– А вы, прошу простить?
– Эрл Немьято Хортензи, пятьсот акров, двенадцать десятков рабов. Мои владения соседствуют с Туранн на севере отсюда.
– Что касается женщин, эрл Хортензи, то меня интересуют все расы без исключения. Главное, чтобы глаз радовала и в постели пластом не валялась. Даже с орчанкой опыт имелся.
– Да ну! – выпал в осадок эрл. – С грязной дикаркой?
– Орк орку рознь. Пускай в большинстве своем они даже грамоты не знают, но орков причисляют к разумным. Они могут постигать науки, в том числе магию, как и остальные. Цивилизованные и чистоплотные орчанки в других странах встречаются.
– И все-таки я не одобряю подобного, – поджал губы сосед. – В наше время мы и помыслить не могли о связи с нелюдью. Надеюсь, что вы возьмете себя в руки, молодой человек, и не будете марать честь благородного дома Туранн.
– Непременно, сир Хортензи. Желаете перекусить? – располагающе улыбнулся Эйлерт.
– Ах да. Как раз в дороге аппетит проснулся.
Какая еще дорога, жирный ты боров, подумалось мне. Тебе всего пятнадцать минут до нас добираться.
Я поправила прическу, слегка растрепавшуюся на улице, и прикрыла ухо выбившейся серой прядью. Короткое, но заостренное ухо. К сожаленью ли, к счастью ли, я не являюсь чистокровной эльфийкой. Мой отец был человеком, а мать темной эльфийкой. Простые горожане. Хоть они и любили друг друга, принять культуры чужих народов было тяжело обоим. Они поселились на границе эльфийского княжества. Далеко не самое умное решение, как я понимаю сейчас. Пограничные стычки людей и эльфов случались с пугающей периодичностью. В один из дней на наш поселок напали, не оставив и камня на камне. Всех, кто не сдался, убили, остальных увели в рабство. Мать, не обладавшая серьезными боевыми навыками, также попала в плен, но наши судьбы разделились практически сразу. С тех пор я ее ни разу не видела. Люди продвинулись достаточно далеко в той же войне, ограбив множество городов. Но и эльфы знатно потрепали их войско, на многие годы оставив страну без серьезной защиты. Что в итоге привело к восстанию одного из подданных и свержению короля, но мне в то время было не до новостей из дальних стран. Выжить бы на плантации, да не помереть с голоду.
За что я благодарна родителям, так это за то, что они успели обучить меня грамоте. И не только темному наречию, но и имперскому диалекту. Это позволило мне занять наивысшую из возможных для рабов должность при хозяине. Что касается внешности, то увы и ах. Вместо прямых шелковистых платиновых маминых волос, которые сравнивали с лунным серебром, мне достались серые вихрастые непокорные пряди, походившие на заросли вуньи. Вместо темно-фиолетовой кожи – бледно-лиловая, из-за чего другие рабы звали меня «лилушкой» или «лиловой поганкой» в честь одноименного смертельно ядовитого гриба. Благодаря отцу мой рост превышал средне-эльфийский. Темные эльфы в целом были ниже людей, но выше гномов. Но в то же время телосложение у меня также было ближе к людскому. То есть крупное. И если среди других в основном человеческих рабов я не сильно выделялась комплекцией, то вот в свободном детстве вдоволь наслушалась издевок и различных обзывательств от традиционно стройных и миниатюрных темных эльфов. Когда-то я много плакала, по погибшим родителям, по утерянной свободе, но все слезы давно высохли. Когда-то я ненавидела людей, ненавидела работорговцев и своих хозяев в частности, но ненависть давно сменилась покорной обреченностью. Эльфы, как и люди, ко всему привыкают быстро. Мечты о свободе поблекли, сменившись желанием хотя бы хорошей жизни. Раньше я часто планировала побег, даже группу единомышленников организовала, однако в системе магических ошейников было мало слабых мест. Негош мог бы помочь, но маг наотрез отказался рисковать. Отрешившись от воспоминаний, я вздохнула и двинулась к епископу Эшериану, за что-то громко отчитывающего одного из музыкантов. Банкет только начинался.
Позже прибыл и его сиятельство виконт Аурелье со свитой, правитель Шемтена и окрестностей. Самая высокопоставленная персона в округе. Я первый раз виделась с ним вживую. К нам он ни разу не приезжал за семь лет моей работы помощницей, эрл Авель же нередко оставлял меня на хозяйстве в усадьбе при посещении приемов и балов. Моя внешность слишком неказиста, некоторые господа находят полукровок отвратительными, поэтому хозяин предпочитал брать с собой Широль или Милетта. Виконт Аурелье был высоким и худым мужчиной, словно жердь. С длинными бакенбардами и залихватской молодежной прической, которая не слишком шла немолодому господину. Он сразу собрал вокруг себя большую группу людей, но не благодаря харизме и обаянию, а, скорее всего, из-за высокого титула. Я отправила к нему официантку с нашей лучшей бутылкой бренди. Виконт отпустил какую-то остроту в адрес Авеля, которую эрлу пришлось проглотить, но после проверки на яды его сиятельство принял напиток. Я почувствовала значительное облегчение.
Гости приезжали в основном без жен, как было принято на подобных раутах. Однако некоторые привозили сыновей, дочерей и прочих родственников. Брали с собой прислугу и телохранителей. Виконт так и вовсе заявился с пятеркой охранников, одним из которых был маг с золотым знаком – многолучевой звездой на груди. Золотой знак в сравнении с серебряной звездой, как у милорда Эйлерта, показывал более высокий статус и силу чародея. Молодые, то есть младше сорока лет, образовывали свои группы по интересам. Отцы неспешно знакомили своих отпрысков с влиятельными людьми, подыскивали хорошие партии для дочерей. В этом плане вечер мало чем отличался от обычных сборищ аристократов. Эйлерт Туранн был очень популярен, что и не удивительно. Молодой внук, вернувшийся из многолетних скитаний, один из претендентов на усадьбу и титул, настоящий маг, посетивший множество дальних стран, побывавший в бессчетном количестве приключений и переделок. Истории, которые он рассказывал, были одна чуднее другой. Хотя про себя он говорил неохотно, больше вещал про иностранные легенды и особенности. Гости были впечатлены. За исключением одного, пожалуй, что и не пытался скрывать свою антипатию. Бристоф Хальтер подвергал каждое слово Эйлерта сомнению, нередко называл сказанное выдумкой. Если бы Бристоф был магом, то дуэль была неминуема, однако, каким бы ублюдком не был, преемник эрла прекрасно понимал, что у обычного человека нет шансов против обученного мага. Эйлерт не производил впечатление слабака, в отличие от Негоша, дежурившего у входа. С осунувшимся лицом, изрезанным морщинами, неопрятной бородой и вечно слезящимися глазами раб-маг Негош представлял из себя жалкое зрелище. Но даже с ним у сильного фехтовальщика без поддержки магических артефактов могут возникнуть проблемы. Я приказала музыкантам сменить стиль и сыграть веселый мотивчик. Наконец в программу включился наш главный певец, светлый эльф-евнух. Голос у него был действительно отменный, ясный и звонкий, гордость усадьбы Туранн. Обстановка значительно разрядилась, гости переключились на обсуждение песни, достоинств тех или иных артистов, хвастаясь своими собственными слугами.
К Эйлерту подходили знакомиться многие эрлы, представляли своих сыновей и дочерей. До предложений о помолвке дело не доходило. Конечно, маг сам по себе был неплохой партией для средней руки аристократов, но пока молодой милорд был темной лошадкой. Все может измениться, когда Авель объявит свое решение.
– Игния, кому мне отнести эль? – подошла ко мне Аютла с подносом, на котором стоял полный кувшин и пара высоких стаканов.
Я окинула взглядом рабыню и назвала достаточно безопасный на мой взгляд вариант:
– Сиру Эйлерту, он сегодня пьет эль.
– Да!
Мне показалось, или ее тон был довольным? Наивная дурочка. Я внимательно следила, как Аютла с излишне прямой спиной шествовала меж гостей, кланяясь и забирая пустые бокалы. Эль не очень уж популярный напиток на таких мероприятиях, но в округе его варили и любили многие. Где-нибудь в столице Милидженте его наверняка не подают на банкетах. О, святые заступники, я же спрашивала ее, не следует ли ушить платье. Из-за небольшого роста Аютле был велик наряд горничной. Подол чуть ли не касался пола. И вот, из-за одного неосторожного движения эта растяпа умудрилась наступить на собственный подол и полететь прямо на господ. Я быстро двинулась вперед еще до того, как беременная курица приземлилась. Его магичество Эйлерт среагировал молниеносно, подхватив одной рукой падающий поднос, другой – служанку. Пустые бокалы попадали, но удержались на подносе, кружка с элем также опрокинулась, разлив содержимое. Часть которого оказалась на одежде молодого барина. Рядом раздался пьяный смех других гостей, ставших свидетелями бесплатного представления. Внук эрла рывком поставил Аютлу на ноги:
– Смотри под ноги, неуклюжее ты создание. Платье покороче выбрать не дано было?
– П-простите великодушно, милостивый господин!!! Позвольте помочь вам с чисткой одежды!
Стоп. Что? Неужели эта наглая пигалица смеет подкатывать к молодому барину? Да еще таким образом? Хотя признаюсь, во мне не было уверенности, специально ли она подстроила падение, или в ней взыграла природная косоногость. Даже Эйлерт, по-видимому, не был уверен, поскольку не стал ее отчитывать сходу.
– Отнеси обратно утварь.
– Да, господин, – слуга схватила поднос. – Мне очень жаль. Позвольте помочь вам!
Эйлерт не обратил на ее слова внимания, удаляясь к своим покоям. Вслед ему неслись смех и шуточки других господ. Я выхватила поднос из рук Аютлы и тихо прошипела, не меняя выражения лица:
– Иди за мной.
Остальным официантам я приказала начинать выносить основные горячие блюда на банкетный стол. В каморке слуг я устроила нерадивой рабыне знатный разнос. Аютла была искренне расстроена случившимся казусом. Я пригрозила ей, что выгоню из особняка обратно на плантации, если нечто подобное повторится. Однако выдерживать хныканье и льющиеся из глаз девушки слезы долго не смогла и сжалилась, велев идти помогать на кухню с мытьем посуды. И не забыть подшить платье. Аютла утерла слезы, горячо поблагодарила и убежала на отработку. Я же помчалась в покои молодого барина, но застала его уже выходящим из комнаты. Эйлерт успел переодеться в другую рубашку коричневого цвета.
– Прошу прощения за случившееся, милорд. Вам нужна помощь?
– Пусть постирают.
– Слушаюсь, господин, – я приняла испачканную одежду и поклонилась, радуясь про себя, что милорд не стал устраивать наказание для служанки.
Вечер продолжался. Разговоры за столом велись на разные темы. О нынешнем урожае, ценах на зерно, овощи и фрукты или более специфичные товары. О политике: о короле и графьях, о последних королевских указах и эдиктах церкви, о соседних государствах. О ситуации в Латернии, ухудшившейся в последние годы. Нападения сектантов, жертвоприношения и порча появляются все чаще, вспыхнул мор в северо-восточных краях, об активизации бездны на восточном побережье. Не то, чтобы подобного не случалось раньше, но сейчас все навалилось разом, так что Орден Искоренителей, дружины лордов, гильдия авантюристов и Братсво Меча работают не покладая рук. Об охоте и ином досуге господ.
Один из приятелей хозяина эрл Тюджармо завел разговор про кулачные бои. Не удивительно, учитывая, что он являлся большим их поклонником. Гости оживились и стали просить зрелищ. Хозяин усадьбы дал добро, и Тюджармо предложил своего бойца против нашего. Эрл Авель не рискнул соглашаться, прекрасно зная о силе его чемпиона. Однако фанат боев привел с собой нескольких других бойцов, не столь именитых и сильных. Под одобрительный гул толпы милорду пришлось принять вызов. Я заранее распорядилась приготовить инвентарь, поэтому, когда эрл Туранн повелел подготовить ринг, мне оставалось лишь махнуть рукой. Официанты и другие свободные слуги с кухни стали вносить приспособления и устанавливать в левой части главного холла. На полу расстелили несколько больших отрезов из плотной грубой ткани, на которой виднелись неотстиравшиеся пятна крови. Вынув заглушки из пола, в специальные отверстия воткнули мощные столбы с крюками. Затем протянули веревки, образовав большой пятиугольный ринг. Если бы не начавшийся мелкий дождик, то арену могли выставить и на улице.
Эрл сам отправился отбирать бойца. Орки, как и ожидалось, все рвались в бой, не страшась увечий и смерти. Обычно именно зеленокожих выбирали для кулачных боев, поскольку в грубой силе и схваткам без оружия и без магии им не было равных. Ну, опытный кулачный боец может и легко разделал бы орка, но клыкастые громилы бились бездумно и яростно, что и надо было жадной до крови и зрелищ толпе. Милорд Авель не различал троицу орков, которых, к слову, раньше было четверо. Несмотря на то, что пятнистый серо-зеленый кожный покров был у каждого свой. И имен он их не помнил. Поэтому просто указал пальцем на приглянувшегося. На этот раз честь сражаться выпала Дубше, отчего здоровяк радостно взревел.
Смотреть, как грязные потные орки мутузят друг друга никогда не доставляло мне удовольствия. Наверное, сказывается эльфийское воспитание. У нас иные ценности. Соревнования в стрельбе из лука, показательные бои на шпагах или кинжалах и прочие спортивные состязания. Все чинно и благородно, в отличие от этой варварской забавы. Из своей норы выполз Кибрук, каким-то образом пронюхавший про бои. Он принимал ставки от господ, а орки разминались на ринге, запугивая оппонента грозным боевым танцем, больше похожим на кривляние и рык пьяного медведя. Во время поединка я отправилась на кухню, оставив все на Широль и Милетта. Без всяких мыслей, я устало упала на лавку. Бабушка Кирья принесла мне тонизируйщий отвар, за что я ее поблагодарила. В отличие от меня, Кирья – чистокровная темная эльфийка. И хоть по возрасту она соответствует своему прозвищу, но по внешнему виду это сказать сложно. Эльфы в старости меняются неспешно, а живут в среднем раза в полтора дольше людей. Даже поговорка такая есть: пока человек спешит в объятья госпожи Смерти, эльф попивает чиф. Ну а мешать чифопитию даже костлявая не станет, как гласит иная народная мудрость. Бабушка Кирья попала в рабство задолго до моего рождения. История эта темная, и мне о ней почти ничего не известно. Эльфийские дома не любят выносить сор на публику. Чем-то она сильно провинилась в доме, но недостаточно для вынесения смертного приговора. Продать темного эльфа – соплеменника людям в качество раба считается постыдным поступком для гордого народа ночи. Однако каким-то непостижимым образом это произошло, о чем Кирья не любит распространяться.
Глава 3
Услышав поднявшийся шум, я вернулась обратно. Посреди ринга на ногах стоял лишь наш Дубша, его противник лежал на полу без сознания. Орк издал победный клич, хлопая себя по груди одной рукой. Вторая конечность безвольно висела вдоль тела. Похоже, серьезно повредил. На лице и теле его было множество мелких ранений и рассечений, под глазом наливался внушительный фингал. Ну, орки поразительно живучи, поэтому не страшно. Эрл Авель принимал поздравления, Кибрук раздавал награду тем немногим, кто поставил на Дубшу, и с довольной улыбкой пересчитывал нашу долю. Я повелела оттащить бессознательного орка в подсобку, а Негошу привести его в чувство. Эйлерт вызвался помочь и также последовал в подсобку. Кое-кто требовал продолжения, но хозяин мягко возразил ему, поэтому я скомандовала сворачивать ринг. Часть гостей вернулась за стол, часть осталась в холле. Музыканты затянули печальную мелодию, а танцовщицы принялись двигаться в медленном танце.
Следы крови, которые все-таки попали на пол, пришлось прикрыть коврами. Не успела я сходить проведать поверженного противника. Было не очень хорошо, если бы боец Тюджармо откинул копыта в нашей усадьбе. Однако он самостоятельно на своих двоих вышел из подсобки. Дубша также был в полном порядке и разминал пораненную ранее руку.
– Милорд, вы стали весьма сведущи в магии жизни, – заметил Негош, поглаживая бороду.
– Пустое, – махнул рукой Эйлерт.
– Благодарю, господин, – пробубнил Дубша несвойственные ему слова.
– Практика никогда не помешает, – усмехнулся милорд.
Признаться, я зауважала молодого мага еще больше. Убрать царапины – одно дело, а вот быстро излечить сложный перелом совсем другое. Негош мог бы подстегнуть регенерацию и ускорить восстановление, но чтобы так сразу… Эйлерт Туранн не так прост, как кажется на первый взгляд. К умелым магам я всегда испытывала уважение и некий пиетет. Это ведь не просто надо родиться с даром, но и развивать его, кропотливо и долго. Магия – тяжелая наука, она дается лишь самым упорным и целеустремленным. Так говорил Негош, по крайней мере.
– Коли будет у вас минутка, не дадите ли старику пару уроков? – спросил раб у Эйлерта, идущего обратно в холл.
– Вряд ли. Совсем ты себя забросил, Негош. Хех, когда-то ты был для меня примером для подражания, непререкаемым авторитетом в магии.
– Эх-х, милорд. Годы идут, никого они не щадят…
– Есть такое. Стоит только на Авеля взглянуть. Сколько старому пердуну осталось?
– Если ничего не предпринять, то пару месяцев. Не больше полугода точно.
– Будем надеяться, что задерживаться на этом свете он не станет.
– Мой господин, кто же унаследует усадьбу и титул? – спросила я, не выдержав.
– Вроде он писал про этого лизоблюда Бристофа…
