Банды: Кто старое помянет, тот останется жив. Книга третья

– Неправда. Мот не такой.

– Мот у тебя, и правда, уникальный. – Росана нажала на педаль газа и отъехала от «Фрегата». – Таких, как он, раз, два и обчелся.

– Только тачку не гони, как сумасшедшая, когда на трассу выедем. – Заранее попросила Риточка. – У меня и желудок, и нервы слабые.

– Кажется, Женькин сын – единственный, кто не боится ездить со мной в машине.

– Женькин сын- малолетний шкет. Вот, подрастет, поймет, что ты, Вишня, сумасшедшая! – Фыркнула Ритка.

Открыв ворота, Росана загнала машину во двор дома.

Риточка выбралась наружу и сладко потянулась:

– Воздух в твоем посёлке просто кайф!

– Идем в дом, кайфуша, холодно! – Усмехнулась Росана и открыла перед ней дверь.

Домработница вышла встретить хозяйку и помогла гостье снять верхнюю одежду.

– Росана Витальевна, что приготовить для вас на ужин? – Заботливо поинтересовалась она.

– Ничего, Лизочка. Можешь идти отдыхать. Мы сами справимся. Время уже позднее.

– Мне, правда, не сложно!

– Лиза, я могу себе водки налить сама. Я взрослая девочка.

– Ваша гостья останется ночевать?

– Да.

– Тогда я постелю ей в гостевой комнате на втором этаже и отправлюсь к себе.

– Спасибо, Лиза.

Они прошли на просторную кухню.

Риточка присела за стол, Росана вытащила из холодильника бутылку водки и апельсиновый сок:

– «Отвертку» будешь?

Подруга кивнула.

– Так что случилось, дорогая моя?

– Случилось то, что у меня хреновое настроение. Партнеры из банка просят меня продать им долю Вадима.

– По закону жанра, так и должно было произойти. – Пожала Риточка плечами. – Продашь?

– Не знаю.

В этот момент на кухню вошел телохранитель Руслан и, поздоровавшись с Ритой кивком, молча набрал воды в кружку, и с опущенными глазами пошел к себе в комнату, расположенную в другом конце дома, на первом этаже.

– Ты посмотри, как ты его выдрессировала! – Возмутилась Рита. – Даже поздороваться со мной боится!

– Так будет всем лучше. – Росана поставила перед ней высокий стакан с коктейлем, затем достала из холодильника сыр и колбасу, чтобы сделать нарезку для закуски. – Не хочу я свою долю продавать.

– Как не хочешь? – Ахнула подруга. – Росана, ты ничего не понимаешь в банках, а партнеры, наверное, предложат тебе невероятную сумму денег!

– Именно так Рознин и обещал. Они готовы выкупить мою долю и дать в качестве компенсации любую сумму, которую я назову.

– Соглашайся. И пусть в долларах выплатят.

– Не могу.

– Почему? Что тебе от этой доли в банке? Это не карьера твоей мечты. Это не твоя профессия. А так ты получишь кучу бабла, причем, я уверена, они тебе не откажут в долларах, и будешь счастливо на эти деньги жить до конца жизни. Вложишь во что-нибудь. Хочешь, вместе второй салон откроем? Или шмотки будем продавать итальянские, как магазин «Белла»! Или французские! Они более изысканные!

– Рита, Рита… Остановись. – Попросила Росана, отложив нож в сторону и раскладывая нарезанные кусочки сыра по тарелке полумесяцем. – Дело не в деньгах. Вадим оставил мне достаточно денег и имущество… Плюс, я зарабатываю вместе со своей группой достаточно неплохо. Шансон пользуется сейчас огромным спросом.

– Тогда в чем дело?

– Вадим бы никогда не продал свою долю. Он жил этим банком.

– Но его больше нет.

– Мне кажется, если я продам ее, то предам его… Понимаешь, меня постоянно терзает чувство ненависти к самой себе за то, что я не успела показать ему свою благодарность. Не смогла дать ему больше тепла… Он многого заслуживал…

– Ой все, хватит! Прямо слушать противно! Глядите-ка Святой Вельский! Ты ему ещё памятник в центре города поставь. – Поморщилась Рита. – Бандит он был. Только не такой, как мой Мот – девять классов образования, а более умный. Банки – там такая мафия сидит, тебе и не снилось! – Тараторила она. – А ты, как лохушка, сейчас звучишь. Вишня, тебя прямо не узнать: «это было дело его жизни», – передразнила она. – Как будто он работал всю жизнь на заводе и сахар там по мешкам расфасовывал. Хватит себя гнобить! Это суровая реальность. Грохнули его за темные финансовые дела и бабосы. А вот был бы на заводе, помер бы старым дедом! Никому бы и дела до него не было!

Росана вытаращила на подругу глаза и захлопала ресницами. Не ожидала она такой пламенной речи от Риточки. Вот, и поговорили по душам.

– Что молчишь? – Ритка спокойненько попивала коктельчик. —Я тебе в очередную депрессию упасть не позволю. Еле из одной тебя вытащили… Перестань на себя наговаривать! Это не твоя вина.

– Ты права. Я слишком сильно на себя давлю. – Согласилась Росана.

– Вот – вот!

– Но долю свою все равно им не продам.

– Упёртая. Впрочем, как и всегда. Чему удивляться? – Хохотнула подруга. – Ну, придержи пока. Надоест возиться с бумажками, сама предложишь им выкупить.

Они сидели и трещали почти до трёх часов, пока Росана окончательно не опьянела, и не закончилась водка.

– Завтра не встану. – Заплетающимся языком пролепетала она.

– Выступлений нет? Нет. Будем спать. – Ответила Риточка.

Пытаясь сдавливать приступы смеха, они пошли на второй этаж по ступенькам, падая и поднимаясь. Росана проводила ее в гостевую комнату, а сама отправилась к себе в спальню, где рухнула на кровать прямо в одежде и моментально заснула.

У Ритки на эту ночь был другой план. Выждав минут десять, она тихонечко открыла дверь комнаты и спустилась на первый этаж. Пройдя по коридору, она остановилась у комнаты Руслана, которую она определила во время своих отлучек в ванную, пока они пили с Вишней.

Она отворила дверь, и увидела сидящего в кресле у телевизора Руслана. Он, повернув голову, удивленно посмотрел на нее и возмутился тихим голосом:

– Ты что здесь делаешь? Тебе нельзя быть у меня! Росана Витальевна увидит, уволит!

– Не уволит. – Риточка подошла к нему и села на колени.

– Рита, ты пьяна. Хочешь, ложись здесь, я переночую на диване в гостиной…

– Сколько мы ещё друг от друга будем бегать? – Не слушала она его, забираясь ему в трусы. – Я знаю, ты хочешь меня, а я тебя.

– А как же Мот?! Узнает, мне не жить.

– Не узнает. Если, конечно, ты ему не скажешь! – Накрыла она его губы поцелуем, и Руслан, который уже долгое время был влюблён в неё, но не мог к ней прикоснуться, не смог себя сдержать.

Он содрал с неё одежду, швырнул к себе на кровать, и сделал с ней все, о чем мечтал каждую ночь.

Любовнички настолько устали, что сил у Ритки возвращаться обратно в комнату не было. Руслан, обезумевший от такого внезапно привалившего счастья, потерял разум и не мог больше думать ни о чем, кроме того, что эта рыжая бестия сейчас лежит в его постели, и голова ее покоится у него на груди. Они так и уснули, держа друг друга за руки.

Разбудила их злая Вишня. Да и как! Не мягким шепотом или криком, а ведром с ледяной водой.

Ритка визжала, Руслан молча сгорал от стыда. Росана топала ногами, из ушей ее шёл пар. Наорав на них так, что у неё сел голос, она выругалась матом и вылетела из комнаты, громко хлопнув дверью.

Риточка, вытершись предоставленным Русланом полотенцем, принялась одеваться.

– Господи, ну, что ты так побледнел?! Поговорю я с ней сейчас. Не уволит она тебя! – Провела она рукой по его мокрым волосам.

– Ты что Росану Витальевна не знаешь? Она тысячу раз предупреждала. Это конец!

– Все, не ной! – Дернула она носиком и отправилась на кухню, где уже дымила сигаретой Вишня, заваривая кофе.

– Росаночка, нам надо поговорить. – Риточка присела на стул.

– О чем? – Прошипела Вишня. – О том, что ты воспользовалась моим гостеприимством и шмыгнула за моей спиной в спальню к моему телохранителю? Или о том, что ты изменила Моту, с которым у меня дружеские отношения?

– Я перепила. С пьяного какой спрос?

Росана наполнила чашки горячим кофе и поставила на стол.

– Не злись. Я давно хотела его попробовать. Пока не переспала, не успокоилась бы. – Призналась Ритка.

– И как, понравилось? Может, ещё кого из моей охраны хочешь? У меня Миша ещё остался, тобой не тронут, и пара приходящих работничков имеется.

Риточка заливисто захохотала, и Вишня, вдруг сменила гнев на милость, подумав, что не стоит быть столь категоричной. В конце концов, подружка ее взрослый и самостоятельный человек. Да и мужчины изменяют женщинам в жизни гораздо чаще и больше.

– Не уволишь Руслана?

– Не уволю. – Сделав глоток, она блаженно улыбнулась.

Кофе был африканский, тот самый, что она забрала из офиса несчастного расстрелянного Куцего в городе «А».

– Моту не расскажешь? – Прищурилась подружка.

– Не расскажу, и, если спросит, я ничего не знала. Но, Рита, с этого момента ты сама за все в ответе. Главное, помни, что Мот не потерпит, так что ты играешь с огнём.

– Я знаю… – Постучала она ногтями по столу. – И это меня заводит. Мужикам всегда нужно дать почувствовать, что за женщиной стоит очередь. Тогда они ее начинают хотеть и любить ещё больше.

Росана молча пила кофе, в какой-то степени она была согласна с Риточкой…

В четверг, поздно ночью, когда она вернулась с выступления из «Кабачка», у ворот ее дома стоял черный «Крузер». Она притормозила рядом и выбралась из машины. Женька выскочил ей навстречу с огромным букетом красных роз.

«Надо же, осмелился наконец-то», – подумала она, принимая цветы из его рук.

Это был первый раз, когда он решился приехать к ней в поселок. Обычно она сама была за рулем или вызывала такси. Упёртый любовник никак не хотел видеть дом, в котором она жила раньше с мужем. Его самолюбие не позволяло ему этого сделать.

– В дом зайдёшь? – Спросила она после того, как он нежно чмокнул ее в щеку.

– Ты все еще на меня злишься?

– Нет, Женя. – Покачала она головой.

Это было чистой правдой, за неделю она успела поостыть.

– Я думал, приеду, а ты меня этими розами по морде отколотишь.

– Ещё чего?! Я что, сумасшедшая, такую красоту рушить?! Я о цветах! – Фыркнула она.

– А рожу мою не жалко?

– Нет. Ну, так что? В дом зайдёшь? Холодно на улице.

Женька переминался с ноги на ногу. С одной стороны, хотелось посмотреть, как живет его любимая женщина. С другой, не хотелось, чтобы она подумала, что он сломался.

Росана смотрела на его лицо, которое отчего-то казалось ей суровым при свете фар. Она знала Женьку разным: жёстким, волевым, упёртым, упрямым, решительным, бесстрашным, рассудительным, страстным, добрым и даже ревнивым… Но вот таким суровым, с поджатой челюстью, как сейчас, ещё никогда не замечала…

– Вижу, не хочешь… Тебе неприятно. Тогда отложим все разговоры на другой день. К тому же на дворе ночь, я после работы и устала. – Сказала она.

– Вишня, – коснулся он ее холодных пальцев и заглянул ей в глаза. – Поехали ко мне?

– Сейчас?

– Да. Прямо сейчас. Бросай тачку, забирайся в мою и поехали. – Мягко попросил он, тихо добавив: – Не заставляй меня скрутить тебя и забрать к себе силой…

– Это что, угроза?

– Да. Потому что мне нужно с тобой поговорить. И я не могу этого делать в этом доме…– Ткнул он пальцем на коттедж. – Где ты спала с другим мужиком.

– Так говоришь, словно я виновата в том, как все сложилось! – Положила она букет на капот своей машины.

Он схватил ее за талию и притянул к себе, накрыв ее рот долгим поцелуем.

– Я очень скучал по тебе. – Прошептал он ей на ухо. – И хочу показать тебе, как сильно. Поехали.

– Не-а, не поеду. – Отказала она.

Женька ловко схватил ее за ноги, поднял вверх и перекинул через плечо.

– Пусти! – Затарабанила она кулаками по его мускулистой спине, на что он шлёпнул ее по заднице и, открыв дверь «Крузера», закинул на переднее сиденье.

– Скажи пацанам своим, чтобы вышли и тачку твою во двор загнали, да цветы в воду поставили. – Сказал он, передав ей в руки сумочку, в которой был мобильник.

Росане ничего не оставалось поделать. Толку отбиваться от него, если и сама была не рада спать в одиночестве по ночам в холодной постели?

Через пять минут на улицу вышел Миша и, поздоровавшись, забрал цветы и загнал машину во двор. После чего Женька сорвался с места, словно угорелый.

– На пожар торопишься, дорогой? Ты ведь не любитель быстрой езды.

– Нет, Вишня. Не на пожар. В кровать с тобой тороплюсь. А то вдруг передумаешь, да через окно по дороге вылезешь.

– О, да! Это я могу! – Захохотала она.

Всю дорогу он бродил рукой по ее длинным ногам в чулках, в нетерпении овладеть ей. Стянув с нее пальто в лифте, он провёл пальцем по декольте, и добравшись до груди, принялся целовать ее шею, отчего Росана громко застонала.

Когда они наконец-то добрались до спальни, на них обоих не было одежды. У Женьки сегодня было слишком развито воображение, он все время говорил ей, как и что сделать, и она немного удивляясь новым причудам, следовала за его голосом.

Когда он насытился вдоволь, окончательно измучив ее, он вдруг достал откуда-то из тумбочки «паларойд», зажег ночник и отошёл к окну.

– Посмотри на меня? – Попросил он, и она, лежа поперек кровати, едва прикрытая простыней, подняла голову.

Он начал на кнопку, и фотоаппарат принялся печатать снимок.

– Женя, зачем ты снимаешь меня в таком потрепанном виде? – Застеснялась она. – Выброси эту фотографию немедленно!

Он посмотрел на проявляющийся снимок:

– Ты даже не представляешь, какая красивая ты получилась… Теперь всегда будет со мной! – Показал он ей фотографию.

Росана всегда была очень фотогеничной и выглядела на снимке действительно красиво. Длинные ноги, интимные места, прикрытые простыней, тонкая рука, грациозно придерживающая грудь. Яркий контраст чёрных волос и белоснежной кожи …

Все в этом кадре было удачным: ракурс, свет, модель…

Она похлопала по кровати, и он присел рядом с ней.

– Я звонил тебе несколько раз, почему не перезванивала?

– Потому что злилась! – Призналась она и отвела глаза в сторону.

– Зря. Если бы не любил тебя, то не стал бы ревновать, а потом после скандала первым названивать.

– Жень, где ты был все это время? – Положила она ему голову на колени, и он принялся перебирать ее волосы.

– Ездили в «А» с Мотом.

– И как съездили?

– Как всегда, не без приключений… – Поцеловал он ее в макушку и принялся рассказывать.

НЕМЕЦ.

На улице было темно и тихо. После десяти вечера жизнь в районе словно останавливалась. Люди были дома у телевизоров, отдыхая после тяжелого рабочего дня и укладывая детей спать. И только Женька, приехавший после тренировки из своего спортивного клуба «Хакдари», бежал по пустынной улице в ночи, одетый в теплый спортивный костюм.

Нет, он не перестал совершать привычные утренние пробежки, наоборот, после ссоры с Росаной, он добавил себе ещё и вечерние. Чтобы выгнать из себя всю дурь (как он считал).

Обычно во время бега ему часто в голову приходили свежие мысли, новые идеи, но сейчас всё, о чем он думал, была Росана.

Он приревновал ее, открыто, в людном месте. Ей это не понравилось. Она была за свободные отношения: каждый из них мог общаться, с кем хотел, работать, где угодно и не посягать на личное пространство друг друга.

Как ей удавалось быть такой холодной, для Женьки оставалось загадкой. Он сам поводов для ревности старался не давать, хотя был в прекрасной физической форме и очень привлекателен. У женщин он пользовался успехом и вызвал восторг, но по природе своей был однолюб, поэтому все попытки с ним познакомиться в ресторанах, пресекал без сожаления. Кроме Росаны, он больше никого не замечал, был помешан на ней и никого другого рядом с собой он себе не представлял.

Поэтому, когда на ее задницу легли руки подвыпившего авторитета, он не сдержался, ведь эта женщина принадлежала ему!

«Обиделась, ишь, трубку не поднимает. Поехать к ней? А смысл? Не простит сейчас. Приеду, начну с ней разговаривать, она взбесится, как обычно… Ещё подеремся ненароком. Хотя, кто знает, может, если она мне по роже надает, так весь пар и спустит?» – думал он, ускоряя темп.

Такие странные были у них отношения: он позволял себя лупить, усмехаясь, ведь, что стоило ему, одному из лучших бойцов в городе, уложить строптивую девку на лопатки? Да ничего! Но ему нравилось выводить ее на эмоции. И если Росана выражала свои чувства таким образом, то он был согласен – пусть лупит! Тем более, что всегда после таких горячих ссор, у них были ещё более горячие ночи с поцелуями и громкими стонами.

Подбежав к калитке, окружающей комплекс, в котором располагалась его квартира, он увидел у своего подъезда джип Мота с включенными фарами.

«Неужели что-то случилось?» – Подумал он и рванул изо всех сил к машине.

Он постучал в окошко, и Олег, сидевший с закрытыми глазами, вздрогнул от неожиданности.

Опустив стекло, он высунулся в окно:

– Ты че трубку не берёшь?

– Бегал, телефон с собой не брал. – Держался за колени Женька, пытаясь отдышаться. – Что случилось?

– Уезжать нам в город «А» надо срочно!

– На фига? – Выпрямился он и смахнул со лба пот рукавом ветровки.

– На коронацию Шатая нас пригласили.

– О-о! Дождался молодой вор. Господи… А ведь два слова связать не может. Только на жаргоне и мате общается… – Подметил Женька.

Шатай имел огромное влияние в соседнем крае. Он и его группировка были известны своей жестокостью, но ему все еще не удавалось подчинить под себя определенных авторитетов. Ему не хватало статуса. И вот наконец-то влиятельные люди из столицы, решили, что он заслуживает стать вором в законе, и решили самостоятельно приехать и провести коронацию. Чем он вызвал такую милость со стороны старших воров, ни Женька, ни Мот, не знали, но догадывались.

Столичным авторитетам были нужны свои люди, отвечающие за край, к которому принадлежал город «А». Так как сейчас в нем творился полный беспредел, и власть менялась чуть ли не каждый месяц. Там было решено восстановить порядок и поставить своего человека… Выбор пал на безбашенного, жаждущего крови Шатая, который не щадил ни своих, ни чужих. Но чтобы ему укрепить свои позиции, было необходимо провести коронацию, после которой его слово станет весомым, и он получит полную поддержку от воров из столицы…

– Не такой уж и молодой… за плечами его несколько ходок. Живет только по понятиям. И кровожадный донельзя. Сам понимаешь, к чему его коронация приведёт.

– Да черт с ним. Он же не в нашем крае!

– Сегодня не в нашем, а завтра сюда припрется. Если под себя соседний регион подожмет, то непременно к нам заявится. Мы ведь пили с ним несколько раз. Разве не помнишь его планы Наполеона? – Мот потянулся за сигаретами. – Так вот лучше поддерживать дружеские отношения.

– Да ну, брось, – отмахнулся Женька. – Не дадут ему местные тут порядки наводить.

– Немец, Шатай серьезный человек. Его группировка торгует оружием. Что им стоит приехать и устроить массовый расстрел неугодных? Короче, я все это к тому, что он позвал нас на коронацию, значит, считает своими друзьями. А поэтому, давай в тачку прыгай и поехали в «А».

– Прямо сейчас?

– Прямо сейчас.

– Пацанов надо собрать.

– Никаких пацанов. Только ты и я.

– Оружие?

– Можем взять. Но перед тем, как поехать на остров, придётся, скорее всего, все сдать.

– Какой остров?

– Тихий остров. Когда приедем, там будет сбор. Нас на теплоходе отвезут на остров. Там заказан целый санаторий для празднования такого дела.

– Коньяк надо купить хороший тогда…

– Уже. Целый ящик в багажнике.

– Мот, ты что осьминог? У тебя восемь рук и ног? Все успел! – Заржал Женька. – Давай, глуши мотор и бросай тачку здесь, наверх поднимемся, я хоть душ быстро приму и переоденусь.

Мот был человеком ночным, поэтому остался за рулем до самого прибытия в «А». Женьке удалось немного вздремнуть.

Проснулся он от того, что Олег резко затормозил.

– Что за ..! – Испуганно спросил он.

– Лиса на дорогу выбежала, чуть не раздавил. – Похлопал он его по плечу. – Где-то через полчаса в город въедем.

– Ты устал? Давай поменяемся, я поведу? – Предложил Женька, но Мот отказался.

– Слушай, ты на фига по ночам бегать начал?

– От любви неразделенной. – Потянулся Женька.

– А, это после открытия «Престижа»?

– Угу. Будь оно не ладно! – Буркнул он.

– Зря ты за Вишню переживаешь и ревнуешь. Любит она тебя.

– Дело не в Вишне, а в этом чепушиле, который к ней свои руки приложил.

– Он не знал.

– Теперь знает. Правда, она обиделась, ужас! «Не лезь в мою работу, ты мне все портишь», – передразнил он и тут же возмутился: – Можно подумать, у меня нет денег, чтобы ее содержать! Ей вообще не надо работать. Триста раз говорил, переезжай ко мне, живи со мной. Жениться даже готов. Деньги предлагаю – не берет. «Я сама зарабатываю», – упрямая стерва!

– Прямо как ты. – Насмешливо крякнул Мот.

– Не понимаю я, что она хочет?

– Независимости.

– Так у неё ее полные штаны. Ещё и муж этот бывший наследство оставил, денег навалом. Доля в банке. На хрена работать и выступать перед братвой, в кабаках жопой виляя? – Начал слегка заводиться он.

– Видишь как! А живет скромно. Ритка мне как-то сказала, что Вишня не хочет тратить больше, чем сама зарабатывает. Умная. Не то, что моя… Все спускает, ни черта откладывать не умеет! Машины меняем каждые пару месяцев. В бутиках все новые коллекции скупаем. Шмотьё уже складывать негде. – Пожаловался Он.

– Хотел красивую бабу, терпи… – Хмыкнул Женька.

– Ты тоже пар спусти. Знал, за чьей юбкой погнался! – В свою очередь осадил его Мот.

На Набережной, они оставили машину на специальной стоянке и отправились искать теплоход, который должен был доставить их на остров.

Мот, неся в руках пластиковый ящик, набитый бутылками с коньяком, поежился от холодного осеннего ветра:

– Надо было теплее одеться. У воды холодно.

– Сейчас на теплоходе по пятьдесят выпьем, согреемся. – Согласился Женька.

Добраться до острова заняло полтора часа по воде. Прежде чем выйти на сушу, всех гостей обыскали люди Шатая и попросили сдать имеющееся оружие.

Мот скинул «Макаров» в специальный мешок, и ему выдали специальный номерок, по которому он мог забрать оружие на обратном пути.

«Хреново обыскивают», – подумал Женька, зная, что в кроссовке Мот спрятал заточку, с которой он никогда не расставался, ни при каких обстоятельствах.

Они спустились по трапу на сушу, где их ждал Шатай. Он был худощавого телосложения, весь в татуировках и обвешанный золотыми цепями.

– Друзья мои! – Заключил он в объятия сначала Немца, а потом Мота, успевшего поставить ящик с коньяком на землю. —Свершилось! Такое радостное событие! Готовьтесь пить и веселиться! На этом острове будут все только свои. Если какие проблемы, то сразу дайте мне знать. Хотя не должно, моя охрана повсюду.

– Гоша, друг, мы за тебя очень рады! – Похлопал его по спине Женька. – Мот, когда новость сообщил, так я хотел тебе позвонить сразу, но подумал, что лучше приехать и привезти гостинцы. – Указал он на ящик.

– Не стоило, друзья! – Шатай расплылся в радостной улыбке, обнажив золотые коронки на зубах. – Проходите в автобус, и нас всех отвезут в санаторий. Там у каждого будет своя комната на две ночи.

– Коронация когда состоится? – Поинтересовался Мот, проведя рукой по своим светлым волосам. – Это я к тому спрашиваю, чтобы не напиться сильно до самого мероприятия.

Шатай разразился громкий смехом.

– Не знаю, Олег, как только старшие приедут, так и начнём. Сам понимаешь, на общем теплоходе их привести не могут. Они будут доставлены отдельно на лодке, без предупреждения. Все в целях безопасности. К тому же, вас туда не пустят. Буду только я и те, кто меня могут короновать.

– Ясно. Ладно, куда идти? – Подхватил он ящик с земли.

– Вон туда. – Указал рукой в сторону небольшого серого здания Шатай. – Автобусы уже там, в ожидании гостей.

Далее предстояла двадцатиминутная поездка на автобусе по острову. Женька смотрел за окно – красота. Огненные листья на деревьях, на небе среди голубых облаков светило яркое солнышко. Он почему-то вспомнил те дни, что он сидел на зоне.

«Через решетчатое окошко небом не налюбуешься», – подумал он, и ему вдруг безумно захотелось чифирнуть.

Этой привычке, возникшей там, в стенах заключения, наверное, уже никогда и никуда не деться…

– Мот, просыпайся! – толкнул он прикорнувшего друга в плечо. —Мы подъехали к санаторию.

Уставший от длительного пребывания за рулем, а затем на теплоходе, Олег потёр глаза своими кулачищами.

– Наконец-то! Если пару часов не посплю, то свалюсь на месте. – Пожаловался он, поднимаясь с сиденья.

Они вышли на улицу вместе с остальными людьми, присутствующими в автобусе. (Все это время никто друг с другом особо не общаться. Каждый из прибывших на коронацию держал дистанцию), и перед ними возникла гостиница. Огромное трехэтажное белое здание, окруженное деревьями, перед которым был небольшой пруд и железные скамейки.