Я не помню, как добралась до дома. Думаю, насчет моей машины у полиции были особые распоряжения.
Короче, я влетела в холл, Генри успел мне подать бутылку отцовского виски, и в следующий момент я сижу на полу в галерее напротив портрета отца, пью его виски из горла бутылки и размазываю по лицу слезы.
– Ублюдок… Ненавижу… – мои губы говорили привычные слова.
Я даже не повернула голову на звук шагов. Я знала, кто это. Он тяжело опустился на пол рядом со мной.
– Я знал, что это вопрос времени.
– Ты который из них? – спросила я.
– Старший.
– Первый. Перворожденный… Сукин сын… Сукин сын! – заорала я на портрет отца и швырнула в него пустой бутылкой.
Стекло брызнуло во все стороны. Майкл едва успел прикрыть ладонями голову и пригнуться.
– Что ты творишь?! – он в ужасе смотрел на холст.
– Там пуленепробиваемое стекло. Я могу гранаты в него швырять, – я взяла пистолет и выстрелила, пригнув голову Майкла.
Сосчитав щелчки рикошета, я сказала:
– Смотри-ка, до восьмого Моргана долетела, – я отпустила голову Майкла и взяла вторую бутылку, – он закрыл свой драгоценный портрет еще при жизни, я пригрозила, что порежу его.
Он не знал, что сказать. Я сделала глоток из горлышка.
– Любишь виски? – осторожно спросил Майкл.
– Ненавижу, – я протянула ему бутылку, – я тебя вспомнила.
– Я так и понял, – кивнул он.
– Мне было десять?
– Девять. Мне исполнилось пятнадцать, и он решил устроить меня в летную академию. Мы заезжали…
Мой взгляд сказал: «Не ври».
– Он показал мне тебя, – он сделал глоток из бутылки и вернул мне ее.
Я кивнула.
– Остальных?
– Их я тоже видел.
– Не хочу ничего о них знать.
– Хорошо, – он снова взял у меня бутылку, – у тебя кровь.
– Знаю, полоснуло над бровью. Стекло. Ерунда.
– Фрэнсис…
У меня заболело сердце. Впервые в жизни у меня заболело сердце.
– У нас будут проблемы? Мне уйти?
– Не знаю, – я отпила еще виски и покачала головой, – нет. Останься.
Он протянул мне руку, и я пожала ее. Все это мы проделали, не сводя взглядов с отцовского лица.
– Прости за машину.
Он кивнул.
– Мне привезут такой «феррари» через три дня. Заберешь.
Он снова кивнул и глотнул виски.
– Почему он не женился на твоей матери? – решилась я на один из мучивших меня вопросов.
– Ее клан был против.
– Он любил ее? – спросила я и сама удивилась отчаянию в своем голосе.
– Не знаю, – он покачал головой, – честно, не знаю.
– Он помогал тебе?
– Да.
– Когда ты узнал, что ты его сын?
– Я всегда знал. Мама вышла замуж, но я был ЕГО сыном.
– Круто. Сволочь, – я снова взялась за револьвер, рука описывала круги широкого радиуса.
Майкл уверенно перехватил револьвер и положил его с другой стороны от себя.
– У меня еще есть, – я вытащила свой табельный и, поставив на автомат, щедро полоснула по портрету.
Майкл довольно проворно пригнулся от рикошета. Я прислушалась к полету пуль.
– О, Морган Пятый, и тебе привет… – я сменила обойму.
– Серьезно, хватит, – он мягко вывернул у меня из руки пистолет.
