Структуроопределяющие основания сознания

§ 4. Временность

Как было установлено в первой главе, полагание темпоральности в качестве фундаментальной характеристики субъективности ведет к непреодолимым трудностям. Необходимо осмыслить темпоральность как следствие установления познавательного отношения субъекта к миру.

Признание или непризнание содержания сознательного опыта знанием о реальности, а также чувство удовольствия или неудовольствия, сопровождающее сознание этого содержания, определяются тем, насколько этот сознательный опыт гармонирует с соответствующим ему досознательным познанием той же реальности. В случае создания вторичным воображением связи, сообразующейся с досознательным, в сознании возникает новое явление. Если же созданная воображением связь не согласуется с досознательным лучше, чем ранее созданная и принятая связь, то новая связь не принимается в качестве действительной и изменения не происходит.

Сознание процесса возникновения явлений зависит от того, как мы сознаем наброшенную субъективность, определяющую собой все процессы на уровне сознания. Представление о наброске и характере работы присущего ему вторичного воображения сформировано на основе восприятия наброска посредством наброшенной познавательной способности и последующей работы воображения по созданию недостающих связей этого восприятия. Это означает, что хотя работа вторичного воображения по созданию явлений и представлена в сознании, она представлена в нем не такой, какая она есть.

Из новых явлений, последовательно создаваемых воображением в ориентации на одни и те же соответственные восприятия, принимаются только те, которые лучше, чем предшествующие, позволяют справиться с диссонансом восприятий. «Неудачные» явления не принимаются, а элементы первичного сознания, послужившие для них материалом, используются в качестве материала для новых продуктов воображения. Принятые явления представляются действительными, пока их не сменяют новые, более удачные продукты вторичного воображения, и, таким образом, действительность изменяется.

Возникают ли новые явления только вследствие работы воображения, стремящегося примирить неизменные соответственные восприятия, или в самом составе соответственных восприятий происходит изменение, и этим обусловлена изменчивость продуктов воображения? Чтобы ответить на этот вопрос, необходимо знать, присуща ли изменчивость досознательному восприятию и самому воспринимаемому субъектом, но независящему от него в своем существовании миру. Обладание таким знанием может быть достигнуто только путем преодоления диссонанса восприятий и приведения их к единству. Это означает, что на данном этапе рассуждений ответ на этот вопрос невозможен. Мы можем лишь утверждать, что в любом случае новизна проникает в сознание только при посредстве воображения, строящего связи предметного мира. Учитывая это, следует признать, что изменения в сознании могут происходить и в результате изменений на досознательном уровне. К таким изменениям во всяком случае относится создание набросков субъективности.

Относительная устойчивость вещей сознаваемого мира обеспечивается тем, что принятое явление может сохраняться как все еще непревзойденный продукт воображения. Но поскольку попытки заменить каждое данное явление новым происходят постоянно, все в сознаваемом мире в принципе подвержено изменению.

Необходимо заметить, что явления не только возникают в сознании и исчезают из него, но имеет место сознание порядка их следования. Действительно, если бы все созданные воображением явления последовательности «уступали место» следующим за ними и исчезали бы бесследно, то в сознании не было бы представления о процессе возникновения явлений. Поскольку такое представление, как мы выяснили, должно иметь место, следует утверждать, что предыдущие явления не вытесняются полностью из сознания. Однако они не могут и сохраняться в качестве действительных, актуально существующих, поскольку в этом случае сохранился бы создаваемый ими диссонанc. Следовательно, предыдущие явления не вытесняются, но оттесняются и предстают в виде последовательности, из всех членов которой лишь последний актуален, а остальные воспринимаются как более или менее удаленные от него. Определенность порядка создания и принятия явлений воображением задает необратимый характер последовательности. Эта необратимая последовательность явлений, имеющих одни и те же соответственные восприятия, есть не что иное, как временная последовательность208.

Таким образом, непрекращающаяся работа воображения, вне зависимости от того, приводит ли она к каким-либо изменениям в мире явлений или нет, сознается нами как время. Предлагаемое понимание времени означает выход за рамки трансцендентально-феноменологической традиции отождествления временности и субъективности: временность оказывается побочным результатом познавательной деятельности субъекта, а не сущностной характеристикой субъективности.

Ход времени определяется не только сменой принятых явлений – «заметными» результатами работы воображения, но работой воображения в целом: многие новые явления возникают и разрушаются, не обретая устойчивого существования. Поэтому новые явления сознаваемого мира возникают во времени, время является необходимым «фоном» их сохранения, видоизменения и разрушения. Время продолжает «идти», даже если в сознаваемом нами мире не происходит никаких «видимых» изменений.

Сознание времени есть сознание непрестанного появления нового и непрестанного уничтожения старого. Сохранение ранее принятого явления не означает остановки в работе воображения, а есть результат «борьбы» нового продукта воображения со старым. Как появление в сознании нового явления, так и сохранение старого означает возникновение нового члена временной последовательности. Сохраняющееся явление – это временная последовательность явлений, одинаковых по содержанию, но отличающихся друг от друга своим положением в этой последовательности. Работа воображения по преодолению диссонанса восприятий безостановочна, поэтому время воспринимается, с одной стороны, как всеразрушающее, а с другой – как несущее с собой новизну.

Сознание времени есть сознание смены явлений сознаваемого мира или сознание их постоянного обновления, происходящего даже тогда, когда содержательно в этом мире ничего не меняется.

Явления, составляющие временную последовательность, связывает работа производящего их воображения. Эта реальная связь, как и всякая связь, определяемая наброском субъективности, исходно не проявлена в сознании. Однако связь явлений временной последовательности на уровне сознания не может не полагаться существующей, так как должно иметь место, пусть и неадекватное, сознание процесса работы воображения. Временная последовательность не может иметь «перерывов», но видимое отсутствие связей между явлениями последовательности приводит к полаганию того, что эти явления связаны между собой другими явлениями. Таким образом, как и в случае, имеющем место в первичном сознании, неявленность связи приводит к полаганию связи «бесконечность». Временная последовательность представляется непрерывной: между любыми двумя членами временной последовательности полагаются члены этой же временной последовательности.

Вместе с возникновением наброшенной субъективности, обусловливающей сознание, начинается работа вторичного воображения по созданию явлений, сознаваемая как течение времени. Таким образом, временность оказывается неотъемлемой характеристикой всего сознаваемого. Сознаваемый мир представляется существующим во времени.

Связь «бесконечность», будучи отделена от объединяемых ею конкретных явлений, становится понятием о временной последовательности. Члены такой последовательности называются моментами времени. Момент представляет собой воображаемый элемент, вместе с которым воспринимается его очередность во временной последовательности и связь его с другими элементами этой последовательности посредством бесконечного множества промежуточных моментов.

С созданием такой теоретической конструкции субъект приобретает понятие единого, не имеющего ни начала, ни конца времени как характеристики реальности. Эта модель времени представляет связь «бесконечность» реально существующей.

Итак, временность есть базисная структурообразующая связь сознательного опыта, являющаяся следствием способа познания субъектом мира. Временность оформляет явления и как форма имеет свои особенности, отличающие ее от прочих форм. Однако временная форма явлений, оставаясь собой, может видоизменяться в зависимости от познавательной установки, а также от одного этапа познавательного процесса к другому. Об этом пойдет речь в следующих главах.

Такое понимание соотношения субъективности и темпоральности имеет по сравнению с характерной для феноменологии тенденцией отождествления этих понятий то преимущество, что позволяет решить проблему деформализации самости.

Субъективность не сводится к сфере сознания и может быть осмыслена только благодаря рассмотрению досознательных познавательных процессов, тогда как временность возникает только на уровне сознания как следствие способа познания субъектом мира и представляет собой одну из связей, упорядочивающих сознательный опыт.

Благодаря разотождествлению субъективности и темпоральности становится возможным избавиться от приоритета временности по отношению к другой структурообразующей связи сознания – причинности – и установить между ними правильное соотношение.

§ 5. Причинность

Перейдем к рассмотрению причинности как связи сознательного опыта, определяющей появление новых содержаний сознания и их порядок. Возникновение новых содержаний сознания должно быть понято как результат познания, а не непосредственная данность во времени.

Изменчивость явлений отлична от их временной текучести. Изменение вещи совершается только с принятием нового продукта воображения. Поскольку работа воображения по созданию явлений протекает на досознательном уровне, процесс построения новых явлений изначально не сознается таким, каков он есть. Осознание способа возникновения новых явлений или новых свойств того же явления происходит путем построения при помощи воображения причинных связей. Причинные связи представляют на уровне сознания работу воображения по созданию явлений, объясняют всякое изменение сознаваемого мира, процессы возникновения и уничтожения вещей.

Итак, причинность есть сознательное построение (продукт вторичного воображения), объясняющее возникновение в сознании новых явлений. Она представляет собой неадекватное, но все же осознание процесса построения предметов, осуществляемого субъектом в основном на досознательном уровне при помощи вторичного воображения.

Покажем, что такое понимание причинной связи позволяет прояснить соотношение временности и причинности как структурообразующих связей сознательного опыта и наметить решение проблем, которые обусловлены традиционным приматом временности по отношению к причинности.

Построение воображением причинной связи, объясняющей возникновение явления, происходит тогда, когда само явление уже построено: на уровне сознания воображение подыскивает причинную связь для досознательно построенного явления. Поскольку причинная связь есть воспроизведение в сознании досознательной работы воображения по созданию явления, а эта работа онтологически предшествует самому явлению, на уровне сознания эта последовательность сохраняется – причина, определяющая для нас возникновение явления, представляется предшествующей этому явлению во временной последовательности. Причинная связь как бы «встраивается» между членами временной последовательности, объясняя смену одного явления другим. В результате наблюдение явления (несмотря на то что оно уже построено и принято как реальность) как бы «откладывается» во времени, и мы можем наблюдать явление только после того, как перед нами во времени пройдет вся необходимая для его возникновения цепочка явлений и процессов, предусматриваемых причинной связью. Это особое, не совпадающее с последовательностью познания, построение временной последовательности событий и их причин, что мы будем называть «временной разверткой».

Осознание работы субъективности по построению явлений «отстает» от самой этой работы – причина подыскивается к уже построенному явлению, – но при этом во временной последовательности причина оказывается всегда предшествующей действию. Это предшествование доступно для прямого рефлексивного наблюдения и традиционно принимается за основу осмысления временности и причинности, что приводит к примату временности и искаженному пониманию структуры сознания.

Устранение приоритета временности позволяет решить следующую проблему, описанную А. Пуанкаре. «<…> Имеем ли мы достаточное право говорить о причине явления? Если все части Вселенной в известной степени взаимосвязаны, то любое явление будет не следствием единственной причины, а результатом бесконечного множества причин»209. Не следует ли признать, что рассуждения о причине того или иного события безосновательны, что невозможно указать причину явления, и поиск причины допустим лишь в рамках обыденного, нестрогого размышления? Такой вывод действительно следовало бы сделать, если бы мир мог быть понят не как результат познания, а как самостоятельное целое. Однако тенденция мыслить о причинах не может быть отнесена лишь на счет инерции человеческого мышления, которое не в силах отказаться от устаревшей картины мира, в соответствии с которой каждое явление имеет причину.

Мы можем говорить о причине явления лишь потому, что мы сами строим причинную связь («причину») таким образом, чтобы она объясняла нам возникновение данного явления. Если бы данное явление не строилось нашим воображением из материала сознательного опыта, а действительно возникало бы в результате взаимодействия бесконечного множества существующих независимо от нас вещей реального мира, поиск причины был бы безнадежным делом.

Отказ от примата временности ведет к признанию того, что существование идеи некоторой вещи означает существование уже готового и принятого продукта воображения. Продукт воображения создается и осознается сразу во всей своей целостности и полноте, он исходно есть свое собственное воплощение. Откуда же возникает различие между тем, что «в уме», и тем, что «в вещах»?

Во-первых, если созданная воображением идея не позволяет субъекту познания так или иначе уменьшить диссонанс восприятий (сознательных и досознательных), то она не будет принята и не станет действительностью.

Во-вторых, принятие идеи не означает, что она сразу после принятия сознается воплощенной. Дело в том, что, в отличие от самой идеи, способ ее построения воображением осознается в виде «временной развертки» – цепи событий, связанных причинной связью. Разворачивание идеи в пространстве и во времени есть лишь осознание нами способа ее создания воображением. Только воображая временную развертку, мы можем представить, каким образом была создана идея. Мы строим причинную связь, которая «ведет» к этой идее, и говорим, что идея обретает свое воплощение.

В результате такого (в действительности не существующего) размежевания идей и их воплощений – вещей, возникают два различных мира – мир ментальный и мир физический. Эти миры оказываются, с одной стороны, несопоставимыми, несоизмеримыми, а с другой – находящимися в кажущемся непостижимым соответствии между собой. Мир идей, в отличие от физического мира, представляется миром вечным и неизменным, свободным от пространственных и временных форм. Однако идея и конечный результат ее воплощения – тождественны, видимость отличия создается тем, что, сознавая воплощение идеи, мы сознаем не только саму идею, но и «пристраиваем» к ней процесс ее создания (причинную связь).

Совпадение идей и вещей заметно нам лишь в тех узловых точках нашего сознания, которые есть окончания временных разверток создания тех или иных вещей. Множество уже созданных идей еще только ищет своего воплощения, это означает, что временная развертка их создания еще не прошла перед нашими глазами. Однако то, что должно произойти, уже задано. Это вовсе не значит, что все мыслимые нами события (идеи) непременно состоятся, ведь принятие самих идей в качестве знаний (конечных пунктов временных разверток) не является предопределенным.

Разумеется, законченное воплощение идеи обычно оказывается богаче первоначального замысла. Однако это не противоречит вышесказанному, так как осознаваемый автором первоначальный замысел не есть сам продукт воображения, не есть сама идея, а есть лишь часть временной развертки, которая должна служить «описанием» возникновения вещи (идеи). На начальном этапе развертки сознание идеи (или, что есть то же самое, сознание вещи) не может быть развитым и полным, поскольку построение развертки в том и заключается, что показывается, каким образом из некоторого неразвитого зачатка идеи при условии существования ряда причин со временем возникнет сама идея (вещь). То, что называется первоначальным замыслом, и есть тот самый зачаток идеи (только лишь мысль), который построен нами для объяснения возникновения самой идеи. В действительности идея картины и сама картина тождественны, это один и тот же продукт воображения.

Таким образом, оказывается возможным устранить противоречие между «естественной» причинностью сознаваемого мира и полаганием творческой активности субъекта, его продуктивности, свободных действий, определяемых способностью воображения.

Возможно ли предсказание будущих явлений на основе знания их причинной связи? Построение явления предшествует построению причины этого явления. В данном случае временной порядок противоположен порядку познания: причинная связь, которая строится для уже созданного воображением явления, по времени предшествует этому явлению, «приводит его к существованию». Построенное вторичным воображением явление определяется причинной связью во временном порядке и определяет причинную связь в порядке познания.

Однако в целом временной порядок явлений, создаваемых воображением на основе одного и того же досознательного материала, совпадает с порядком познания. Порядок смены явлений, «воплощающих» созданные воображением идеи, определяет общий временной порядок. Такие идеи-явления можно рассматривать как реперные точки временной последовательности. Создаваемая же после создания идеи причинная связь по времени «забегает вперед» явления и оказывается предшествующей ему в нашем сознании времени.

Сказанное позволяет понять, каким образом человек может «предчувствовать» то, что произойдет, и почему вообще для человека существует будущее как модус времени. Человек знает, что именно должно случиться в том случае, когда уже построено и проверено на соответствие сознательному и досознательному некоторое явление, но временная развертка его, определяемая причинной связью, еще не завершена.

Почему же тогда мы обычно ошибаемся в своем видении будущего? Это объясняется тем, что будущее строится вовсе не благодаря нашим произвольным представлениям о нем. Размышляя о будущем как о чем-то еще не существующем, мы лишаем себя возможности проверки наших построений в отношении их соответствия реальности. Нам представляется, что не существует никакой досознательной или сознательной данности, которая могла бы служить опровержением наших фантазий о будущем, поэтому нам кажется, что в будущем возможно если и не все, то по крайней мере многое.

Только познание существующего – того, что дано сознательно или досознательно в качестве независящего от познающего – путем поиска гармонии сознательных и досознательных данностей позволяет отсеивать создания воображения, не обеспечивающие единства, и сохранять только те из них, которые ведут к единству. Только эти явления – явления, созданные не в установке на познание будущего, а в установке на познание реальности – действительно «сбудутся». Таким образом, произойдет именно то, что заранее было «предначертано». То, что случится в будущем, связано с нашими желаниями и планами на будущее лишь постольку, поскольку эти созданные нашим воображением планы вносят вклад в достижение единства результатов познания (как вневременных досознательных, так и временных сознательных). Большинство созданий нашего воображения не проходит проверки на соответствие этому критерию, поэтому мы сознаем, что в наших гаданиях о будущем мы намного чаще ошибаемся, чем оказываемся правы.

Но при этом есть и такие создания воображения, которые отвечают данному критерию, т.е. объединяют, уравновешивают различные результаты познания (явления), представляют собой их объединение или средоточие. С появлением в сознании такого продукта воображения человек предчувствует (но не сознает ясно) ту конечную точку, к которой приведет, желает он того или нет, причинно-следственная цепь событий. Это сознание уже созданного воображением, принятого и уже получающего свою причинно-временную развертку явления есть сознание неотвратимости судьбы или рока. Таким образом, «предвидение» будущего есть результат познания вовсе не того, что еще не существует, а того, что уже есть, но еще не получило временной развертки. Будущее событие в качестве продукта воображения возникает до того, как оно получит осуществление во времени.

Функция предсказания возникновения явлений сознания, обычно приписываемая причинной связи, выполняется в отношении повторяющихся явлений: причинная связь, построенная для некоторого явления, используется при построении причинной связи аналогичного явления.

Причинность вовсе не связана неразрывно с предсказуемостью явлений. Более того, в отношении кардинально новых явлений о предсказуемости вообще не может быть речи, но это не означает, что такие явления происходят беспричинно. Об этом справедливо пишет М. Бунге:

«<…> неспособность к предсказанию (качественно) нового далеко не подтверждает индетерминизм, а лишь дает основания полагать, что закон возникновения новых рассматриваемых черт еще не найден. (Более того, полная предсказуемость в отличие от полной детерминированности по своему смыслу не согласуется с нашим признанием качественно нового; существо, которому была бы присуща сила предсказания любого нового, не было бы способно увидеть его, когда оно появилось; оно всегда ощущало бы, что оно его уже видело.)»210.

Предвидеть то, какие продукты воображения будут созданы, невозможно. Процесс познания непредсказуем, поэтому предвидение возможно лишь в отношении того будущего явления, которое уже создано и разворачивается во времени, но невозможно в отношении еще не созданного. Здесь перед человеком открываются лишь неизвестность и свобода. Свобода – это имеющаяся у человека возможность уменьшать диссонанс сознательного и досознательного при помощи собственного воображения.

Выявим структурные особенности причинной связи, которая представляет на уровне сознания досознательную работу воображения по созданию того или иного явления и тем самым указывает основание возникновения этого явления в сознании. Такого рода причинная связь не затрагивает более глубокие досознательные корни явления и объясняет его исключительно как продукт вторичного воображения. Несмотря на поверхностный характер, эта причинная связь универсальна, так как в известном смысле любое явление есть продукт воображения. Именно поэтому она строится для всех типов явлений, на всех этапах познания и во всех познавательных установках. Будем называть ее базисной причинной связью.

Работа вторичного воображения, как мы выяснили, не сознается такой, какая она есть. Следовательно, и определяемый ею способ возникновения явлений не может быть представлен в сознании изначально. Причинная связь должна прояснить, что служит материалом для построения данного явления и каким образом осуществляется это построение.

В качестве материала для создания причинной связи членов временной последовательности воображение будет использовать те или иные содержания сознания – элементы первичного сознания или уже построенные явления. Сознавая материал для построения причинной связи, мы сознаем, из чего возникает данное явление последовательности. Поскольку воображение действует «вслепую», построенная причинная связь может неверно представлять в сознании то, какой именно материал был использован воображением. Безошибочным является лишь сознание того, что материалом для построения явления служат те элементы первичного сознания и те смысловые части, которые обнаруживаются в составе построенного явления. «Члены множеств событий, составляющих карьеру одного и того же точечного материального предмета, связаны друг с другом первичным (primitive) отношением генетического тождества. Любые два генетически тождественных события причинно связаны, но обратное утверждение неверно»211.