– Обстоятельства! – со значением ответил Алексей.
– Знаю эти рыжие обстоятельства.
– Что поделать, красота требует жертв.
– Вах! – скривился Адидас. – Женщина без тела, что петух без голоса.
Он сам раскупорил коньяк и возложил на себя обязанности тамады. Первый тост поднял за Борисыча. И вообще тот незримо присутствовал в продолжение всего берегового ужина, на котором Алексей оказался в роли его полномочного представителя.
– Напомни ему, дорогой, про машину и холодильную камеру, – попросил Адидас после очередного тоста.
– Обязательно.
– И с актами на списание пусть поторопится, пока в отчетности бардак.
– Акты уже подписаны и утверждены! – погнал волну подвыпивший Алексей.
– Ну?! – оживился Адидас. – На оба катера?
– На оба.
– Чего же молчал, дорогой?
– Об этом должен был объявить сам Борисыч.
– За такой сюрприз полагается…
Перед тем, как отбыть на базу, он спросил:
– Может, завтра сауну?
– Нет. Мы уезжаем. Тем более Борисыча рыжая вобла не выпустила. Добросишь до пристани?
– Вах! Как есть – вобла!.. Когда вам транспорт?
– К девяти…
Анютка как-то разом успокоилась. И даже раскрепостилась, обнимая ночью Алексея. И впервые назвала его на «ты»…
Адидас появился в срок. Передал для Борисыча аккуратно упакованную коробку, как потом оказалось, с двумя глиняными бутылками рижского бальзама и двумя – коньяка «Ахтамар». И Алексею вручил глиняную бальзамную бутылочку. Пригласил приезжать в любое время. Скомандовал мотористу:
– К «Голубому заливу»!
Высадившись на пристани, они перевели дух. Освобождено помахали вслед катеру. И когда тот скрылся за поворотом, потопали, нагрузившись, в сторону боровой сопки. Там они спокойно прожили еще трое суток. Пили мягкий коньяк «Ахтамар», ели уху и адидасовы деликатесы. И обпивались чаем с рижским бальзамом.
Через девять месяцев в Алма-Ате родилась Аленушка…
Покушение
1
Все последнее время Алексея не покидала мысль: кто же он теперь такой? Не находя ответа, спрашивал себя: к добру или к худу происшедшая метаморфоза? Раньше такой вопрос вообще не пришел бы ему в голову… Хитрил ли он в жизни? Получалось, что хитрил… Обманывал ли женщин? Выходило, что обманывал, хотя никогда им не врал. Его принцип: «не врать» тоже был хитрым ходом: брошенная подруга, хоть и злилась, но вынуждена была себе признаться в том, что никто ничего ей не обещал. А с сыном как? Все в Алексее кричало: к сыну хорошо относился! Но было ведь, было, что себя ставил наперед ребенка, когда пёкся о своих удовольствиях…
Перед ним вставала его маленькая умненькая дочь. Ему казалось, что уж тут-то ему не в чем себя упрекнуть. Но все равно он ощущал чей-то немой укор…
После телефонного разговора с Аленушкой его дни были заполнены хлопотами. Алексей бестолково шатался по бутикам, покупая для дочери то, что на его взгляд, было ей необходимо: дубленку, кроссовки, костюм с красными оборками, трубку сотового телефона с фотокамерой. И еще – официальные подарки. Ирине Семеновне – шерстяную вязаную кофту, Анюте с Аленкой – золотые цепочки со знаками зодиака.
И тут обнаружил, что денег у него не осталось даже на билеты. А надо было их много, чтобы оставить дочке на учебу в институте. Одних знаний теперь для этого мало, нужны средства, чтобы оплатить занятия. Дожили, даже образование для детей зависит от толщины кошелька!
Алексей не знал, где раздобудет приличную сумму, но почему-то это его не тревожило. Был уверен: придет час, и деньги появятся.
С такими мыслями он вышел из «Детского мира». И уже шагнул под арку, чтобы нырнуть в метро, когда ощутил спиной чей-то вороватый взгляд. Остановился у входа в подземку, оперся о колонну, оглядел заполненный торговцами пятачок. Сигнал тревоги шел от кучки зевак, сгрудившихся подле наперсточника.
Он неторопливо подошел к толпе и тут же уловил: «Никак клиент лопухнуться решил напоследок!». Мысль эта оформилась в черепушке у парня, стоявшего сбоку, и явно относилась к Алексею. Но почему «напоследок»?.. Он, не маскируясь, оглядел сигнальщика. Назвать его парнем было, пожалуй, уже поздно. Лет тридцати с малым гаком, в приличном прикиде полуспортивного покроя, длинноволосый, но с аккуратной прической, в очках в массивной оправе. Судя по внешности, творческий работник. И не подумаешь, что из уголовников.
«Чего это он уставился? – услышал Алексей. – Вроде как заподозрил!». Однако его лицо выражало лишь неподдельный интерес к наперсткам и к очередному лоху.
Понимая, что потащит наемника за собой, Алексей, не оглядываясь, двинулся к входу в метро. В душе не было ни беспокойства, ни опаски, хотя мелькнувшее в голове «творческого работника» слово «напоследок» имело только одно толкование. Кому-то Алексей не понравился. Причем настолько сильно, что этот кто-то решил от него избавиться. И подослал интеллигентного спеца «по несчастным случаям».
Алексею захотелось сказать ему: «Не глупи, дурачок! А то ведь и сам окажешься „напоследок“!». Но тот был вне поля зрения и объявился лишь на подземном перроне.
На станции «Кузнецкий мост» всегда столпотворение, в центр столицы стремятся все приезжие. Даже в эту послеполуденную пору толпа бурлила, суетилась на перроне поближе к вагонным дверям. Наемник вклинился в толчею и оказался за спиной Алексея. Все было ясно, как божий день. Даже не имело смысла подслушивать его мысли. Сейчас покажется состав, задние поднапрут на передних, и Алексей полетит на рельсы перед самым носом поезда.
А локомотив уже полоснул фарами по облицовке станции, выскочил из тоннеля и неотвратимо приближался. «Пора!» – услышал Алексей. Прижав сумку с покупками, он резко сдвинулся влево в тот самый момент, когда напружинившийся «интеллигент» с силой двинул плечом, намереваясь толкнуть его в спину. Наверное, инерции ему добавила толпа. Оказавшись на самом краю платформы, он судорожно взмахнул руками и беззвучно рухнул прямо под колеса. Запоздало взвизгнули тормоза локомотива. Толпа ахнула и попятилась. Заверещал чей-то ребенок, и старушечий голос прошепелявил: «Господи, спаси!»
Алексей ничего не слышал. Для него приглушенно заиграла музыка, будто выплывавшая из глубины теплого озера. Он сидел на берегу один, зная, что женщина со странным именем Оника в этот раз не появится. Но голос ее продолжал звучать, как и прежде.
«Добро и насилие ходят рядом». Он мог бы ответить, что добро должно быть с кулаками. Так говорят на Земле. Но она его не слышала. «Чрезмерная жалость наносит вред» Конечно, жалость не всегда полезна, думал Алексей. От нее – попустительство и вседозволенность.
Алексей очнулся, когда его кто-то грубо отодвинул в сторону. И тут же в уши ворвался громкий и неприятный голос:
– Пр-рашу разойтись!
Лейтенант милиции в сопровождении краснофуражечной дежурной расталкивал толпу.
– Кому сказал, р-разойдись!
Люди отхлынули и замерли. Только продолжал всхлипывать малыш.
Алексею было наплевать на смерть наемника, хотя жаба сожаления на миг и толкнулась в грудь. Толкнулась и исчезла. Он не стал ждать, когда на ветке восстановится движение. Перешел на противоположную платформу и поехал в обратном направлении, чтобы перейти на кольцевую линию.
2
Клим переминался с ноги на ногу. Похожий на раздувшуюся бочку Юсуп делал вид, что в упор не замечает его. Сидел за столиком в пустом ресторанном зале казино, запускал столовую ложку в огромный торт и лопал его, ровно бы хлебал суп. Зад его едва умещался в кресле, жирные щеки подрагивали в такт челюстям. Короткие пухлые пальцы, унизанные перстнями, лоснились от крема. Наконец, он рыгнул, воткнул ложку в торт и повернулся к Климу:
– Шурши! – повелел.
– Промахнулся Интеллигент. Сам, типа, влетел с разбега на рельсы.
