«Быльё», Нег, крикнул Джейбон.
Больше похоже на блевьё.
Царю небесный, голуба, я знаю, пойло это месят в ванне, но вот это точно варили в хезнике. Он смотрел на бутылку, потряхивая ее. Сквозь дымную горючку, что в ней содержалась, жирно вихрились кверху пузыри размером с дробь на гуся.
От нее напьешься, сказал Джейбон.
Нег потряс головой и выдохнул, сделал еще глоток и передал бутылку, страдальчески отвернув лицо. Когда снова смог говорить, сказал: Парни, надирался я паршивым виски, но быть мне грязным черномазым, ежли чуть было не жалею, что вот этого хлебнул.
Джейбон махнул бутылкой к двери, где, ухмыляясь, стоял Меньшой. Братишка, а ты выпить не хочешь?
Меньшой покачал головой.
Ребятки, сдвиньтесь-ка, пускай старый Негра усядется.
Вот, Нег, садись сюда. Еще сдвинься чуток, Медвежатник.
Царю небесный, парни, если я совсем копыта не откинул. Он снял очки и вытер слезящиеся глаза.
Что поделывал, Нег?
Да денег пытался собрать на Бобби. Он повернулся и взглянул снизу вверх на Саттри. Я ж тебя знаю вроде? произнес он.
Выпивали пива вместе.
Так и думал, что тебя помню. Ты Бобби не знал?
Разок-другой видал.
Негра задумчиво покачал головой. Я четверых мальчонок вырастил, и будь я проклят, если все они не в исправиловке, окромя Ралфа. Мы все в Джордонию, конечно, ходили. А меня тут как-то раз в работный дом загребли, да только я выскользнул. Там вертухаем старый Блэкбёрн был, он меня знал, но так ничего и не сказал. Ты в Джордонии бывал? Клэренс говорит, сейчас-то там ничего особого. Парни, а вот когда я там сидел, оно было круче черствого початка. Конечно, не за пение в хоре туда слали. Я три года отбарабанил за кражу. Пытался в шмоньку попасть, где хоть профессии научат, но туда только тупых брали, а я, сказали, не тупой. Когда из Джордонии вышел, мне стукнуло восемнадцать, а было это в девятьсот шестнадцатом. Вот бы мне мальчонок этих своих понимать. По карману они мне вдарили будь здоров. Чтоб их оттуда вынуть, я восемнадцать штук долларов потратил. Дедуля их никогда ни в малейшие заварухи не впутывался, какие только и можно придумать, а дожил до восьмидесяти семи. Вот он хлебать умел. Да и я не прочь. Но ни в какие хлопоты с законом не ввязывался.
Хлебни-ка, Сат.
Негра перехватил бутылку. Джима знаешь? Славный парнишка. И думать брось, что не славный. Вот бы в Квартирах Маканалли только такие и жили. Я его батяню знавал. Помельче был, чем вон там Меньшой. Минуточку. Фух. Черт знает что это за виски. Ничего никому не спускал, нипочем Ирландец Лонг спускать не стал бы. Помню, подходит он как-то раз туда, что раньше звали Валяльными Углами. Ты знаешь, где это, Джим. Где «Кафе рабочих» как раз. И вот однажды утром в воскресенье ищет он одного там хмыря, а там компашка фраеров как раз прохлаждается под сараем, что раньше в том месте стоял, вы, парни, этого и не помните уже, виски пьют – и того хмыря они друзья, а Ирландец Лонг подходит к ним и спрашивает, где, мол он. Ну а те говорить ему не хотели, но ни одного среди фраеров этих не нашлось, кто б спросил у него, зачем это хмырь тот ему занадобился. Он бы тебе задницу до смерти надрал, только слово ему поперек скажи, Ирландец Лонг уж точно б. И никого во всех Квартирах Маканалли добросердее не было. Все раздал, что у него было. Захоти он, богатеем бы стал. Он же лавки держал. Денег ни у кого нет, продуктов люди себе купить не могли. Вы, парни, депрессию-то не помните. А он им говорил, чтоб шли и брали все, чего нужно. Муку с картошкой. Молока для деток. Никогда никому не отказывал, Ирландец Лонг нипочем не стал бы. И сегодня в городе живут в больших домах люди, кто б точно с голодухи помер, если б не он, да только широты им не хватит это признать.
Ты лучше еще вон хлебни-ка, Сат, пока Негра все не выпил.
Дайте выпить Медвежатнику, сказал Саттри.
А как насчет Боббиджону дать выпить, сказал Боббиджон.
Вот кто пить-то умеет, сказал Негра. И думать бросьте, что не может.
Что я и сам готов, сказал Джейбон.
Что я и сам-черт готов, сказал Негра.
Джимми Смит перемещался по комнате, словно громадный дрессированный крот, собирал пустые банки. Шаркая, вышел, глазки его моргали. В дверном проеме стоял Кеннет Хейзелвуд, наблюдая за ними всеми с сардонической улыбкой.
Заходи, Червяк, позвал Джейбон, возьми-ка себе хлебнуть этого доброго виски.
Хейзелвуд с улыбочкой вошел и принял бутылку. Наклонил, понюхал и вернул.
Последний раз, когда я дрянь эту пил, подохнуть хотел. Вонял ажно изнутри. Весь день пролежал в ванне горячей воды, а когда вылез и обсох, все равно еще воняло так, что всю одежду пришлось сжечь. Блевать тянуло, на дрищ пробило, трясло всего от холода, и ноги не держали. Посейчас как вспомню, так дурно становится.
Черти, Червяк, да хороший это вискач.
Я пас.
Червяк мое виски козлит, Кореш.
Ты б сам его в отказ отправил, пока оно тебя самого не закозлило. А то проснешься как-нибудь утром, а печенка у тебя в носок сползла.
Но Джейбон уже отвернулся с воплем. «Быльё», крикнул он. Печени крыть нечем.
Хейзелвуд ухмыльнулся и повернулся к Саттри. Ты что, получше не можешь за ним приглядывать? спросил он.
Саттри покачал головой.
Мы с Кэтрин идем в «Трокадеро». Пошли с нами.
Я б лучше домой, Кеннет.
Давай ты с нами туда съездишь. А обратно мы тебя отвезем.
Помню последний раз, как я с вами кататься ездил. Ты нас втравил в три драки, ногой вышиб дверь какой-то тетке и загремел в тюрьму. Я удирал через какие-то дворы, чуть на бельевой веревке не повесился, за мной свора собак гналась, везде прожекторами светили, легавые повсюду, а ночь я в итоге провел в какой-то гофрированной трубе вместе с кошкой.
Червяк ухмыльнулся. Ладно тебе, сказал он. Просто выпьем да поглядим, что там к чему.
Не могу, Кеннет. Я все равно банкрот.
Я ж не спаршивал, есть ли у тебя деньги.
Эгей, Червяк, те сегодня утром про старину Крамблисса в газете видал?
Что он теперь натворил?
Его обнаружили около шести утра сегодня под деревом на большом поле люцерны. Он нашел единственное дерево на всем поле и в него врезался. Говорят, когда прибыли легавые и открыли дверцу, старина Крамблисс выпал наружу и валяется. Посмотрел прямо наверх, увидел эти синие мундиры, подскочил и заверещал: Где тот мужик, кого я нанял отвезти меня домой?
Ухмыльнувшись, Саттри встал.
Не убегай, Сат.
Пора идти.
Куда идешь-то?
Мне нужно где-то поесть. До скорого вам всем.
