнила, как мы ехали сюда. Не спорь! Давай!
Я послушно свернул влево. И действительно: вскоре мы выскочили на дорогу. Причем в тот самый момент, когда мимо нас проскочил черный автомобиль. Молодец девчонка!
– Гони! – вопила она. – Давай, дави эту гниду!
Черная машина мчалась перед нами в каких-то паре метров. Я попытался рассмотреть номер, но он оказался залеплен грязью. Попробовал обогнать мерзавца – тот понял мой маневр и заюлил перед нами. Пару километров я буквально дышал ему в спину. Но вот поворот. Беглец вошел в него, словно профессиональный гонщик, – нас же едва не унесло в кювет: я еле удержал машину на дороге. Вот же ловкий подонок!
Дальше тянулось ровное и прямое, словно натянутая нить, Погорское шоссе. Стало ясно: это конец. Как и следовало ожидать, беглец дал газ – и его черная легковушка ракетой понеслась вдаль. Куда там угнаться за ней нашему старенькому микроавтобусу… Однако нам повезло: вскоре я вновь настиг его. Причиной оказался жигуленок, который не спеша тащился впереди по нашей полосе. Черный человек попытался было обогнать его, но тут же притормозил и снова сместился в правый ряд: встречка.
Я понял, что другого шанса не будет. Вдавив до отказа педаль, выжал из микроавтобуса все, на что он только был способен, и пошел на обгон. Словно два пылающих солнца, быстро приближались фары встречной машины. Я уже слышал, как ревет клаксон несущегося прямо на нас КамАЗа. Обгоняя черный автомобиль, успел увидеть водителя, но лицо у того оказалось закрыто маской-балаклавой. «Эти маньяки будто копируют наши методы…» – успел подумать я, и беглец остался позади. Мелькнул и жигуленок. Меня ослепил свет фар; оглушил вопль Жени, которая визжала, закрыв глаза руками. Но за миг до столкновения я крутанул руль и проскочил между КамАЗом и жигуленком. Да! Получилось!.. Когда позади появился черный автомобиль, теперь уже я заюлил перед ним на дороге, не давая себя обогнать, и стал по-тихой сбрасывать скорость, чтобы остановить негодяя и прижать к обочине.
И вдруг нашу машину сотряс удар: черная легковушка протаранила левый угол микроавтобуса. Пока я тщетно пытался удержать управление, нас сотряс второй удар. Микроавтобус завертело. Завизжали тормоза. Слева мелькнул белый столбик с цифрой километра, навстречу ринулась стена кустарника, раздался треск ломаемых веток, перед лобовым стеклом замелькали листья – и машина замерла, ткнувшись мордой в земляной холм.
Я здорово приложился лбом о руль, но, несмотря на боль, тут же выскочил из машины, выбежал на трассу. Но увидел лишь исчезающие вдали красные огоньки.
– Проклятье! Вот же сука! – вопил я, позабыв о том, что истинный воин Света не должен сквернословить. – Ублюдок херов!
И тут вспомнил о Жене. Как она? Я помчался обратно к машине, ругая себя за то, что в стремлении догнать убийцу едва сам не погубил человека. В этой погоне я как-то позабыл о том, что нахожусь в машине не один; что рискую не только своей жизнью, но и ее. Правая дверца машины была распахнута. Женя лежала рядом на траве, запрокинув голову. Неподвижно!
Я тронул ее за плечо. Не шевелится! Поспешно достал телефон: надо вызвать скорую! А вдруг, пока будут ехать медики, она умрет? Впрочем, связи все равно не было. Я растерянно убрал телефон в карман. Подняв девушку на руки, поспешил к дороге, положил ее у обочины. С надеждой посмотрел по сторонам – ни одной машины. Никого, кто мог бы помочь! Что делать-то? Господи, что же делать? Приложил ухо к ее груди, но так и не понял, бьется сердце или нет. Черт возьми, как поступают в таких случаях? Я ведь не медик! Искусственное дыхание? А если да, то как это делается?.. Припомнив, как это выглядело в кино, я набрал в легкие воздуха, приоткрыл ей рот, прижался к нему губами… и почувствовал, как ее руки сомкнулись у меня за спиной!
Я в ужасе отпрянул.
– По законам жанра в такие моменты принято целоваться, – сказала она, улыбнувшись и распахнув глаза.
– Да иди ты! – Я нервно высвободился из ее объятий. – Нашла время для шуток!
– Но скажи: ведь было круто, а? Вот это погоня! Аж дух захватило, ух!..
Волосы ее были растрепаны, глаза сверкали. Этакая дьяволица… Она встала, подошла, коснулась моего окровавленного лба:
– Ты сам-то как?
– Пустяк.
– Точно пустяк? Помощь не нужна? Как насчет исцеления руками? – Она нежно провела пальцем у раны. – Ты ведь веришь в чудесные исцеления, а?
– Да ну тебя! – Отбросив ее руку, я зашагал обратно к машине.
День четвертый
В город мы вернулись часа в три ночи. Я подвез Женю до общаги. Сам вошел домой в половине четвертого. До утра пролежал на жесткой кровати, глядя в потолок, но так и не смог уснуть. Перед глазами все стоял пылающий дом Гулова. И я представлял себе, как старик задыхается в дыму и кричит; как его пожирает огонь. Они ведь всегда сжигают людей заживо! «Скоты! Это вам с рук не сойдет!.. – в который раз обещал я и, глядя в скрытые за потолком Небеса, спрашивал: – Господи, как ты допускаешь такое? Как позволяешь такой мерзости бродить по земле?» И сам же отвечал на этот вопрос: «Не позволяет! Для этого у него есть воины Света, те, кто свершит кару Господню. Мы – Его оружие против Зла!»
Едва забрезжил рассвет, я поднялся, привел себя в порядок и побрел на работу. Впервые заявился так рано, что пришлось самому отпирать офис и снимать его с сигнализации, чем весьма удивил коллег. Даже Попугая. Тот, как оказалось, тоже явился на работу. Я-то думал, он будет лежать где-нибудь на больничной койке и зализывать раны. А зализывать было что: морда вся в ссадинах, отчего он походил на зомби. Да уж, неплохо я его вчера отделал. Но, видимо, маловато, так как на нем оказались все те же разноцветные шмотки.
– Ого! Кто это тебя так? – Нагло глядя ему в глаза, жму руку. – Ты скажи, а то, может, помощь нужна?
– Насилием можно породить лишь еще большее насилие, – изрекает он в своей обычной манере.
Как же мне захотелось снова треснуть кастетом по этой буддистской роже с приклеенной пацифистской улыбочкой – с трудом сдержался, чтобы не выбить зубы прямо тут, не выходя из офиса. Мерзкие еретики! Ничего, когда-нибудь мы очистим мир от этой скверны! Сами будете гореть на этих гребаных кострах!
Я просидел полдня, тупо пялясь в монитор. Работа – последнее, о чем я мог сегодня думать. После обеда сказал шефу, что плохо себя чувствую, и отпросился якобы домой. Сам же пошел в храм. Магистра там не оказалось: он поехал осматривать стройку. Вот уже около года наше Братство возводило новый собор: не всегда же называть этим словом бывший кинотеатр.
Новый храм Света Господня возвышается в центре города на берегу реки Гербы. Своими размерами это величественное сооружение превзошло даже крупнейший городской собор, который когда-то стоял там же с середины 19-го века, пока его не взорвала советская власть в начале 20-го. Именно благодаря данному факту нам удалось заполучить столь престижную территорию. Магистр отец Пейн смог убедить городские власти, что эта земля издревле принадлежала церкви и ее необходимо вернуть верующим. Осложняло ситуацию то, что после сноса старого храма здесь выстроили центр для глухонемых. Вдобавок, узнав, что землю могут передать религиозной организации, сразу же вклинилась православная церковь с требованием отдать территории им: мол, собор-то здесь стоял православный! К счастью, наши люди из городской администрации смогли поддержать интересы Ордена. В итоге центр для глухонемых снесли – и началось строительство. Мы, конечно же, не потянули бы его без щедрых пожертвований прихожан, среди которых есть немало весьма состоятельных людей.
Когда я вошел в золоченые двери нового собора – увидел магистра, отдающего распоряжения художникам. Храм был почти готов: уже завершались отделочные работы.
– Михаэль! – Увидев меня, отец Пейн пошел навстречу. Он обвел рукой величественные своды собора: – Ну как? Скажи ведь, грандиозно! Этот город еще не видел такой красоты! Еще пара дней – и будет официальное открытие.
Но, заметив мое обеспокоенное лицо, магистр вздохнул:
– Слышал о Гулове. Бедный старик.
Он сделал жест рукой: мол, пойдем, нечего обсуждать такие вещи в святом месте. Мы вышли на улицу и направились к парапету набережной.
