– Что ты здесь делаешь? – тихо спросила Фрейя, осторожно спускаясь по ступенькам кареты, чтобы не поскользнуться на гладком льду.
– Это же очевидно, – прошептал Йель. – Я защищаю принца Диглана.
Фрейя едва слышно зашипела. То, что Элрой рисковал своей жизнью и представил королю за истину грубую ложь, было его делом. Но то, что пират втянул в заговор Йеля, а возможно, и других членов своей команды, было совершенно другое дело. Но теперь уже ничего нельзя было изменить. Она отпустила руку Йеля и несколько раз глубоко вздохнула. Холодный воздух был наполнен запахами города. Пахло углем, который разжигал, собираясь ковать сталь, кузнец. Сладким ароматом сахара из соседней пекарни и терпким запахом кожи с телеги, которую провезли мимо ее кареты.
– Моя принцесса, владычица над Тобрией, моя богиня, я ваш раб, ваш слуга и ваш подмастерье. Моя жизнь в ваших руках. Мое будущее в ваших делах…
Пожалуйста, только не это! – тихо прошептала Фрейя, оглядывая улицу. Человека, произносившего молитву, принцесса увидела сразу же. Забыв о своих благородных одеждах, он стоял на коленях посреди лужи, благоговейно опустив голову, а его губы выговаривали почтительные слова. Другие пешеходы останавливались, наблюдая за Фрейей. Отчасти полные благоговения, отчасти явно изумленные. Вероятно, это был всего лишь вопрос времени, когда они тоже присоединятся к молитве, которая была просто еще одной ложью, даже если они об этом не знали. Потому что их почтение, несомненно, скоро закончится, если им доведется узнать правду о ней и о ее магии.
– Ты не преувеличивала. Народ действительно боготворит тебя и твою семью, – сказал Элрой, становясь рядом с ней. При виде мужчины благоговение превратилось во всеобщее любопытство. Фрейя почувствовала, что настроение у нее упало. Из благоговейного молчания донеслось тихое бормотание, и раздались первые возгласы.
– Пойдем, – вырвалось у Фрейи, и она поспешила к магазину, который собиралась посетить. «Королевский», – гласила вывеска магазина. Его владелец, Норвелл, собирал со всего мира особенное и редкое. Всякий раз, когда Фрейя была в городе, она приезжала сюда, чтобы посмотреть последние сокровища. Многие из своих книг о чужих мирах принцесса купила именно здесь, как и свою брошь, вырезанную из кости дикого животного, жившего за Серым морем, с которым она, вероятно, никогда не столкнется.
– Ты хочешь в этот магазин? – спросил Элрой. Он остановился, и в его голосе был слышен какой-то странный подтекст, который Фрейя не могла объяснить.
– Да. А что?
– Ничего, совершенно ничего.
Он прочистил горло и принужденно улыбнулся. И все же протянул ей руку. Какое-то мгновение принцесса колебалась, но все же приняла ее, потому что под любопытными взглядами народа Фрейе хотелось избежать любых разногласий. Элрой придержал девушке дверь, и они вместе вошли в «Королевский», тогда как Йель и гвардейцы заняли позицию около здания.
Как и всякий раз, когда Фрейя переступала порог магазина Норвелла, она ощущала, будто входит в какой-то другой мир. Среди всех этих сокровищ девушка больше не чувствовала, что по-прежнему находится всего лишь в Амаруне. Она одновременно находилась и в Мелидриане. И в Зеакисе. Она была на островах. И в горах. Она бродила по пустыне. И плыла через Северное море. Модели благородных кораблей свисали с потолка на веревках. Куклы, черты лиц которых Фрейе были совершенно незнакомы, восседали на полках. Кристаллы, извлеченные из глубин земли, сверкали в свете ламп. Магия, таившаяся в древних камнях, была буквально ощутима. Оружие, какого Фрейя никогда раньше не видела, висело прямо на стенах, будто это были лишь безделушки для украшения. Особенно ей понравились два изогнутых клинка, которые перекрещивались, подобно обращенным друг к другу полумесяцам.
Продолжая осматриваться в магазине, она обнаружила Норвелла. Сколько она знала старика, при каждой их встрече он был одет в одно и то же темное одеяние. Но так как даже только через нее купец уже заработал целое состояние, то, конечно, это не была одна и та же одежда. Скорее всего, у владельца магазина было несколько одеяний одинакового вида.
– Принцесса Фрейя! – напыщенно поприветствовал ее Норвелл, вынимая монокль, зажатый в правом глазу. – Какая радость видеть вас! Я уже задавался вопросом, сколько еще придется ожидать, чтобы вы почтили меня своим присутствием.
Она улыбнулась.
– Я бы охотно пришла и раньше, но были препятствия.
– Теперь вы здесь, и у меня есть много раритетов, которые я вам… – Норвелл замолчал на полуслове. Ошеломленная, Фрейя подняла взгляд от шкатулки, которую в это время рассматривала. С удивлением принцесса заметила, что Норвелл смотрит уже не на нее, а на Элроя. Морщинки между его бровями заметно углубились. – Что вам здесь нужно? – резко спросил он.
– Я сопровождаю принцессу, – невозмутимо ответил Элрой.
Взгляд Норвелла метнулся от пирата к Фрейе.
– Он с вами?
Она кивнула, хотя это, казалось, было ошибкой.
– Вы знаете, что он мошенник? – спросил Норвелл, и голос его дрогнул от волнения. – Он обманул меня! Вы не должны ему доверять.
Решительно тряхнув головой, старик отступил на шаг, стремясь установить дистанцию между собой и спутником Фрейи. При этом он смотрел на Элроя, как на ядовитую змею.
– Я вас не обманывал, – возразил Элрой, прислоняясь к одной из полок, доски которой опасно накренились. Несмотря на это, он не изменил своего положения, хотя товар на полке стоил, наверное, с полсотни. – Я продал только то, что принадлежало мне.
– В моем магазине!
Элрой презрительно присвистнул.
– Не притворяйтесь, что вы не совершили со мной хорошей сделки. Или вы хотите, чтобы я в следующий раз нанес визит в Стоящие вещи?
Глаза Норвелла заметно округлились.
– Вы не осмелитесь. Этот жулик фон Холланд заплатит вам лишь часть того, что дам вам я.
– Может быть, но, вероятно, он также не осмелится сказать что-либо против меня.
Норвелл сжал губы в узкую черточку. На какое-то мгновение он заколебался, прежде чем произнести следующие слова, которые явно дались ему с трудом.
– Простите, мой господин. Я не хотел вас обидеть. – Потом он снова повернулся к Фрейе. – Простите, принцесса, что вам пришлось стать свидетельницей этой словесной перепалки.
Она мягко улыбнулась, втайне благодарная за то, что это не стало поводом для ссоры. Чтобы отвлечься от случившегося, Норвелл немедленно приступил к работе и показал Фрейе последнее поступление своих товаров. Среди них были блокноты, обтянутые тончайшей кожей и сшитые так аккуратно, словно они не были рукотворными. Стеклянные банки, наполненные песком, собранным на самых различных пляжах по всему миру. Тут были и антикварные заколки, щедро инкрустированные бриллиантами, и глобус, который можно было заводить, как музыкальную шкатулку, и тогда он вращался, вращался, вращался…
Фрейя наблюдала за его бесконечными движениями. Когда они наконец закончились и девушка подняла глаза, то обнаружила за продавленным столом четыре свернутых бумажных рулона. Она указала на них.
– А это что такое?
Взгляд Норвелла проследил в направлении ее протянутой руки.
– Эти товары уже проданы.
– Я задала другой вопрос.
– Конечно-конечно, принцесса.
Норвелл обогнул прилавок и вытащил один из рулонов. Он осторожно развязал шнур, который удерживал свиток в свернутом виде, и раскрыл бумагу. На свет появилась карта, неповторимый стиль которой принцесса угадала безошибочно.
– Мортимер, – благоговейно прошептала Фрейя, подавляя желание прикоснуться к карте. Она была прекрасна. Даже если картограф был сумасшедшим, талант у него, безусловно, присутствовал. Насыщенные цвета обозначали континенты и острова, бледно-голубые и бирюзовые тона – моря и озера. Изображения небольших скульптур отмечали самые большие и значительные города мира. Амарун Мортимер отметил инкрустированной короной, что являлось, без сомнения, символом королевской религии. Нихалос символизировал фонтан, Даарию – роза. Что это означало, Фрейя могла только догадываться, чувствуя, как в ней поднимается чувство зависти. Насколько свободным должен был быть Мортимер, если он мог посещать все эти места?
– Что ты думаешь о карте?
Элрой шагнул к ней и заглянул через плечо девушки.
– Она посредственна.
Фрейя в ужасе воззрилась него, в Норвелл стал возмущенно хватать ртом воздух.
– Посредственна?
– Да, у него бывали и более красивые карты.
– Мне она кажется прелестной, – бросила Фрейя.
– Вы можете получить ее, – сказал Норвелл.
Она взглянула на торговца.
