– Я вижу, вы пока не понимаете, куда я веду, – сказал Крук. – Что ж, объясню подробнее… Вы должны бороться! Да, бороться!
– Это за что же? – вразнобой спросили старики, и даже Остап Луцик с удивлением поднял голову.
– За себя! – отчеканил Крук. – За свои права! За справедливость! Чтобы и вам быть с такими правами, как и всем прочим участникам той войны. Получать поздравления, награды, выбраться из этих бараков… Вы такие же ветераны, как и все прочие! Потому что вы тоже воевали! Как могли и как умели. Или, иначе говоря, как вам диктовало время.
Тут старики повели себя иначе: кто-то стал недоуменно смотреть на Крука, другие – скептически, третьи – откровенно посмеиваясь. Похоже, последние слова Крука всеми были приняты за шутку или за какую-то непонятную блажь. Бороться! Хм… Это как же? Какими такими способами? Что же, брать приступом горком или исполком? А толку-то? Да и невозможное это дело. Там, в горкоме и исполкоме, милиция, а они – обыкновенные безоружные старики.
– Прошло то время, когда мы боролись, – скептически заметил один из стариков. – Миновало безвозвратно. Сейчас какие из нас борцы?
– Ну, я думаю, что всего умения до конца вы еще не растеряли, – ответил на это Крук. – Да и сыновья при вас имеются. Вот поглядите на этого молодого человека! – Он указал на Степана, молчаливо сидящего с краю. – Чем не помощник своему отцу? Красавец! Лыцар, как говорят у нас на родине. Неужто он не поможет? Неужто нет у вас душевной связи между вами и вашими сыновьями? Неужто ваши сыновья уже не украинцы?
Какое-то время старики смотрели на Степана, а затем один из них спросил у Крука:
– Ну и что ты, мил человек, нам посоветуешь конкретно? Что у тебя есть за душой помимо твоих слов?
– Твои слова, может, и правильные, – добавил другой старик, – да вот только есть у нас такая поговорка: «Слово – не конь, на нем поле не вспашешь». Ну так как же?
– Все правильно, – одобрительно произнес Крук. – И наша поговорка правильная, и твои слова тоже. Есть у нас и конь, и плуг. И нива, которую нужно вспахать, тоже есть. О ниве я уже вам говорил. А вот что касается коня и плуга, это разговор долгий.
– Ну так и нам торопиться некуда, – заметил старик. – Так что говори, если мы здесь. А мы подумаем…
* * *
Разговор затянулся едва ли не за полночь. Несколько раз в комнату заходила Оксана, чтобы поменять закуски и выпивку. О выпивке, впрочем, беспокоиться не приходилось – пили мало. Да к тому же всяк из гостей выпивку принес с собой. Таков у этих людей был обычай – приходить в гости со своей выпивкой.
Оксане не нравилось это сборище, и нежданные гости ей тоже были не по душе. Чем-то недобрым и зловещим веяло от них – Оксана это чувствовала своей женской душой. Но поделать она ничего не могла: полноправным хозяином в доме считался ее муж Остап. Он все и решал: кого звать в гости, какие разговоры с гостями вести… О разговорах Оксана не имела никакого представления – она не была из числа тех любопытных женщин, которые подслушивают под дверью. Правда, в какой-то момент ей удалось отозвать мужа в сторону и спросить у него полушепотом:
– Кто эти люди? Зачем они к нам пришли?
– Родственники, – угрюмо ответил Остап.
– Какие такие родственники? Чьи?
– Мои.
– Откуда же они взялись? Что им нужно?
– Горилки попить да песни попеть, – криво усмехнулся Остап. – Разве ты не слышишь, как они складно поют? По-нашему…
– Слышать-то я слышу, – возразила Оксана. – Но не нравятся они мне. Страшно мне отчего-то…
На это Остап не сказал ничего и ушел к гостям. А Оксана долго еще стояла в горестной неподвижности, подперев щеку ладонью. Ей и вправду было страшно. Она чуяла, что эти гости принесли в ее дом горе.
Ушли старики в полночь. В это же время вернулся с работы и старший сын Остапа и Оксаны – Евгений. И, конечно, удивился, узнав, что в доме гости.
– Что за гости? – спросил он у матери.
– Не знаю, – ответила она. – Отец сказал, что родственники…
– Какие еще родственники? Откуда они взялись? – удивился Евгений.
– Отец сказал, что с Украины.
– Чьи это родственники? – по-прежнему не понимал Евгений. – Что им нужно?
Мать на это ничего не ответила. Евгений пожал плечами и пошел в ту комнату, где находились незнакомые ему люди. Полагалось поздороваться с гостями, кем бы они ни были, – таков был обычай.
– Это мой старший сын Евгений, – отрекомендовал Остап. – А это – мои двоюродные браться с сыновьями. Приехали повидаться.
– Здравствуйте, – кивнул Евгений.
За руку ни с кем он здороваться не стал, лишь внимательно оглядел каждого из гостей. Затем он сделал знак младшему брату, и они вдвоем вышли.
– Неласковый у тебя старший сын, – заметил Чорба. – Вот как он смотрел на нас… Как бы не было беды…
– Ничего, – сказал Остап. – Со своими сыновьями я разберусь сам.
– Вот и ладно, – миролюбиво произнес Крук. – Разбирайся…
Тем временем на крыльце Евгений разговаривал со Степаном.
– Кто они такие, эти гости? – спросил Евгений.
– Откуда мне знать? – пожал плечами Степан. – Лучше спроси у отца. Он тебе скажет…
– Давно они у нас? – спросил Евгений.
– Можно сказать, с полудня, – ответил Степан.
– Значит, пригласили стариков… – задумчиво произнес Евгений.
– Ну а что тут такого? – Степан еще раз пожал плечами. – Все как полагается…
– И о чем был разговор?
– Так, ни о чем… Говорили о жизни, пели песни…
– Какие еще песни?
– Наши, украинские, – усмехнулся Степан.
– Это все? – мрачно спросил Евгений. Отчего-то ему не нравились гости, они ему не понравились с первого же взгляда. Почему-то ему казалось, что эти гости, кем бы они ни были, принесли с собой беду. Он это чувствовал так же, как и мать.
– А что еще? – неохотно отозвался Степан. – Ладно, пойду я спать…
И он ушел. Брат явно чего-то недоговаривал, Евгений это чувствовал. Но что он мог утаить? И зачем? Что это за такие гости – тайные? Главное, столько лет не было никаких гостей, и вдруг – нате вам! Явились. Отцовы родственники. Конечно, может, оно и так, а может, и не так. Ведь Степан чего-то недоговаривает. Почему он недоговаривает?
Вопросы были, а ответов на них не было. Евгений какое-то время еще постоял на крыльце, затем махнул рукой и тоже ушел спать. У него выдалась нелегкая смена, он устал.
