«Его кровь… дасст сссилу!» – тень раздраженно завозилась, – «Подготовьсся! Они придут… вссе придут, и ты убьешшь ихх…»
***
Была ночь. Последняя ночь на лайнере – завтра они прибывали в порт Гамильтона, а покидать его уже заранее решили на самолете. Вокруг царила сонная тишина, лишь изредка прерываемая тихим шелестом волн.
Арчибальд стоял у борта на верхней палубе – единственный из пассажиров, кто не спал в этот час, – и смотрел на воду. Ему хотелось скорее добраться до цели, его душа жаждала определенности, конкретности, ему безмерно опротивела эта зыбкость, окружающая его – и относящаяся к океану, и относящаяся к действительности.
Он хотел понять. Понять, что замыслил мокой, узнать, каковы его намерения и уже на основании этого определиться с собственными действиями. Он любил действовать, любил бросаться в бой, сражаться, убивать и побеждать, а вынужден был торчать у борта, ожидая конца путешествия.
Спать ему не хотелось. Мыслей было много, даже слишком много, и мужчина предпочитал потратить ночное время на размышления, на попытки восстановить цепь событий, определить для себя причинно-следственную связь.
– Жждешшь?
Знакомый шипящий голос, внезапно зазвучавший, вынырнувший из волн, заставил его вздрогнуть и вглядеться пристальнее. Вода, вода, вода… но может ли морская пена вдруг сложиться в острые зубы, могут ли среди океанской воды загореться злые глаза, глаз, единственный глаз морской твари!
– Не могу дождаться, – бросил ядовитый ответ Молле, – Зачем явился?
– Помощщь… – мокой завозился, извиваясь в воде, потом вдруг подался вверх и заколыхался над водой бесплотной тенью. Слишком хорошо знакомой тенью.
– Я сказал, что не буду помогать тебе.
– Знаешшь… тирвасс… он зздессь?
Арчи чуть приподнял уголок губ. Догадка Доминика начинала подтверждаться.
– Не твое дело.
Тень мерзко захихикала, забулькала, заколыхалась, то исчезая под водой, то вновь появляясь на поверхности.
– Ты ззнаешшь! – с восторгом резюмировала она, – Арччибальд… Отдашшь… мне…
Что или, точнее, кого он должен отдать мокою, Хищник понял не сразу: был несколько изумлен обращением к нему по имени. В прошлый раз морской дьявол не был столь приветлив.
– Не отдам.
Тень снова захихикала, забулькала – издевательским, ядовитым и очень оскорбительным смешком, явно стараясь задеть.
– Дружжишшь?
Арчи сделал глубокий вздох. Бессмысленный разговор уже начал надоедать ему, целей тени он по-прежнему не понимал, и устал разгадывать ее загадки. Кроме того, сам разговор этот ему приятен не был.
– Что тебе надо, мокой? Если вдруг соскучился и жаждешь пообщаться – приходи ногами нового тела, я с удовольствием взгляну ему в глаза. Объясню, какую ошибку он совершил, впустив тебя.
Мокой поднялся над водой выше, буквально взвился в воздух, зависая на уровне лица мужчины.
– Ззнаешшь? – в шипении послышались гневные нотки, – Догадалсся… Мерззавец… Ненавижжу!
Арчи самодовольно хохотнул – искренность морской твари ему нравилась больше, нежели ее же попытки обмана.
– Это взаимно. Так зачем же ты заявился ко мне, если ненавидишь? Решил предупредить, что попытаешься убить?
Тень задрожала от ярости. Ей так хотелось сохранить тайну, она так мечтала запутать этого человека, заморочить ему голову… и опять просчиталась! Хищник слишком догадлив, слишком умен и хитер, слишком изворотлив, чтобы можно было справиться с ним вот так… Проклятье!
– Не важжжно… Я пришшел проссить… помощщь… Найди, досстань… персстень…
На этот раз смех Альфы был изумленным – уж такой глупости от этой тени он не ожидал.
– По-твоему, я опять буду носиться по миру, разыскивая кольцо, что должно быть на руке Барракуды? – он фыркнул и покачал головой, – Не смеши, сделай милость. Давай поговорим начистоту, мокой – я знаю, что ты не так уж и слаб, как пытаешься прикинуться. Знаю, что ты нашел себе тело, сумел каким-то образом выбраться с того света, и знаю, что одна из твоих целей – месть мне. Полагаю, выбранного человека ты тоже сумел убедить в том, что убить убийцу будет полезно для общества… – Арчи в раздумье скользнул пальцами по усам, – Однако, я не сомневаюсь и в том, что у тебя есть иные цели. Ты упомянул тирваса, кольцо… сокровища! Что ты задумал?
Мокой зарычал, зашипел от гнева, извиваясь и, вскинув когтистую лапу, попытался атаковать непокорного, так и не побежденного человека перед собой. Арчибальд остался безучастен.
– Кровь тирвасса… дасст ссилу… Отдашшь его мне – пощщажжу…
– А я не нуждаюсь в твоей пощаде, – бросил равнодушный Молле, – Ну-ну, продолжай. О каком перстне ты говорил? Том, что на руке Рика Барракуды, том, что давно на том свете вместе с ним?
Морской дьявол неожиданно захихикал, и хихиканье его было настолько мерзким, гадким, настолько отвратительным, что даже у видавшего виды Молле скрутило желудок от отвращения.
«Он что-то знает», – понял Арчи, – «Что-то в моих словах его позабавило, в чем-то я ошибся… но в чем?»
– Не важжно… персстень… найдешшь… – смеясь, прошипел мокой и неожиданно, не желая продолжать, обрушился в морскую воду, скрываясь в ней.
– Готовьсся… – эхом донесся до его собеседника шипящий голос, и все стихло. Волны вновь тихонько зашелестели о борт лайнера, море опять наполнило воздух своими звуками.
Арчи оперся о фальшборт, устремляя вдаль мрачный взгляд. Теперь поводов для размышлений у него прибавилось.
…
Когда на следующее утро Дерек, Доминик, Ричард и Карл, покинув свои каюты, поднялись на верхнюю палубу и обнаружили у поручней мрачного, как безлунная ночь, Арчибальда, изумлению их не было предела. Они остановились и переглянулись, не решаясь подойти к злому Хищнику. Ник с недоверием глянул на часы – они показывали половину восьмого: утро было еще довольно ранним, и присутствие Альфы на палубе говорило или о том, что встал он еще затемно, или… что он вообще не ложился. Учитывая нелюбовь Молле к морю, последнее вызывало вполне закономерное изумление.
– Арчи… – Дерек, взяв, на правах старого знакомого, на себя смелость подойти к мужчине, с осторожностью привлек его внимание, кашлянув, – Ты… ты что, всю ночь тут простоял?..
Молле медленно, с какой-то тяжелой неотвратимостью, повернул к нему голову. Ответ его был короток и однозначен.
– Да.
Он вновь обратил взгляд к морю, и неожиданно прибавил:
– Мне было, о чем подумать.
Его спутники вновь переглянулись, на всех лицах отобразилась одна и та же мысль – если Арчибальду было, о чем подумать, значит случилось нечто из ряда вон выходящее, ибо в противном случае он мог бы подумать и в каюте.
Карл шагнул вперед.
– Что произошло?
– Да так… – губы Молле скривила легкая улыбка, – Пообщался со старым знакомым. Узнал много нового.
Дополнительных объяснений не потребовалось. Кем является упомянутый Альфой «знакомый», было понятно всем и каждому, и вопрос возникал у всех только один.
