И кружится голова.
И даже стена, с каждым ритмичным движением, царапающая позвоночник – почти никак не заботит, потому, что чувства переполняют меня. Адреналин. Наслаждение и паника сразу. Я боюсь стонать слишком громко, боюсь, что услышат, но где-то на самом пике сдержаться не могу, и…
О, черт…
И, все еще повиснув на нем, я пытаюсь отдышаться.
У него вспотевшая шея и совершенно безумные счастливые глаза.
– А платье очень красивое, – говорит он. – Мы же его возьмем, правда?
И убегает снова за дверь.
– Переодевайся пока, – говорит он, – а мы с твоим драконом обсудим детали.
Они действительно обсуждают, у окна, за небольшим столиком. А я-то думала… Впрочем…
Пока я переодеваюсь, разглядываю платье – не пострадало ли где, пока аккуратно сворачиваю его, надеясь, что небольшого влажного пятна внизу на подоле никто не разглядит. Пока я расплачиваюсь – да, денег у меня достаточно, Ленка позаботилась, можно ни в чем себе не отказывать. Пока, дико краснея, наблюдаю, как мое платье разворачивают и упаковывают по-новому, как подобает, причем делают это с совершенно каменным лицом…
Короче, пока я занята смущением и всей этой ерундой, у мужчин происходит настоящий военный совет. Даже карта перед ними, и они что-то отмечают там в четыре руки. Чувствую себя почти королевой. Вот – моя личная гвардия…
На самом деле – очень страшно.
Особенно страшно непривычно сосредоточенно-суровое лицо Марко. Центурион. У него даже голос меняется, когда он разговаривает не со мной. Он говорит сухо, отрывисто, даже резко, строго по существу. Интересно, солдаты его боятся?
– Одну минутку, Пина, – говорит он. – Ты уже готова? Сейчас идем.
И размашисто подписывает какой-то договор.
Мы шли из одной лавки в другую, и меня слегка трясло от всего этого.
Марко шел рядом со мной, он держал меня за руку, нежно поглаживая мои пальчики своим большим пальцем. Так хотелось просто расслабиться…
Он что-то рассказывал мне про Карнавал. Вот, про Карнавал он неожиданно знает много. Я слушала в пол уха, успокаивал сам звук его голоса. Казалось – ну, что со мной-то может случиться? Я-то тут причем?
Рой тоже был где-то рядом, чуть позади.
Я обратила внимание – когда мы заходим в лавку, то Рой встает у двери, а Марко первым делом находит глазами другую дверь, в хозяйственные помещения здания. И ни на шаг не отходит от меня.
Мы купили еще одно платье и туфли, и белую маску, украшенную жемчугом.
Ювелирный.
На особо дорогие украшения я не смотрела, это не для меня, и не по карману, даже с учетом того, что для Гильдии здесь очень большие скидки. К чему мне все эти брильянты на улице? На светский прием я все равно не иду. Да и с собой не заберешь. Мне сказали, что после моего отъезда, украшения обычно сдаются обратно в магазин, и Гильдия ничего не теряет… Бывают, конечно, накладки, но не так часто.
К моему голубому платью – серебро и горный хрусталь, как раз то, что нужно. Я пересмотрела много, но больше всего запала в душу совсем небольшая изящная подвеска – словно слеза. Прозрачная, сияющая изнутри.
– Нравится? – Марко очень долго и сосредоточенно пытался застегнуть замочек у меня на шее, не давая никому, и, все же, справился.
Потом обнял меня сзади за талию.
Я смотрела на себя в зеркало… Словно не на себя. Зеркала в этом мире пугали меня. Словно чужая, ослепительно-красивая девушка смотрела на меня, улыбаясь. Маскарад. И даже маски не надо… И красивый мужчина обнимает ее, а не меня. Марко…
– Нравится, – согласилась я.
В сердце кольнуло.
Он заметил.
– Что-то не так? – спросил тихо.
Я покачала головой.
– Только шесть дней… – сказала я.
– Шесть ночей – это целая жизнь, Пина. Столько можно успеть!
Я положила голову ему на плечо.
– Если понравилось, давай я куплю для тебя, – предложил Марко. – Договорились?
– Ты? Зачем? У меня и так все это включено. Уже все оплачено. Зачем же ты будешь…
– Нет, Пина, – он улыбался, глядя на меня в зеркало, чуть поглаживая мою шею сзади под волосами. – Я сам. Я хочу что-то сделать для тебя. И мне плевать, разумно ли это.
Я повернулась к нему.
– Совсем не разумно, – сказала строго.
– Вот и отлично! – он улыбнулся еще шире. – Ради любимой женщины непременно надо делать глупости, иначе не интересно, – и уже ювелиру. – Мы возьмем это.
Ему назвали цену. Я не очень-то хорошо оцениваю, насколько это дорого, потому что по большей части платит Рой, и даже если я подписываю чек, то все равно не очень оцениваю… Но у Марко даже вытянулось лицо. Так много?
– Сеньор может не беспокоиться, Гильдия все оплатит, – с легкой ухмылкой попытался было заверить ювелир.
Но Марко уже достал деньги.
– Не нужно. Я сам.
Легко. Словно это действительно ему ничего не стоило. Хотя я видела, он выгреб из кошелька почти все, что там было.
– Носи это всегда, – шепнул он на ухо и нежно поцеловал меня в шею.
Наверно, он тоже мог бы принести это обратно, когда я уйду домой, вернуть, получить деньги назад… Только Марко никогда этого не сделает. Он скорее выбросит хрустальную слезинку в море… Даже немного жаль.
Он так смотрит на меня… Любовь в его глазах – совсем по-настоящему. Мне даже становилось неловко от его любви.
Отчего-то вспомнилось, Пашка, когда уходил от меня, по-тихому забрал сережки с гранатом, которые мы вместе и покупали, почти полностью на мои деньги, но считалось, что это его подарок мне.
