Конрад. Инстинкт зверя

Своего брата заметил не сразу. Мортен дождался, когда Кэролин пойдёт вливаться в ленивые посиделки с Ингрид, глянул на Конрада так, будто предпочёл бы и не видеть, и вместо приветствия сказал:

– Лексо слился.

Вождь присмотрелся к нему в ожидании пояснений. Не дождался.

– Что значит – слился?

– То и значит. Собрал монатки и свалил сегодня ночью.

– Откуда знаешь?

Мортен недовольно скривился.

– Сам видел. Это вы квасили полночи, а я дозор нёс.

– Почему ты его не остановил?

– А зачем? Эта крыса всё равно бы сбежала при первой же возможности. Ты будто бы не знал.

Вытягивать из немногословного брата информацию, как всегда, приходилось клешнями, но сказанное им почти не удивило. Лексо знал, что в их общем большом деле у него только одна роль – забота о Заре, которая со дня на день должна родить, и то, что эта роль его тяготила, видели все. Рано или поздно он бы выкинул что-то подобное, но чтобы взять и просто сбежать, бросив беременную девушку на произвол судьбы… Однако сейчас заботило другое.

– Как ты мог упустить его, Мортен? – процедил Конрад, раздражаясь. Покосился на женщин у камина и понизил голос: – Ты же знаешь, что должен делать в таких ситуациях. Отобрать тениума, устранить дезертира, сделать всё, чтобы он не вышел отсюда живым. Предательство племени и всего народа карается одним.

– Я знаю, – сдавленно прошипел Мортен и отворотил от него лицо. – Он сбежал на корвусе.

– Корвусы подчиняются тебе!

– Знаю.

– Так какого злейдера ты дал ему уйти?

– Слушай, так получилось, ясно? Он слинял, я не успел ничего сделать.

С минуту Конрад хмуро осматривал брата и наконец откровенно признался:

– Знаешь, Мортен, я всегда думал, что на тебя можно положиться. Но похоже, единственное, что тебя выделяет среди других волаков и кайергардцев в принципе, это наше родство, которым ты незаслуженно пользуешься.

– Конрад?

От этого робкого голоса вздрогнули оба, а Конраду захотелось зарычать от досады и злости. Недалеко от них, на пороге арки, ведущей в восточное крыло, стояла Зара и опасливо смотрела на вождя. Всё слышала?

– Можно с тобой поговорить?

– Да… Конечно.

В брошенный напоследок взгляд на Мортена он вложил всё, что думал о его ответственности. Брат тихо рыкнул и, психанув, куда-то унёсся.

Вместе с Зарой Конрад вошёл в одну из ближайших малых комнат восточного крыла. Здесь друг против друга стояли пара диванов и два маленьких круглых стола возле каждого. Больше ничего для разговора наедине и не нужно. Единственное широкое окно закрыто плотными портьерами, свет магических огней в подсвечниках бра несколько приглушён, но усиливать его Конрад не стал, предпочитая полумрак.

Зара прошла вперёд по комнате, ссутулившись, села на диван и обхватила руками живот, безуспешно пытаясь его спрятать. Эта привычка появилась у неё пару месяцев назад, когда он начал расти с каждым днём, как на дрожжах.

– Не надо, Конрад… Не делай этого, пожалуйста, – промолвила девушка, не поднимая глаз. Он молча стоял неподалёку. – Я не подслушивала, правда. Просто…

Замявшись, она судорожно подбирала слова.

– Всю ночь после его ухода я думала, как ты с ним поступишь, и сделала вывод…

– Он ушёл при тебе? – не без удивления уточнил Конрад.

– Он думал, что я сплю.

– Почему не остановила?

Зара горько усмехнулась и вскинула на него глаза.

– Я знала, что он уйдёт, ещё когда не стало Содо. Это было вопросом времени. Думаю, он хотел сбежать в тот же день, но побоялся быть убитым королевским войском. Потому и остался с нами в подземелье.

Покачав головой, волак подошёл к ней ближе.

– Зара, ты должна была мне сказать.

– Что бы ты сделал, Конрад? Убил бы его сразу?

Он сел рядом и задумался, но ответа не нашёл.

– Нас осталось так мало. Если мы будем ещё и убивать друг друга… – печально произнесла Зара. – Пожалуйста, Конрад, не трогай его. Пускай он живёт как хочет. Лексо всегда был бродягой, он таким и останется по своему призванию.

– Живёт как хочет? Ты серьёзно? – вознегодовал Конрад и окинул беременную девушку взглядом. – Он один остался у тебя и не имел никакого права тебя бросать…

– Ты же не бросишь?

По голове шарахнуло увесистой неожиданностью, и волак забыл, что хотел сказать. Зара смотрела на него с угасающей надеждой, отвернулась и глубоко вдохнула.

– Мы тебя не бросим, Зара. Ты должна это знать и без моих слов. Но Лексо я достану из-под земли и заставлю к тебе вернуться.

– Нет, Конрад, ему не нужна ни я, ни этот ребёнок. Он всё равно от нас уйдёт.

– А вот за это я его убью, ты уж не обессудь. Но пока он жив, он обязан оставаться в своей семейной стае.

– В семейной стае!

Никак не ожидал, что она рассмеётся. Громко и почти весело, хотя этот смех был насквозь пропитан невообразимой тоской.

Закрыв лицо ладонями, Зара истерично застонала, умолкла, сделала ещё один глубокий вдох и медленно опустила руки.

– Хочешь, я расскажу тебе, как у меня появилась эта… семейная стая? – произнесла она спокойным, на корню изменившимся голосом. – Ты, наверное, даже не знаешь, как это у нас происходит?

Кашлянув, Конрад расправил плечи и напомнил:

– Я вырос в лагере смертников, а потом жил среди альтаидов. О волаках я не знал, а на эту тему они особо не говорят.

– Я расскажу, – сипло сказала Зара и долгое время слепо смотрела в одну точку. – Да… Только после этого твоё мнение о нас может сильно измениться. Наверное, особенно обо мне.

– Хуже я к тебе относиться не буду.

– Три года назад я жила в одном прибежище. Кроме обычных кайергардцев, там были и волаки – моя стая. Я, ещё одна женщина и четверо мужчин. Наш вожак был одним из партнёров моей матери, но никого больше не осталось. Она тоже умерла.

– Кто-то из них есть среди нас? – спросил Конрад.

– Это не важно, – покачала головой Зара. – Из той стаи я ушла, и даже партнёр моей матери с тех пор стал мне никем. Хотя альтаиды и эльфы назвали бы его моим отцом. Одним из четверых, – опять усмехнулась она без грамма веселья. И продолжила:

– Однажды в наше прибежище явились Содо и Рем. Было лето, и они кочевали по всему Кайергарду. Не имея привязки к конкретному селению, проще прокормиться, если умеешь постоять за себя, выживать в дикой природе и скрываться от монстров. Потом они решили отдохнуть от экстремальных условий и на несколько дней прибиться к нам. Естественно, моя стая проявила интерес к собратьям. А они ко мне. Вожак это быстро заметил и пытался уберечь меня от их назойливого внимания, распорядился стае не оставлять меня одну, пресекал любой наш контакт. Но Содо и Рем оказались настойчивыми.

Зара тепло улыбнулась воспоминаниям, а в Конраде неожиданно стал пробуждаться интерес.

– Бывало, я выйду на крыльцо, подышать воздухом, только расслаблюсь, и они тут как тут. Появятся с двух сторон и заговаривают меня так, что я забываю обо всём на свете. Всё что-то рассказывали, смешили, делали комплименты, просили рассказать о себе. В такие моменты начинаешь совсем терять голову и забываешь, к чему это всё ведёт. Нас заставали, их выгоняли или гнали меня домой. Так всегда происходит у волаков – стая так просто не отдаёт свою женщину, а тот или те, кто положил на неё глаз, начинают добиваться. Без разницы, хочет ли она сама этого или нет. Но они делают всё, чтобы захотела.

Здесь он решил уточнить:

– Они делают это осознанно, с намерением создать семью или просто чтобы развлечься?

– Если он один, намерения у него могут быть разные, – пожала плечами Зара. – Короткая интрижка, длительные отношения. Может даже любовь… У кого что в приоритете. Если же мужчин больше одного, а дело не ограничивается одной-двумя совместными ночами, это уже перспектива размножения. Ты ведь знаешь, что для зачатия ребёнка одного мужчины мало. Будущее поколение жрецов ягуара собирает в себе гены сразу нескольких. Если до такого доходит, волаки обычно создают семейную стаю и держатся вместе, пока не родится и не вырастит ребёнок. Не всегда из желания жить счастливой семейной жизнью. Обязывает чувство долга перед вымирающим народом. Так вот…

Зара перевела дыхание, побегала глазами по полумрачной комнате и продолжила отдаваться воспоминаниям:

– Отвоевать женщину у её стаи проще, если она сама этого захочет. Несмотря на все препятствия, Содо и Рем вскружили мне голову. Один раз даже почти сумели заманить меня в лес, но стая вовремя спохватилась. Это была последняя капля. Им обоим надавали тумаков и с треском выгнали из прибежища, а меня вожак выпорол и запер одну в доме. И хоть мне порядком досталось, что-то в тот день во мне вдруг щёлкнуло. Зов инстинкта или дух бунтарства. Наверное, и то, и другое. Как и у любой женщины моего возраста, у меня были раньше мужчины, но только среди альтаидов и всегда по одному. Особо долго отношения с ними не длились. А эти двое разожгли во мне первобытное пламя… В общем, когда наступила ночь и все наконец легли спать, я оставила зажжённой свечу и села у окна, так, чтобы меня было видно. Как я и думала, Содо и Рем не сдались. Они скрылись в лесу, чтобы продолжить меня караулить, увидели меня в окне и поняли, что я жду их. Забрались на крышу, вскрыли чердак и через него проникли в дом. И мы наконец-то остались втроём, настолько, чтобы им хватило времени как следует заявить на меня свои права.

Она посмеялась, налившись краской, но выглядела не смущённо, а игриво и злорадно. Конрад никогда не видел её такой. Лишь меланхоличной и робкой, как тихая послушница монастыря.

– Вожак чуть от злости не лопнул, когда пришёл утром проводить со мной воспитательную беседу, а застал спящую в постели, объятую двумя мужчинами. Он проиграл. И больше ничего не мог сделать ни мне, ни им.

– Помнится, потом появились ещё двое? – уточнил Конрад, не переставая удивляться откровениям с виду скромной девушки. Хотя о наличии у неё четверых партнёров он прекрасно знал.

– Да… – немного заторможено отозвалась Зара. – Но до этого было ещё далеко. Около двух лет я жила с Содо и Ремом. Правда, со стаей пришлось попрощаться и уйти искать другое пристанище. Так принято. Завела семейную стаю – уходи из предыдущей, не совращай других. Инстинкты очень заразительны, и это грозит распадом стаи, если женщина начнёт привлекать других. А она будет. Независимо от своего желания. Волаки очень чувствительны к страстям и инстинктам женщины своего вида. Природа как может старается сохранить нас от вымирания.

Как назло, в памяти всплыли образы сцен в ночном лесу, где Ингрид с жаром отдавалась Рахиону, и в гостиной подземелья, где оба набросились друг на друга, напрочь игнорируя присутствие Конрада. А уж как он застал её с Мортеном!.. То, какую это вызывало у него реакцию, волак помнил так же ясно, как светит полуденное солнце. Хотя как на женщину на Ингрид никогда не смотрел и даже не воспринимал её таковой. Долгое время она оставалась для него бесполым существом со стройной, спортивно подтянутой фигурой и соблазнительными формами, не более.

– Но со временем у меня появился третий партнёр. Аксель, – сказала Зара и с каким-то то ли сожалением, то ли досадой вздохнула. – Без него было уже не обойтись, мои инстинкты играли против меня, но за популяцию нашего народа.

– То есть? – приподнял он бровь. Зара выразительно посмотрела на вождя.

– Двоих мне стало мало, Конрад. Физически, не морально. После долгого сожительства с двумя мужчинами мой организм стал требовать полноценного оплодотворения, а для этого нужно как минимум трое. Избежать это или как-то попытаться обмануть природу невозможно. Сначала мне удавалось игнорировать неудовлетворённость, на что-то переключаться, забывать. Потом приходилось просто терпеть. Ты знаешь, это ужасно мучительно… А однажды Содо и Рем ушли добывать пищу и надолго задержались. Тогда был конец календарной зимы, самая пора лютых метелей. Тяжёлое время для выживания на севере. Многие скитались по Кайергарду в поисках пропитания, так в наше прибежище забрёл мой старый знакомый Аксель. Он был со мной в той стае, из которой я ушла. Узнал меня и… Слово за слово, решил пока задержаться. Но инстинкты настолько коварны, что быстро выдают женщину противоположному полу, даже если она никак их не проявляет. Знаешь, как животные выделяют феромоны в брачный период? Так вот, Аксель почувствовал мои и… Даже несмотря на то, что отношения раньше у нас с ним были не очень… Вообще не очень, я считала его неотёсанным, самовлюблённым мужланом. Но тогда, пока Содо и Рема не было дома, я получила свежее мужское тело и наконец-то испытала удовлетворение. Аксель остался с нами.

– Вот теперь мне интересно, каким боком сюда вписался Лексо, – хмурясь, признался Конрад. – Если было достаточно троих.

– Это действительно самое интересное.

Зара поднялась с дивана, опять попыталась скрыть руками живот и заходила по комнате.

– Ты не обращал внимания, как к нему относятся другие волаки в нашем племени?

– Как-то не замечал.

– А зря. Ты бы понял, что многие его презирают, а некоторые точат на него зуб, и задумался бы о причинах. Раньше Лексо славился на весь Кайергард не самой хорошей репутацией. После поражения в войне с Андрокадом всем нам пришлось туго, каждый выживал как мог. Лексо бродяжничал по северу с мелкой шайкой бандитов, устраивал ночные грабежи в селениях, кого-то убивал, кого-то насиловал. А женщин нашего вида по большей части соблазнял по-хорошему. Так уж повадилось в нашем народе, что многие почему-то совсем не против короткой интрижки с крутым бандитом. Как и с брутальным вожаком или предводителем большого племени.

С этими словами она одарила вождя разоблачительной улыбкой, а тот лишь пожал плечами.

– Но потом он доигрался. Вместе со своей шайкой устроил налёт на селение, где жила моя бывшая стая, и огрёб так, что чудом смог удрать живым. Своих приспешников он тогда потерял и больше никого из них не видел. Неизвестно, выжили ли они вообще. Ему некуда было податься, альтаиды в Кайергарде каждый сам за себя, в стаи волаки кого попало не принимают, тем более особ с такой репутацией. То, как он оскалил клыки на своих же, быстро стало известно всему народу. Тогда, чтобы не сдохнуть в одиночку, он решил любой ценой прибиться к чьей-нибудь стае, даже рискуя своей шкурой.

– И как же?

– Используя меня.

Зара остановилась посреди комнаты, спиной к нему.

– Это было прошлой весной. Прошёл месяц с тех пор, как наша семья пополнилась за счёт Акселя, но я ещё не была беременна. Всё шло хорошо. Втроём они сдружились, занимались поиском пропитания и нашим домом. Я, несмотря на голодные времена, была счастлива и старалась создать им максимально возможный уют. Отношения с Акселем наладились, мы привязались друг к другу, научились друг друга уважать. И любить, как могут любить волаки. Да, любовь пускай у нас и своеобразная, но она есть… И вот, на наше прибежище наткнулся Лексо. Он навязчиво напросился с нами познакомиться, но Содо, Аксель и Рем узнали его по слухам и быстро выгнали с нашей территории. Однако он успел выяснить всё, что ему было нужно, увидел свой единственный шанс и стал выслеживать меня. Дождался, когда они уйдут на охоту, и пришёл в наш дом.

Наконец Зара обернулась и, не глядя на собеседника, села с другого края дивана.

– Знаешь, откуда шрамы на его лице?

Конрад отрицательно покачал головой.

– Это я его изрезала… Пыталась защититься от него кухонным ножом, когда он напал на меня. Но Лексо это не остановило. Он сильно рисковал, на карту была поставлена его жизнь. Если бы Содо, Аксель и Рем застали его, живым бы он оттуда не вышел, и в отчаянии он пошёл на радикальные меры. Лексо обезоружил меня и, несмотря на изрезанное лицо, сделал, что хотел. Заявил на меня свои права. Я пыталась убежать, сопротивляться, но… Самое обидное то, что пока он насиловал меня, заливая кровью из порезов на лице, долго сопротивляться я просто не смогла. Как ты сам уже понял – инстинкты.

Слушая её, Конрад не знал, как реагировать. Гнилая сущность Лексо наконец вышла из смердящего плесенью мрака, но хоть она и отвращала, отчего-то мало волновала сейчас. А вот всё, что рассказала Зара о природе их расы, заявлении прав и инстинктах было действительно интересно послушать.

– Он едва успел закончить, когда они вернулись. Но было уже поздно. Лексо вложил в меня свой ген и теперь должен был стать членом семейной стаи. Содо, Аксель и Рем были просто в ярости.

Закончив на тяжёлом выдохе, Зара вдруг тихо ахнула, схватившись ладонью за живот, и на взволнованный взгляд вождя объяснила:

– Толкается.

– М-м…

– Как бы ни хотели они выпустить ему кишки, понимали, что будущий ребёнок теперь и его забота тоже. Избили до полусмерти, да приняли, что ещё нам оставалось.

– И после всего, что ты сейчас рассказала, ты до сих пор хочешь, чтобы он продолжал безнаказанно топтать землю?

Какое-то время она молчала, болезненно хмурясь от новых толчков ребёнка.

– Да, Конрад, – ответила наконец. – Возвращать его ко мне, как ты уже понял, не нужно. Но и убивать тоже. Против нашего дела он не пойдёт и никому нас не выдаст, а наш народ понесёт ещё одну утрату. Нет… Пускай он дальше топчет землю, никому до него нет дела.

Конрад заметил, как её живот слегка дёрнулся, но Зара лишь с силой сжала челюсти.

– Ну а как же ребёнок, Зара? Как ты будешь его растить, не имея ни одного из четверых… его отцов?

– Я не хочу сейчас это обсуждать, – последовал сумрачный ответ. – И пожалуйста, не заставляй меня об этом думать, ладно?

Разговор зашёл в тупик и оборвал все путеводные нити. Присматриваясь к Заре и обдумывая всё, через что ей пришлось пройти, от постепенного обретения семьи до её утраты, как бы неправильно это ни было, Конрад приходил к жестокому и циничному выводу. Этот ребёнок ещё не появился на свет, но он уже никому не нужен. Судя по тому, как нервозно морщится от его шевелений Зара – даже собственной матери. Наверное, ещё несколько месяцев назад Конрад бы воспротивился такому выводу, воззвал к человеческой гуманности к уже живому, хоть пока и не рождённому младенцу. Но сейчас, всё больше углубляясь в звериный ген, стал смотреть на мир иначе.

Вскоре он поднялся на ноги и заявил:

– Никто не тронет Лексо, если для тебя это так важно, Зара. Но только пока он не переходит нам дорогу. Он замылил свою грязную репутацию семейной стаей, но теперь, бросив тебя, откатился назад. Ни один подчинённый мне волак больше не признает его своим.

– Мне всё равно.

– Закончить наше дело и переселиться в Андрокад мы сможем через полгода или больше. Если всё пройдёт хорошо. А до этого времени, наверное, стоит подыскать кого-то из слуг или других кайергардцев, кто сможет помогать тебе с ребёнком.

– Я сама разберусь, Конрад, давай не будем об этом.

– Ладно. Если тебе что-то понадобится, Зара, ты знаешь, что можешь ко мне обратиться. Я всегда тебе помогу.

Она не ответила. Молчала, хмурясь и держась за живот, пока Конрад не направился к выходу из комнаты. И тут обронила:

– Конрад, я могу дать тебе один совет?

Волак неподдельно удивился. Вот уж не думал, что из них двоих в советах нуждается он.

– Давай.

Зара осмотрела его лицо и понурила голову.

– Держись подальше от Ингрид.

– Почему? – настороженно произнёс он, но по рассказанной ею истории уже начал догадываться сам.

– Она совсем молодая и свежая, не то, что те, которые на тебя вешаются. Каждая из них либо уже была беременной, либо стала женщиной не с волаком, а с альтаидом или эльфом. Первые уже выполнили долг перед своим вымирающим видом и могут спокойно сожительствовать с мужчинами просто ради удовольствия. У вторых инстинкт и брачный период наступают во время связи минимум с двумя мужчинами. Как было у меня.

– Насколько я знаю, Ингрид тоже эльфами не брезговала. А я на неё не претендую – женского внимания хватает по горло.

– И всё же её мир не долго будет крутиться вокруг одного Мортена. Даже если самой Ингрид так не кажется. Рано или поздно с её гормонами ей всё равно станет мало. А ты и его, и её держишь к себе слишком близко.

Конрад только покачал головой. Типичная ситуация, когда человек обжёгся сам и теперь боится за всех вокруг, даже несмотря на расхожие обстоятельства и совершенно разных людей. Но спорить с Зарой не стал и просто поблагодарил за ненужный совет.