– Вот смотри, – Николай подвёл меня к мощной оранжевой рохле и повернул ключ.
Загорелась зелёная лампочка.
– Это электрическая рохля, стал быть. Двигаешь вручную, а подымать-опускать тут рычаг. Видишь.
– Вижу.
Первую палету он снял сам, опустил посреди склада, поддел обычной рохлей и довез до упора по коридору между стеллажами.
– Запомнил?
Я пожал плечами.
– Попробуй.
Я даже заволновался, со стороны все эти манипуляции выглядели непросто. Если у кладовщика рохля двигалась чётко, у меня сразу не заладилось. Раз пять я пытался подкатить рохлю к борту машины, но каждый раз отъезжал назад. Поставить «лыжи» перпендикулярно палете, да ещё и попасть ими между ножек оказалось невероятно сложно.
– Ты нацелься сразу на поддон, прям лыжами туда, куда надо, – предложил кладовщик.
– Не получится, – не согласился я, – тут же нужен большой радиус, рохля же большая.
– Это же не «жигуль» тебе, тут задние колёса тебе любой радиус выпишут. Ты, паря, попробуй, значитца, мозг-то отключи.
Я попробовал. И получилось. Николай помогал, доруливал, придерживал, летал в кузове с маленькой рохлей, выставляя на край новые и новые палеты. И к концу разгрузки у меня уже что-то получалось.
– Вот видишь, – сказал Коля, когда мы сгрузили последний поддон. – Мастерство растет, а ежели ещё на скрипке научишься играть!
Про скрипку я не понял, да, какая-то мысль мелькнула в моём усталом сознании, мелькнула вроде бы важная, но, как это бывает с важными мыслями, тут же пропала бесследно.
– Спасибо, Коля, – сказал я. – Научил.
– На здоровье, – хмыкнул кладовщик. – Закрывай ворота.
Обедали с Николаем и Володей. Я купил в соседнем продуктовом пакет томатного сока и булку мягкого белого хлеба. Володя принёс из дома картофельное пюре с курочкой гриль, а Николай хлебал из стеклянной банки похожий на густую оранжевую краску супец.
Оказалось, Вова десять лет отработал продавцом в спортивных супермаркетах. Коля рассказывал о себе неохотно и единственное, что удалось узнать из его оговорок, что бороду он отпустил за последний год и она ему уже порядком надоела.
– Ща, как, значитца, доедим, – заявил Коля, облизав ложку, – будем товар принимать. Но не спеши, Лёха, не спеши. Час у нас положено на отдых. Минут двадцать того-этого, ну, расслабимся, посидим.
– Понял, кого ты мне напоминаешь, – сказал я.
– Кого? – заинтересовался Коля.
– Банкэя. Был такой монах. Ты как он, всё время агитируешь расслабиться и отключить мозг.
– Не, – не согласился Николай, – где я и где банкеи. Я до денег не охочий. Не моё это, деньгами ворочать. По мне, лучше рохлей.
10. Асфальт Лао Цзы
Николай взял свой именитый скальпель и разрезал стретч на первой палете.
– А откуда такой ножик? – не выдержал я.
– О! – удивился Николай, – ты в курсах, шо это не скальпель, значитца, а дегустационный нож? Откедова информация?
Я смутился, как раз был уверен, что это скальпель или бритва, но виду не подал, просто пожал плечами:
– Догадался.
– Молодца. Вот смотри, плёнку сдираем и вот, в пакет, всё туда складуем. Потом за клеёнкой приедут, будут у нас, стал быть, покупать. Она дорогая. И картон, он подешевле, но тоже сдаём. Поэтому того, сразу складуем, значитца, чтоб не захламлять.
Он снял с верха палеты картонный коробок и ловко вскрыл его ножом. Внутри ровными рядами стояли пластиковые флаконы со средством для мытья посуды. Николай взял первый флакон, поднес сканер к штрихкоду, пикнул и поставил в корзинку на колёсиках. Глянул на экран монитора.
– Вот, видишь, появилась строчка в одинэсе, значитца, можно прям тут двадцать поставить, ну средств, стал быть, двадцать в коробке, они ж одинаковые, а можно каждый пропикать.
Он пикнул каждый, дорезал опустевшую коробку, сложил её и засунул в большую картонную упаковку. Снял и вскрыл следующую коробку. В ней лежали переложенные пупыркой сковородки. Протянул сканер мне:
– Попробуй.
В этом занятии, в отличие от водительства рохли, трудностей я не заметил. Лихо просканировал все сковородки, сразу же укладывая их в тележку.
– Ты не спеши, – притормозил меня Коля. – Вот скока сковородок ты отпикал?
Я пересчитал:
– Двенадцать.
– Так. А скока прописалось в документе?
Я глянул:
– Девять.
– Вот. Ты поглядывай на экран.
– А как так? – возмутился я. – Я же двенадцать раз пикнул.
– Компьютер, Лёха, он того, железный он, значитца, нет-нет, протормаживает. Не успевает за тобой.
Через пару часов этой вроде бы лёгкой работы, когда мы опустошили третью из девяти палет, страшно заныла спина, будто её посекли канцелярским ножиком, а потом на самое дно ран насыпали соли. Непривычные движения заставили напрячься такие мышцы, которые в обычной жизни просто кайфовали без нагрузки. Шевельнулась мысль поискать работу попроще.
– Что, – заметил Николай, – спинка бо-бо?
– Ага, прям вообще.
– Это у тебя, паря, неделю будет всё болеть. Потом привыкнешь, значитца. Надо перетерпеть. Сходи, поддоны на улицу вынеси, воздухом подыши, потом продолжим.
К шести часам оставались четыре неразгруженные палеты. Они возвышались над складским пространством как минимум Казбеками и пиками Коммунизма. Лично я видел в них Эвересты.
