«…Бог сотворил душу первенствующей и старейшей по своему рождению и совершенству, как госпожу и повелительницу тела, а составил он ее вот из каких частей и вот каким образом: из той сущности, которая неделима и вечно тождественна, и той, которая претерпевает разделение в телах, он создал путем смешения третий, средний вид сущности, причастный природе тождественного и природе иного, и подобным же образом поставил его между тем, что неделимо, и тем, что претерпевает разделение в телах. Затем, взяв эти три [начала], он слил их все в единую идею, силой принудив не поддающуюся смешению природу иного к сопряжению с тождественным. Слив их таким образом при участии сущности и сделав из трех одно,…»
Почему первое смешение не пришлось осуществлять принуждением силой? Потому, что они (те, что смешивались) исходно (в себе) не были положены как таковые по своему существу. Иное приобрело неформальный (не номинальный) статус иного в результате меры инаковости, которую ему сообщила рядоположенность с тождественным уже в результате смешения (смешение есть порождение факта инаковости инакового тождественному). Препятствий для первого смешения не было. В нём (в смешении) они именно впервые полагались как тождественное и иное. Смешение – это акт манифестации на уровень большего различения. Второе смешение было уже противным и природе реально (не номинально) тождественного, и природе реально иного. И насильственное смешение – это не смешение в тождественности, а смешение в разъятости.
Сначала, тем самым, иное стало иным относительно тождественного в модусе (в качестве) только не-тождественного («успев» появиться до возникновения противоречия). И только вторым смешением была получена сущность, которая была Иным и тождественному, и Иному в первой, дихотомической, оппозиции (после первого смешенияав из трех одно,). Эта сущность и есть Четвёртый. Смысл её в том, что она есть новое иное. Иное и тождественному, и иному. В применении к манифестации в плоскость дихотомии «Бытие» – «Небытие» это есть утверждение неопределяемости в диалектике троичности неограниченного в своих модальностях бытия. Его не подчинённости диалектическим и логическим альтернативам. Его стремление быть в себе самом ВСЕМ! Но все вместе они суть Одно, поскольку то, что имеет нечто своей предпосылкой, не может быть больше его (этого «нечто»). Таким образом, Четыре есть Одно.
Почему я об этом говорю? Дело в том, что, как ни изворачивайся, а всякая попытка вывода и обусловливания на уровне неразличимости сущего (Сверхсущее, Единое, Троица), вся диалектика, связанная с ними, и даже продолжение этого типа диалектики заставляет нас крутиться на одном месте. Мы будем осуществлять те же абстрактные процедуры и с «богами» следующих уровней, и… Мы никогда не выйдем из сферы выше «ангельских чинов». А поскольку эта диалектика будет осуществляться в сфере почти неразличимости, то речь будет просто об одном и том же. Мы будем «проседать» вверх. Отсутствие внелогичного и неподчинённого диалектике момента в предпосылке осуществления эманации в «нижний мир» множественного создаёт непреодолимый разрыв между первичным, самодовлеющим Принципом и тем, что называется «сотворённое». Как возникает множественность? Хотя бы и иллюзорная
Вы ознакомились с фрагментом книги.
Для бесплатного чтения открыта только часть текста.
Приобретайте полный текст книги у нашего партнера:
