– Чем вы занимались дальше?
– Что нам ещё оставалось. Оставшиеся дни, мы делали тщательное сканирование всей прилегающей местности, в зоне захвата сканеров. Итог вам известен.
– Ваша версия того, почему вы были задержаны.
– У совета ОНОКа, всегда были враги и завистники. Кто-то сообщил куда надо и не надо. Вот меня и доставили сюда. Я лишь научный сотрудник и не имею ни малейшего отношения к интригам руководства совета ОНОКа.
– Что вам известно об остальных участниках научной экспедиции?
– Ровным счётом ничего. Когда за мной пришли военные, я проснулся. Была ночь. Ночь там длится сорок девять часов, поэтому мы соблюдали привычный режим отдыха и сна, как если бы режим был в привычных сутках планетарной системы Кармонии, с 24 часами.
– Насколько мне известно, из отчётов. Когда военные взяли лагерь и прочесали его окрестности, то кроме вас, никого там больше не было. Следов исчезновения обнаружено тоже не было, в силу стоянки вашего временного палаточного лагеря, на массивной каменной плите. Вездеходы на которых вы прибыли от челнока, остались нетронутыми, ровно, как и сам челнок. Водоёмов, лесов, оврагов и ущелий в близлежащей округе нет. Ближайший лес от вас был в сорока двух километрах. Что вы на это скажете?
– Без понятия, – развёл руками Густов. – В ночь до моего исчезновения по воле военных, половина из нас, то есть шесть человек, должны были трудиться. Точнее бодриться, ибо ночь и следить за приборами. Неизвестных животных я исключаю, мы с первого и до последнего дня выставляли акустическую защиту, отпугивающую все живое, что способно передвигаться быстрее метра в час.
– Густов Николай, теперь можете задать мне свои вопросы.
– Когда меня освободят из заключения?
– Как только ситуация прояснится и станет очевидно, что вы не представляете угрозы для людей на Базе.
– Да я в жизни своей оружия не держал. Неужели вы думаете, что я буду противостоять вооружённым людям в форме? У меня специализация другая. Я человек науки и целиком ей принадлежу.
– Я вам верю, – кивнул майор, не обнаружив ни единой попытки со стороны Густова соврать или слукавить. – Но как бы там ни было, постарайтесь успокоиться. Это обычная процедура проверки, как только мы убедимся что ни вам, ни вы никому не представляете угрозы, то сразу будете отпущены и направлены, ближайшим военным челноком обратно в Кармонию. В вашей одиночной камере, выставлен максимальный комфорт. Всё функционирует?
– Да с этим проблем нет.
– Тогда наберитесь терпения. И ваше ожидание не будет отличаться от путешествия на другую планету.
– Мне будет разрешена связь с близкими?
– С этим придётся обождать. Я не могу допустить утечки любой информации. Даже самой незначительной.
– Я понимаю.
– Коммуникатор. Внешний звук. Увести задержанного 001 обратно в камеру. Внутренний звук.
– До свиданья Густов Николай. По мере поступления положительных новостей, я буду держать вас в курсе событий.
– Майор Волин, – сказал Густов, когда вошёл солдат.
– Да.
– Можно мне несколько томов по макро и радиологической биотике, из местной библиотеки. Электронная библиотека здесь большая, но для меня почти пустая.
– Хорошо. Если я найду то, что вы спросили, то исполню просьбу.
Глава 3. Задержанный 002
Холодный свет рассеялся по коридору. Дверь одиночной камеры А2 открылась.
– Задержанный 002, выйти из камеры, – гаркнул солдат. – Идти вперёд по моей команде. Шагом марш.
Сутулый мужчина, с развитой мускулатурой, в просторной форме арестанта, зашёл в комнату для допроса. Осмотрелся. Строго одетый во всё чёрное человек за стеклом, указал ему рукой на стул. Мужчина грузно опустился на стул и небрежно облокотился на спинку.
– Майор Волин. Особый отдел Кармонии. Задержанный 002, представьтесь, пожалуйста.
– Марк Роданов. Шахтёр.
– Специальность?
– Бурильщик класса 4 плюс.
– Я начну задавать вопросы. Когда я закончу, вы сможете задать свои.
– Валяйте майор.
– Вы находитесь на военной базе №1, планеты Золомейя. Вам не предъявлено обвинение. Вы не арестованы. Вы были задержаны на соседней планете Искария, из-за отсутствия у вас специального красного пропуска 3.1.
– Чушь собачья.
– Поясните.
– Я наёмный рабочий. Моим делом должна была заняться фирма. Я и раньше выполнял бурильные работы. Чёрт.
– В чём дело Роданов?
– У меня из-за всех этих перелётов и смены часовых поясов бессонница третий день.
– Желаете кофе?
– Было бы хорошо и пару энергетических батончиков.
– Коммуникатор 2/4. Чашку кофе задержанному 001 и пару энергетических батончиков, – ровно через девять секунд, манипулятор вытянул из стены поднос и опустил запрошенные предметы на стол, после чего скрылся.
– Спасибо, – сказал здоровяк, быстро расправился с батончиками и стал не спеша отпивать кофе из большой белой чашки. – Не первый раз меня отправляют на другую планету. Я делаю свою работу, получаю даже премиальные, потому что работаю быстро, сверхурочно и качественно. Потом отправляюсь домой, на Цирконию.
– Цирконию?
– Самая маленькая и отдалённая планета от системы Кармонии, но в неё входящая. Давным-давно, такие места называли захолустьями и деревнями. Так вот никогда не было никаких проблем. У меня есть лицензия, у фирмы нанимателя и организатора тоже она есть. «Бурлайн». Может, слышали? – майор кивнул. – Понимаете, это самая известная рабочая компания во всей Кармонии. Я давно с ней работаю, как и вся Кармония. С ней никаких проблем и самые высокие гонорары. Вдруг ни с того ни с сего, неделю назад, прилетают военные корабли. Выводят из строя мою технику, то есть технику «Бурлайна» и вяжут меня, словно я какой-нибудь беглый зэк. Потом доставляют сюда. Ничего не объясняют. У меня есть права. Я честно зарабатываю своим трудом и кормлю большую семью. У меня три дочери и четыре сына. Старшему, всего лишь девять лет. Пособие Кармонии смехотворное, когда у тебя столько детей. Так что я требую объяснений.
– Всему своё время господин Роданов. Могли бы вы уточнить, чем именно вы занимались, до того момента, как военные доставили вас сюда.
– Ничем криминальным, если вы об этом. Да и чем можно заниматься на полупустой планете с сомнительным климатом? Одна странность конечно была. Но «Бурлайн», ничего не хотел слушать и велел продолжать работу. Мне не за болтовню платят. Как обычно я выгрузил всё буровые установки, часть была выставлена автоматически челноком, по месту проведения работ, на открытой местности. Часть выставили гуманы.
– Гуманы?
– Гуманы, хуманы, андройды. Все их называют по-разному. Один бур – роботы. Их всего четверо, но они хорошие помощники. Особенно когда дело касается опасных участков грунтов, где можно провалиться. Они нужны там, куда человек побоится сунуться. Гуман, идёт на заклание без лишних вопросов.
– Давно вы проводили там работы?
– С месяц наверно.
– Точнее можете сказать.
– Могу. Минус семь дней проведённых здесь и того двадцать девять дней. Установки заработали, я был оператором буровых установок. Гуманы следят, чтобы грейдер успевал выгребать обработанную землю и породу на поверхность и в сторону.
– Какая у вас была задача?
– Пробурить несколько десятков скважин, пять метров в диаметре. Глубиной девяносто четыре метра. Всё бы ничего, но вскоре возникли проблемы.
– Какого характера проблемы?
– После шести дней работы, когда были пробурены пять колодцев, они стали заполняться. Но не водой, планета относительно сухая. Не землей и не осыпающейся со стен породой. Они стали заполняться, – он положил руку на шею с недельной щетиной и задумался. – Какой то тугой материей.
– Что она больше всего вам напоминает?
– Жвачку. Что любят мои дети. Розовую жвачку. Или сырое тесто, если добавить в него красного красителя. Сначала я не понял, что это. Бывают обвалы, хоть и редко. При кольцевом бурении, стенки получается ровнее, чем при нарезке стволов у ружья. Конечно, не так ровно, но визуально они гладкие. Как свежий асфальт в дождливую погоду. Сначала я пытался её выгребать. Субстанцию эту, но когда в ней застряли несколько ковшов, а бур лишь вяз в ней, оставил это дело.
Хуже того, спустя пару недель, я обнаружил, что эта субстанция затвердела и достать завязшие буры больше возможности не представилось. Я до последнего дня делал новые скважины в обозначенной местности, но все они рано или поздно, затягивались. Словно под землёй течёт река из густой розовой карамели и она быстро заполняет пустоты.
– Вы уже с таким сталкивались.
– Товарищ майор. Я никогда с таким не сталкивался. Я многое на своей работе повидал и животных подземных, выпрыгивающих из пещер, в которые вторгались мои буровые установки и гейзеры из нефти, лавы, газов и воды и обвалы всей техники, на сейсмически неустойчивых участках. Но такой смеси никогда не видел.
– Вы как то с ней контактировали?
– Я нет. А буры да. Из любопытства я пытался бурить затвердевшую субстанцию, но она словно рана на плоти, выделяла свежую и влажную, ту же густую розовую карамель. Свежая субстанция заливала нанесённые мною увечья и через несколько дней затвердевала.
– Сколько в итоге было сделано вот таких колодцев?
– Тридцать один.
– И все заполнились?
– При мне заполнились двадцать семь. Сейчас пока я здесь был под арестом, наверно заполнились остальные.
– Вы не под арестом, вы задержаны.
– Да никакой разницы. Один бур я здесь и вы меня не отпускаете домой. Больше всего меня бесит то, что я ни хрена не получу, за простой. Скважины то я не пробурил. Точнее пробурил, а толку? Работа у меня сдельная. А из них, это розовое дерьмо вышло. Вот такой паршивый расклад.
– Не переживайте. Вам оплатят дни проведённые здесь, по факту упущенной выгоды. Я прослежу за тем, чтобы по окончании следствия, вам оформили все бумаги.
– Вот на этом спасибо товарищ майор. Хоть что-то, на худой бур.
– Роданов, вы заметили, какие-нибудь странные обстоятельства?
– Да вся моя командировка, одно сплошное странное обстоятельство.
– Можно подробнее?
– Заказчик на скважины, какой-то мутный хрен с горы.
– Вы его видели?
– Да.
– Одну минуту, – майор вывел на прозрачную перегородку Крупным планом, фотографии человека с седой бородкой. – Узнаёте?
– Да, это он. Был в офисе у моего начальника, когда я расписывался в получении нового оборудования. Я его мельком видел, но запомнил. Сразу видно белоручка. Никогда не брал руки, ничего тяжелее автостила.
– Что ему было нужно?
– Двадцать пять скважин.
– Вы знаете для чего они?
– Я не большой знаток. Но схема у них была явно непродуманная.
– Какая схема?
– Схема расположения относительно друг друга. Техническая карта. Она была у меня в двух экземплярах. Если вы прибрали мои документы, она была и среди них.
– Это она? – майор вывел её на прозрачную перегородку.
– Да. Именно она. Крупнее, пожалуйста, увеличьте. Вот так. Видите, какая дурацкая схема. Я много их повидал. Но скажу вам одно. Какое бы завуалированное горе-дизайнером здание, он не планировал там построить, глубина в двое превышает норму для заливных свай.
– Почему вы думаете, что заказчик, хочет ставить там здание?
– Я много повидал схем и по опыту работу, могу утверждать, скважины предназначались для свай под здание. Но не типичное, а скорее всего слишком дизайнерское. Типо в форме, какого-нибудь динозавра или космической станции пришельцев из фильмов про инопланетян. Здается мне он там детский парк аттракционов хочет открыть. Но это идиотизм. Планета то пустая. Сколько лет уйдёт у колонистов, прежде чем она станет процветающей и войдёт в состав самых посещаемых туристами? Люди столько не живут. Особенно если он думал вкладывать туда свои инвестиции.
– Какие ещё странности вы заметили Марк Роданов?
– Да сплошь и рядом, – провёл рукой бурильщик у своей шеи.
– Излагайте по порядку.
– Место странное очень. Во-первых: вся планета, как её там Золомейя, вот. Находится у чёрта на куличках. Это два. Планета пустоватая, ни людей ни животных, а беспрерывно ощущается эффект присутствия. Чьего-то присутствия. Я трезв как стёклышко, всегда. Так что осознаю что несу. А ведь никого там нет. Кроме гуманов. Но те железки без мозгов. Андройды ходячие. С ними у меня такого впечатления никогда не было.
– Эффект присутствия говорите?
– Точно, так говорю. Я лишь один раз в жизни подобное испытывал неделю целую. Когда ещё в армии служил. Нас забросили в Претотору. Может, знаете?
– Туда часто отправляют. Это планета полигон, для учений.
– Да, она. Так вот там в горах одних, мы провели ночь. Худшая ночь в моей жизни. На утро, без видимых причин половина дивизии, получила тяжелейшие формы психологического расстройства. Мне повезло, психика у меня крепкая. Только курс антидепрессантов пропил. А были и случаи самоубийства. Особенно у часовых, что в одиночку на посту стояли. С тех пор в те горы, дорога заказана и больше туда на моей памяти никогда и никого не отправляли.
– Так на Искарии то же самое?
– Не то же самое. А очень похожее состояние. Я всё время, кстати, вспоминал, пока бурил, то чувство необъяснимой тревоги, преследующее меня всюду, куда бы я ни пошёл. Даже ночами иногда проснусь. Техника шумит. Всё работает. Вокруг ни живой души, а тревожно на сердце и щемит в груди. Вроде панический страх, без причины.
– Что-нибудь употребляете из медицинских препаратов?
– Пришлось пить каждый день Кантин.
– Насколько мне известно, этот препарат отпускается без рецепта врача.
– Ага. Он прописан всем шахтёрам и бурильщикам. В качестве вспомогательного препарата, при условии работы в трудных условиях, для повышения внимания и снижения чувствительности от шума. Обычно я его не принимаю, мужик я крепкий и без таблеток обхожусь. Но тут пришлось. Больше ничего не было. Ни успокоительного, ни даже алкоголя.
– Помогло?
– Почти нет. Стал меньше отвлекаться на это чувство присутствия. Но оно никуда не ушло.
– Во время нахождения на военной базе, оно у вас возникало?
– На следующий день, как только я проспался в камере, всё прошло. В душе я даже рад был, что меня прервали и я больше не испытаю этого гадкого чувства. Правда, оно сменилось тем, что за месяц я ничего не заработал.
– Об этом не беспокойтесь. Уладим. Какие ещё обстоятельства, вы посчитали странными, Роданов?
– Был ещё такой момент. Не посчитайте меня психом. Но даже если посчитаете мне плевать. Я привык работать в одиночку. Нормальное явление, для людей проводящих время в одиночестве, иногда говорить самим с собой. Привычка известная у одиночек вы согласны?
– Да, это известный факт, не носящий отклонений, – Роданов кивнул.
– Ну и вот, как-то. Говорю я, сам себе: «Хороший сегодня денёк Марк, чтобы сходить с семьёй на пикник». В этот момент один из гуманов стоящий рядом, сквозь шум грейдера, мне и отвечает, не поворачивая головы: «Мы твоя новая семья». Ну, я думаю, послышалось. Подошёл к гуману, по плечу хлопнул ему, усмехнулся и говорю: «Не расслышал тебя дружище». Он и отвечает: «Мы твоя новая семья Марк». Голову повернул в мою сторону и посмотрел внимательно так. У меня мурашки пошли и в сердце похолодело.
– Насколько мне известно, рабочие гуманы не запрограммированы на логически связную беседу и отвлекаются, только на строго заданные команды, по коду или кличке. Не так ли?
– Всё так товарищ майор. Я и сам такого мнения. Что это было, не знаю. Опять говорю – я не псих, у меня норма психического здоровья и барьер высокий. Профессия обязывает проходить регулярно тесты. Однако, больше с гуманами, я не общался и не пытался. От греха подальше. Вообще с того раза, вслух сам с собой не говорил. Шутка ли? Боялся, что они мне ответят. Когда работаешь на другой планете в одиночку, с такими вещами не шутишь. Понимаете?
– Понимаю, – ответил майор и Роданов цокнул языком. – Это всё?
– Из-за особо запоминающего, всё. По мелочи я уже даже не говорю. То аппаратура заглючит, то бур не включается. То свежезаряженные аккумуляторы садятся. Но это иногда бывает. Я не склонен мистифицировать и на вещи смотрю просто.
– Благодарю за сотрудничество, Марк Роданов. Теперь вы можете задать свои вопросы.
– Я бы хотел передать моей семьей, любым способом, что всё со мной впорядке. Раз мне не разрешают здесь сделать прямой звонок или отправить видеосообщение.
– Я займусь этим, не волнуйтесь. Передам, что с вами всё хорошо и вы временно, сотрудничаете на Золомейе с военными, по рабочим вопросам.
– Подходит. Когда меня выпустят?
– Об этом я поставлю вас в известность, когда получу соответствующие распоряжения сверху. Вы комфортно себя чувствуете в камере?
– Вообще-то я бы посмотрел видео выпуски «Стальных громил», может знаете, там строят огромных роботов, а потом они крошат друг друга без правил на разных планетах или ринге. Я пропустил за последний месяц девять выпусков.
– Сегодня я обязательно посмотрю, что мы можем сделать для вас, – ответил майор, поднялся и вызвал солдат, для того чтобы увести Марка Роданова обратно в камеру и привести следующего задержанного.
Майор взял в обтянутую перчаткой руку, светящий белым светом шар и он потускнел. Запись была сделана. Подержав немного шар в ладони, он убрал его обратно в кейс.
Глава 4. Задержанный 003
Напротив майора, сидел пожилой человек с добрыми синими глазами. Волосы и борода у него были белые и майор невольно сравнил его со старым белым медведем. Размеры, у него были аналогичные. Волин вывел на перегородку его электронные документы крупным планом.
– Добрый день, задержанный 003. Меня зовут майор Волин. Пожалуйста, представьтесь.
– Семён Семёнович Борщинский, – бойко заговорил задержанный. – Антрополог. Исследователь. Профессор кафедры иноземных форм жизни, – майор кивнул, сверяясь с документами.
– Неделю назад, вы были задержаны местными властями на соседней планете Искария, за попытку проникновения на неё. Либо уже были уличены непосредственно в запретной зоне нахождения, без специального красного пропуска 3.1.
– У меня есть особое разрешение от высшего института Кармонии, одобренное самим правительством, на проведение научно изыскательской работы в любой точке планетарной системы Кармонии, – Волин раскрыл новый документ и сверился с показаниями профессора.
– Тем не менее, красного пропуска 3.1 при вас не было.
– Майор Волин, что это вообще за пропуск? Разве одобрения правительства и поощрения самого императора, недостаточно для учёного, работающего для блага всего человечества, во всей планетарной системе?
– Красный пропуск 3.1 выдаётся только с личного одобрения императора, для проведения любых действий на особо секретной территории, подведомственной Особому Отделу Кармонии. Искария закрытая планета от глаз посторонних и любопытных.
– Тогда это какая-то ошибка. Я слышу об этом впервые. В момент моего вылета на челноке выделенном от института, Искария была открытой для всех исследователей и туристов планетой, разумеется, при наличии официального разрешения. Ладно, её сделали закрытой в момент моего вылета, но почему то тогда мне не сообщили об этом в полёте?
– Официальные инстанции были перегружены работой, для сдерживания утечки кораблей всех желающих попасть на новую планету.
– Судя по всему, это им удалось майор, раз с момента моего прилёта, я не заметил ни одного корабля в небе. Кажется, теперь я понимаю, в чём дело. Тогда прошу вас подать запрос в институт, подтвердить мою личность и предоставить мне мой челнок, чтобы я мог вернуться, или потрудитесь отправить меня обратно собственными силами. Не вижу повода держать меня здесь. Если я был чем-то заражён, то время карантина вышло уже на пятый день и формально, я здоров во всех отношениях и не представляю угрозы.
– Семён Семёнович, поскольку вы были задержанным на особо секретной территории, поясню. Я должен узнать, что именно вы делали или собирались делать на Искарии, сколько провели там времени и некоторые другие общие и частные сведения о вашей жизни. Лишь только после того, я смогу отправить все данные и получить соответствующий приказ, о вашем освобождении. В данном случае, не имеют значения, ваши заслуги перед Кармонией и вы должны будете пройти все стандартные процедуры допроса. Однако, мною будут учтены все ваши заслуги и статус чрезвычайно полезного для системы человека.
– Хорошо майор Волин. Я всё понимаю и готов идти вам навстречу, чтобы ускорить прогресс в вашей работе. Если сомнения в моей идентификации отпали, что вас интересует в первую очередь?
– Профессор, я задам ряд вопросов, – профессор показал открытую ладонь, своим жестом предлагая сделать это немедленно. – В первую очередь, я хотел бы узнать истинную цель вашего визита.
– Моё основное поле деятельности и труд всей жизни антропология. Я прилетел сюда, чтобы найти возможные следы присутствия здесь человека, в далёком прошлом. Вам кажется это смешным?
– Ничуть.
– Мне тоже. Никогда не знаешь, где и каким образом можно встретить останки человека. Как это было в нашумевшем на всю Кармонию случае, где на Плутон упал огромный метеорит и в его недрах были найдены и извлечены, хорошо сохранившиеся кости, целого семейства. Возраст этой своеобразной, летящей через пространство и время могилы, до сих пор не были определены точно. Это секретная информация, но думаю, вы майор Волин, именно тот самый человек, умеющий хранить тайны. По средним подсчётам, достаточно не точным, возраст могилы составляет четыре миллиона лет. Ни один анализ наших самых совершенных технологий не смог выявить точный возраст. Мне здается наши технологии просто не могут определить дату древности, по дальности в районе четырёх миллионов лет. По словам и предположениям моих коллег и моему личному мнению, на основе всех молекулярных и радиологических анализов, мы выдвинули смелую теорию, что останкам более десяти миллионов лет. Причём, судя по всему это семейство из мужчины, женщины и трёх детей, по анализу костей, они жили в среднем по восемьсот и более лет. Вы можете себе это представить?
– С трудом профессор, в наше время человек отодвинул рамки долгожительства со всеми имеющимися у нас человека технологиями до возраста максимум сто восемьдесят лет.
– Вот именно майор, это при наличии у такого человека в распоряжении, бесчисленных платёжеспособных средств, хорошей генетики и особенностей организма. Средний уровень не превышает ста-ста тридцати лет. Более того, сама могила была сделана настолько первоклассно, что ни один специалист института не смог определить, как именно она была сделана и из каких точно материалов. Это что-то нечто среднее между углеродом и пластиком. Но что именно? Загадка.
Однако, самое любопытное во всём этом то, что три недели назад я получаю в своё распоряжение, образцы грунта от полученных научно исследовательских данных, выдвинувшейся группы молодых учёных, на планету Искария. Что вы думаете, я нахожу? – майору сделал внимательное, заинтересованное лицо. – Образцы грунта совпадают с составом могилы из центра метеорита на молекулярном уровне на сто процентов. Собрав за три дня всё необходимое, я вылетел на челноке, чтобы самому провести все тщательные исследования лично. Даже если Искария не колыбель человечества, то она может открыть ответы на многие вопросы о нашей природе. Не говоря уже о технологиях, что мы можем там найти.
Как известно, мировая война в 2027 году стерла рамки государств, человечество под угрозу вымирания не встало, только убавилось на три четверти. После войны решено было сделать единое государство и назвать его Объединенная Российская Империя. Почему Россия? Отвечаю: жителей этой страны после ядерных ударов осталось больше всего на планете Земля, но не потому, что количество бункеров у нас было больше всего, а потому что войну развязали мы и были подготовлены, соответственно и вооружены. А кто хорошо информационно вооружен, тот автоматически становится победителем. По счастливой случайности, инициаторов всей заварухи, накрыло одними из первых ответных, ядерных залпов, особой мощности, поэтому и винить никого не стали, а сформировали новое временное правительство. Назначили императора Земли с его огромной несокрушимой армией для поддержания порядка и мира во всем мире, и отправили в каждую бывшую самостоятельную страну по главному секретарю от ново сформированного конгресса. А уже в 2035 году активно общими мировыми усилиями, принялись осваивать космическое пространство. В 2050 году перенаселённую планету, расселили по другим планетам и за 22 года образовалась процветающая планетарная система Кармония. В общем технологии, которые нам могут открыться, будут не хуже тех, что мы нашли в широкоизвестных подземных пирамидах, с возрастом восемь тысяч лет.
Вы понимаете, какой скачок человечество может совершить? Если мы на Искарии найдём очередную кладовую законсервированных технологий, для нас же самих, человеком древности. Человеком, несомненно, более развитым, чем в данном историческом периоде. В процентном соотношении это примерно сто к пяти.