Хозяйка магической лавки – 3
– Ох, шо не сделаешь ради любимой ведьмы!.. – раздался ворчливый голос Сарочки.
– Дорогая Книженция, раз волей случая мы оказались в полумраке… – В голосе темного гримуара появились нотки заправского соблазнителя.
– Цыц, Фоля! Ты таки забыл, шо мы притворяемся купленными на базаре книжонками? Рот на замок!
Я с облегчением выдохнула, когда они перестали шептаться. Учитывая, с каким настроем они начали путешествие, от этой парочки можно ожидать всего. А нам нежелательно раскрываться: вокруг рыщут инквизиторы, они точно не поверят, что та же Сарочка просто магический сувенир, а не книга с опасными знаниями.
А достопочтенный магистр Рейвенс почему-то не потрудился мне выписать какую-нибудь бумагу, ограждающую от слишком рьяного интереса своих коллег.
Плечо начало ощутимо тянуть – все же оба хранилища бесценных знаний весили прилично.
В дверь, сделанную из темного пятнистого дуба, стучался Лаор. Ручка молоточка для гостей покрылась коррозийной корочкой, и я не рискнула своими белоснежными перчатками, подобранными в тон шляпки.
– Как тяжело строить из себя приличного гостя, – вздохнул наемник, стучась повторно, когда даже спустя несколько минут ожидания нам не открыли.
– А что делает неприличный гость, когда его не впускают? – полюбопытствовала я.
Наемник широко улыбнулся, и я заметила его острые клыки и едва заметную ямочку на щеке. Убийственное сочетание милого и опасного.
– Ну, во-первых, моя дорогая, неприличные гости не стучатся. – Он щелкнул меня по носу. – А во-вторых, их не приглашают в дом, они заходят сами.
– Подожди, кого-то это мне напоминает. – Сделала вид, что задумалась, а потом ехидно протянула: – А-а-а! Тебя же, Лаор.
Он ни капли не смутился. Вновь сверкнул улыбкой, как ни в чем не бывало поправил свои белокурые кудри.
– А я никогда и не притворялся приличным, Адель.
Тут, к счастью, с протяжным скрипом, походящим на стон, дверь скрипнула и приоткрылась. Высунулась седоволосая голова старушки, подслеповато щурясь.
– Шо стучитесь-то? Кто вы есть? Чегось пришли? – протянула то ли служанка, то ли экономка особняка.
– Добрый день! Госпожа Адель Норил тэ Харвис, – представилась я. – Пришла к в гости к своему дяде, господину Кондрату.
Из сумки донесся шепоток с характерными Сарочкиными интонациями:
– Какое имя у дядьки-то говорящее!
Я прижала сумку локтем, и гримуар сдавленно ойкнул. Нашла когда комментировать!
Служанка посмотрела вправо. Влево. Нам за спины.
– Послышалось, – наконец решила старушка, не найдя обладательницу гнусавого шепотка.
Я лишь лучезарно улыбнулась и добавила:
– Доложите ему о моем приходе, он обрадуется появлению племянницы.
Почти белые брови пожилой служанки приподнялись. Видимо, она либо сомневалась в наличии у дяди племянницы, либо не верила, что ее появление вызовет у него прилив теплых чувств. Только вот прямо сказать она это не могла – не после того, как я заявила о родственных связях с хозяевами.
– Добрый-добрый, проходите, неча стоять на пороге – примета плохая.
Дверь вновь протяжно простонала, раскрываясь. Я неосознанно поморщилась – ну разве сложно смазать маслом петли?
– Чай подать али кофий? – продолжила старушка, бодро ступая вперед.
– Не откажусь от чая.
Мы с наемником пошли за ней. Я мимоходом разглядывала убранство дома. Точнее, то, что осталось от его былого величия. Еще сверкала золотая лепнина, но немного выцвели гобелены и фрески, мебель требовала ремонта, половицы также издавали стоны. Лишь каменному полу все было нипочем – он так же сиял, начищенный до блеска.
Было чисто, убрано – видно, что кто-то с любовью это делает. Но при этом не чувствуется участие мужчины в этом, потому что криво висела картина – наверное, гвоздь выпал и потерялся, а забить новый некому. Таких нюансов было много. И это даже несколько удивительно, учитывая, что у дяди есть сын возраста Кристиана. А он по дому, несмотря на наличие слуг, многое делал.
Все полки в моей комнате в теткином доме были собраны и прибиты Крисом. Лилит он не раз чинил тумбочку, а здесь шикарный комод был без изящных ручек.
– Ожидайте, я господину доложу. – И старушка в белоснежном переднике поверх коричневого строгого платья повернулась и зашагала в другой коридор.
Мы с Лаором остались в светлой гостиной со старинными диванами, обитыми бархатом.
– Как тебе, Адель, обстановка? – тоже покрутил головой инкуб. – По мне, неплохо. Хорошая резиденция для милой ведьмочки.
– Я и на свою лавку не жаловалась, – ответила я.
– Ты еще передумаешь, как проедешься по деревне. Здесь живут… интересные личности, – хмыкнул наемник, располагаясь в кресле.
Он махнул ладонью, и откуда-то выплыла подставка для ног и аккуратно приземлилась у конечностей мужчины.
Я осталась стоять и дальше с интересом изучать «резиденцию».
Дядя не заставил себя ждать. Ворвался через пять минут в гостиную, таща с собой трость, но при этом забывая ей пользоваться. Видимо, мое появление тут же вылечило его хроническую хромоту на левую ногу.
– Рада вас видеть, дядя! Я Адель, дочь Тальи, помните меня?
Хотя полагаю, что за давностью лет он мог узнать меня разве что по цвету волос.
Кондрат тэ Харвис окинул меня внимательным взглядом серых, будто ледяных, глаз. Они очень сильно контрастировали с его внешностью безобидного толстячка. А после медленно кивнул.
– Помню. Ты выросла, девочка, – сказал он.
Увы, почти тринадцать лет меня не пощадили. Впрочем, и дядя не остался прежним: еще больше обрюзг, темные волосы опутались паутиной седины. Он уже не походил на упругий мягкий пончик, посыпанный сахаром, – таким я его представляла в детстве… Скорее, на размокшую булочку.
Цепкий взгляд просканировал пространство гостиной, и мужчина повернулся к креслу, в котором вальяжно возлежал представитель клана Ин-Куэб.
– А это еще кто?
Я растерянно посмотрела на наемника. Он же обычно ходит под пологом невидимости! Я думала, никто не будет видеть моего сопровождающего, и не спросила, как его представить.
– А я жених Адель, лорд Эрдан Лаор, – заявил он и чуть склонил голову, приветствуя.
Так, как там реагируют благовоспитанные девицы, когда им, по сути, делают предложение руки и сердца? Шус его знает, я безбожно халтурила на уроках в пансионе благородных девиц. Но сейчас бы мне этот регламент очень пригодился. Правда, я еще не решила, для чего именно. Чтобы стукнуть толстеньким томом по блондинистой голове или все же последовать правилам.
Своим сообщением Лаор огорошил не только моего родственника, но и меня, не подозревающую о наличии у себя жениха.
– Господин Кондрат тэ Харвис, глава рода Харвисов, – произнес холодным тоном дядя.
Инкуб, наконец, поднялся из кресла, подошел ко мне и даже мягко приобнял. Я едва сдержалась и не ударила по наглой конечности. Но вместо этого сжала сумку – оттуда начались раздаваться странные звуки, Сарочка явно веселилась.
В этот момент явилась встретившая нас служанка с подносом в руках. На нем располагался фарфоровый чайный сервиз. Она скоро расположила его на низком столике и удалилась, не получив дальнейших распоряжений.
Судя по тому, что Кондрат не велел подать ничего к чаю, он собирался выпроводить нас как можно скорее.
Едва мы расположились вокруг столика – Лаор сел на один диван со мной, очень близко, а дядя напротив, – хозяин поместья спросил:
– С чем пожаловала ко мне, Адель? Хочешь получить благословение от старого дядюшки?
Я несколько стушевалась под его пристальным взглядом – как я уже говорила, глаза дяди совершенно не подходили к его внешности, но полностью передавали его характер. В нашу первую и последнюю встречу он, поймав меня и Натана за совершенно невинной шалостью, просто посмотрел на нас так, что мы чуть ли сами не пошли становиться в угол. И если бы надо было, то еще бы и отшлепали себя!
Но перед ним теперь не та Адель, а взрослая и самостоятельная молодая женщина. Вот!
Я подняла голову и ответила:
– Я пришла не за благословением, дядя.
Мужчина с ожиданием уставился на меня.
– Мне нужно право называться Харвис. Хочу пройти ритуал принятия в род.
Внешне дядюшка совсем не изменился – так же благодушно улыбался, только его тело напряглось, а трость с набалдашником в виде льва оказалась в тисках пухлых пальцев.
– Вот как… – протянул он. – А я думал, пришла проведать старика. Жаль.
– И за этим тоже, дядя, – спохватилась я. – Понимаете, раньше моим опекуном была тетя Ханна, и она не позволяла мне никуда ехать. А сейчас я могу самостоятельно принимать решения. Я получила диплом Академии Стихий и в настоящее время работаю в своей лавке. Готовлю зелья и крема, но понимаю, что со своим именем далеко не уйду. Семью Норил знают как торговцев, а Харвисов – как великий магический род.
Конечно, я говорила полуправду. Не стала уточнять, что диплом у меня об окончании трехмесячных курсов, а от былой славы Харвисов не осталось и следа. Но мне нужно было показать дяде, что я сильный соперник и ему лучше позволить такую блажь, как вступление в род, чем дать мне повод оспорить его права на главенство. Так-то Лаор был прав: я действительно могу без проблем заполучить поместье, стоит только бросить вызов Кондрату. Но сражаться со стариком – это последнее, на что я соглашусь.
– К слову, дядюшка, – я улыбнулась, раскрывая свой главный козырь, – у меня двенадцать искр. Единый был очень благосклонен ко мне.
Судя по нашивкам Единого на белой рубашке дяди, он был приверженцем церкви, поэтому и с последней фразой попала в точку.
Инкуб незаметно сжал мою руку, тем самым показывая, что все идеально. Он единственный пил чай и сверкал как начищенный золотой.
Мне показалось, что я услышала скрип зубов дяди, когда он начал говорить:
– Хорошо, Адель. Завтра вечером я отведу тебя к алтарю, а пока я велю Бетси подготовить для вас комнаты.
Я чуть ли не спросила, почему не сегодня, но вовремя прикусила язык. Завтра так завтра. Придется немного задержаться здесь, но ведь это даже хорошо, верно? Прогуляюсь по поместью и прилегающим территориям, похожу по деревне.
Лаор ведь сказал, что здесь живут интересные люди. Значит, скучно не будет!
Глава 10
Рейанар Рейвенс
«Долг превыше всего» – это была любимая фраза дедушки.
Но, услышав ее первый раз в далеком детстве, я не осознавал, что именно в эти слова вкладывал дед. Проходили годы, я рос, а он время от времени повторял это.
– Ты думаешь, титул и богатства достались тебе по праву крови, – старый король печально улыбался, – однако за это ты платишь высокую цену. Придет время, и ты сделаешь то, что должен, а не то, чего желает душа. Долг превыше всего, внук.
Тогда я никогда не думал, что предстану перед таким выбором. Слова деда стали пророческими.
Передо мной стоят салфетки, и я вижу их одинаково белыми.
– Надо выбрать цвет салфеток, но это оказалось очень сложно, Рей, – вздохнула Эванжелина, поправляя и так идеальную прическу.
– Я не вижу разницы, – проговорил я максимально спокойно, хотя во мне поднималось раздражение. Кажется, за эти несколько дней оно не утихало.
Все эти приготовления к свадьбе и то, что я вынужден был в них участвовать, несколько… бесили. Ворошили во мне что-то темное, наполненное глухой яростью, и я срывался на тренировках. Выплескивал все эмоции, сжимая зубы и стараясь не думать. Спарринги, фехтование, магические практики – я пробовал все. Пытался забыться, устать настолько, чтобы не было сил ни на что, кроме сна.
Но Единый – или Темный, кто знает, какой из богов издевался надо мной, потому что даже во сне я не мог найти покой.
Мне снилась она. Маленькая зеленоглазая ведьмочка Адель, но не собственная невеста, готовая на все. Даже на добрачные отношения.
Только я не хотел. Точнее, хотел другую. Мягкую, но при этом ту, что крепче алмаза. Слабую, но ту, что проявляет стойкость, которой обладают не все мужчины.
Я видел только ее – в своем сердце, в своей постели, рядом. Только все это было лишь грезой, выдумкой моего подсознания, обманом. Но каждую ночь, целуя ее губы, вновь и вновь накрывая ее собой, я желал, чтобы это не заканчивалось. Только после сладкой лжи всегда горчила правда – когда я просыпался. Разгоряченный, с шалящим пульсом и в пустой кровати.
И начинался еще один длинный день. Когда я пытался смириться с неизбежным и сдерживать свое недовольство.
Эванжелина избалованная девчонка, но в остальном она ведь отличная партия. Красивая, покладистая, с высоким магическим потенциалом, идеальным воспитанием и родословной. Я хотел себя уговорить. Совершить сделку. Убедить.
Не выходило.
Я смотрел на красивые черты и видел другую. Не такую идеальную, да, но…
Передо мной лежали пять салфеток. И мне плевать, какого они цвета и фасона. Разве это интересует хоть кого-то? Я ни разу не изучал салфетки, когда ими пользовался! И тем более не думал, из какой ткани они сделаны.
– Они разные! – запротестовала Эва и, посчитав, что это отличная тема для разговора со мной, принялась рассказывать: – Этот амиант, другой жемчуг, третий маренго…
Я ощущал себя подонком. Потому что не мог дать того, что хочет Эва. Того внимания, что должен уделять ей жених и будущий муж. Я понимал, что это неправильно – лишать ее возможности найти того, кто будет рад связать с ней жизнь. Только не мог поступить иначе. Я был закован в цепи, что оказались прочнее металла: долг.
Мэр Одар Ибисидский – потомок короля Горана Третьего, который был свергнут с трона моим дедом. Мой союз с Эвой – это гарант того, что королевской семье не будет грозить опасность. Страна еще не оправилась после первого переворота и не выдержит второй. Не тогда, когда ведется борьба с тварями из Нижнего мира.
– Ты меня слушаешь? – Вопрос невесты вывел меня из размышлений. – Что с тобой, Рей? Ты сам не свой в последнее время.
– Прости, много работы, даже в отпуске приходится решать проблемы. – Я сцепил зубы. – Может, выберешь жемчужный?
– Нельзя! Вот же будет смех, если платье невесты будет в тон салфеток. – Девушка улыбнулась.
Я с раздражением подумал, что смысл тогда предлагать такой вариант, если он в любом случае не будет рассматриваться?
– Понятно. Тогда амиант.
Эва вытащила из стопки одну ткань и показала мне ее.
– Я так и знала, что тебе тоже понравится амиант. – Тонкие пальцы погладили салфетку. – Сейчас же сделаю заказ. Теперь осталось выбрать цветы для арки… И леди Рейвенс выписала учителя танцев из столичного театра, чтобы мы разучили свадебный танец. Давай составим график, чтобы нам вдвоем было удобно ходить на репетицию?
Мне оставалось лишь согласиться.
– Отлично! – Радостная Эванжелина поцеловала меня в щеку и повисла у меня на руке. – А теперь пошли на завтрак, маменька наверняка нас заждалась…
Едва мы оказались у резных дверей столовой, Эва отпустила меня и первой вошла в помещение. А я застыл у порога.
Аркан, связывавший черный гримуар с лавкой Адель, растягивался и удалялся. Я не мог сказать точно, куда направлялась моя ведьмочка, пока они находились в транспорте, но чувствовал одно: она покинула столицу вместе с Фолиантом. И это открытие меня совершенно не порадовало, даже если теперь у меня появился повод встретиться с ней.
Во что она опять впуталась?!..
* * *Сын дяди, Акакин Рафаэль тэ Харвис появился спустя несколько минут. Высокий, с уже выпирающим пивным животом, намечающейся лысиной и наглым выражением лица – он не понравился мне сразу. Было в нем что-то насколько отталкивающее, что я порадовалась присутствию Лаора рядом.
Едва Кондрат представил его, из сумки раздалось сдавленное «Ы-ы-ы», но я моментально прижала ее к боку посильнее и специально звонко поставила чашку на фарфоровое блюдце. Сарочка тут же замолкла, а остальные вроде бы не заметили посторонний шум.
– Сестрица, значится, – заключил Акакин, сверкнув улыбкой и, видимо, красуясь двумя золотыми зубами. И выглядело это, мягко говоря, странно.
Он хотел сказать еще что-то, даже рот открыл, но сник, едва заметил Лаора, наблюдающего за ним с каменным выражением лица.
– Бетси! – громко позвал старую служанку дядя, и та возникла будто бы из ниоткуда. Видимо, в особняке есть тайные ходы для прислуги. – Выдели моей племяннице и ее жениху комнаты.
Пожилая женщина, чуть сощурившись, посмотрела на нас с наемником, а после повернулась к хозяину и развела руками:
– Дык, господин, у нас так-то одна гостевая. Остальные вы сами сказали… – Она осеклась под взглядом хозяина.
– Совсем забыл, что там ремонт, – не сводя со служанки ледяного взгляда, проговорил дядя. – Дорогая племянница, видимо, вам придется вернуться завтра. Я бы рад оказать гостеприимство, но сами понимаете – одна комната!
Что-то мне подсказывает, что ремонта этот дом не видел со дня постройки. И нас просто пытаются выпроводить.
Вдруг мой «жених» поднялся и, подав руку, помог встать мне. Приобнял за талию и вдруг заявил:
– Нам хватит одной комнаты. Мы с Адель из прогрессивных.
Э-э-э?!
– В смысле? – не удержавшись, вслух удивилась я. – Какой еще прогресс?
Лаор выдал очаровательную улыбку и погладил меня по щеке.
– Ну как же, дорогая, то, что случилось между нами, это и есть прогресс! – мягко произнес наемник.
До меня не сразу дошло, что именно имел в виду наемник. Смотрела на него, глупо хлопая ресницами, пока не услышала холодный голос дяди:
– Теперь это так называется?! Совсем в столице молодежь стыд потеряла!
У меня не то что щеки запылали – ушли тоже горели, даже шея. Как там называют девушек, чьи женихи скоропостижно умирают? Потому что я совершенно точно придушу инкуба! И к шусам алтарь!
Пока я пыталась успокоиться, раздался голос троюродного брата:
– Вот я теперь думаю: у мисс Динд три жениха уже было, у нее что, со всеми прогресс был?
– А ты стань четвертым, и узнаешь, – усмехнулся представитель высшей нечисти.
Я ожидала всего, но не того, что родственник действительно пойдет проверять. Пробормотав что-то похожее на «извиняюсь», он развернулся на каблуках и побежал. К мисс Динд и прогрессу.
В этом ужасном положении меня радовало одно: появился повод убить Лаора. Я теперь сделаю это с удовольствием и особой жестокостью! Не буду испытывать ровно ни капельки сочувствия!
– Так что нас вполне устроит одна комната.
– В таком случае у меня нет оснований вам отказать. С радостью окажу вам гостеприимство, – похоронным тоном ответил дядя. – Располагайтесь, Бетси проводит.
На этой оптимистичной ноте, посчитав, что справился с ролью радушного хозяина, дядя спешно удалился, теперь уже хромая на левую ногу. Только свой посох так и не использовал – просто крутил в руках и переваливался с одной стороны в другую.
Бетси повела нас на второй этаж и указала на широкую дубовую дверь. Та вела в просторную комнату с двуспальной кроватью. Окна выходили на заросший сад, и я подумала, что Коту бы понравилось хозяйничать там. Наша территория у лавки вовсю была высажена полезными растениями, за которыми ухаживал домовой. Даже собрался в этом году строить теплицу. А здесь столько земли, и она вся в сорняке, пожухлых неубранных листьях и ветках.
Едва за служанкой, у которой тоже в глазах читалось осуждение, закрылась дверь, я выпустила из рук сумку, позволив ей упасть на постель, и повернулась к наемнику.
С самыми недобрыми намерениями.
– Я знаю, что ты соскучилась, дорогая, но потерпи, – ласково протянул этот паяц.
«Ну все…» – хотела было воскликнуть я, но на мои губы легла горячая ладонь Лаора. Он, будто бы я нисколько не весила, приподнял меня и, прижав к себе, принялся… ходить по комнате.
Я замычала.
– Ч-ш-ш, – шикнул он как на капризного ребенка и продолжил это странное действие.
Очень хотелось успокоиться, но как-то не получалось. Не то чтобы я не доверяла Лаору – все же он даже помогал спасать меня, – но все же я чужом доме, одна, и тот, кто, по сути, должен меня защищать, странно себя ведет. Тут каждого хотя бы накроет паника.
Наконец мужчина остановился, но отпускать меня не спешил. Смотрел странно, неожиданно серьезно, и я даже перестала предпринимать попытки выпутаться, растерявшись. Обычно он почти никогда не бывал серьезным – всегда шутил и улыбался.
– Ты такая забавная, Адель. – Вязкую тишину, наступившую в комнате, разрезал хохот высшей нечисти. – Признавайся, думала о чем-то неприличном?
Как тут о неприличном не подумать? Хватка у него оказалась очень сильная, а тело под одеждой очень натренированное. И, учитывая его профессию, подумалось, что я вполне могу… стать жертвой.
– Исключительно о твоей жестокой и мучительной смерти, – ответила я, когда Лаор убрал свою ладонь.
– Прости, ведьмочка, но я слишком себя люблю, поэтому этого не будет. – Щелкнул меня по носу. – Я ставил защиту от прослушки, чтобы наши секреты оставались при нас, хотя служанка твоего дяди хочет узнать нас получше. Иначе как объяснить то, что она стоит у стенки уже пять минут? Даже уже жаль старушку…
– А сказать не мог? – смутилась я, поняв, что накрутила себя по полной.
– Угу. Надо было сказать: «Бетси, доложи хозяину о том, что мы что-то замышляем и потому ставим защиту, пусть он купит амулет прослушки?» Брось, Адель, доверять этим людям нельзя.
Я это понимала, конечно, но так разозлилась на наемника из-за того, что он заявил о якобы наших добрачных отношениях, что даже подобное в голову не пришло.
– Но одна комната на двоих?! Какого шуса ты сказал о «прогрессе»?
Мужчина и бровью не повел. С той же мягкой улыбкой он напомнил:
– Я же сказал, что им нельзя доверять, Адель. Как я могу тебя защитить из другой комнаты?
– Но спать в одной комнате с мужчиной…
– Тебе дороже твоя безопасность или мнение людей? – перебил меня он.
– Первое, – вынуждена была признать я.
И тут раздалось деликатное покашливание.
– Все бы хорошо, Лаорушка, но можешь уже отпустить Адель.
– Но если мы вам мешаем – ты скажи. Молодость, кровь бурлит – мы уши закроем, – добавил Фолиант.
Я, наверное, краснее, чем помидор, отскочила от наглого наемника на пару шагов. Вот нахал!
– Фоля, закрой-ка ты булкорезку, иначе получишь! Адель не такая, никакого прогресса до свадьбы не будет, я ее не так воспитывала! Скажи, милая?
– О да, – с усмешкой согласился я. – Воспитание Сары краеугольно отразилось на моей морали.
– А таки не надо иронии!
Лаор лишь рассмеялся.
– Милая Книжуля, уверяю, что это не ирония. Не сомневаюсь, что девочка и так была достаточно хваткая, но под вашим чутким руководством она уже умудрилась поднять лавку, ободрать как липку инкуба княжеского рода и свести с ума одного герцога.
– Спасибо, – польщенно обмахнулась закладкой Сарочка. – Воспитание детей – тяжелый труд, и всегда очень приятно, когда его замечают. Хочу заметить, что ты тоже весьма достойный злодей, Лаорушка. С тобой приятно иметь дело и морально, и финансово.
Я лишь закатила глаза и прервала очередной поток взаимного обмена любезностями:
– Лучше скажите, вы оценили, как нас пытались выпроводить?
– Еще как! – оживился Фолиант, с воодушевлением летая вокруг нас. – Они несомненно что-то скрывают. Думаю, в тех самых гостевых комнатах. Кстати, я знаю чудесный ритуал невидимости.
– Фоля!
– Но всего три жертвы…
– Фоля!
– Даже не человеческие, сойдут и какие-нибудь мыши.
– Фоля, я шо сказала!
– Или там пауки… – почти с отчаянием проговорил гримуар. – А комары? Адель, никто же не любит комаров!
Тут оживился Лаор:
– Никогда не слышал, чтобы в темных ритуалах использовалась такая мелочь.
– Просто все ваши маги – максималисты, – расстроенно буркнул Фолиант. – Думают, что раз «жертва», то всегда что-то весомое и несомненно кровавое. А формулировка важна!
– Все равно нет, – немного подумав, со вздохом ответила я. – Использовать я тебя не буду.
– Можно подумать, ты жалеешь комаров, когда они на тебя садятся!
– Убийство по неосторожности или в состоянии аффекта это одно, а запланированное и хладнокровное – другое, – хохотнул Лаор. – Да, Аделька? Одно дело просто так кровососа прихлопнуть, а другое – во время темного ритуала.
– Это все сложно, – отозвалась я, с содроганием отбросив воспоминания о том, как горели глаза Лилит, когда она оставляла на моих руках порезы.
Уже прошло столько времени, но очистить память от этого события никак не получалось. Иногда, когда я совсем «расклеивалась», чувствовала неприятную чесотку на запястьях – там, где благодаря Рею была ровная кожа, а не уродливый шрам. Естественно, это все было у меня в голове, и я точно знала: скоро я перешагну и через это. Потому что сидеть и упиваться собственными страданиями – не про меня.