Вход в память лежал тропой снов. Лунар недолго побродила среди грез о чужих прикосновениях и ласках, втягивая аромат вишни и можжевельника. Тепло чужого тела просачивалось в нее по капле, создавая иллюзию, что это ее сон, что это она пахнет вишней, а не та, кого Орфей так желал во сне или наяву, но Лунар быстро от него отмахнулась. Не время.
Она с усилием подтолкнула себя дальше, к графитово-серебряным глубинам памяти чародея, отлично зная куда именно стоит заглянуть в первую очередь.
Орфей по личным причинам спрятал нужную вещь в самый дальний и темный угол, где обычно хранят позорные детские воспоминания и болезненные истории о первой любви или разбитом сердце. У каждого человека оно было – это место, Лунар и все ее друзья не дали бы соврать. Хорошие воспоминания никто не хранит так глубоко. Напротив, люди выставляют их “на полку”, чтобы при случае вернуться и ощутить фантомную тень былого счастья.
Там было что-то еще, целый сундук, битком набитый поблекшими образами, но времени, чтобы ковыряться в чужой памяти, не было. Лунар поудобнее перехватила склянку, подцепляя ногтем то, за чем пришла, и вздрогнула, когда воспоминание серой льдинкой звякнуло о дно пузырька. Вот и все, можно уходить.
Лунар сделала глубокий вдох, соскальзывая с кровати. И замерла, будто молнией ужаленная.
Не открывая глаз, Орфей промотал – чересчур осмысленно, будто и не спал вовсе:
– Надеюсь, что у тебя веская причина будить меня, Лука. Я страшно устал.
Паника захлестнула Лунар с головой. Тот самый внутренний голос, много раз спасавший, пульсировал в висках: “Уходи! Уходи! Уходи!”
Она отступила назад, не разбирая дороги. В бедро врезался острый угол стола, зазвенели потревоженные колбы и пробирки. За спиной что-то тревожно звякнуло, и Лунар, ожидающая что Орфей окончательно проснется в любую секунду, подпрыгнула на месте, взмахнув руками. Плохая была идея: острая боль впилась в ладонь и щедро разлилась от запястья до локтя. Лунар закусила губу, поднося руку к глазам – в неглубокой ране торчали мельчайшие осколки разбившейся реторты. Кровь – жидкая и темная – мерцала на стекле.
– Лука? – от подушки оторвалась встрепанная темноволосая макушка. Орфей завозился в постели, сонно щурясь и пытаясь вырваться из крепкого плена простыней.
– Лука, что случилось?
Лунар рванула к двери. Со второго этажа скатилась кубарем, громко ойкая, когда ступеньки пересчитывали ее ребра, одно за другим, но боль от пореза и выбитого плеча не шла ни в какое сравнение с тем облегчением, которое пришло на смену панике, как только Лунар распахнула дверь и выскочила во влажную тьму столичной ночи. Оглядываясь по сторонам, словно в любой момент из темноты могла высунуться рука закона и схватить ее за запястье, она шмыгнула на соседнюю улочку, оставляя за спиной дом из красного кирпича с резными решетками на окнах.
Древний ждал ее на углу, под неоновым светом круглосуточного бистро с золотым треугольником на витрине – символом гостеприимства для Столичных жителей.
Узнать же его можно было по приснопамятному пальто с пуговицами-костями и недовольному лицу. Образу голливудской красотки с золотыми локонами очень не шло выражение старческого раздражения и уныло поджатые губы.
– Чего копаешься? – рыкнул он, как только Лунар появилась в поле его зрения. И тут же требовательно протянул руку: – Давай сюда!
Хитрый какой! Лунар остановилась в нескольких шагах, недоверчиво разглядывая Древнего. Он явно нервничал – бесконтрольно перебирал пальцами воздух, оглядывался по сторонам, будто опасался, что вот-вот из-за угла вывернет сам Орфей или представители Шабаша, чтобы арестовать его за совершенное преступление. Строго говоря, пока Лунар не передала ему воспоминание, он был совершенно чист, так что же его тревожило?
– Сначала оплата, – голос звучал хрипло от нервов и усталости. Ноги тряслись и подкашивались, а по телу Лунар чуть позже обязательно обнаружит десяток-другой синяков, но самое страшное уже позади, можно было подумать о делах насущных.
Древний фыркнул возмущенно и запустил руку в бездонный карман. Там что-то глухо звякнуло и вдруг затрещало, как будто он носил при себе ручную молнию в банке для неясных целей. В следующий миг Древний, оказавшийся слишком близко, уже впихивал Лунар ворох мятых купюр, ссыпал в подставленные ладони золотые монеты с чьим-то горбоносым профилем на аверсе. Монеты выглядели потертыми, весили немало, и Лунар едва удержалась от того, чтобы прикусить одну. Так, на всякий случай.
– Вот, вот, забирай! – бормотал Древний торопливо, точно боялся, что Лунар в любой момент может отменить сделку. – Отдай его! Сейчас же!
– Где амброзия? – пробормотала Лунар, не сводя глаз с бледного лица Древнего, надеясь уловить любую эмоцию, которая дала бы знать – обманули ли ее? Последние несколько дней были наполнены мучительными сомнениями. Тревожась и не находя себе места, Лунар не покидала квартиры, час за часом рассматривая план по проникновению в дом номер четыре по Сливовой улице. А голод, и без того сводящий с ума, озверел настолько, что Лунар помимо воли приходили видения, в которых она беззастенчиво набивает живот украденными снами, сочными и манящими, как спелые персики.
– Ты про это? – в неоновом свете блеснула склянка, зажатая в тонких паучьих пальцах. Древний ухмыльнулся, зная, что Лунар всем существом тянулась к лекарству, но не торопился отдавать. Подносил к глазам, разглядывая юркую каплю амброзии на дне, тряс, будто надеялся услышать малиновый звон. Это могло продолжаться до бесконечности, Лунар уже усвоила, что Древние спать и есть не могут, если не подразнят нелепых, неуклюжих смертных. Но в игру “кто кого переупрямит” могли играть и двое.
Когда она вытащила из кармана свою склянку, с бледно-серым кристаллом, Древний затаил дыхание, напряженный как гитарная струна. Он не сводил глаз с тонкого стекла, точно надеялся разбить его взглядом, чтобы добраться до нужной ему вещи.
“Что же в этом воспоминании такого ценного?” – думала Лунар, поглаживая прохладное стекло пальцем. “Стоит ли вообще его отдавать?”
– Оно, отдай его мне! – Древний жадно облизнулся, и пальцы его скрючились, напоминая когти хищной птицы. Лунар и думать не хотела, что может случиться, если Древний окончательно потеряет самообладание.
– Амброзия в обмен на воспоминание, – заявила она, чтобы освежить в памяти нанимателя условия сделки. – И никак не иначе.
Древний фыркнул, как будто бы даже удивленно:
– Дерзишь. Не боишься, что я расплавлю тебя, как восковую свечу?
Лунар дернула плечом, незаметно оглядываясь. Да, на улице в столь поздний час народу было не густо, но убийства, особенно магические, всегда оставляют за собой смрадный след. Никто бы не решился запятнать себя чем-то подобным без веской причины.
– Так что? – Лунар усмехнулась и подкинула на ладони пузырек с серой льдинкой. Та с мелодичным звоном ударилась о стекло, и Древний испуганно зашипел, как потревоженная змея.
– Хорошо, – процедил он, и верхняя его губа поползла вверх, демонстрируя незабываемую акулью пасть. – Будь по-твоему.
Обмен произвели молиеносно. Древний рванулся вперед, сгребая воспоминание и швыряя в подставленные ладони Лунар амброзию. А затем прижал склянку к лицу, дыша на стекло, словно не мог наглядеться.
Пока Древний ворковал над долгожданной склянкой, Лунар содрала крышку со своего лекарства, запрокидывая голову. Янтарная капля скользнула по горлу в желудок, и жидкое пламя согрело изнутри. Медовый привкус амброзии горчил на языке, и Лунар прислушалась – сразу ли утихнет голод? Сколько нужно будет ждать?
– Вот и все, – самодовольно ухмыльнулся Древний, пряча в карман и пузырек, и медальон, который Лунар протянула ему без напоминания. В его руках артефакт радостно вспыхнул и погас, и облегчение накрыло Лунар с головой вновь. Она была рада избавиться от этой штуки, которая действовала ей на нервы и фонила ледяным дыханием смерти. Словно таскаешь с собой урну с чужим прахом.
– Счастливо оставаться, – пробормотала Лунар, намереваясь уйти, но ей не позволили. Пальцы с черными ногтями впились в ее запястье, оставляя отвратительные синяки. Затрещали тонкие косточки, когда хватка стала сильнее, а Древний сиял, как начищенный медный таз. Что-то в его улыбке – зловещей и торжествующей – показалось Лунар странным. Чему он так радуется?
– Удачи, – прошептал Древний с непонятным намеком, а затем сбежал так быстро, как будто за ним гналась стая мстительных духов, грозившихся растерзать, если тот хоть на секунду замешкается. Вместе с ним сгинула и зубодробительная тревога.
Дело сделано. Лунар торопливо распихала банкноты и монеты по карманам и, ссутулившись, двинулась в сторону ближайшей станции метро. Теперь оставалось только ждать, когда голод под действием амброзии растворится и перестанет пожирать Лунар изнутри круглосуточно и без выходных. Но самые большие надежды Лунар возлагала на то, что со странным Древним, что готов платить за воспоминание в три раза больше положенной таксы, судьба ее более не столкнет.
***
Древний заплатил даже не в три – в пять раз больше, чем Лунар обычно брала за украденные воспоминания на черном рынке. Разглядывая ворох купюр и золотые кругляшки монет, разложенные на покрывале, Лунар гадала – что теперь делать с такими деньжищами?
Вариантов была масса. Золото можно обменять на кристаллы для защиты дома, например. Древний был гостем в ее квартире и мог вернуться в любой момент, если не предпринять меры. На сдачу, как постоянному клиенту, докинут пару флаконов эйфорических зелий – подспорье для любой, даже самой скучной вечеринки.
Деньги, полученные незаконным путем, жгли руки и умоляли поскорее от себя избавиться. Лунар чувствовала себя грязной, словно с головой искупалась в мутной черной луже и не приняла душ. Отмахиваясь от желания в десятый раз вымыть руки, она чахла над своими сокровищами, то вздыхая, то заламывая руки.
– Если бы я знала, что буду так мучиться, ни за что бы не согласилась, – проворчала она вполголоса и кинула взгляд на часы. У нее появилась идея, что именно сделать с деньгами, и если она поторопится, то успеет перехватить их раньше, чем они покинут Логово для поиска пропитания.
Деньги – это хорошо, думала Лунар, петляя между домов в поисках алой “М”. Но было бы еще лучше, если бы амброзия, на которую она возлагала столько надежд, работала получше. Лунар наивно полагала – с подачи Древнего и его туманных обещаний, – что голод уймется сразу, но этого не произошло. Казалось, что он стал только сильнее, давил изнутри, вызывая тошноту. Сдавшись, Лунар перехватила парочку снов в подземке и один – на автобусной остановке, у прикорнувшего юноши со смешными вихрами на затылке. Мнимой сытости хватило, чтобы убедить себя – всему, в том числе божественным нектарам, нужно время.
И пускай настроение – отвратительное, а вечернее небо над головой клубилось седыми тучами, Лунар не собиралась проводить этот вечер в одиночестве, жалея себя и раскаиваясь в совершенном преступлении. Сегодня она собиралась побаловать себя, раз уж Древний был настолько щедр. Быть может вечер, проведенный в компании друзей, сможет отогнать унылые мысли и чувство вины, короедом вгрызавшееся в Лунар все сильнее и сильнее.
Впереди замелькало очень знакомое кислотно-зеленое пятно, и Лунар ускорила шаг, чувствуя, как на лице сама по себе проступает улыбка. Сая в экстравагантном лаймовом пальто и Лео, одетый ей под стать, были уже здесь, Бай скорее всего опоздает, но позже всех, конечно же, придет Аврора. И будет недовольно зыркать на остальных, что не дождались и начали без нее.
Спустя четверть часа, когда в ресторан с криком “Десять минут – это не опоздала, а задержалась!” ворвалась Ро, потрясая над головой цветастым шарфом, как пиратским флагом, Лунар наконец ощутила себя в безопасности. Орфей и Древний далеко, друзья рядом, чего еще не хватает для счастья? Но, как и всегда, когда рядом оказывались подобные ей, Лунар чувствовала себя эквилибристикой, шагающей по канату. Одно неверное движение, и ты разобьешься. Друзья никогда не одобряли способ, которым Лунар зарабатывала на жизнь, предпочитая ни к чему не обязывающие подработки на неполный день, и не стеснялись ей об этом напоминать.
– Мы ждали тебя всю неделю, – произнесла Сая, смахивая в сторону челку, которая так и норовила скрыть из виду ее огромные оленьи глаза. – Где ты была?
В этом вопросе отчетливо скользила претензия – “ты заставила нас волноваться”. Лунар пожала плечами, не сводя взгляда с меню. Сая проницательна до безобразия, ей хватит и секунды, чтобы раскусить напускное равнодушие, а дальше дело техники. К допросу подключится и Лео, после чего Лунар окажется под обстрелом.
– Работала, – произнесла она спокойно, чтобы не выдать волнения. Врать не хотелось, но и правду Лунар сказать не могла. Если ее друзья узнают, что она буквально нарушила закон – сознательно, почти не колеблясь, – они ее тут же порвут на куски. Пожиратели снов всегда держались друг друга, и, если подставляется один – под ударом оказываются все. Никто, даже легкомысленная Ро, не мог этого допустить. Проще уничтожить угрозу, чем разгребать созданные ей проблемы.
– Много заработала? – серые, почти прозрачные глаза Бая прожигали в дыру в Лунар. Ну какого ответа он ждет?
Она вымученно улыбнулась, помахивая тяжелой папкой с меню:
