Бунт патриотов. К барьеру, полковник!

Сюрприз от умного человека

1.

Фёдор и Славка причалили к своей пристани, когда позвонил пограничник Олег.

– Есть отклики.

– Отлично. Подходи к дому номер 6 на вашей улице. Разыщи на калитке кнопку звонка. Два коротких, один длинный.

– Понял.

Во дворе Беня заливался радостным лаем. Славка отпер калитку, распахнул ворота. Фёдор въехал во двор, закрыл ворота на засов. Вытащил из уазика упаковку сухого корма и высыпал половину Бене в миску.

– У меня три новости, – сказал Славка, когда они оказались в доме. – Две хороших, одна плохая. С какой начать?

– С хорошей.

– Забирай свой паспорт и трудовую книжку. Ты вольная птица. С сегодняшнего дня числишься на работе бригадиром грузчиков.

– Выкладывай вторую хорошую.

– Ваше с Наташкой гнездо готово. Мебель в обе комнаты завез. С кухней Натали сама разберется. Женскому глазу виднее. И с постельным бельем тоже.

– Давай плохую новость.

– Вчера арестовали Рашпиля.

– Информация точная?

– От твоего нового работодателя. У него три палатки на рынке в Атамановке. Как я понимаю, Рашпиль нас сдал или сдаст.

Фёдор достал мобильник, вытащил симку и спустил ее в унитаз. Телефон раздавил каблуком.

– Конец связи.

– Не забывай, Столбин, и про паспорт хохлушки. Тут у нас дырка. Надо какие-нибудь метки придумать на случай проникновения чужих. А то подъедем – а нас за белы руки.

– На калитку и на дверь дома можно волоски наклеивать. Положить камешек у входа.

– Хлопотно, но придется.

Затренькал входной звонок. Фёдор поднялся.

– Пограничник пришел, пойду, открою.

Завёл Олега в комнату, познакомил – Птах, Моня. Олег протянул Фёдору два аккуратно сложенных листка.

– Отклики потом, Птах. Сначала убери из телефона симку и уничтожь. Так надо. Пусть дед новую купит.

Тот не стал задавать вопросов. Вынул симку, сунул в карман.

– Садись. Мы обсуждаем, как обнаружить, если кто-то незаметно проник в дом или во двор. Может, подскажешь что?

– Сигнализатор поставить, как на границе.

– Объясни, что за сигнализатор.

– Если кто на следовой полосе порвет нитку-невидимку, лампочка загорается.

– У нас такой нитки нет, – сказал Славка.

– С домом и двором проще. Законтачить дверь и калитку, провод спрятать, сигнализатор замаскировать. Я же электрик. Часа за три сделаю.

– Ну, Птах, у тебя и голова! – воскликнул Моня.

– Не я придумал. Система у нас такая была.

– Завтра сможешь сигнализатор установить? – спросил Фёдор.

– Смогу. Моя смена с восьми вечера.

– Подходи завтра к двенадцати. Я буду ждать. Сегодня со временем туго. И не забудь, тебе еще машину надо купить.

– Помню. Можно, я завтра с Николаем приду?

– Можно.

– На сегодня всё. Об остальном потолкуем завтра. Привет деду…

– Толковый парень, – сказал Славка, когда Олег отчалил.

– Толковый, – согласился Фёдор. – Ты говорил про какое-то хитрое дело. Утряс?

– Фирму свою открываю. Крючкотворов развелось, Столбин, тебе и не снилось. И всем дай на лапу.

– Даёшь?

– Деваться некуда, даю. И беру на заметку. Может, для эксов сгодятся.

– Много еще давать?

– В три часа должен получить в администрации последнюю подпись. Уже пять минут третьего. Как я понимаю, раскошелиться придется по-крупному.

– Запомни фамилию чиновника.

– Я знаю ее – Вербицкий Михаил Казимирович.

Песней про «Напрасные слова» залился Славкин смартфон. Он поднял трубку.

– О, Натали! Рад тебя слышать… Никуда не делся. Рядом, – протянул Фёдору трубку.

– Не могу до тебя дозвониться. Что случилось, Столбик? – Натка была явно обеспокоена.

– Ничего особенного. Потом объясню.

– Я собрала с листовок отклики.

– Встретимся у Славки через двадцать минут…

– Последний ваш визит, – сказал Славка. – Завтра прибывают родители с бабулей Софой.

– Понятно. Хотят новый год дома встретить.

– Лучше бы я его с вами встретил. Дождитесь меня. Поедем обмывать ваше гнездо, а заодно старый год проводим.

2.

По дороге Фёдор купил новый телефон. Наталья уже ждала его у подъезда Славкиного дома. В руках у нее была хозяйственная сумка. Они поднялись в квартиру. Она выложила на стол тетрадные листочки с откликами, прозрачный контейнер с бутербродами, термос.

– Знаю, ты не обедал. Ешь, и объясни, почему мне все время отвечали, что твой номер телефона не доступен.

Фёдор жевал бутерброды с чаем и просвещал Натку.

– Арестовали Рашпиля. Он сдал нас. Тебя, Славку и Виктора он знал только по псевдонимам. Прямого выхода не имел. Я связывался с ним по телефону.

– Поняла. Ты телефон уничтожил.

– Да. Купил новый. Вот, запиши, – придвинул ей трубку.

Она загнала в свой телефон новые цифры. Он доел бутерброды. Она убрала со стола. Сказала:

– Отклики очень разные. Не знаю, что и думать.

– Разберемся.

Она протянула ему свои листки.

«Молодцы, трубачи! Олигархов давно пора всех перебить. Все их богатства отобрать и раздать народу».

«Сообщаю про взяточника. Это хирург из одиннадцатой поликлиники. Зовут его Николай Иванович. Фамилию точно не помню, то ли Плахотин, то ли Пахомов. У меня на щеке появился жировик. Он вырезать жировик отказался. Сказал, что надо сначала сдать кучу анализов. Я человек пожилой, да еще инвалид. Таскаться по кабинетам и стоять в очередях мне тяжело. Так и ответил ему. Он написал на бумажке цифру 5000 и показал мне. Приструните его, трубачи».

«Возьмите меня к себе. Я – бывший десантник. Буду ждать вас по воскресеньям с десяти до одиннадцати. Встреча на вокзале в зале ожидания. На голове у меня голубой берет».

«Вы – зеленые придурки. С кем боретесь? Одного, двоих, троих шлепнете, а дальше? На их место новые сядут и будут драть с нас три шкуры. Систему не прошибешь. Кремлевская братва сидит крепко. Чтобы ее скинуть, весь народ подняться должон. А он не подымется. Привык терпеть и глотать обещания. Я в Чечне воевал. Думал, за державу воюю, а воевал за кучку подонков в генеральских мундирах. Когда нам не захотели платить боевые, я тоже выступил за справедливость, как вы. И на год загремел на нары, и орден не помог. Сворачивайтесь, пока целы. Иначе обложат флажками, как волков при облаве. Постреляют или загонят на большие срока в колонию…».

– Что скажешь, Федя? – спросила Натка.

– Злой на весь мир мужик.

– Но ведь правильно пишет, систему не прошибешь.

– Однако и отсиживаться, как он, тоже нельзя.

– Что же делать?

– Бороться.

– Мне страшно за тебя, Федя.

– Поживём, увидим. Два отклика осталось, пограничник принес.

Фёдор вынул их из кармана. Развернул один. Текст был коротким.

«Взяточники: мэр и два его зама, начальник полиции, прокурор, начальник ЖКХ, заведующая горздравом, заведующая снабжением городских аптек и начальница паспортного стола».

Наталья развернула последний листок и ахнула.

– Я узнала по почерку автора, Федя. Это Боголюбов, руководитель нашего литературного объединения. Умный и честный человек.

– Читай.

«Молодые люди! Я не собираюсь вас осуждать. Но остановить хочу. Понимаю ваше неприятие того, что происходит в стране и нашем городе. Понимаю, что у вас накипело на душе. Но террор никогда и ни к чему хорошему не приводил. Лишь калечил сознание и обрывал жизни неплохих по большому счету людей. Представьте в кресле президента вместо Путина другого человека. И попросите друг друга назвать его фамилию. Предвижу ваши затруднения. Я тоже не смог бы назвать достойного преемника. Нет таких на политическом горизонте. А если вдруг добровольно или под давлением прессы Путин уйдет в отставку, начнется борьба олигархических кланов за трон, а в стране наступит хаос, какой был при Горбачеве и Ельцине. На Украине хаос привел к гражданской войне. Не приведи Господь, чтобы такое произошло в нашей стране. Умерьте свой пыл. Пожалейте свои молодые жизни и своих родных. И о России подумайте…».

– Н-да, сюрприз преподнес ваш писатель, – сказал Фёдор. – Убедительно написал.

– Я, словно тропу потеряла, Федя. А ты?

– О прекращении работы даже речи быть не может. Девчонок же обещали освободить.

– Только без трупов, Столбик!

– Трупы оставим уголовникам. Но пыл умерим. С новыми листовками повременим. Пока займемся благотворительностью.

– В каком смысле?

– Станем раздавать деньги миллиардера Лобова нуждающимся. Ты на своем участке будешь выявлять самых бедных. И бросать конверты с деньгами в их почтовые ящики. От Зеленых трубачей. Ну, и по другим каналам, через знакомых, из случайных разговоров будем бедняков выявлять.

– Я люблю тебя, Столбик.

– Я тебя тоже.

Письма деда – инвалида, десантника и писателя Боголюбова Фёдор спрятал в карман.

Остальные отправил в мусорный мешок. Мешки из Славкиной квартиры в мусорные баки выносила Наталья. Хозяин ленился либо забывал. Она забрала мешок и вышла. Вернулась со Славкой.

– Перед вами владелец фирмы «Музыка для всех», – объявил он.

– Положил Вербицкому на лапу? – спросил Фёдор.

– Десять штук зеленью.

– Ну и хапуга! Первый претендент на экспроприацию.

– С Вербицким я пас. Мы теперь знакомые.

– Я тоже с ним познакомилась, – сказала Наталья. – Насчет листовок он меня в редакции пытал. А я ему стихами голову морочила.

– Заморочила? – спросил Славка.

– Не знаю. По-моему, отстали.

– Хватит лясы точить. Пойдем, Натали, твою хату смотреть. Пешечком, тут рядом. Как я понимаю, ночевать вы там собираетесь?

– Угадал, Славик.

– Постелей там нет. Посуды, выпивки и еды тоже нет. Всё это надо купить…

3.

Наташка ходила по квартире и никак не могла прийти в себя. Осматривала мебельную стенку с сервантом, полками и книжным шкафом.

– Открой нижнюю дверцу шкафа, Натали, – сказал Славка. – Там твой паспорт, запасные ключи и бумаги о купле квартиры. Завтра же иди в кадастровую палату и регистрируй жилье.

– Поняла. Ты же хотел однокомнатную купить, Слава.

– Недовольна, что ли?

– Довольна, – наконец, заулыбалась она.

– Тогда угощай, хозяйка. Пора обмывать углы.

Фёдор помог ей распотрошить рюкзак и сумку. Она выставила на стол бутылку коньяку и шампанское, банку с маринованными томатами, палку копченой колбасы и буханку хлеба. Рюмок на ножках в магазине не оказалось, купили стаканчики и три бокала. Через пару минут уселись за стол. В руках Славки пробка от шампанского взлетела до потолка. Он наполнил бокалы:

– За ваш семейный приют!

Когда бокалы опростали, он сказал:

– Как я понимаю, тихую свадебку вам всё же придется устроить.

– Обязательно, – ответила Наташка. – Обустроимся и устроим. Родителей позовем. Я бы и Боголюбова пригласила, как, Федя?

– Он слишком умный. Вычислит нас со Славкой. И тебя, как автора листовок. Позовем лучше твоего компьютерного наставника Виктора, пограничника Олега и железнодорожника Николая. Все свои.

Славка откупорил коньяк, налил в два стаканчика, Наталье плеснул шампанского.

– Список званых гостей утрясли, – поставил он точку. – Которые хуже татарина, надеюсь, не явятся. За то, чтобы в старом году остались все наши проблемы!

Фёдор сказал ему, когда выпили и закусили:

– Залезь в копилку, поменяй зелень на рубли. Тысяч триста передай Натке.

– Для бедолаг?

– Для них.

– Сделаю. И добавлю тысяч семьдесят на мебель для кухни. Хватит, Натали?

– Даже лишку.

Она вышла кухню. Фёдор спросил:

– Зачем тебе фирма, Слав?

– Зарабатывать.

– На музыке для всех?

– Ты думаешь, мой товар – одна музыка? Буду продавать все, что имеет спрос.

– В олигархи метишь?

– Олигархи – это владельцы заводов, газет, пароходов. И приближенные к трону. Я просто коммерсант. Среди них тоже бывают приличные люди. Я стану самым приличным.

– Я и не знал, что ты такой скромный.

– Скромность меня украшает. Тебя украшает упрямость.

– По-твоему, это недостаток?

– Когда как. Иногда стоит проявить гибкость.

– Не хочу, и не буду прогибаться.

– Гибкость и прогибаться – не одно и то же. Давай лучше выпьем.

– Наливай.

Выпили, задумались, жевали колбасу с хлебом, запивая помидорным соком. Фёдор спросил:

– Ты отклики на листовках, конечно, не читал?

– Мне они без надобности.

Фёдор достал из кармана письмо писателя.

– Почитай на досуге. Потом поговорим.

К столу подошла Наташка.

– Ну, что, на посошок, мальчики?

Славка разлил коньяк по стопкам, провозгласил:

– Моя бабуля Софа однажды сказала, что посошок – это вежливое приглашение гостям выметаться. За вас, красивые и сообразительные!

Он сглотнул коньяк и тут же снова наполнил свою стопку.

– За меня, расторопного и одинокого!

– Не гони лошадей, Славка, – тормознул его Фёдор. – Спасибо тебе за всё. За тебя и за дружбу!

Выпили. Славка прихватил сумку, помахал пальцами и скрылся.

Натка заключила за ним дверь. Убрала со стола. И потянула любимого в спальню. Подушку они забыли купить. Она уложила в головах его кожанку и свою куртку, накрыла изголовье простыней.

День уплыл в прошлое. За окнами гуляла серая буранная ночь. Для Натальи и Фёдора ночь не казалась серой. Она была первой в их собственной квартире…

До прихода Олега и Николая Фёдор успел покормить Беню и затарить продуктами холодильник. Они прибыли ровно в двенадцать. Пёс начал облаивать их, но хозяин погрозил пальцем, и он обиженно заполз в конуру.

Фёдор спросил Олега:

– Как настроены, сразу сигнализатором займетесь или чайку попьем?

– Сначала дело, – ответил тот. – У вас лопата и лестница найдется?

– За баней под навесом, где дровяник.

Олег достал из вещмешка мотки проводов, сумку с инструментами, дрель, ножовку. Николай притащил дюралевую лестницу и штыковую лопату. Фёдор, чтобы не мешать им, зашел в дом. В окно ему было видно, как Олег вымеряет рулеткой ширину калитки и толщину бруса, на который она навешена. Измерил и начал сверлить. Николай копал канавку от калитки до крыльца.

Фёдор позвонил Виктору.

– Это мой новый номер, сохрани его.

– Сохраню. С твоим заданием почти справился.

– Можешь раздобыть список самых нуждающихся семей в городе?

– Постараюсь…

У входной двери загудела дрель, послышалось постукивание молоточка. Олег и Николай продолжали компоновать сигнализатор.

Работу их прервал подкативший на Ниве Славка Аронов. Олег открыл ему ворота. Нива въехала во двор. Славка зашел в дом.

– Через полчаса качу в аэропорт в Ленинск, – сказал он. – Встречать родителей с бабулей Софой

– Не появишься сегодня?

– Нет. Как я понимаю, меня бабуля в плен возьмет. Увидимся первого января.

– Прочитал отклик?

– Прочитал.

– Что скажешь?

– Широко мыслит мужик. Не то, что мы. Что ты решил?

– Кое-что скорректировать. Воздержаться от листовок с упоминанием президента. Не упоминать о трупах. В общем, смягчить тон.

– Я думал, ты до конца упёртый.

– Опять ты о гибкости? Это не гибкость, Слав, не отказ от борьбы, а корректировка курса.

– Не фантазируй, Федя. Про гибкость ты сам додумал. Она у тебя в голове застряла.

Они вышли во двор. Олег перебирался с лестницы на покатый входной козырек. Николай стоял внизу со скворечником на шесте.

Фёдор открыл ворота. Славка спохватился:

– Да, чуть не забыл. Я заходил в вашу квартиру, хотел деньги Натали отдать. Но ее не было. Вот, возьми, 370 тысяч, – включил мотор и выехал.

Николай уже поднялся по лестнице, приладил шест точно в угол между стеной и входным тамбуром. Олег охватил шест накладкой и стал прикручивать ее к стене. Только тут Фёдор заметил, что вниз от скворечника тянется тонкий черный провод.

– К концу работа? – спросил он.

– Закончим через полчаса, – ответил Олег.

Фёдор зашел в дом. Что такое гибкость? – размышлял он. – Приспособленство? Люди всегда приспосабливаются к обстоятельствам. Это в быту. Тут поведение людей диктуется потребностями. А в делах, в политике? Где грань между приспособленством и гибкостью? И есть ли она? «Шаг вперед, два шага назад» – это, понятно, стратегический ход, дипломатическая гибкость в связи с изменившейся обстановкой. И в то же время приспособление к обстоятельствам. Выходит, и грань есть, и какая-то общность между этими понятиями присутствует. Впрочем, это голая философия. У нас обстановка не изменилась, обстоятельства те же, подумал он. А сдвиг в мозгах случился. Коррективы пришлось вносить. Гибкость то или нет – значения не имеет… В дверь заглянул Олег.

– Товарищ сержант, принимайте работу.

Фёдор вышел во двор. Посмотрел на шест скворечника, от которого свисал провод. Угол закрывала полоска из темной жести. Отверстие скворечника глядело на улицу. Следов проводки нигде не было.

– Зайдите в тамбур, – пригласил Олег. В тамбуре Фёдор ничего нового не заметил. Олег сказал:

– Справа от выключателя серенькая кнопка. Сейчас она находится в нижнем положении. Если открыть дверь или калитку, сработает реле и включится сигнализатор.

– Я на улицу. Гляну, как он работает.

На улице Фёдор чуть выждал и резко открыл калитку. В окошечке скворечника тут же замигал красный огонек. Он вернулся к ребятам. Хотел спросить, как отключать мигалку, но Олег опередил его.

– Когда вы здесь, кнопку сдвигаете наверх. Когда уходите, ставите в нижнее положение.

– Всё, перерыв на обед. Заходите в дом.

На обед сварили килограммовую упаковку пельменей. Приготовили миску салата из свежих огурцов с луком и постным маслом.

– Выпьете? – спросил Фёдор.

– Можно по маленькой, – ответил Олег. – За наступающий новый год положено.

Фёдор достал из холодильника бутылку водки.

Чокнулись, выпили. На аппетит парни не жаловались. Фёдор тоже.

– Здесь база зеленых трубачей, – сказал он. – В разговорах называем ее причалом. Вы можете приходить сюда в любое время, но без посторонних. Я дам вам ключи. Сделайте с них дубликаты.

– Когда девушек выручать пойдем? – спросил Николай.

– В ближайшие дни. У нас мало бойцов. Было десять человек, остались вы, я и Моня.

– Погибли в последней акции? – спросил Олег.

– Нет, струсили. Одного после акции арестовали. Вероятно, он меня сдал. Потому я и телефон заменил. Пообедаем – запишете мой новый номер. И распланируем, кому что делать… – После трапезы Фёдор выложил на стол свой новый телефон. – Записывайте номер.

Парни загнали его в память своих телефонов. Фёдор тоже записал их номера. Затем достал два оставшихся отклика.

– Читайте. Жду ваших предложений.

Первым высказался Олег:

– Мы должны встретиться с десантником и всё о нем разузнать. Главное – выявить, не подослан ли он.

– Верно мыслишь. Тебе слово, Коля.

– Если он присоединится к нам, можем начать освобождение девушек.

– Твои предложения по второму письму?

– Проследить за врачом, узнать, где живет. Отобрать деньги и отдать инвалиду.

– Правильно. А с врачом как, по-твоему, поступить?

– Это вы решайте.

– Привыкайте принимать решения самостоятельно. Трупы исключаются.

– А если деваться некуда? – вмешался Олег.

– При угрозе жизни можно применить оружие.

– У нас его нет.

– Когда пойдем освобождать девчонок, у каждого будет ствол. Для врача-взяточника оружие не понадобится.

– Тогда хорошо его отбуцкаем, предупредим, чтобы не обирал немощных, и пусть гуляет.

– Если с десантником всё в порядке, позвоните мне. Вопросы есть?

– Нет, – враз откликнулись оба.

Фёдор протянул им связку ключей.

– От калитки, дома и бани. Когда сделаете дубликаты, вернёте. Всё, хлопцы, расходимся по домам. Счастливо встретить новый год!..

Домой Фёдор попал в пятом часу.

Натка была не одна, ее мать тоже находилась в квартире.

– Здравствуйте, Надежда Ивановна, – поздоровался он с ней.

– Пришла помогать вам. Принесла подушки, одеяло, сковородку.

– Спасибо.

– Я ничего не успела сделать, – сказала Натка. – До трех часов проторчала в Палате. Бегала от окошка к окошку, везде очередь.

– Нам бумажки тоже не к спеху.

– На обратном пути я успела купить только продукты и кастрюлю.

– Сдала документы?

– Сдала. Сказали, позвонят, когда оформят. У них новогодние каникулы двенадцать дней, и контора не работает.

– Не переживай. Кухонную мебель и всё прочее после нового года вместе купим.

– А вы к нам, Федя, приходите вечером сегодня, – сказала Надежда Ивановна.

– Нет, мам, – возразила Натка. – Мы договорились вдвоем встретить новый год…

Слежка

1.

Подполковник Зарипов был недоволен результатами слежки за Боголюбовым и его окружением. Прослушка ничего не дала. Боголюбов телефоном в последние дни не пользовался – ни домашним, ни сотовым. Его сын звонил только ученикам.