Инь-ян. Красные крылья

– Вряд ли.

Сергей поднял глаза и перевел взгляд на Лорану. Та сделала вид, что не замечает внимания к своей персоне, потом вспыхнула и, пожав плечами, растерянно пролепетала:

– Нет, ну я так-то не против… но я никогда… хмм… не знаю, как это делать и что делать! А как-то по-другому нельзя? Уничтожь его, и все!

– А осколки во мне останутся, да? – хмыкнул Сергей. – Смерти моей хочешь? Ты опытная девушка, боец, кому, как не тебе, доверить? И главное – рука у тебя узкая.

– У Занды тоже узкая! Пусть она!

– Я не против, – вяло сказала девушка, кусая губы. – Но я боюсь… и рука у меня потолще, чем у Лоры… пухлее. Наверное.

– Ну не мне же, демоны вас задери! – рявкнула Морна. – Лора, ты что как девочка нецелованная! Не можешь руку подружке засунуть, демон тебя затрахай! Пора терять девственность и в этом деле! Когда-то надо…

– Интересно, – задумчиво протянул ухмылявшийся Ресонг. – Любимая, ты мне открываешься все с новых и новых сторон. Твоя бурная юность…

– Заткнись! Иди к окну и стой там, любуйся пейзажами! Серг, на стол! Что ей искать? Как эта пакость выглядит?

– А я знаю? Что-то маленькое, с ноготь величиной, или дерево, или металл – не знаю, но оно твердое и вроде как светится.

– Хорошо! Лора, вон там осталось немного масла, в тарелке. Мажь руку.

– Стой! Пусть вымоет руку, – поморщился Сергей. – И вином пусть промоет, вон там, в бутылке вроде как есть. Не хватало еще какую-нибудь заразу занести.

– Почему заразу? – удивилась Морна. – При чем тут вино?

– При том! – отрезал Сергей. – Выполнять! Некогда объяснять. Время будет – расскажу. Давай, мой руки, чертова девка! Хорошо помой! Занда, слей ей из кувшина! Да вон там висит, на веревке, давай! Рес, морду к окну, а то щас разобью в кровь! Стой и не верти башкой, демонов сын!

– Узнаю Серг, – хохотнул Рес и послушно отвернулся, глядя, как за окошком, за бортом корабля, перекатываются седые от пены валы. – Даже с раздвинутыми ногами ты больше командир, чем десяток командиров, что я знал! Хо-хо-хо!

– Серг… а зачем руку мазать? – нерешительно спросила Лорана. – Это чтобы…

– Лора, ты что, совсем дура? Ты же вроде замужем была! – рявкнула Морна. – Хватит разговоров! Давай, делай! Серг, ложись на стол!

– Может, на кровать? – нерешительно поежился Сергей. – Жестко…

– Перемажешь матрас маслом – куда потом ляжешь? Давай, давай…

Сергей вздохнул, подошел к столу, забрался на него, поднял колени, раздвинул ноги, истерично хихикнув и стараясь не глядеть на лица соратников, а особенно на красную, с вытаращенными глазами Лорану.

– Ты там… это… смотри не туда не попади! Гы-гы-гы… – не выдержал Ресонг и затрясся в приступе смеха. – Ой, я не могу! А может, он и правда ТУДА засунул? А что, мужчины любят и туда… Ай! Ну больно же! Чего кидаетесь?! Звери-бабы! Шишка будет! Гы-гы-гы…

– Вот так… давай, давай! Не бойся! Не порвется! Дети как рождаются? И ничего, выходят! Ну?! Есть?! Есть?!

– Что-то вроде нащупала. – Лорана закусила губу и двинула рукой так, что Серг едва не вскрикнул от боли.

– Эй, потише, что ли! Выворотишь все на хрен! Аккуратнее!

– Терпи, терпи, – задумчиво прошептала Лорана и тихо добавила: – Вот теперь узнаешь, каково это нам, когда вот так, до самого сердца! Может, будешь нежнее, когда станешь мужчиной…

– Вы чего там шепчетесь? – подозрительно спросила Морна. – Нашла, что ли? Ну?!

– Ага. Чувствую… ай! Она шевелится! Шевелится! Ай! Ай!

Лорана рывком выдернула руку из Сергея, и он взвыл от боли, обложив девицу трехэтажным матом, и, что характерно, на русском языке.

Мокрая рука девушки вынырнула наружу, и что-то красное, моргающее, как огонек автомобильной сигнализации, выпало из скользкой руки и полетело в сторону, прямо на колени сидящей на постели Занде. Та, увидев, что на нее летит какая-то колдовская пакость, дико завизжала и сбросила амулет с коленей, нервно потрясая руками, потом вскочила на постель и прижалась к стене, глядя, как Нечто укатывается в сторону, скрываясь под одежным шкафом. В полутьме красная моргающая точка была хорошо видна, и тогда Лорана со всего размаха метнула в живой амулет кинжал, мгновенно оказавшийся в ее руке.

В этот момент корабль качнуло, рука сорвалась, и кинжал полетел в Ресонга, попав ему точно в затылок. Рукоятью, потому что замах девушки сорвался.

Ресонг взревел, выдал серию отборной брани и сообщил о том, что все, кто в этой каюте, дебилки… нет, не все – кроме любимой и Серг. И то потому, что любимая должна в ближайшее время загладить вину нежными ласками, а Серг потому, что командирша и вообще больно дерется. А эти две дуры… им вообще надо вырвать руки и воткнуть… чтобы… никогда… вот!

Сергей был с ним совершенно согласен, тем более что «портмоне» для «хранения» живого амулета болело после грубых действий Лораны, и ему хотелось дать проклятой девке хорошую трепку, чтобы запомнила, как надо обращаться с его нежными частями тела, а как не надо!

Разрядила обстановку Морна, которая начала хохотать и не могла остановиться минуты две, пока следом за ней не заржал Ресонг, а за ним все остальные.

Они смеялись от души, пока не потекли слезы, смеялись так, как смеются люди в минуты смертельной опасности, чтобы разрядить нервное напряжение и чтобы не показать, что им страшно, что хоть вой.

Соскочив со стола, Сергей поднял одеяло, закутался в него по самые брови, унимая дрожь, и, кивнув вытирающемуся Ресонгу, приказал:

– Ты видел, куда делась эта пакость? Лови его! Ну?! Видел?!

– Видел! – слегка опешил Ресонг и, достав короткий прямой меч из ножен на спине, нагнулся и, стараясь не упасть, пошурудил под шкафом, будто выгонял оттуда мышь или крысу.

– Эй, ты чего, боишься, что ли? – насмешливо фыркнула Лорана. – Посмотрите-ка, бесстрашный наемник и боится какого-то амулета! Не стыдно?!

– Не стыдно! – скривился Ресонг, продолжая выгонять Нечто из-под деревянного шкафа. – Я не колдун! И эти колдовские штучки мне поперек горла! Это вам, благородным, все в привычку, а я человек простой, неученый, мне это все… ай! Вот она! Вот она, гадина! Лови! Сама-то чего, боишься?!

– Ничего и не боюсь! – Лорана схватила тряпку, которой вытирали со стола, и, набросив ее на существо, наступила ногами на края тряпицы. Та задергалась, будто под ней и вправду сидела мышь, потом затихла, как если бы несчастное животное умерло, задохнувшись под грязной тряпкой.

– Дайте-ка я посмотрю, – приказала Морна и, подойдя к загнанному «животному», накрыла его большой ладонью, взяв амулет в горсть. Затем поднесла его к фонарю, свисающему на цепочке прямо над столом и начала рассматривать, поджав губы. Сергей тоже подошел, прибавил огня в фонаре и впился взглядом в порождение магического таланта колдуна.

Красное тельце, по виду то ли стекло, то ли не ограненный рубин. Или алмаз? Вряд ли… скорее все-таки стекло. Похоже на брошку. Диаметр тельца полсантиметра, и ножки – сантиметровые, по три с каждой стороны. Внутри полупрозрачного тела то потухал, то снова разгорался огонек, действительно очень напоминавший сигнал датчика автомобильной сигнализации – просто до ностальгической тоски напоминал.

Сергей протянул руку и осторожно взялся за «жучка», и тот вдруг ожил – ножки зашевелились, задергались и внезапно больно впились в палец бывшего своего носителя, погрузившись под кожу миллиметра на два.

– Ай! – вскрикнул Сергей и с омерзением вырвал из пальца окровавленные золотые конечности «жука». На пальце выступили два ряда красных капель, и Морна со смятением в голосе задумчиво сказала:

– И эта гадость сидела у тебя внутри?! Это же жуть какая-то! Как ты ее не почувствовала? И как она там оказалась?

– Не знаю, – угрюмо ответил Сергей, наблюдая за тем, как гадкая тварь шевелит конечностями. – Не знаю…

«Знаешь ведь! Знаешь…»

«Ну и знаю, и что? Пусть все останется так, как есть…»

«Теперь понятно, зачем они ее убили».

«Бедная девочка… жаль».

«Она предала тебя! Чего жаль-то?!»

«Жаль. Бывают такие обстоятельства, когда человек ничего не может сделать. Ее могли просто заставить. Могли околдовать. Скорее всего, так и было».

«Если один раз было, значит… ты не допускаешь мысли, что все могло повториться?»

«Могло. А может, и нет. Что мне теперь, оставаться одному? И так все понятно… Интересно, а у них нет «маячка»? Почему-то я сразу не догадался проверить. Интересно, у кого есть? У Лораны?»

«Скорее всего у нее. Если этот амулет такой дорогой, что вряд ли кто засунет его в Занду. Кто она такая, чтобы великий колдун тратил на нее драгоценные амулеты? Лорана, да. А может, и ни у кого…»

– Что будем делать с амулетом? – Морна опасливо отодвинулась от копошащегося «насекомого». – Кстати, а почему он только на тебя напал? Я же ведь тоже держала эту пакость в руках.

– Он на меня настроен. Ты ему не интересна, – пожал плечами Сергей и, вздохнув, уселся на кровать. Потом лег, глядя на сотоварищей. Все молчали. Каюта, освещенная раскачивающимся под потолком фонарем, была полутемна, по стенам бегали блики от колышущегося языка пламени, за окном – свист ветра и грохот, когда огромные волны обрушивались на корпус покалеченного судна.

– Рес, как думаешь, судно выдержит? – спросил Сергей, глядя в потолок.

– Ты так просто, из любознательности, или еще пожить хочешь? – хихикнул Ресонг.

– Не придуривайся, – усмехнулся Сергей. – Что скажешь о плавучести таких судов?

– Ну, что сказать… крепкие штуки, да. Волной их не разбить – если это тебя беспокоит. Мачты посносило, снастей нет… Ну и что? Не важно. Первый раз, что ли. Кончится шторм, достанут из трюма лесины, поставят временные мачты, и потихоньку, шаг за шагом, дотащимся до бухты, в которой установят нормальные мачты и новые паруса. Неприятно, да. Тащиться долго, и это верно. Рулевое перо скорее всего цело – оно делается из укрепленной магией бронзы, волной не переломит. Корпус, кстати, тоже уплотняется магами, тем более что он и так из железного дерева. Все люки закупорены, вода не попадает… Что может случиться?

– Перевернет! Если перевернет? – жалобно спросила Занда. – И потонем!

– Не перевернет. У этого корабля такой киль, что без мачт судно перевернуть невозможно. Да и с мачтами не очень-то получится. Единственная опасность – скалы. Если нас выбросит на скалы – все, нам конец. Тут и железное дерево не выдержит. В общем – пока беспокоиться нечего. Сидим, пьем воду – пока есть. Доедаем остатки лепешек, по которым Серг повалялась и потопталась, и ждем, какую судьбу нам уготовили боги. Серг, так что с этой пакостью будем делать? Эта штука меня тревожит, если честно…

– Я сейчас с ней разберусь, – хмуро ответил Сергей и поворочался в постели, закапываясь в одеяла. – Подержите пока ее в руке, сейчас она у меня затихнет. И… девчонки, посидите спокойно, не ходите по каюте – я вас проверю, нет ли такой штуки и у вас. Не хотелось бы. А ломать амулет не хочется – денег стоит, вдруг пригодится…

Корабль стонал, трещали переборки, сжимаемые бортами, в которые били волны-тараны. Они рычали, шипели, бросались белыми хлопьями пены и лезли, лезли, лезли, пытаясь уничтожить жалкую скорлупку, на которой наглые людишки вышли в открытое море.

Железное дерево сопротивлялось разрушению, усиленное гением колдунов, но чувствовалось, что долго так продолжаться не может. Каждая минута, каждый час увеличивали шанс того, что корпус судна треснет, швы разойдутся, и море наконец-то дотянется до горячих человеческих тел своими холодными щупальцами.

Они дрейфовали уже больше суток. Больше суток беспрерывной качки, когда пол становится стеной, а стена полом. Каждый раз, когда гигантский вал запрокидывал корабль, Сергей ждал, что все наконец-то завершится, но каждый раз судно выправлялось, и все начиналось сначала.

Питьевая вода, что была в каюте, подходила к концу. Да и было-то ее всего ничего – медный чайник объемом с полведра. Каким-то чудом он не пролил драгоценную жидкость, и каждый из тех, кто был заключен в каюте, три раза в сутки получал по глотку слегка затхлой воды, драгоценной, вкуснейшей, как самое лучшее питье в мире.

Сергей давно заметил, что если что-то не можешь получить, то начинаешь это желать больше всего на свете. Вроде бы и пить не должно хотеться – холодно, сыро, но организм, будто понимая, что пресной воды мало, старался запастись ею впрок. И никакие доводы разума не помогали – сколько Сергей ни пытался выбросить мысли о воде из головы – не получалось. Пить, пить, пить…

Не хотелось говорить, не хотелось ничего, кроме как пить и кутаться в одеяло, высушивая своим телом влажную одежду. Ресонг с Морной, Сергей с Зандой и Лораной, тесно прижавшись, сидели и лежали на кроватях, сберегая остатки тепла.

Амулетов слежения больше не оказалось ни у кого, Сергей проверил. Демона, сидевшего в том «жучке», которого он вынул из себя, Серг обезвредил, отпустив на волю. Этот демон явно был сродни тому, что сидел когда-то в рабском ошейнике, и тонкая нить тянулась в пространство, соединяясь с медальоном на груди Гекеля или Ханара. А может, и еще кого-нибудь… Кого именно – Сергей не знал, да и какая разница, кто держал в руке предательскую шпионскую нить? Все равно все, что происходило с Сергеем, так или иначе было связано с Гекелем. Даже шторм, в который угодил корабль. Если бы не Гекель, Сергей не оказался бы на этом корабле и не изображал бы из себя косточку в погремушке…

Выйти из каюты не было никакой возможности. Морна попыталась это сделать и едва не погибла, чудом удержавшись за борт благодаря своей недюжинной физической силе. Больше попыток выйти никто не делал.

Утром третьего дня, когда Сергей лежал на спине, вцепившись в ограждение кровати, думал о превратностях судьбы, обняв теплую, сопящую в плечо Занду, корпус корабля потряс грохот. Что-то заскрежетало, затрещало, будто корабль прополз на брюхе по камням, а затем снова все стихло и, как ни странно, уменьшилась качка, став не такой выматывающей.