– Доделаем завтра, – сказал Николай и эти слова прозвучали, как божественная музыка.
Я прислушался к себе. Казалось, болит всё, каждая мышца, каждая косточка. Ещё один такой день и я труп.
– А ты бодрячком! – кладовщик похлопал меня по плечу. – Выдержал, значитца, значитца можно тебе тайны поважнее доверить. Ну иди, отдыхай. Поспи сёдня хорошо. И поешь. Завтра встретимся, стал быть.
Дорога домой растрясла и расслабила. Через порог квартиры я переступил слегка ожившим, в холодильнике нашёл позавчерашний борщ, разогрел на плите. Кухню охватил капустный аромат. Налил борща в чашку, кинул сметанки, отрезал хлеба и от души поужинал, после чего свалился на диван с «Воспитанием чувств», но насладиться не успел. Звонок в дверь заставил попрощаться с Флобером и выйти в коридор.
– Привет, – сказал Артём. – Вот решил узнать, как новая работа.
Он приподнял пакет с символом «Пятёрочки».
– Тут пироженки. Чаю попьём?
Я отступил, пропуская друга в квартиру.
– Можно и чаю, в смысле, кофе.
Пока чайник закипал, сели на кухне за стол, высыпали заварные пирожные на тарелку и разговорились. Я поделился трудностями жизни простых кладовщиков.
– Вот! – победно поднял указательный палец Артём. – Я предлагал у меня поработать. Никаких палет! Развинтил системный блок, свинтил системный блок. Красота! Не слушаешь старых друзей! Тянет тебя на эксперименты, а организм – он тебе не перпетуум-мобиле, ресурс ограничен.
– Да ладно, переживу как-нибудь. Тебе какой чай?
– Зелёный.
– Понял, а я кофе.
Я наполнил чашки, и мы приступили к поглощению пирожных.
– Ну так что? – не успокаивался Артём. – Бросай своё чёрное дело и ко мне.
– Может, ты прав… Но кладовщик сказал сегодня, что откроет какие-то страшные секреты за преданность делу и хорошее поведение.
– А ты точно в магазине работаешь?
– Не уверен. У этого колхозника ручка паркер.
– У какого колхозника?
– У сэнсея моего, шифу, мэтра, наставника, мастера производственного обучения, сансанима, тичера, маэстро, профессора, доцента, криминального авторитета Коли.
– Коли?
– Коли.
– Овчарка?
– Нет, в прямом смысле Коли. Николай. Отчество никто не знает. Это вообще человек-загадка. Шокает и гэкает, как житель крайних поселений Моря Облаков, но постоянно призывает к медитации в неевропейском смысле этого слова.
– Что, прям так и говорит, всем медитировать?!
– Нет. Говорит расслабиться, значитца. Отключить мозг, стал быть. Да, обязательно «значитца» и «стал быть».
– Ой, да обычный мужик, таких знаешь, сколько вокруг? Все! Это только ты романтизируешь. Я говорил, не надо жить нарративами, не надо выстраивать виртуальные миры. Будь проще. Откройся миру. Живи в моменте.
– Ага, – усмехнулся я, – в потоке.
– А и в потоке, что тут такого?
– Ты бы, Тёма, послушай старого умного человека, этих ютуб-гуру поменьше смотрел. И с Омаром Хайямом из статусов в ВК завязывай, и с Лао Цзы тамошним тоже.
– А что? Дельный Лао Цзы. Я как раз вчера читал у него: «Никогда не бойся падать, ниже асфальта не упадёшь».
– Лао Цзы?
– Лао Цзы.
– Круто. Чаю ещё налить?
– Я уже. Может, в криббедж?
– Можно.
11. Все умудрились
Планёрку проводила Галина, Наталья стучала по клавишам ноутбука за ресепшеном. Вместо небольшого ростом охранника Сергея службу и опасную и трудную нёс высокий охранник Вадим. Если Сергей был старше меня лет на десять, то Вадим, судя по всему, ровесник или чуть помладше. Справа от касс, прислонясь к ресепшену, скучал новый персонаж: тот самый Антон, о котором упоминал Николай, совсем юный, лет двадцати пяти – двадцати семи, не больше. Не было Ксюши, Кати, кассира Наташи и Вики.
За кассой сидела симпатичная блондинка в очках – ещё одна Катя, возраста, по моим прикидкам, между тридцатью и сорока, что делало её ближе ко мне, чем молоденькую Ксюшу, если говорить о возможных с перспективой знакомствах, но особых эмоций и симпатий, кроме этого умственного вопроса, в себе я не ощущал. Галина оставалась самой интересной из местных женщин, но и её я пока не рассматривал, как претендентку на место бывшей. Не до претенденток. Вова подмигнул мне, что-то шепнул Вике из посуды. Галина сказала:
– Самое главное – помните, что большую часть жизни мы проводим здесь, в магазине. Дома поел и спать. А тут именно вся жизнь. И в наших силах сделать это время комфортным, интересным, душевным. Чтобы приходить на работу с радостью и уходить в хорошем настроении. Не буду вас утомлять долгими разговорами, все знают что делать – за работу!
Мы с Николаем вернулись на склад и сразу взялись за последние палеты.
– Принимай сам, – сказал кладовщик, – а я буду, стал быть, смотреть со стороны, как ты тренируешься.
После сна спина пришла в себя, но к середине палеты снова заныла. Чтоб не выдать боль, решил отвлечь Николая от своей персоны глупыми вопросами:
– Коля, а какие, ты говорил, секреты мироздания откроются мне сегодня?
– Я такое говорил? – удивился Николай, а потом вспомнил, – ну да, говорил. Дело, стал быть, секретное, Алексей. Ты, значитца, думаешь, что все кладовщики, ну там, грузчики, эт как его, дворники – люди тёмные, качель его тудыть?
– Я так не говорил, – смутился я. – Люди, они разные есть. Думаю, даже в грузчиках есть вполне интеллигентные, начитанные люди.
– Даже? – будто пробуя на вкус, повторил прозвучавшее Николай. – Об том и речь, паря. Об том и речь.
Нашу, склоняющуюся к мистическим тайнам, беседу прервало появление Натальи.
– Алексей Иванович, – обрадовалась она, – я, собственно, чего на работу пришла сегодня. Вот!
