– Ты что озверел, первобытный дикарь! – закричал на него Олег Вадимович, свистком останавливая поединок, – за такие обезьяньи замашки сниму тебя с соревнований.
Следующий контрольный поединок был между Комаровым и Вартаняном. Два борца были одинакового роста и весовой категории. В стойке Валерию удалось схватить накрепко Ашота за пояс. Рывком он перевернул его ногами вверх, бросил на ковёр.
– Молодец! – похвалил его тренер, – продолжить борьбу в партере.
Ашот встал на колени и упёрся в ковёр ладонями выпрямленных рук. Валерий, стоя также на коленях, коснулся спины нижнего борца сведёнными ладонями.
По свистку, стараясь выполнить переворот "накатом", Комаров срывал Вартаняна с устойчивого положения и, повернувшись спиной к ковру, наклонился под некоторым углом в сторону переворота.
Захватом руки Ашот вроде бы препятствовал перемещению Валерия в сторону переворота, затем обманным движением навалился на него и уложил под овации борцов на лопатки.
– Ничья, – сказал он, поднимаясь и смеясь, Комарову, – ты в стойке победил, а я в партере.
– На соревнованиях сложнее будет, – заметил тренер, отпуская команду по домам.
На улице ребята попрощались. Валерий и Олег вошли в метро, стряхивая с одежды снег.
– Что опять спешишь на свидание? – подшучивал над другом Александров, когда они стояли на платформе, ожидая поезд.
– Нравится она мне.
– Езжай, дурень! Не забудь на свадьбу пригласить!
Людмила вначале обрадовалась встречи, но её лицо лишь слегка развеялось от грусти:
– Пойдем, погуляем по городу, – попросила тихо она.
День был солнечный. Снег, выпавший ночью, покрыл белизной окрестности. Навеял романтичности зимнего пейзажа лёгким морозцем.
Много верующих и туристов собралось у Лавры. На площади стояли экскурсионные автобусы. Золотые и синие в звёздах многоглавые соборы, воздушные ярусы колокольни поражали красотой древнерусского архитектурного ансамбля.
Они, не входя в Святые ворота, повернули вправо, пошли по первому снежку, проложив тропку снаружи мощных каменных стен монастыря.
Комаров касался их рукой, смотрел на красные и белые стены с зубцами и бойницами. Задирал вверх, восторгаясь, голову.
Поразительное впечатление! Недаром стоят века непреодолимой преградой! Высота стен приличная десять-четырнадцать метров, толщина шесть метров. По углам крепости горделиво возвышались восьмигранные, а между ними четырехугольные башни.
– Не покорились монахи польско-литовским шляхтичам, – восхищенно произнес он, – больше года оборонялись.
Людмила кивнула головой, с печалью в голосе заговорила:
– В нашей деревне умер один старик. Я была у мамы, вернулась только вчера вечером.
Знаешь, как тяжело умирать одинокому. Даже обмыть было некому. Пришлось мне обмывать, везти в гробу на телеге и хоронить на сельском кладбище, – она вытерла с глаз слезинки.
– А могилу кто копал? – спросил Валерий.
– Деревенские мужики.
– Мне жаль тебя. Будешь теперь переживать. Не женское это дело.
– У меня такой характер. Не могу пройти мимо горя и несчастья.
Они по склону спустились к парку. На аллеях лежали увядшие листья, присыпанные снегом.
– Люда, давай покатаемся на качелях. Может быть, у тебя улучшится настроение, – предложил Комаров своей подруге.
Он купил билеты на крылатый аттракцион.
– Садись со мной, – предложил Людмиле.
– Нет, я хочу одна.
Вращались по кругу на уровне верхушек деревьев. Не известно, что приключилось с девушкой, она вдруг стала вызывающе дерзкой, отталкивала ногами качели с Валерием, заставляла его кружиться юлой, стукалась с другими пустыми качелями, и пронзительно смеялась, довольная вакханалией полета.
– Упадёшь! – испуганно крикнул он, сам крепче держась за цепи.
– Что боишься?! – она запрокинула голову.
Шапочка слетела с головы, кружась по воздуху, точно белая бескрылая птица, упала на снег. Волосы развеял ветер. Людмила, чем-то напоминая игривую чародейку, хохотала.
Комарова пробирала дрожь. Наконец аттракцион остановился. Валерий коснулся ногами земли, хотел поднять её шапочку, но она его опередила. Наклонилась, взяла её в руку, отряхнула снег. Надела на взъерошенную прическу, дыша усиленно грудью.
– Ну, зачем ты так неосторожно, – участливо беспокоился Валерий.
Людмила с порозовевшим лицом выглядела очень прелестно, стоя почти вплотную к нему, спросила ласково, не обращая внимание на прохожих:
– Ты дрожал за меня?
– Ты такая смелая. Не похожа на девчонку.
– Это что комплимент или порицание?
Он пожал плечами.
– Боевая ты!
– Волю у меня не отнимешь.
Прошло две недели. Во время соревнований не повезло Шабалкину. Сломал ухо при трении о ковёр. Оно опухло, нарывало. А ему нужно было ехать в командировку. Вместо него поехал Александров.
Валерий также временно не посещал тренировки. Был выпуск проекта, поджимали сроки, в спешке оформляли документацию, чтобы успеть до праздника. Приходилось много чертить.
После работы Комаров пошёл на телеграф. Заказал переговоры с Загорском.
– Здравствуй, Люда! – крикнул он в трубку.
– Привет, – ответила она, смеясь, – что звонишь? Неужели соскучился?
