– Нэйт, нам лучше добраться до того холма! – неожиданно посоветовал мне командир. – Там и остановимся. Всем бойцам, движемся к точке. Координаты я вам отправляю, либо держитесь меня.
– Как скажешь.
Я посмотрел на встроенный навигатор компьютера. Новая цель, заданная командиром, в виде желтой пульсирующей точки появилась на его экране. До нее, судя по навигатору, было не так уж и далеко. Надеюсь, болото ближе к холму закончится.
Мы долго продвигались к намеченной цели, а дождь все не прекращался. Складывалось ощущение, что конечная точка маршрута была миражом, и как будто все время ускользала от нас, либо приближалась гораздо медленнее, чем хотелось бы.
Возможно, это издержки погоды и моего испорченного настроения.
Я потерял счет времени, и мне было уже все равно. Пауэр плелся где-то позади, то ли тяжело дыша, то ли скуля от уныния.
Болото все никак не заканчивалось.
Великолепный день и место, чтобы умереть. Мы находились в низине и, наверняка, просматривались издалека, будучи отличной мишенью. Если противник откроет огонь, и тебя подстрелят, то упадешь на дно этого болота. Никто не будет тебя искать – все разбегутся кто куда. Ты останешься один, но это будет длиться недолго. Вскоре тебя накроет энергетической гранатой, или тысячи лазерных лучей изрешетят твое тело.
Есть еще шанс попасть в плен, но этой участи я бы точно не хотел. В “Hyper-X”, как и во всем Санрайзе, полно извращенцев. Чтобы кто-то издевался над моим телом – ни за что. Нет, только не в плен. Уж лучше умереть, или застрелиться самому.
Я оглянулся. Ничего не видно за громоздким костюмом Пауэра. Я хотел увидеть Веронику, но, видимо, она плелась в самом конце отряда.
Мы быстро нашли с Вероникой общий язык, и она нередко обращалась ко мне за помощью.
– Лучше бы я остался дома, – признался Пауэр.
– Согласен с тобой, – ответил я, и с трудом поднял свою ногу – ее засасывало куда-то вглубь.
Утонуть – сегодня не входило в мои планы, и я дернул ногу сильнее, освободив ее, но едва не завалился в болото.
– Осторожнее, Меч – предупредил я своего друга.
– Вижу-вижу…
– Нэйт, ты молчишь? – неожиданно зазвучал в моем динамике нежный голос Ники.
– Ника?
– А кто ж еще?
– Да, глупый вопрос.
– Как дела?
– Нормально.
Мой голос мне самому показался мрачным.
– Опять впал в фатализм? – спросила она, заметив мой тон.
– Да, наверное, да, – ответил я, но почему-то не обрадовался, услышав подобный вопрос.
Никогда раньше она не интересовалась моим настроением.
Каждый раз перед битвой многие из нас задумываются о смерти. Все мы, продолжая участвовать во всех этих сражениях, понимаем, что любой из дней может оказаться для кого-то последним. Все мы, не считая новичков, уже видели собственными глазами, как умирают наши друзья.
Со стороны все это выглядит настоящим безумием – идти в бой по собственной воле, сражаться насмерть не в настоящей войне, а в игре, вместо того, чтобы наслаждаться жизнью и заниматься чем-нибудь полезным. У многих из нас есть жены и дети, хотя мы обычно не распространяемся на эту тему.
Для некоторых из нас смерти бойцов, и постоянные размышления об этом, становились непосильным грузом, и участники игры, зациклившиеся на этих размышлениях, сходили с дистанции, желая вернуться к обычной нормальной жизни.
Иногда им это удавалось. Как правило, на помощь приходило что-нибудь из этого списка: процедуры по очистке воспоминаний, участие в различных виртуальных играх, не связанных с насилием и войной, алкоголь, бои без правил, и многое другое. Самые отчаянные пытались стать преступниками, но с нашей государственной системой предотвращения преступлений для них все заканчивалось тюрьмой.
В большинстве случаев ушедшие из “Hyper-X” солдаты, возвращались вскоре обратно в игру, либо же заканчивали свою жизнь самоубийством, причем последний вариант был наиболее вероятным.
Возможно, все мы, участники “Hyper-X”, давно уже скрытые безумцы?
– Ты сегодня какой-то задумчивый, – вновь вторглась в поток моих мыслей Ника.
Сегодня она была совсем другой. К чему все эти слова? Что она имела в виду? Она же знала, что каждый по-своему, но переживает перед боем.
Кто-то пытался пробиться ко мне по персональному каналу.
Неужели она? Зачем? У нее есть разговор личного характера?
Я посмотрел в угол своего экрана, там появилось маленькое изображение лица Ники. Странно. Я ответил на вызов, чтобы не расстраивать её – по персональному каналу мы могли разговаривать, и слышать только друг друга.
– Привет. Это я, – прозвучал её голос.
– Я понял. Что-то случилось?
– Нет, все в порядке.
– Я рад.
Раньше мы никогда не разговаривали таким вот образом, и я не знал, как на это реагировать.
– Не бойся. Я просто скучала по тебе, – её голос, или мне уже грезилось, излучал сексуальность.
– По мне? – насторожился я.
– Да, да. По тебе. Ты всегда мне нравился. Как и я – тебе, хотя ты еще сам не осознаешь этого.
Наверное, я бредил.
Сексуальный голос Вероники? Она нравилась мне как хорошая девушка, которую я никогда не видел без боевого костюма, и знал лишь ее характер. Но чувствовать в ее голосе сексуальность?! Я решил, что ошибся, и она говорит вполне обычным голосом.
– Хм…
– Нет, я не пытаюсь приставать к тебе. Просто хотела выразить свою симпатию. Я часто думаю о тебе, – томным голосом произнесла она.
Ее дыхание – я отчетливо его слышал.