Парень косо посмотрел на Ивана. Дал попить деду и, осторожно обойдя копошащегося Шмыгу, стал примериваться с чего бы начать.
Шмыга отбежал подальше, но неотрывно смотрел на парня продолжая верещать.
– Дай, моё! Укушу!
Иван смотрел на эту суматоху даже не делая попытку вмешаться. Эти двое исполняли свой обычный ритуал. Один верещал, второй делал вид, что не опасается этого вертлявого зубастика.
– Там, где он отгрыз начни резать, по-другому не получится. И дай ты ему наконец голову. Не отвяжется ведь. Уже всю округу на уши поднял.
Вирг стал рубить змею, орудуя мечом как топором, и у него очень плохо получалось. Наконец голова отделилась и Шмыга утащил её в сторону костра буквально подскочив под последний удар мечом. Как ни странно, огонь его не пугал, ночью он подходил ближе и ложился где теплее.
– Моё! Я великий охотник, глупая приманка, чуть всё не испортил. Шатун помог.
У Ивана глаза на лоб полезли.
– Морф, прикинь. Меня уважают. По имени знает.
– Зверёк действительно эрудированный. Как быстро приспособился… Приманку нашел. Теперь, если не будет с добычей справляться, к тебе поведет. Хапнем мы с ним горя.
Вирг с трудом стянул чулок из шкуры и добавил его к уже висящей. Только эту пришлось несколько раз оборачивать вокруг ветки. Потрогал старую и решил пока не снимать. Начал резать мясо на полоски и, цепляя на палочки, развешивать вялить. Получалось очень много, но он решил использовать всё. Запасливый малый.
Через полчаса он разогнулся и вытер пот со лба.
– Хозяин, когда моя смена?
Иван опешил.
– Да какой же я тебе хозяин то?
Дед ухмыльнулся.
– Ты Шатун не обижайся, чувствую, не по нутру тебе такие слова. Для нас ты хозяин, а мы твои слуги, мы тебе служим. А как скажешь назвать при людях, так и будем. Но все равно останешься хозяином, мы люди служивые. Хоть ругайся, хоть нет.
Иван пожал плечами и ухмыльнулся.
– Не мне вас учить. Пусть так будет.
Вирг хитро улыбнулся.
– Так что, хозяин, когда моя смена?
Иван только качнул головой. Вот упрямец.
– Ты спать будешь!
Парень выпучил глаза.
– Как так?
– Тебя рука беспокоит? Ты её все время чешешь.
– С утра, спасу нет. Ломит и чешется. Наверно залез куда не следовало. Ума не приложу где.
– Иди-ка сюда.
Ванька покрутил его культю и остался доволен.
– Сегодня резать будем.
Вирг непроизвольно отдернул руку.
– Может пройдет? Я кипятком ошпарю.
Дед засмеялся в голос. Наверное, впервые за очень долгое время.
– Лечит он тебя, непослушного олуха. У тебя рука растет, резать надо. Проспал два дня и не заметил.
– Как проспал? Как два дня?
Парень хлопал глазами и пытался сообразить, что же его так взволновало в словах деда. Его сбивало с мысли что дед ещё может смеяться. Он и не помнил, когда это происходило раньше и было ли такое. – «Вроде было, пару раз, но очень давно. В другой жизни. Между войнами». – В голове крутилась мысль: – «рука растет. Рука растет!» – он уставился на расчесанную чуть ли не в кровь руку и ошалело посмотрел на улыбающегося хозяина. – «Он Лекарь. Он поднимет деда».
– А дед?
– И его тоже. После. С ним сложнее, ты мне здоровый нужен будешь.
– Можно только эту руку и всё, дальше деда?
– Можно и так. Хотя… Так даже лучше будет. Но у тебя ещё долго будет только две руки. Принимается?
– Я могу и с одной. Деда только подними.
– Договорились. Пока остаёмся тут. Поднимаем деда и идём дальше. Я там одно место приметил. Вот там и осядем на постоянной основе.
– Как скажешь хозяин.
– Морф, он издевается?
– С большой долей вероятности. Ему понравилась твоя реакция и слова его деда.
– О, Хома. Давно не слышал.
– Занят, собирая базы данных из разрозненных и не структурированных знаний. Бардак разгребаю, как сказал Морф. Я с ним согласен.
– Что есть, то есть.
– Вань, мы с Хомой посовещались и пришли к выводу.
– Понятно чего ты его отвлёк от бардака, численный перевес устраивал? Ну начинай уговаривать, чего придумали?
