Солнце, что следует за Луной. Наттеньеры
Старшая горничная лишь пожала плечами.
– Так захотел его светлость герцог Кольбейн. Мы лишь подчиняемся.
– Видимо, тоже охочь до молодых девок, как и герцог Лейв, – злорадно усмехнулась Гулла.
По спине Елены пробежал холод. Что это? Молодой герцог присматривается к девушкам из прислуги? Для чего? Неужели он так же похотлив, как и Лейв? Перед глазами Елены вставали один за другим образы девушек, которые имели несчастье приглянуться Лейву. Но Лия стояла в этом ряду отдельно. Она не стала пить абортивную настойку, что присылала герцогиня всем пассиям своего сына, обманула и родила ребенка. Она хотела этого ребенка, умоляла, просила не разлучать их, ей ничего не надо было, только ее малыш. Внутри Елены все закипело от гнева.
«Я лучше умру, – подумала она, – но не сделаюсь хозяйской игрушкой! Никогда! И пусть выгоняют, пусть убивают!»
Подходило время ужина господ и их высоких гостей. Елене вручили новое платье и другой чепец. И в назначенный час она пришла на кухню, дабы забрать подносы с едой.
– Я договорилась с Роксаной, что ты подашь хозяевам лишь вино, когда те уже будут отдыхать после ужина в гостиной, – радостно сообщила тетушка Магги, поправляя белоснежный накрахмаленный фартук на девушке.
– Магги, зачем от ужина отдыхать? – иронично заметила Елена.
– Ну господа есть господа, – с улыбкой ответила Магги.
Она вручила ей серебряный поднос, на котором красовался кувшин с вином и кубки, все тоже из серебра, инкрустированного драгоценными камнями.
– Запомни, сейчас войдешь в каминный зал, – инструктировала Магги Елену, – подходишь сначала к герцогине Родгене и герцогу Дорану, затем уже к их отпрыскам, лишь затем к гостям. Смотреть на них нельзя.
– Если на них нельзя смотреть, то как я пойму к кому подходить?
Она чувствовала, как ноги дрожат от страха, а маленький поднос с каждой минутой становится все тяжелее.
– Ориентируйся по одежде. Как войдешь, окинь быстрым взглядом комнату, примерно представляя куда и к кому подходить.
– Магги, я не смогу, – Елена казалось, что она потеряет сознание от волнения. Зачем это надо делать? Она никогда не обслуживала господ. И тут вдруг… Магги ласково посмотрела на Елену и своей теплой рукой коснулась ее холодной щеки.
– Ну-ну, в этом нет ничего сложного. Не переживай так. Будь сильнее. Хорошо?
Елена кивнула. От добрых слов тетушки и ее теплых рук, дрожь проходила.
– Ну, так-то лучше, моя девочка, – улыбнулась Магги.
Держась как можно прямее, Елена понесла поднос через длинную стеклянную галерею, ведущую от кухни во дворец.
И вот она медленно шла к каминной зале. Все внутренне великолепие дворца в этот час освещали тысячи и тысячи свечей в лампах, люстрах, канделябрах. Некоторые гости отдыхали в других залах, их веселый смех раздавался то тут, то там, лились звуки музыки. Но вот и каминная зала, Елена как можно более бесшумно вступила в нее. Сначала она растерялась, ее ослепил яркий свет хрустальной люстры под потолком и жар огромного мраморного камина. Пестрые наряды дам, сдержанные и спокойные кавалеров, и так много людей, что и не знаешь, куда смотреть. Елена надеялась привлечь к себе как можно меньше внимания, но почему-то, как только она вошла, разговор и смех, что до того громко раздавались со всех концов залы, вдруг приутихли, и Елена своей кожей ощутила на себе пристальное внимание десятков глаз.
– Ну наконец-то вино, – капризно произнесла герцогиня Родгена, сидевшая на диване возле камина с другими дамами, – я уж думала, придется специально посылать за ним. Ну, что ты там застыла, неси сюда?
Стараясь не поднимать глаз, Елена приблизилась к дивану и с поклоном протянула поднос герцогине. Та взяла один из драгоценных кубков, и Елена осторожно налила в него чудесное рубиновое вино.
– Ох, какая же медлительная, – недовольно заметила Родгена.
Девушка не сдержалась и посмотрела на нее. Несомненно герцогиня Родгена Наттеньер была необыкновенно красивой женщиной и вдобавок ко всему всегда по-королевски роскошно одевалась. Платье из красного тяжелого атласа с золотым поясом прекрасно сидело на ее фигуре, высокий ворот подчеркивал грациозность шеи, а рубиновая золотая диадема украшала густые, черные, как ночь, волосы, убранные в сложную прическу локонов и кос. Движения герцогини были надменными и ленивыми, словно она все делала не хотя.
– Эти слуги совсем обленились в последнее время. Видимо, я слишком хорошо стала их кормить, они превратились в неповоротливый скот, – Родгена обращалась к даме в голубом платье, сидящей рядом с ней.
– Ох, мама, ты всегда любила баловать слуг, – сказала, сидящая тут же герцогиня Вива. Именно к ней после герцога Дорана, подошла Елена и протянула поднос, – а я всегда считала, что, чем жестче с ними, тем лучше.
– Да, дитя мое, я слишком добросердечная, – вздохнула Родгена. Дама в голубом закивала в ответ.
– Нет-нет, дорогая, с ними без плетей и палок никак, у нас в доме только так, а иначе нельзя.
– Ну зачем же плети, можно и по-другому наказывать. Плети – это все как из седой древности, – вмешался в разговор герцог Лейв.
Он сам подошел к Елене, взял кубок с подноса и, пристально глядя на нее, произнес, перейдя на шепот:
– Ведь так? Есть ведь и другие способы наказания.
Елена похолодела всем телом. Привлечь внимание герцога Лейва было худшим из ее кошмаров.
– А лучше всего о наказаниях, думаю, знает мой любимый братец, – продолжил Лейв, – ведь так, Кольбейн? Расскажи нам, как вы наказываете солдат у себя в казармах.
Лейв обращался к мужчине, стоящему возле камина.
– Наказания несомненно есть, – произнес герцог Кольбейн, – но они всегда соизмеримы с проступками. Мы не отыграемся на солдатах и не пытаемся утверждаться за их счет.
Повисло неловкое молчание. Казалось, Лейв и остальные гости ожидали немного другого ответа.
– Ха-ха-ха, братец, – рассмеялся Лейв, – так у вас там оказывается совсем неплохо, может, и мне начать военную службу, маман?
– Ни в коем случае, ты всегда был больше способен к дипломатии, чем к военным походам, – ответила Родгена.
– Что правда, то правда. Император во всех самых сложных политических вопросах обращается ко мне, – хвастливо заметил Лейв.
– Конечно, и не зря, ты всегда даешь его величеству умные и толковые советы, – с улыбкой заметила герцогиня и с обожанием посмотрела на старшего сына.
– Служить в армии – это как-то совсем не для аристократа, на мой взгляд, – продолжал Лейв, – это уже давно стало уделом варваров южных и восточных земель. А как я, герцог императорской фамилии, буду нестись на лошади бок о бок с каким-нибудь грязным беркичем или томтоном? Зачем мне это надо?
– Тебе, Лейв, это точно делать не стоит, – ответил с усмешкой Кольбейн.
Но Лейв сделал вид, что не заметил иронии младшего брата.
– Многие из высших кругов считают, что вся эта возня с дикими племенами только вредит Империи. Примитивные расы должны склониться перед высшей расой и начать служить ей.
– Прости, брат, – перебил Кольбейн, – как ты сказал? Примитивные? Кого ты называешь примитивными? Уж не беркичей ли?
– Да всех их! Всех этих грязных дикарей, что заполонили наши земли, что потребляют наши ресурсы, которые должны идти на благо лишь верейскому народу. Мы должны царствовать над племенами, а не позволять им размножаться, если все оставить так, как сейчас, то вскоре они захватят власть, и вместо порядка в мире наступит хаос. Очень многие разделяют и поддерживают эту точку зрения.
– Многие? Кто же это? – спросил Кольбейн
– А то ты сам не знаешь. Хотя да, – Лейв усмехнулся, – ты ведь у нас слишком долго воевал. Очень многие при дворе, Кольбейн, думают так же, как и я. Да хотя бы Лукас Адэйр, наш с тобой кузен и племянник покойной императрицы Ловиз. Я уверен, что если бы ее величество не скончалась так рано, то благотворно бы повлияла на императора Рагнара в этом вопросе. Адейры всегда были радикально настроены в вопросах чистоты нации. Если бы еще тогда, двадцать лет назад император взял курс на полное уничтожение всех племен, как внутри империи, так и по ее границе, мы сейчас бы не имели то, что имеем – выросшая буквально на глазах мощь Северной Ардии, объединившая под свое знамя северные и восточные племена – с одной стороны, и наглый Южный Кагант – с другой. Их всех давно надо было перебить, а не ждать усиления. Захватить их земли, население – истребить. Оставшихся заставить работать на Великую Империю Драконов. Вот, чего ждет элита от следующего императора. Решительных действий!
– То, что ждет элита, дорогой брат, – сказал Кольбейн, и в его голосе послышался холод, – называется не иначе, как геноцид. Именно этим и занимались несколько первых поколений Наттеньеров. И названные тобой проблемы с племенами и их ненависть к нам, как раз наследие тех страшных и жестоких времен. Когда драконы выжигали целые города, не оставляя камня на камне, когда были загублены тысячи и тысячи ни в чем не повинных людей. Та же Северная Ардия было дружественным государством во времена Фламендеров. Но к власти пришли Наттеньеры, и Мортен Великий с армией и драконами сжег их города и деревни, согнал население с родных земель дальше на север. С тех пор Северная Ардия и стала нашим злейшим врагом.
Нависло тяжелое молчание.
– Ох, мальчики, зачем подняли такую серьезную тему в такой веселый день? – капризно произнесла Вива, морща носик.
Елена почти не слушала этот разговор, она уже давно стояла перед герцогом Кольбейном и ждала, когда же он наконец возьмет кубок, чтобы налить ему вино. Но он не брал.
– Не легко, наверное, вот так ходить между всех этих статуй и выслушивать всякую ерунду? – прошептал Кольбейн, и вдруг его голос и то, как он говорил, показались Елене очень знакомыми. Но как это возможно, и к кому он сейчас обратился? К ней? Ей надо ответить или нет? Она не знала, как ей поступить.
– Когда вы вошли в залу, то ослепили всех своей красотой, сударыня.
Елена подняла глаза и обомлела – перед ней стоял он – незнакомец, спасший ее на утесе, и ослепительно улыбался. В сильном волнении Елена отступила назад, едва не уронив поднос, но герцог схватил ее за руки.
– Тише-тише, падать больше не надо, – весело произнес он, поправляя на подносе кувшин с вином.
– Вы?! – едва смогла вымолвить Елена.
– О чем ты шепчешься с этой служанкой, Кольбейн? – спросила красивая девушка в белом платье.
Она подошла к герцогу и с раздражением посмотрела на Елену.
– Иди разливай вино, что застыла? – приказала она, а затем обиженно поджала свои алые губки. – Кольбейн, почему вы совсем не говорите, скучали ли вы по мне? Ведь мы были лучшими друзьями в детстве. Помнится, вы даже дрались с другими мальчишками за право танцевать со мной на первом балу.
Кольбейн улыбнулся собеседнице, но в глубине его синих глаз Елена успела заметить потаенный огонь, который вспыхнул на мгновение и сразу погас.
– Ну конечно, госпожа Вигдис, – галантно ответил он, целуя пухленькую ручку очаровательной собеседницы, – не проходило и дня, чтобы я о вас не вспоминал.
Лицо Вигдис раскраснелось от удовольствия, было видно, как она жаждала услышать именно такой ответ, как ловила каждый взгляд и каждое слово молодого герцога, как то и дело, словно невзначай льнула к его груди в черном бархатном жакете с воротником-стойкой и с золотыми драконами на плечах. Елена не понимала, как, находясь в совершенно противоположной стороне зала, ей удавалось слышать все, о чем говорит герцог Кольбейн с Вигдис. Ее сердце бешено колотилось, ладони похолодели, ей не хватало воздуха. Закончив разливать вино, она вышла из залы и быстрым шагом направилась на кухню.
– Ну как все прошло, дорогая? – поинтересовалась Магги, забирая поднос.
Но взглянув в лицо девушки, заволновалась:
– Что-то случилось? Почему ты такая бледная?
Елена не отвечала.
– Да что стряслось?! Ты уронила поднос?! Тебя отругали?!
– Нет, нет, все в порядке, Магги, все хорошо.
Сняв фартук и бросив его на скамью, она стремительно выбежала на улицу.
Небо над дворцом почернело, вдалеке послышались раскаты грома, на долину надвигалась гроза. Тяжелые, чернильные тучи закрыли солнце, ветер поднялся, и крупные капли забарабанили по крышам. Елена добежала до конюшни и зарылась лицом в гриву Смуглого, пряча слезы и улыбку.
ГЛАВА 3 – Две тысячи золотых драконов
Дни у господ протекали в праздности и развлечениях. Пикник в саду, конная прогулка по окрестностям, вечером танцы, театральные постановки. Но и эти все увеселения вскоре всем наскучили. И в один из дней было решено устроить охоту. Благо кабанов, лис и оленей водилось в местных лесах превеликое множество.
С того самого ужина, когда она разливала вино, Елена больше не видела герцога Кольбейна.
Кормила ли она кур, чистила ли коровник или поила лошадей, она ловила себя на мысли, что ждет его появления. Но с чего бы ему появляться на скотном дворе? Елена стыдила себя за это чувство, но ничего не могла с собой поделать и продолжала ждать. Прошло несколько дней, и вот действительно герцога стали замечать на заднем дворе, но к ужасу Елены, это был герцог Лейв. То он неожиданно появится возле прачечной, то пройдется вальяжной походкой мимо хозяйственных построек и сараев. Все существо Елены молило, чтобы не она была причиной неожиданного интереса Лейва к заднему двору.
Но вот однажды утром она пришла на конюшню и увидела его фигуру возле Смуглого. От ужаса все внутри нее похолодело. Герцог обернулся и хищно улыбнулся.
– Доброе утро, ваша светлость, – поприветствовала она Лейва с поклоном, – чем могу быть полезна?
Тот медленно подошел к ней.
– Решил осмотреть свои владения, а то все работаю да работаю и что-то и забыл о других радостях.
Он вплотную приблизился к Елене, резко схватил ее за подбородок и потянул к себе.
– Думаю, что как раз ты поможешь мне развлечься, ведь так?
Елена с отвращением почувствовала запах чеснока и чего-то кислого изо рта герцога. Она смогла освободиться из его рук и отойти.
– Что вам нужно от меня?
Лейв усмехнулся и снова стал приближаться к девушке. Подойдя совсем близко, он стал поглаживать рукой ее холодную щеку и побледневшие губы.
– Я, конечно, знаю, что дворовые девки глупы, но не настолько же? Думаю, ты прекрасно понимаешь, что я имею в виду, – и с этими словами Лейв наклонился и резко впился своим ртом в губы Елены.
Как она ни старалась, вырваться у нее не получалось, он был очень силен, тогда она что было сил укусила герцога за нижнюю губу.
– Ааа! – закричал тот от боли и ошарашено попятился назад, рукой вытирая кровь. – Ах ты мразь! – закричал в бешенстве герцог, схватил Елену за горло и занес руку для удара.
– Приветствую его светлость!
Это проговорила старая экономка, склоняясь в поклоне.
Лейв замер, яростно дыша.
– Пошла прочь! – крикнул он.
Снова поклонившись, экономка спокойно проговорила:
– Нижайше прошу прощения, но ваши матушка, батюшка, брат с сестрой и другие гости ожидают вас, чтобы начать охоту, мне им передать, что вы заняты?
Герцог выругался с досады и отпустил горло Елены, та упала на землю, кашляя. Еще немного и он бы ее задушил. Лейв с ненавистью смотрел на девушку, а затем наклонился к ее уху и прошептал:
– Запомни мои слова: все в этом доме принадлежит мне. Ты принадлежишь мне! Запомни!
Поднявшись, он направился прочь из конюшни, за ним медленно последовала экономка. Уже у самого выхода она обернулась и посмотрела на Елену, а Елена в свою очередь подняла голову, их глаза встретились. Что-то непонятное читалось в черной глубине глаз старой экономки. Возможно ли, что она сострадала ей?
Все еще кашляя, Елена вышла из конюшни, тут стояла небольшая кадка с водой. Девушка зачерпнула деревянной кружкой воду и стала жадно ее пить. С каждым глотком ее дыхание приходило в норму, и с каждой секундой она все отчетливее понимала, что обречена. Обречена, как Лия, и все те несчастные девушки, что понравились в свое время молодому герцогу. Она должна будет либо подчиниться его воле, либо… либо что? Что происходило с теми, кто пробовал отказать Лейву? Она не знала. Все девушки одна за другой исчезали, их продавали в другие аристократические дома с глаз долой, но они, по крайней мере, оставались живы, они подчинились Лейву и остались живы, но если бы отказали, зная его мстительный и жестокий нрав, можно только догадываться, чем это обернулось бы для них. А теперь герцог пришел за Еленой. Кто ее защитит от этой благосклонности? Тетушка Магги, Варди или старик Берси? Нет, никто. Единственный выход для Елены – это бежать. Она коснулась груди и пальцами нащупала под платьем драгоценный перстень. До этого момента Елена его берегла, несмотря на жизнь, которая ей была ненавистна, она продолжала хранить перстень, надеясь, однажды вернуть себе память и уйти в свой настоящий дом, который, она верила, у нее должен быть. Но теперь все кончено. Сейчас у Елены не было времени. Успеть обменять перстень на деньги, выкупить себя и бежать прочь – вот единственное спасение для нее. Ближайшим местом, где она могла бы обменять перстень на деньги, был небольшой городок Киль сразу за лесом. Елена несколько раз ездила туда с Магги, покупать кухонную утварь и специи на базаре, и там же она видела лавку старьевщика.
– Да, да! Скорее!
Елена резко повернулась и побежала на кухню.
Ей надо было уговорить Магги, отпустить ее на базар в Киль.
– Поехать в Киль?! – удивилась тетушка, заслышав просьбу. – Но зачем? Я только на прошлой неделе там была и все купила.
Елена должна была срочно что-то придумать.
– Сломалась взбивалка для масла, вчера треснула.
Тетушка Магги с недоверием посмотрела на нее.
– Взбивалка для масла сломалась?
– Ну да, – кивнула Елена, чуть дыша.
– Хорошо, но пусть Берси едет с тобой, сама я сейчас очень занята, – ответила наконец Магги.
– Берси уехал в кузницу, вернется только к вечеру, а я могла бы сама быстро съездить.
Елена пыталась выглядеть как можно беззаботнее. Но тетушке Магги такой вариант явно не нравился, в добавок ко всему она чувствовала что-то неладное.
– Поедешь, значит, завтра вместе с Берси, – отрезала Магги.
Елена больше не могла сдерживаться, она схватила руки тетушки в свои.
– Пожалуйста, прошу, отпусти меня! Мне очень нужно в Киль, я вернусь, обещаю!
Магги обеспокоено смотрела на нее.
– Что с тобой, дитя мое? Тебя что-то тревожит?
– Магги, я все тебе потом объясню, но сначала мне надо в Киль!
Елена с мольбой смотрела в глаза тетушке.
– Ну хорошо, езжай. Гулле скажу, что срочно понадобились новые специи, так как взбивалка, как я понимаю, в порядке.
Елена улыбнулась и поцеловала ее в щеку.
– Спасибо тебе! Спасибо!
– Береги себя по дороге, хорошо?!
– Да! – отвечала Елена, уже убегая.
Ей надо было торопиться.
Оседлав Смуглого, девушка пустилась в путь. Время было около обеда, она должна была успеть в лавку старьевщика до закрытия.
Путь пролегал через лес. Елена торопила коня. Чем быстрее она попадет в Киль и получит деньги, тем ближе станет к ней ее долгожданная свобода и спасение от герцога Лейва. Она корила себя за то, что не сделала этого раньше. Тогда бы у нее уже давным-давно была другая жизнь. Жизнь, в которой она сама могла выбирать, где жить и куда идти.
Неожиданно вдалеке послышался охотничий горн и лай борзых – это господа загоняли дичь.
– Надо спешить, Смуглый, не хотелось бы с ними пересечься, – волновалась Елена.
Но было уже поздно, гул охоты неумолимо надвигался на них.
Вдруг из-за деревьев выбежал лисенок, он был очень маленький и совершенно напуганный. Девушка остановила Смуглого и стала смотреть.
Следом за лисенком выбежала пара лучших хозяйских борзых, еще немного и они догонят свою цель и загрызут ее. Не долго раздумывая, Елена спрыгнула на траву и побежала. Она не понимала, чем может помочь несчастному зверьку, но и смотреть спокойно на его гибель она тоже не могла.
Увидев Елену, лисенок оскалил клыки, готовый напасть. Девушка упала на колени и протянула руку к животному.
– Тише, – проговорила она, стараясь смотреть ему в глаза, – я хочу тебе помочь.
Елена была совсем не уверена в успехе. Но к ее величайшему удивлению, лисенок осторожно подошел к ней и стал обнюхивать вытянутую ладонь.
– Пойдешь ко мне? – спросила девушка с улыбкой и осторожно взяла зверька на руки.
– Ну что, побежали? – и Елена бросилась к Смуглому. Борзые догоняли, топот лошадиных копыт раздавался все ближе. Девушка вскочила в седло.
– Вперед, Смуглый, вперед!
– А ну, стоять! Проклятье! – всадник на гнедой лошади перегородил им путь.
Это был герцог Лейв. Елена не без удовольствия отметила про себя, как распухла его нижняя губа.
– Отдай мою лису, девка! – прокричал герцог в ярости. – Я и так проигрываю Кольбейну, так и еще эта тварь чуть не убежала! Отдавай немедленно!
Елена крепче прижала лисенка к груди.
– Нет, – ответила она, твердо и смело посмотрев Лейву прямо в глаза. Гримаса злобы и ярости исказила его лицо.
– У меня нет времени на эти глупости, – проговорил он, вынимая стрелу из колчана за спиной и вставляя ее в арбалет, – значит, сегодня у меня будет два трофея – эта лиса и дворовая девка.
Ехидно скалясь, Лейв навел стрелу точно в грудь Елены, к которой она судорожно прижимала лисенка. Девушка зажмурила глаза. Сердце ее замерло. Вот и все? Она сейчас умрет? Смерть придет к ней сегодня на этой дороге?
Но тут что-то просвистело в воздухе. Рассекая воздух, стрела метнулась мимо Елены ровно настолько, чтобы лишь слегка задеть ухо лошади герцога Лейва, но этого было достаточно, чтобы животное испугано заржало и взвилось на дыбы, роняя всадника и падая на него. Лейв закричал, корчась на земле от боли. Елена вздрогнула и испугано стала смотреть вокруг, чтобы понять, с какой стороны стреляли.
– Что же ты, братец, такой неуклюжий, даже в седле удержаться не можешь? – услышала Елена знакомый голос.
На черном коне к ним подъехал Кольбейн, с обеих сторон его седла были привязаны охотничьи трофеи: две лисы и один сокол. Он смотрел на корчащегося от боли брата и, казалось, совсем не спешил помочь ему. Выражение лица и глаз молодого герцога напугало Елену – это была яростная ненависть.
– Ааа, помоги мне, Кольбейн, помоги! – молил Лейв.
Он сильно пострадал при падении. На дорогом охотничьем костюме проступила кровь. Но Кольбейн не шевельнулся. Елена с ужасом смотрела на его лицо, на злобно ухмыляющиеся губы. Казалось, вид страдающего Лейва только радовал его.
– Помогите ему, ваша светлость, – произнесла вдруг Елена.
До этого момента Кольбейн совершенно не замечал ее, но тут наконец поднял глаза. Тот самый холодный испепеляющий огонь, что однажды уже пугал Елену, горел сейчас в них. Герцог внимательно разглядывал ее.
– Прошу вас, помогите ему, – еще раз попросила Елена, – ведь ему больно.
Кольбейн ничего не ответил, лишь спрыгнул с лошади и подошел к лежащему на земле брату. Достав флягу с водой, он приложил ее к губам Лейва, и тот жадно пил. Шум голосов и топот копыт приближался к ним.
– Ну-ну, помощь близко, – Кольбейн похлопал брата по плечу. – Уезжайте немедленно, – обратился он неожиданно к Елене, не глядя на нее, – и чем скорее, тем лучше.
Все еще держа лисенка в руках, Елена, как завороженная, наблюдала за Кольбейном. Заметив, что она медлит, он посмотрел на нее и улыбнулся.
– Вы же еще планируете спасти эту лису или хотите отдать ее мне в качестве трофея?
– Спасибо вам, ваша светлость, – промолвила она, дернула поводья и помчалась прочь.
Отъехав на достаточное расстояние, Елена спустила лисенка на землю и некоторое время наблюдала за тем, как тот быстро убегал в сторону леса, потом обернулась назад. Что там сейчас происходит? Лейва наверняка уже везут во дворец и послали за лекарем. А что Кольбейн? Что за ужасное выражение лица у него было в тот момент, когда он спокойно наблюдал за тем, как корчится от боли его родной брат? Что он за человек? Он помог Елене, потому что хотел спасти ее или его целью было навредить брату? Все эти вопросы вихрем носились в голове у Елены, не давая успокоиться. Но нужно было ехать в Киль, она и так потеряла много времени. Елена села в седло и отправилась в путь.
Вскоре лес закончился, показался город. Елена с радостью рассматривала издалека каменную крепостную стену, красные черепичные крыши и дымящиеся трубы домов. Она так любила города, любила суету и движение. Вот Смуглый застучал копытами по мостовой, то тут, то там лавки торговцев, в которых можно приобрести все, что только душа пожелает. С нескрываемым любопытством, на которую способна юность, Елена рассматривала цветные ткани, бусы, гребни, пудреницы, зеркала в красивых оправах, а вот и кожевник разложил свой товар: ремни и различную обувь. Проехав несколько рядов, Елена наконец увидела открытые ставни лавки старьевщика. Хозяин ее был сухонький старичок с редкой бородкой и хитрыми маленькими глазками. Он внимательно посмотрел на вошедшую гостью поверх своих очков.