Войдя внутрь, я обнаружил, что почти весь прайд спит. На меня внимательно смотрел Чёрный. Я двинулся к нему, но внезапно он негромко рыкнул, и я замер на месте. Все самцы ближнего круга подскочили со своих мест и сгрудились за спиной вожака.
Чёрный со своей сворой двинулся ко мне. Я не знал, что делать. К сражению с вожаком я был совершенно не готов.
Подойдя ближе, он обнюхал меня и негромко зарычал, следом тут же оскалились все самцы за его спиной. Ситуация складывалась однозначная – меня изгоняли. Если бы я сразу бросил вызов Чёрному, то, возможно, и смог бы победить, но сейчас момент был упущен. Свора за спиной вожака кинется в бой по первому его знаку. Меня порвут на части, несмотря на возросшие силы.
Я сделал шаг назад, стая тут же изготовилась к атаке, но Чёрный издал протяжный рёв, и все замерли на своих местах. Он снова посмотрел на меня и, зевнув, направился на своё прежнее место. Стая последовала за ним, а я, пятясь, покинул моё, теперь уже бывшее, логово.
Снаружи занимался рассвет. Будучи существами стайными гиртамы плохо чувствовали себя в одиночестве, но мой случай был немного другим. Я всегда был изгоем, просто сейчас это стало более явным.
Что ж, пока ничего страшного в этом я не вижу, так что буду жить дальше один. Я пошёл по своим следам к россыпи камней. Раз вспышка была там уже дважды, то возможно случится и в третий раз.
Ярость. Голод и ярость. Я уже успел немного забыть эти чувства. Выживать в одиночку оказалось очень сложно. Добыча, на которую охотился прайд, оказалась мне не по зубам. Иногда подолгу приходилось питаться сельтами, подманивая новых жертв остатками старых.
Поселившись в россыпи скал, я решил создать своё логово. Подходящей пещеры в этом месте не оказалось, и я вырыл для себя большую нору под одним из самых крупных обломков в округе. Непривычная деятельность сильно выматывала, но мне, почему-то, казалось важным построить для себя новый дом. И я упорно продолжал рыть лапами твёрдую сухую землю. Один раз даже попал под небольшой обвал, когда раскапывал для себя пещеру, но благополучно смог выбраться и вытащить всю землю из своего нового жилища.
Так прошёл целый сезон. Я часто лежал на вершине скалы у своего дома и смотрел на пустоши. Иногда вдали я видел бегущие стаи гиртамов. Был это мой прайд или какой-то другой – определить было невозможно, но в любом случае приближаться к ним было опасно. Любой чужак для прайда это или враг, или еда. Таков закон и проверять его на себе я не хотел.
Новая вспышка застала меня врасплох. Сегодня мне удалось убить молодого вурка. Зверь, видимо, отбился от своего стада и потерялся. Со взрослой особью у меня справиться шансов не было, а этого я легко смог задавить. Я уже наелся, когда прямо передо мной ярко полыхнуло. Защитную плёнку я опустить не успел, и свет больно резанул глаза.
Двуногих в этот раз было двое, и мне просто повезло, что они были не воинами. Наверное, это была пара. Самец и самка. Второй кожи на них почти не было, а значит и опасности они не представляли.
Но медлить я всё равно не стал. Таранным ударом головы я снёс самца и, пролетая мимо самки, чиркнул её костяным лезвием на кончике своего хвоста по груди.
Самец не подавал признаков жизни, и я резко обернулся к оставшемуся противнику. А потом удивлённо сел на задние лапы. Эти двуногие оказались очень хрупкими. Мой отвлекающий удар почти перерубил самку пополам. Схватка закончилась, не успев начаться.
Я был сыт, но оставлять добычу не стал. Останки вурка придётся закапывать, иначе уже завтра здесь соберутся сельты со всей округи. Пришлось пересилить себя и съесть тела двуногих сразу. После еды меня привычно потянуло в сон, но, помня о первых двух случаях, забираться в нору не стал. Если вдруг снова вырасту, то могу и застрять, а это будет весьма неприятно.
Меня разбудили сельты. Как я и думал, запах привлёк падальщиков к моему логову. Громко рыкнув, я распугал мелких хищников, но далеко они не ушли. Желания охотиться не было, но ради собственной безопасности нужно их уничтожить. Если этого не сделать, то к концу дня их здесь соберётся слишком много.
Это оказалось даже весело. Я гонялся за падальщиками среди камней и быстро перебил их всех. Потом стащил тела в одну кучу и принялся рыть большую яму, чтобы спрятать всю добычу от местных халявщиков.
Закончив с делами, я взглянул на небо. Солнце перевалило зенит и приближалось время послеобеденной сиесты. Время? Сиеста?
Глава 2
Я замер на ходу. Во время охоты я уже определил, что мои размеры не изменились, и посчитал, что в этот раз людей оказалось мало. Или они были недостаточно питательными. Людей?
В моей голове стали всплывать знания и образы из памяти моих последних жертв.
Двуногие называли себя людьми. На пустоши они попали случайно, и никакого мнения на этот счёт сформировать не успели. Эта пара действительно была прайдом, хоть и маленьким. Сами себя они называли семьёй. Вспышка вытащила их на пустоши во время отдыха.
Картинка из памяти женщины заставила меня передёрнуться. Линия песка заканчивалась у непонятной синей субстанции. Вода – пришло название из чужой памяти. Множество людей с визгами и криками плескались в этом… море. Даже на вид оно было холодным и неприятным. Я бы туда ни за что не полез. Даже за едой.
Мир людей был удивительным, в нём было много такого, чего я никогда не видел. Ничем особенным эта пара на фоне своих сородичей не выделялась, но тем не менее из их памяти я узнал очень много нового. Я пришёл к выводу, что людей несколько видов, поскольку те их представители, с кем мне уже довелось встретиться, явно не могли создать всё то, что я смог узнать из памяти своих жертв. Я был очень удивлён, когда понял, что люди могут общаться друг с другом. И не просто передавать простые желания, а объяснять сложные понятия и свои мысли. Гиртамы такого не умели. Всё, что нам было доступно, это язык запахов и жестов. В обычной жизни этого хватало, но человеческая речь была на совершенно другом уровне.
Интересным было и то, что память убитых утром сельтов я тоже мог увидеть, но там не было ничего интересного – голод, ярость и страх. С этим я и так знаком очень близко.
Прежде чем уйти переваривать новые знания, я собрал все остатки одежды и предметы от группы воинов, которых убил ранее. Захотелось их изучить, возможно, мои новые знания помогут мне в этом.
Лёжа в логове, я в очередной раз ковырял лапой имущество своих врагов. К моему огромному сожалению, самые интересные экземпляры чужая память распознать не смогла. Если с одеждой всё оказалось более-менее понятно, то в отношении оружия я смог выловить из памяти мужчины лишь невнятный намёк на фантастические фильмы.
Это меня сильно отвлекло. Цепочкой потянулись из глубины сознания понятия кинематографа, фантастики, творчества… и много чего ещё. Но внезапно я понял, что мыслеформы из памяти моих жертв становятся всё более бледными и размытыми. Оказалось, что мой организм переваривал знания людей как обычную пищу. Разница была лишь в том, что знания жертв становились для меня недоступными. Вернее, та их часть, которую я не успел осознанно изучить. Поэтому в итоге я многое знал о фильмах и выставках, но совершенно упустил информацию об обычаях и языках людей.
Это меня сильно расстроило. Говорить я, конечно, не мог, но понимать речь вероятных жертв было бы очень полезно. Недовольно рыкнув, снова начал вертеть в лапах свои трофеи. Коготь за что-то зацепился, и я нервно дёрнул лапой. В этот момент из оружия в свод пещеры ударил яркий свет. Расстояние было слишком маленьким. Взрыв в замкнутом пространстве стал для меня крайне неприятным опытом.
Логово засыпало землёй, морду и часть чешуи опалило огнём. Ещё пострадал один глаз. Через несколько часов, когда я наконец прокопал выход на поверхность, регенерация уже всерьёз принялась за дело и организм начал мне подавать тревожные сигналы. Голод терзал внутренности, всё съеденное ранее уже пошло на восстановление и тело требовало новой порции еды.
Раскопав свой тайник, я жадно принялся есть. Глаз восстановится к вечеру, остальное придёт в норму ещё раньше. Сейчас можно передохнуть. Я забрался на ближайшую скалу и растянулся на камне, греясь в зелёных солнечных лучах. Сон помог восстановиться и усвоить знания, полученные от людей. Их память теперь не казалась инородной и теми её частями, что остались со мной, я мог пользоваться вполне свободно. Среди них было воспоминание об охоте на родине людей.
Будучи существами слабыми и хрупкими, люди придумывали весьма оригинальные способы добычи еды. Один из них мне особенно понравился, и я решил попробовать его применить.
Маршруты движения крупных животных вокруг моего дома я примерно изучил, поэтому много времени на выбор места засады тратить не пришлось. К восходу от моего логова часто проходили стада вурков. Откуда и куда они шли, я не знал, но делали они это с завидной регулярностью. Группа вурков во главе с вожаком была серьёзной угрозой даже для целой стаи, а уж одиночке точно ловить было нечего.
Я дождался ночи и побежал к тропе вурков. Итогом десяти часов непрерывного труда стала большая полость, вырытая мной под тропой моих вероятных жертв. Закончив с подготовкой, я удалился на безопасное расстояние и принялся ждать. Через несколько часов вдали поднялось пыльное облако, которое не спеша двигалось в мою сторону.
Вурки, могучей лавиной, бесстрашно двигались вперёд. У этих гигантов не было естественных врагов, кроме голода. Даже гиртамы – сильнейшие хищники пустошей – могли рассчитывать только на неопытных молодых животных из небольшого стада.
Стадо двигалось мимо моей ловушки. Я вскочил и начал нервно хлестать себя по бокам хвостом. Местность вокруг была ровная и меня сразу заметили. Вожак стада издал трубный рёв и, вместе с парой самцов направился в мою сторону. Остальное стадо чуть изменило направление, избегая опасности.
Я не стал ждать и максимально быстро понёсся в сторону своего логова. Вурки могли развивать чудовищную скорость на коротких дистанциях и, если я попаду под таранный удар этих гигантов, никакая регенерация меня уже не спасёт. Вожак не стал меня преследовать и, громко рявкнув, снова возглавил стадо. Что ж, возможно мне повезёт в следующий раз.
В окрестностях моего дома было пусто, даже падальщики в последнее время стали избегать здесь появляться. Я немного побродил среди камней, залез на свою любимую скалу и улёгся поудобнее, но тут же вскочил и побежал к своей ловушке. На горизонте, как раз в районе тропы вурков, билось на земле крупное тело.
После изменения курса одна из самок провалилась в мою ловушку и сломала передние ноги. Сейчас она пыталась встать и жалобно ревела, глядя вслед уходящему стаду. Слабые и раненые умирают – это закон пустошей.
Я уселся на безопасном расстоянии и стал ждать. Агонию гиганта неизбежно заметят все местные хищники и падальщики, поэтому нужно успеть урвать свой кусок. Я уже слышал визгливое тявканье сельтов, если же появится прайд гиртамов, то мне вовсе придётся уйти.
Даже раненая и ослабленная самка вурка представляла серьёзную угрозу. По камням уже был размазан десяток нетерпеливых падальщиков. Прошло уже несколько часов, а я продолжал ждать. На горизонте появилось пыльное облако. Я напряг зрение. Судя по скорости, к месту событий приближался крупный прайд. Я огорчённо рыкнул и, подхватив тушку одного из сельтов, побежал в своё убежище. Несмотря на успех всей затеи, плодами моей победы сегодня воспользуются другие.
Я частично ошибся. С моего наблюдательного пункта было хорошо видно, как возле моей жертвы остановились несколько двуногих. Они сидели на длинных блестящих штуках, которые висели в воздухе, не касаясь земли.
Замелькали вспышки выстрелов. У двуногих было оружие, и они не стеснялись пускать его в ход, распугивая конкурентов. Через какое-то время послышался шум, и в небе показалась большая блестящая машина. Что это за летательный аппарат я определить не смог, моих знаний катастрофически не хватало.
Машина села рядом с тушей и из неё вышли ещё несколько двуногих. Они разделили мою добычу на части и утащили мясо внутрь. После этого пара из них ещё какое-то время стояла на краю моей ловушки и что-то бурно обсуждала. Это было понятно по их активной жестикуляции.
Потом двуногие разошлись по своим машинам. Наземная группа ушла в направлении огненной реки, а летательный аппарат, со страшным рёвом, от которого немели зубы, сделал несколько кругов над местом моей охоты. Я решил спрятаться в логове и переждать.
Пока в небе кружила блестящая машина, я обдумывал результаты своей охоты. Вурки не подходили в качестве целей. Слишком крупные и привлекают очень много внимания. Рыть ловушки не имело смысла – всё равно не успею убить жертву. Оставались сельты и горты, но загнать их в одиночку непростая задача.
Мысли плавно перешли к двуногим. Это точно были синекожие. Из-за одежды рассмотреть их не вышло, но за огненной рекой было только одно поселение. Они тоже едят мясо, иначе зачем им забирать тело вурка? Возможно, они тоже охотятся. В наземной стае было всего четыре особи. Может они передвигаются и меньшими группами? Нет. Это глупая и опасная мысль.
Через неделю жёсткой диеты, когда голод уже затмевал разум, идея наведаться за огненную реку уже не казалась столь безумной. Я всё чаще к ней возвращался и наконец решился.
Сегодня мне удалось поймать пару падальщиков и немного утолить выгрызающий внутренности голод. Этой ночью мне предстояло пересечь пустоши и найти убежище за огненной рекой. После заката я отправился в путь и к полуночи уже искал брод у реки. Огонь не мог сразу расплавить мою чешую, но попытка переплыть лавовый поток была равносильна самоубийству. Всё имеет свои границы и моя устойчивость не исключение.
Я обнаружил удобное для переправы место в получасе бега вверх по течению. Из лавы торчали плоские верхушки скал и, при определённой удаче, можно было перебраться на другой берег без особого риска. Серия из десятка длинных прыжков привела меня к цели. Через час я уже был у подножия скальной гряды, которая начиналась сразу у берега.
До самого утра я рыскал среди скал в поисках подходящего убежища. Через пару часов я уже отчаялся и полез вверх по отвесной скале. Когда я обнаружил глубокий грот почти на самом верху, моей радости не было предела. Я залез поглубже и обессиленно растянулся на камнях. Если не найду пищу за следующие пару дней, то истощение неминуемо. С этой мыслью я и уснул.
