Сказка
Глава первая. «Сундук с золотом»
Лесник надвинул кепку, поправил ружьё за спиной и, набравшись смелости, двинулся в ту часть своих владений, где не любил бывать. Деревья тут стояли тесно, живые стволы подпирали мёртвые – высохшие, лишённые коры. В глаза лезли корявые сучья, ноги проваливались меж корней, за ворот сыпались труха и хвоя. Бранясь, отплёвываясь, лесник, наконец, прорвался на поляну, где стояла низкая изба, крытая камышом. Откашлялся и громко выкрикнул:
– Марфа Матвеевна! Нина Гавриловна!
Но обращался он к одной-единственной особе. Старуха жила здесь очень давно. Когда-то, в шестидесятые годы, новый председатель колхоза решил облагодетельствовать её пенсией, и чтобы оформить паспорт, пытался выведать, как зовут лесную жительницу. Зная от местных, что старуха немая, он составил огромный список разных имён, которые зачитал ей, полагая, что та кивнёт, или подаст иной знак при произнесении им её настоящего имени. Старуха выслушала весь длинный список, не моргнув и глазом. Председатель махнул рукой и записал её Октябриной. Сельчане сочли имя нелепым. Но остался обычай при встрече называть старуху разными именами, и даже появилось поверье, что угадавшему подлинное имя сказочно повезёт, потому что бабка – матёрая ведьма. При этом полагалось быть почтительным и к имени присоединять отчество. Лесник следовал этому ритуалу по привычке, а не надеясь на удачу:
– Ида Константиновна! Глафира Христофоровна!
Дверь заскрипела так звучно, что лесник вздрогнул. Старуха выступила из тьмы и уставилась на гостя. Её коричневое лицо, покрытое рубцами глубоких морщин и сетью мелких, казалось нечеловеческим из-за гротескно-горбатого крупного носа и выпяченного подбородка. В провалах глазниц блестели прозрачно-карие, почти оранжевые глаза. Один зрачок, казалось, был больше другого, и пульсировал, то сужаясь, то расширяясь. Лесник давно заметил это, и избегал смотреть бабке в глаза. На голову её был накручен красный шерстяной платок, побитый молью. Одежда состояла из синего ситцевого платья, длинного, но не скрывавшего босых ступней с давно не стриженными скрученными ногтями.
Старуха приложила к уху ладонь, что в системе знаков, давно усвоенных лесником, значило вопрос. Была она так страшна, что лесник тут же стал называть её именем своей тёщи.
– Добрый день, Лариса Ивановна. Я вот о чём должен сообщить – лес твой продали. Не я продал. Председатель колхоза, акционерного общества, то есть. Продал городскому мужику. Рубить будут лес.
Бабка быстро спустилась с порожка, и лесник попятился, мотая головой:
– Я не причём, я говорил председателю: не продавай. Но кто же меня послушается?
Бабка задумалась, потом усмехнулась. Оскал казался нечеловеческим, животным. Её белые молодые зубы ужасали лесника.
Старуха показала в сторону села и словно поманила кого-то узловатой рукой.
– Позвать его к тебе?
Она кивнула. Лесник поклонился, и, пятясь, покинул поляну.
* * *
Юрий Валентинович, полноватый мужчина лет сорока, с обманчиво простодушным лицом, но внимательным цепким взглядом, стоял у высокого распахнутого окна, за которым щёлкали и пересвистывались незримые птицы. В вечерних сумерках белели кусты цветущего жасмина вдоль забора. За забором шелестели листвой берёзы и осины.
Нет, лес вокруг усадьбы рубить не стоит – пусть останется островок дикой природы.
За спиной, в глубине залы, распахнулась массивная дверь, заглянул охранник и произнёс:
– К вам лесник.
– Поздновато. – Холодно заметил хозяин, оборачиваясь к гостю – тот, щуплый мужичонка в камуфляжном костюме и болотных сапогах прошлёпал по паркету и протянул щеголеватому господину загорелую руку.
– Вечер добрый.
Юрий Валентинович поморщился от фамильярного жеста, но руку мужичонке пожал. Конечно, он представлял встречу с местным егерем иначе – тот стоит у двери, снял с головы кепку и ждёт, когда барин обратит внимание.
– Вам сообщили, что я купил часть леса? Хорошо. Будете по-прежнему делать обходы всей территории, или мне своего человека нанять? – Сразу поинтересовался Юрий Валентинович.
– Зачем же нанимать? Я согласен. А что насчёт зарплаты?
– Не обижу. Только чтобы ни пожаров, ни браконьеров. Лес куплен специально для моей мебельной фабрики.
– Вырубить задумали?
– Лес и сажают, чтобы вырубить когда-нибудь.
– Я не недовольствую, – пояснил лесник, одев кепку. – А только у нас в лесу живут.
– Меня не предупреждали. Это частная собственность?
– Старушка одна.
– Лучше бы переселить.
– Попробуйте. – Лесник вздохнул. – Только она здесь очень давно, привыкла, должно быть.
– Сколько в ваших краях стоит дом?
– Так-то копейки. Но с газом намного дороже.
– Зачем ей газифицированный? Она не поймёт, как за котлом следить. Лучше мы ей дрова привезём.
– Верно. – Не стал спорить лесник.
– Объясни моему помощнику, где бабку искать.
– Недалеко отсюда, прямо по тропе от ваших ворот, и до развилки. Там повернуть направо, и как раз на поляне стоит изба.
– Слышал? – Обратился Юрий к начальнику охраны. – Завтра передашь деньги, пусть приобретает новое жильё до июля.
Охранник кивнул.
– А вам самому будет любопытно. – Лесник помнил бабкин наказ доставить к ней бизнесмена. – Я вот вижу, у вас на стене, над камином, головы кабана и оленя. Охотой увлекаетесь? У неё там, возле дома, на шестах черепа, меня мороз по коже дерёт, когда я на один гляжу. Другие-то она, конечно, в лесу подобрала – два лосиных, волчий, лисий. Но тот, особенный, огромный и клыки у него – вот такие! Я бы сказал, что череп медвежий, но больно велик. К тому же, здесь медведи никогда не водились, да и нет у них таких клыков. Может быть, просветите меня, что за существо?
– Вы меня заинтриговали. – Юрий Валентинович часто ездил на охоту лет пять назад, сейчас было не до развлечений. Но интерес остался.
* * *
На следующий день, в полдень Юрий Валентинович и лесник вышли к дому старухи.
– Экзотика! – Юрий Валентинович кругом обошёл избу, посмотрел на череп исполинского медведя. – Спросим у старушки, какого зверя завалила?
– Немая она.
– Жаль.
Лесник обратил внимание на то, что возле избы появился ещё один, пустой шест.
Последовал позабавивший Юрия Валентиновича ритуал с вызыванием старухи, наконец, дверь приоткрылась.
