– На улице Розыбакиева.
– Адрес?
Светить адрес, конечно, было нежелательно, потому что в его комнате укрывался Георгий. Однако надо было решаться. Георгий мог отбиться и сделать ноги. А жена с дочкой окажутся совсем беззащитными. И Талгат назвал адрес.
– Колун! – позвал хозяин.
Из соседней комнаты появился клиномордый бригадир с пятном на лысине. Кожанки на этот раз на нем не было. В доме было тепло, и он обрядился в разрисованную футболку, не скрывавшую расстегнутую кобуру с торчавшей рукоятью. На шее – толстая золотая цепочка.
– Позвони, Колун, Гульнаре. У нее дома есть компьютер и вся паспортная база. Пускай срочно проверит прописку этого терпилы. – Пахан, видать, не жаловался на свою память: запомнил адрес Талгата и продиктовал, не переспрашивая. – Заодно принеси бумагу и карандаш!
Бригадир испарился. Исмагилов, глядя испытующе на Талгата, спросил:
– Жить хочешь?
– Хочу.
– А по морде не заметно. Она у тебя, как у идола. Боишься копыта откинуть?
– Не так, чтобы очень.
– Вот и я – не так, чтобы очень. Но твоему Доктору – два пальца об асфальт! – кишки успею выпустить.
– Не мой он.
– Вот и ладно, что не твой.
Появившийся бригадир положил перед Исмагиловым стопку бумаги с карандашами. Доложил:
– Позвонил. Обещала сделать.
– Лады. Подвинь стул и садись к столу. И ты тоже, – велел пленнику. – Рисуй план дома, где держат кореянку.
После того, как рисунок был готов, хозяин внимательно оглядел его, словно запоминал.
– Которое окно кореянки?
Талгат показал.
– Со стороны арыка?
– Да.
– А рядом чье окно? Ботаника?
– Нет, окно его комнаты на другую сторону выходит. Это лабораторное.
– Окна высоко?
– Высоко.
– Хреново, что про сигнализацию не знаешь.
Исмагилов задумался. Талгат мазнул взглядом клиномордого бригадира. Тот почесывал родимое пятно на лобной лысине.
– Лады, закрыли, – вышел из задумчивости пахан. – Теперь еще одна тема. Что ты знаешь о немце по фамилии Кауфман?
– Ничего.
– А о девчонке, которую зовут Юля?
– Не в курсе.
– Что тебе известно о грузе с флотским обмундированием из России?
– Про обмундирование слыхал краем уха.
– Базарь!
– Доктору кто-то позвонил. Он ответил, что пришлет за обмундированием военный борт.
– День назвал?
– Нет.
В этот момент у клиномордого зазвонил сотовый.
– На трубе, – откликнулся тот. – Слушаю, Гульнуша. Молоток! Ты же знаешь, что за мной не заржавеет. Хоп! – повернулся к шефу: – Не соврал, – кивнул на Талгата, – прописан в коммуналке на Розыбакиева, без семьи.
Исмагилов пожевал губами. Потом, словно что-то решил для себя, проговорил:
– Значит, жалко тебе свою тачку.
– Жалко.
– У него не тачка, а дуршлаг! – встрял бригадир.
Пахан, словно не услышал его.
– Если поможешь мне, будет у тебя жигуль. Согласен?
Предложение было более чем опасным. Оказаться между двумя жерновами все равно, что лечь под каток. Но и выхода не было. Отказаться – тут и закопают.
– Что я должен сделать? – спросил Талгат.
– Вернуться к Доктору, встретиться с Викой и кое-что ей передать.
– Меня Доктор и генерал съедят! За ментов – жмуриков.
