– Нет! – воскликнула Гемха, самая младшая из членов Совета, когда один из гвардейцев схватил ее.
Олдрен и Валеска отошли в сторону. Перед входом в храм установили тяжелую колоду. Дерево ее за несколько лет стало почти черным от впитавшейся в него крови. Фейри на площади, которые безоговорочно верили Олдрену, возликовали, когда Гемху выволокли вперед. Сражаясь за свою жизнь, фейри сопротивлялась гвардейцам, но руки ее были скованны, как у Вэйлина в темнице, и это мешало ей творить магию. Слезы текли по лицу женщины, когда ее поставили на колени. С помощью магии Воздуха голова Гемхи в один миг оказалась прижатой к деревянной колоде. Несчастная кричала о своей невиновности и еще умоляла сохранить ей жизнь, когда топор палача в капюшоне рухнул вниз, заставляя Гемху замолчать навеки.
Тело казненной было унесено. За Гемхой последовали Эахна и Вардт, совсем недавно назначенный командующим королевской гвардией.
– Олдрен лжет, – сказал Вэйлин, произнося вслух то, что знали они оба.
Ли кивнул. Он просто не мог объяснить себе, почему Олдрен так поступал. Что он получал от смерти членов Совета? В качестве регента и будущего короля страны он мог собирать Совет, когда хотел, принимать или отказываться от его помощи. Правителя ни к чему не принуждали. Почему он выбрал этот путь? Единственным объяснением была демонстрация силы. Он не хотел потерять контроль над народом, как это случилось с Кираном.
Казни заняли лишь несколько минут. Наконец колоду убрали, и двое фейри, используя магию воды, очистили ступени храма, чтобы Олдрен не ступил в бульон из крови, мочи и других физиологических жидкостей казненных. После того как все было устранено, регент снова занял место перед храмом. Взгляд его был возвышенным и самодовольным. Ли не понимал, как Олдрен мог действовать настолько бессовестно. Это не соответствовало образу Неблагого фейри, которого Ли часто встречал в королевских садах, когда тот кормил птиц.
– Теперь, когда дворец был освобожден от всех предателей, пришло время смотреть вперед и открывать дороги в новое будущее. Со мной, вашим королем, королевой Валеской и с нашим сыном, вашим будущим принцем! – выкрикнул Олдрен в толпу фейри на площади, которые при упоминании о будущем ребенке разразились такой неудержимой радостью, словно не стали только что свидетелями нескольких казней. – В качестве нового короля я поставил перед собой цель продвигать эту страну и ее народ вперед и вести их в новую эпоху. Эпоху славы и богатства. Эпоху, лишенную границ. Эпоху, когда каждый фейри – король в своей собственной стране, без стен, которые могли бы нас удержать.
Благие и Неблагие нестройным хором выразили свое громкое одобрение, в то время как Ли ощутил тошноту.
– По этой причине я принял решение. Это было нелегко, но ради блага наших детей и внуков и всех поколений фейри, которые придут после нас, принять это решение было необходимо, – продолжал Олдрен, гордо выпятив грудь. – Мы, Благие и Неблагие, вместе пойдем на войну, чтобы забрать то, что нам причитается. Объединенными силами мы возьмем Тобрию. Потому что я не могу больше смотреть, как люди эксплуатируют землю, которая должна быть нашей. Своими изобретениями, университетами и королем, который крадет у земли ее сокровища и в то же время изгоняет самое святое – магию, а нас запирают здесь, вместе с эльвами, которые с каждым днем уносят все больше и больше жертв! Лаварус принадлежит фейри, и пора снести стену и уничтожить людишек! Я не собираюсь больше с этим мириться!
Ли застыл, чувствуя себя так, словно из его легких с помощью магии выкачали весь воздух. Война. Олдрен только что объявил людям войну.
После тысячелетнего мира он планировал разорвать Соглашение и разрушить Стену, которая сохраняла мир, чтобы претендовать на Тобрию. И фейри чествовали его за это. Все фейри вокруг Ли хлопали в ладоши, радостно вопили и топали ногами по земле, будто в любой момент были готовы вступить в бой.
Это ведь просто шутка, плохая шутка, да? Не потому ли Олдрен только что казнил Совет? Чтобы некому было ему противоречить? При таком подходе регенту удалось заткнуть тех, кто мог бы подвергнуть его решение критике. Теперь они просто побоятся высказывать свое мнение, опасаясь собственной казни.
– Он… он не может этого сделать, – заикаясь, пробормотал Вэйлин.
– Он может, – ошеломленно сказал Ли. Хранитель не знал, смогут ли фейри выиграть войну. В прошлый раз им это не удалось, несмотря на магию. Но независимо от того, кто выйдет победителем из этой битвы, жертв будет много – со всех сторон. И первыми падут Хранители.
Ли крепче сжал руку Вэйлина и потащил его за собой, прочь из ликующей толпы, которой не терпелось пропитать землю кровью.
– Куда мы идем? – спросил Вэйлин.
Ли оглянулся через плечо на Олдрена, который воздел руки к небу, словно прося у богов благословения на битву.
– К Стене. Мы должны предупредить остальных.
Глава 13 – Ларкин
– На Черном рынке —
Ларкин шагнул сквозь стену тумана. На миг воцарилась полная тишина, а потом воздух наполнился веселыми голосами, смехом и музыкой. Бросив взгляд через плечо, он увидел, как серый дым клубится и извивается, не пересекая магический барьер, скрывавший рынок от посторонних глаз. Лишь те, кто знал, что ищут, могли найти рынок.
Ларкин любил это место. Всегда любил. Раньше он частенько отпускал Хранителей сюда, чтобы дать им отдохнуть от службы на Стене. Сегодня он напомнил ему изумленное лицо Фрейи. Когда они шли через пестрые ряды разноцветных киосков, принцесса выглядела так, словно была голодным ребенком за богато накрытым столом. Ее глаза сияли. В тот день Ларкин, впервые после их побега из Амаруна, видел принцессу по-настоящему счастливой и свободной. Хранителю хотелось, чтобы сейчас Фрейя была с ним, а не с этим ублюдским принцем-пиратом, но с этим Ларкин ничего поделать не мог.
Хранитель ступил на рынок с его красочными прилавками и яркими огнями. Запах жареных каштанов и миндаля щекотал его нос, и хотя Ларкин недавно плотно поел в таверне Асканы, при виде деликатесов у него заурчало в животе. Но терять время он не хотел, поэтому сразу направился прямо к палатке с оружием.
«Клинки для победителей» – без возврата, без бартера. Яркие золотые буквы четко выделялись на красном полотне палатки. Ларкин отодвинул в сторону ткань, прикрывающую вход. Манящий аромат вкусной еды тут же сменился запахом оружейного масла и кожи.
Энун, владелец лавки, стоял за прилавком и полировал меч. Когда Ларкин вошел, мужчина вскинул голову и радостно улыбнулся, увидев вошедшего.
– Фельдмаршал Вэлборн!
– Приветствую, Энун! – сказал Ларкин. – Я больше не фельдмаршал.
– Тот, кто однажды стал фельдмаршалом, навсегда им остается, – отмахнувшись, ответил Энун.
Ларкин, минуя витрины с дорогим оружием, приблизился к прилавку. Они с Кори наносили визит в оружейную палатку всякий раз, как бывали на черном рынке. Конечно, на Свободной земле им выдавали все, что нужно, от мечей до луков и кинжалов, но Хранители все равно любили разглядывать товар Энуна, потому что оружие здесь было особенным.
– А где вы оставили ту прелестную спутницу, которая в прошлый раз приходила с вами?
Ларкин был уверен, что Энун узнал принцессу во время совместного посещения ими палатки, но ни тогда, ни сейчас из уважения не стал произносить ее имени.
– Ее, к сожалению, не отпустили.
– Досадно.
– В самом деле, – печально улыбнулся Ларкин.
– Чем я могу вам помочь на этот раз? – спросил Энун, тут же переходя к делу. Мужчина указал на витрины. Руки его были покрыты мозолями и шрамами – последствия работы с оружием. – Ищете новый меч?
– Нет, я ищу Яру. Мне сказали, что вы можете помочь.
Энун приподнял брови:
– Яру?
– Судя по тону вашего голоса, вы ее знаете.
– Да, она из тех людей, которым принадлежит этот рынок.
Ларкин вздрогнул всем телом. Яра была одной из Темных? Этого Хранитель не ожидал, однако, услышав новость, совсем не удивился. Часто именно Темные дергали за ниточки на заднем плане в тех случаях, когда в этой стране случались убийства, грабежи и тому подобные происшествия. Они расползались по всей стране не хуже, чем оспа.
– И где мне найти Яру?
– Пойдемте со мной, – произнес оружейник, жестом указывая Ларкину следовать за ним. Они покинули «Клинки для победителей» и смешались с безмятежной суетой рынка. Сегодня здесь присутствовало необычно много фейри. Не так много, чтобы их можно было увидеть на каждом углу, но четырех или пятерых Ларкин уже заметил. Вместе с Энуном он прошел мимо очередных двоих жителей Мелидриана, и слух Хранителя уловил обрывки разговора.
– Думаю, это ошибка.
– Ошибкой было бы ничего не предпринимать. Наши народы сильны как никогда.
– В войне, что была тысячу лет назад, объединение народов так ни к чему и не привело.
– Но в то время существовали два королевских дома, которые не доверяли друг другу. А Олдрен и Валеска…
Ларкин был уже слишком далеко, чтобы расслышать остальное. Он еще раз оглянулся на двух Неблагих фейри. Те казались задумчивыми и какими-то озабоченными. Что-то в их разговоре Хранителю не понравилось. Он не мог сказать, что именно, но прежде чем разбираться с этим, Ларкину нужно было поговорить с Ярой. Он слишком долго искал эту женщину, чтобы сейчас отвлекаться на болтовню двух фейри.
– Мы на месте, – сообщил Энун, останавливаясь перед черной палаткой. Перед ней застыл мрачного вида парень с оружием на поясе, какого Ларкин никогда прежде не видел. Оно представляло собой тонкую трость длиной с предплечье, к которой была прикреплена ручка. У оружия не было ни лезвия, ни острия, поэтому с первого взгляда Хранителю было неясно, как оно работает. Должно быть, это было новое оружие Темных, скорее всего контрабандой ввезенное из-за границы. Когда Энун и Ларкин остановились перед стражником, тот опустил на свое странное оружие руку.
– Этот человек пришел поговорить с Ярой, – сказал Энун охраннику.
