Тайна проклятого герцога. Книга вторая. Герцогиня оттон Грэйд

И герцог разжал ладонь.

Не удержавшись на ногах, я сползла вниз по стене, растирая шею и с хрипом делая первый вдох. Затем второй. Третий. Я не могла надышаться! По щекам хлынули слезы, все тело дрожало, руки тряслись… а лорд оттон Грэйд, возвышаясь надо мной суровой бесчеловечной скалой, совершенно спокойно взирал на мучения, упиваясь собственной властью.

– Уверен, – тон его был жесток, – вы усвоили этот урок. И более никогда не затронете тему личных гостей мужского пола. Поднимайтесь, ваша светлость.

А я не могла. При всем своем желании, подняться я была не в силах. Ни подняться, ни прекратить беззвучно плакать от страха, от несправедливости и от обвинения, какого я ни в коей мере не заслужила. Именно обвинение и заставило, взяв себя в руки, с трудом, но выговорить:

– «Личных гостей мужского пола»?! Неужели вы думаете, – я вытерла беспрестанно льющиеся слезы, – что я когда-либо совершила бы столь величайшую глупость, как измена, учитывая, что позор и ответственность за подобные действия лягут на моих детей?!

Слезы текли не останавливаясь, и за их пеленой я не могла видеть лица герцога, да, впрочем, и не желала.

– Вы – мерзавец! – голос сорвался, став хриплым шепотом. – Вы отвратительный, упивающийся своей силой, беспринципный мерзавец! Вы… – я задыхалась, – вы…

Казалось, эти слова лишили меня последних сил, и, закрыв лицо руками, я зарыдала в голос, не в силах ни сдержаться, ни гордо уйти. У меня не осталось сил сохранять достоинство, ни капли… У меня не осталось надежды на будущее… У меня ничего не осталось… Мне хотелось умереть, раствориться в пространстве, исчезнуть… все, что угодно, лишь бы не оставаться более герцогиней оттон Грэйд. Не могу… не в силах… не справлюсь…

– Ариэлла, – голос герцога прорвался сквозь мои рыдания, – Ари, поднимайтесь.

И я ощутила прикосновение его ладоней к моим плечам.

Судорожно всхлипнув, дернулась и, все так же закрывая лицо, потребовала:

– Не смейте ко мне прикасаться.

Лорд оттон Грэйд убрал руки.

Но остался рядом.

– Уйдите, – хриплым из-за сорванного горла шепотом попросила я, – просто уйдите.

Черный маг и не подумал выполнить мою просьбу. Нет, видеть его я не могла, в силу своего состояния, но присутствие ощущала отчетливо.

– Неужели у вас нет ни капли благородства… – не вопрос.

Я не спрашивала, я просто именно сейчас это осознала.

– Нет, Ари, – прозвучал холодный голос его светлости, – я мерзавец и не скрывал этого. А вы не в состоянии подняться самостоятельно, и потому будьте столь любезны…

– Не смейте меня трогать! – Я вскочила прежде, чем лорд оттон Грэйд попытался поднять меня на руки.

И не в силах оставаться, придерживаясь за стенку, я настолько быстро, насколько могла, доковыляла до дверей своих покоев, вошла, с грохотом закрыла створку и провернула ключ три раза, до упора, отсекая себя от присутствия ненавистного мне последнего представителя династии Грэйд.

И только оказавшись в одиночестве, позволила себе, упав на ковер, тихо заплакать, признавая свое полное поражение.

Спустя какое-то время услышала шум льющейся воды…

Судорожно всхлипывая, прислушалась и поняла, что звук доносится из открытой двери, ведущей… Не сразу поверила в это! Но вспомнив расположение комнат, осознала, что из моей гостиной дверь в стене ведет напрямую в покои герцога! Из его ванной, двери в которую как раз не существовало, по причине того что Грэйд ее выломал, и доносился звук! Приподнявшись, я потрясенно смотрела на дверной проем и…

– Я мог бы и иначе, – герцог в одних брюках и рубашке и совершенно без сапог бесшумно вошел в мою гостиную, – но полагаю, демонстрации моей силы на сегодня достаточно.

Сглотнув, сухо предупредила:

– Я запру эту дверь и выброшу ключ.

Устало покачав головой, черный маг демонстративно протянул руку в сторону входной двери, ведущей в коридор. Без всякого проворота ключа дверь бесшумно открылась. Затем так же тихо закрылась, и его светлость спросил:

– Еще угрозы имеются?

Тяжело дыша, осторожно отодвинулась в глубь гостиной, глядя на герцога и стремительно продумывая все пути отступления, потому что холодная решимость в черных глазах его светлости мне не понравилась вовсе.

– Вы пытаетесь убежать от меня? – насмешливо поинтересовался лорд оттон Грэйд. – Забавно, Ари, я считал вас умнее.

О, Пресвятой, прошу тебя… пожалуйста, только не это, не сейчас, не так, не…

– Понимаю, вы в состоянии аффекта, – спокойно произнес герцог. – Что ж, можете кричать и сопротивляться, если вам от этого будет легче. Но платье я посоветовал бы снять самостоятельно, впрочем, – на тонких губах появилась жестокая усмешка, – оно мне в любом случае не понравилось.

И не говоря более ни слова, лорд оттон Грэйд бесшумно приблизился ко мне, наклонился, взял за руку и – вместо ожидаемого мной рывка, – осторожно потянул на себя. Осторожно, пристально глядя мне в глаза и демонстрируя готовность в любой миг, при малейшей попытке сопротивления, перейти к куда более жестким и, несомненно, привычным ему действиям.

Но именно эта демонстративная бережность и позволила мне тихо выдохнуть:

– Прошу вас… нет.

Рывок!

В следующий миг я оказалась стоящей рядом с герцогом, который властно удерживал меня одной рукой, в то время как вторая с треском рвала пуговицы на платье. Но я больше не просила и не сопротивлялась, зажмурив глаза и сжав кулаки, я дрожала от страха и от отвращения, но просить – не буду. Не буду!

Герцог молча стянул платье с моих плеч, затем высвободил каждую руку, и ткань моего первого взрослого наряда соскользнула к ногам. Лорд оттон Грэйд опустился вслед за ним и невзирая на мое полнейшее нежелание ему помочь, снял мою обувь. Затем сухие, обжигающе горячие ладони коснулись чулок, поднялись выше, приподнимая подол сорочки, распустили узел удерживающих лент и, едва касаясь кожи, стянули чулки вниз. Я закусила губы до крови.

Лорд оттон Грэйд поднялся. Несколько секунд ничего не происходило, и я уже собиралась открыть зажмуренные глаза, когда оказалась подхвачена герцогом. А затем, находясь в полном праве на подобные действия, его светлость понес меня в свои покои, как обычно совершенно игнорируя любые желания, кроме собственных.

Мне хотелось умереть. Просто умереть. Прямо сейчас, в этот самый миг перестать существовать раз и…

– Скажешь, если вода покажется прохладной, – тихо приказал герцог.

И не раздеваясь, как был в рубашке и брюках, опустился вместе со мной на руках прямо в воду. Вздрогнув, я распахнула глаза, испуганно глядя на лорда Грэйда.

– Топить не буду, – почему-то произнес он.

Вода сомкнулась, захлестывая до груди. Герцог же, более не говоря ни слова, усадил меня к себе на ноги и крепко сжал, предотвращая даже попытку вырваться. Я застыла, напряженная, противясь тому, что его светлость столь бесцеремонно прижал к своей груди и… и в ужасе ждала продолжения.

Но ничего не происходило.

Минута тянулась за минутой, время словно и вовсе остановилось, а лорд оттон Грэйд продолжал удерживать меня без всякой на то причины! Не предпринимая никаких действий. Не говоря ни слова. Лишь все так же крепко сжимая.

А затем тихо, словно сам с собой, герцог заговорил:

– Я не умею просить прощения. Ты и не простишь.

Пальцы его левой руки соскользнули на мою правую ладонь, поднялись выше, касаясь черных им же оставленных отметин. Я попыталась высвободить запястье, но герцог удержал, затем, преодолевая мое сопротивление, поднес к губам. Легкий поцелуй, почти неощутимый, и одно из пятен исчезло. Закрыв глаза, лорд оттон Грэйд так же молча и не позволяя мне вырваться прикоснулся ко второму черному пятнышку, на этот раз откровенно целуя кожу. Озноб прошелся по спине от этого прикосновения.

– Замерзла? Включить горячую воду? – взглянув на меня, вопросил его светлость.

– Отпустите… – дрогнувшим голосом попросила я.

Лорд оттон Грэйд улыбнулся и, пристально глядя мне в глаза, прижался губами к следующей отметине.

– Прекратите это, – нервно потребовала я.

Герцог отодвинул мою руку от своего лица, внимательно осмотрел запястье и спокойно возразил:

– Нет, еще один остался.

Но поцелуй на этот раз был быстрым, едва ощутимым, после чего, откинувшись на бортик ванны, лорд оттон Грэйд, вновь невзирая на мое сопротивление, привлек к себе, прижав мою голову к своему плечу, и замер, удерживая.

Некоторое время я молчала, но не выдержав, зло поинтересовалась:

– И как долго вы, невзирая на мое сопротивление, будете удерживать меня в столь… неоднозначном положении?

Ладонь герцога успокаивающе погладила мои волосы, после чего его светлость совершенно спокойно ответил:

– Пока не расслабишься.

О, Пресвятой!

– Я не собираюсь… – начала было я.

Но лорд оттон Грэйд перебил насмешливым:

– Ты так думаешь, Ари? Напрасно. Твои мышцы дрожат от перенапряжения, еще немного, и сил к этому совершенно бесполезному сопротивлению уже не останется. Это физиология, Ариэлла, и на нее никоим образом не влияет тот факт, что я давно лишился твоего уважения, а с сегодняшнего дня стал тебе омерзителен.

Потрясенная услышанным, я затаила дыхание. Герцог же продолжил:

– И только после того, как ты расслабишься, я достану тебя из воды, вытру, переодену и уложу спать. Сам. Мне плевать на твое омерзение. И спать, леди оттон Грэйд, вы будете в моей постели. И есть вместе со мной, даже если вас от одной мысли о совместном приеме пищи выворачивает.

Я вдруг поняла, что меня действительно коробит сама мысль, что уже утром мне предстоит совместный завтрак с его светлостью!

– И я действительно сожалею, – вдруг гораздо тише, чем прежде, произнес герцог, – что применил к тебе те обозначения непримиримой позиции, к которым привык. Я более не оставлю на твоей коже ни единого следа собственной ярости.

Отвернувшись, я постаралась скрыть собственные эмоции по поводу произошедшего. Было горько, было обидно до слез и мерзко от всей ситуации. Где-то в замке залаяла собака, после в тишине послышалось завывание ветра за окном, и я невольно поежилась…

– Что ты знаешь о святом сплаве, Ари? – вдруг спросил его светлость.

Отвечать не хотелось. Несмотря на всю невежливость молчания, я все же… не смогла.

– Святой сплав, – герцог не стал заострять внимание на моем молчаливом протесте, – не является природным ископаемым, фактически он образовался в результате магического воздействия на серебряный рудник.

Напряженно замерла, внимательно слушая. Лорд оттон Грэйд, крепче обняв меня, продолжил:

– Самоубийство, Ари. Это было самоубийство моего предка, обернувшееся тем, что вся руда в шахте приобрела такие известные тебе свойства, как тусклое голубоватое свечение, способность отпугивать сильную и уничтожать слабую нечисть, влияние на воду в радиусе пяти шагов и уничтожение болезнетворных микробов в ней.

О свойствах святого сплава мне было известно, но о том, как он возник – нет. И я, затаив дыхание, внимала каждому слову герцога.

– Опыт пытались повторить, – продолжил его светлость, – здесь, в подвалах замка, воздействию подвергались золото, медь, бронза, платина, сплавы, драгоценные камни. Итог – масса причудливых явлений, но ничего подобного святому сплаву. Видимо, смерть и только смерть черного мага способна менять свойства материи.