Некроманс. Opus 1

В их странном мирке принципиальный наёмный убийца оказался одним из немногих людей, на кого можно положиться.

– Не совсем то, что ожидалась. – Лиэр Дэйлион отнял от губ сигару, мерцающую ржавой пламенной кромкой. – Детишки ворковали друг с дружкой так, что мои ребята неловко себя чувствовали во время докладов.

Они стояли так, что в них трудно было заподозрить собеседников. Лиэр Дэйлион налегал на парапет грудью в чёрном бархате, любуясь ночной столицей, Кейлус держался поодаль, прислонившись к перилам спиной и небрежно опершись локтями на светлый камень.

В этот момент Кейлус пожалел, что из них двоих именно он повернулся лицом к публике.

– Надо же, – пробормотал он. Залпом допив амелье, отставил бокал на перила. – Я полагал, там голый расчёт.

Лиэр Дэйлион, как он увидел краем глаза, слегка пожал плечами:

– Чувства облегчают дело. Отыскать рычаг давления проще.

Отвернувшись, Кейлус зачем-то точным щелчком столкнул бокал вниз. Проследил, как тот падает на пустую площадь перед дворцом – экипажи ждали во внутреннем дворе.

Машинально определил высоту звона, с которым тот разбился, жалея, что звук вышел слишком тихим: он любил звонкую мелодию бьющегося стекла.

– И у вас уже есть идеи? О рычаге?

Лиэр Дэйлион затянулся, и кончик сигары полыхнул в зимнем сумраке весёлой рыжиной:

– А как же.

Этажом выше Гербеуэрт тир Рейоль, не подозревая, как близко от него обсуждаются коварные планы касательно его скромной персоны, вошёл в королевский кабинет.

– Спасибо, – сказал он, нарушив долгое молчание, сопровождавшее их по пути.

– Что увела тебя оттуда? – Айрес слегка похлопала его по руке, облитой вишнёвым бархатом парадного одеяния и атласом белой перчатки. – Брось, мне ли не знать, какой ты затворник.

– Твоё таинственноедело действительно есть? Или то был предлог?

– Ничуть. Хотела показать тебе твой подарок.

Герберт в выразительном недоумении оглядел кабинет в лакрично-багровых тонах: всю обстановку составляли книжный шкаф, стол да кресло. Подцепил подвеску, которую королева лично повесила ему на шею часом ранее – сапфир в рунной оправе на тонкой цепочке. Изящный мощный оберег, отводивший большинство заклятий, стрелы и даже лезвия клинков, если они не были зачарованными.

– Другой подарок, – верно истолковав жест, улыбнулась Айрес. – Не здесь.

Уголки губ Герберта дёрнулись в намёке на ответную улыбку.

– Лучше позволь мне не возвращаться на праздник. Я бы с большим удовольствием прошёлся до библиотеки.

– Сейчас? Зачем?

– Снова поискать то, что поможет восстановить утраченный смысл Берндеттовских рун.

Айрес на миг оглянулась через плечо – туда, где на лакированном паркете подпалинами вырисовывались очертания просторного семиугольника.

В этой комнате лишь репетировали ритуал, которому предстояло свершиться в день Жнеца Милосердного, но даже неполной мощи рунного черчения было достаточно, чтобы оставить следы.

– Зачем тебе это? Ты видел записи Берндетта и магов, лицезревших призыв своими глазами. Рунная формула, заученная тобой, ровно та, что чертил…

– Мне не слишком нравится чертить знаки, смысла которых я не знаю.

Айрес вздохнула с терпением человека, ведущего подобный разговор далеко не в первый раз.

– Уэрти, это бесполезно, и ты знаешь это не хуже меня. Дневники Берндетта, которые он вёл, пока выводил ритуал, сгорели в Великом пожаре. Хвала богам, что он записал формулу призыва в другие свои труды. Да, мы не знаем точного значения изобретённых им рун, но это всего-навсего пара знаков. Сколько раз ты уже пытался их расшифровать?

– До призыва ещё есть время. А если я буду точно знать смысл каждого начертанного символа, это повысит шансы провести всё успешно.

– Ты и так проведёшь всё успешно. – Движением, подтверждавшим безграничную уверенность в нём, Айрес положила ладонь племяннику на плечо. – Если, конечно, твоя голова не будет в тот момент забита чем-то другим. – Длинные, безупречно обточенные ноготки чуть вонзились в бархат его выходной куртки. – Помни: для призывающего не должно быть ничего важнее предстоящей встречи со Жнецом.

– Я помню.

– Это не пустые слова, Уэрт. Ты должен желать этого всей душой. Жнеца – и никого другого.

– Поверь, это последнее, о чём тебе стоит беспокоиться. Я слишком долго к этому шёл, чтобы что-либо могло мне помешать.

Голос Герберта посеребрил холод, и королева улыбнулась снова – почти заискивающе.

– До меня дошли слухи, что дракон с твоих земель покидал Пустошь, – прежде чем опустить руку, сказала она.

В том, как Герберт нахмурил брови, даже Айрес тирин Тибель смогла прочесть одно лишь удивление.

– Странно. До весенних танцев ещё далеко, – рассеянно заметил он. – Быть может, у него нашлись другие дела в горах? Или он просто решил поохотиться подальше от логова…

– Дракона видели в небе над Хельмом, – деликатно возразила Айрес. – Было бы неприятно, если б он решил взяться за старое.

– Не беспокойся. Если он доставит проблемы тем, кто живёт под моей защитой, я об этом позабочусь.

– После первой жепроблемы в народе начнёт зреть недовольство. Ещё большее, нежели сейчас. Это может стать искрой, из которой разгорится пожар восстания, а до Жнеца Милосердного оно нам нужно меньше всего. – Айрес крепко обняла племянника за плечи. Прикрыла глаза. – Пойдём. Хочу кое-что тебе показать.

Герберт не зажмурился даже в те головокружительные мгновения, пока магия несла их сквозь пространство. Не пошатнувшись, приземлился на занесённую снегом брусчатку.

Не дрогнув, позволил королеве отступить на шаг – открывая обзор на всё, что оказалось перед ним.

– Это давно следовало сделать. Я сочла такую дату… и все прочие обстоятельства… хорошим поводом наконец решиться. – Айрес сжала ладонь, над которой вспыхнул шарик белого света. Мерцая, он взлетел над их головами; мороз студил воздух, но королева, укрытая лишь светлым бархатом закрытого платья да жемчужным блеском бисерной россыпи на юбке, не дрожала. – Я думала позвать тебя. Затем решила, что так будет лучше. В одиночку одолеть её было нелегко, но я не могла рисковать твоей безопасностью… Не перед тем, что вскоре тебе предстоит.

Снежинки белыми искрами падали на её тёмные волосы, заново присыпали тонкий лёд на брусчатке – точно не так давно яростное пламя растопило весь снег на ней, но затем вода успела застыть. Снежинки падали на камни, усыпавшие двор драконьего замка, и на то, что лежало поверх них.

На зелёную чешую, под которой больше не сиял золотой огонь.

– Она ещё и наседкой была, представляешь? – заметила королева с благостным весельем. – Яйца я уничтожила, конечно. Можешь порадовать жителей Шейна, что единолично сразил чудище, досаждавшее им шесть сотен лет. Хочу, чтобы это считали твоим подвигом… В конце концов, твои победы – это и мои победы. А звание драконоборца – отличный подарок, как по мне.

Герберт долго вглядывался в янтарное стекло замершего, замутнённого корочкой наледи драконьего глаза.

– О боги, – наконец слабо произнёс он.

Айрес засмеялась, вполне удовлетворённая реакцией. Отвернулась, оставляя за спиной тело драконицы – высокий тёмный холм, потихоньку заносимый снегом.

Сердечно обняла Герберта, оторопело застывшего во дворе мёртвого замка.

– Пора назад. Не то замёрзнешь. – Айрес тирин Тибель ласково поцеловала висок под бледно-золотыми прядями, вздыбленными холодом воздуха и в миг заледеневшей крови. – С наречением, дорогой.

2017 г.

Примечания