– Я знаю, что нам нужно делать.
Шон открыл глаза. Возле него сидел Доминик с измученным лицом и красными глазами. Кудри его свалялись, тога измазана землей. Сияние, дарованное Патером потускнело.
– Что? – спросил Шон, с трудом продирая глаза.
– Мы должны удрать, – сказал Доминик. – Наши все исчезли. Говорят, они в аду. И вряд ли когда мы их увидим.
– Удрать, – оживился Шон, – и вправду, чего это мы ждем? Корабль-то, вот он. Рядом. Если что, змей поможет. Он наш.
Они осмотрелись – вокруг никого не было. На цыпочках подошли к кораблю. Внутри все было в порядке.
– И змей не понадобился, – констатировал Шон. – Сами справимся.
– Лишь бы погони не было, – ответил Доминик. – Хотя Патер в инете зависает. Ему не до нас. Да и сам подумай, для чего мы ему нужны?
В иллюминаторах замелькали облачка, корабль набирал высоту.
– Главное над стеной пролететь, чтобы шума не было.
Шума не было, они благополучно вылетели в открытый космос и взяли курс на Землю. Тут за креслами что-то задвигалось и появилась голова змея.
– Я здесь, – сказал он. – Я тоже хочу…
Трое беглецов радостно захихикали и принялись обсуждать свои дальнейшие действия.
– Патер, – вопил змей, – начнет нас искать, а нас и нетути!
– Вот он занервничает, – радовался Шон, – забегает. В ад начнет звонить.
Вдруг они почувствовали, что корабль словно уперся во что-то мягкое и, наверное, прозрачное, потому что на экранах ничего не появилось. Но это нечто почему-то заставило его медленно но верно начать разворачиваться.
– Что еще за факт! – возмутился Шон.
Змей растворился и материализовался снаружи. Потом вернулся таким же путем и сообщил:
– Какое-то силовое поле в виде сферы. Дыр в нем нет, я посмотрел.
Шон и Доминик уставились друг на друга с открытыми ртами. Змей пустил слезу:
– И это предусмотрел старик, – пожаловался он в пространство. – Хитрый, злопамятный и еще не знаю какой.
На огромной скорости они неслись обратно. Вот появилась стена и корабль, никем не управляемый врезался в нее, как камень пущенный из пращи.
– Ой! – сказали беглецы хором. Восстановленная часть стены – обрушилась.
Взвыл ревун, в небо взлетела сигнальная шаровая молния.
– Боевая тревога! – хладнокровно констатировал Змей. – Все, теперь самое главное – это вовремя смыться. Иначе я уже не на брюхе буду пресмыкаться, а не знаю во что меня превратят. А вы, ребята, как-нибудь уже сами выкручивайтесь!
Он исчез так же внезапно, как и появился. За забором началась суматоха, звено перехватчиков заходило на боевой разворот с прицельным молниеметанием. В мгновение Всевидящего Ока корабль был окружен и захвачен в плотное кольцо небесного воинства.
Впрочем, в самом саду царило спокойствие. Мученики мирно играли в шахматы – шел сеанс одновременной игры с кардиналом Мазарини. Кардинал посмотрел в сторону воя, поморщился и сказал:
– Вам шах, уважаемый Себастиан! Опять учения, они сбивают меня…
Себастиан почесал стрелой живот – он хранил ее на память о своем мученичестве и поднялся:
– Пойти что ли посмотреть? Всё же развлечение…
Персональный Страшный суд
В этот момент взвыли фанфары и иерихонские трубы. Глашатай – по виду обычный римлянин, в легких доспехах, сандалиях и с жестяной трубой вострубил и, взлетев на вершину финиковой пальмы, возвестил:
– Объявляется заседание Великого и Страшного трибунала. Надлежит явиться представителям всех конфессий. Слушается дело смертных, нарушивших райский покой и все мыслимые и немыслимые каноны Бытия. Сбор через десять минут, по звездному времени, у дворца Патера нашего!
Он жадно булькая горлом, отпил из фиала [8 - Чаша с двумя ручками (у древних).]и выплеснул остатки чая на землю, у него в горле пересыхало от крика. Обрадовавшись событию, ко дворцу потянулись папы и кардиналы, патриархи и шаманы, бокоры и ламы, далай и не очень далай… Через некоторое время здание напоминало улей. На мраморной скамье сидели Шон и Доминик, испуганные, с фингалами соответственно под правым и левым глазами – это при захвате их слегка помяла группа космического спецназа.
Павел встал и грохнул киянкой по медному листу, висящему на специальной подвеске. Грянул самый настоящий гром.
– Представляю вам членов тиражной комиссии. Председатель – Патер Ностерович, Прямой Заместитель – Джошуа Иосифович Давыдов, еще один заместитель – Мо… Му… неразборчиво, Следующий Заместитель – Принц Сид… Дхарта Га… Гамлет что ли? Нет, не Гамлет. Кто это писал? Где писец? Сиддхарта Гаутама, принц, значит.
В этот момент Павел заметил, что Председатель делает ему странные знаки пальцем у виска и как-то странно подмигивает. Павел дотронулся пальцем до своей головы и услышал глас:
– Павел, смени речь, речь смени, прием!
Павел в замешательстве перемешал листки папируса на кафедре перед собой и понял наконец – в чем дело – он перепутал и начал читать Представление всекосмической лотереи по розыгрышу прощения душ, осужденных на вечное хранение в адских, покойных и злачных местах. Павел начал сначала:
– Представляю вам членов Высокого Трибунала…
Дело было ясно и без проформы – Шона и Доминика признают грешниками, развоплотят без права переписки и сошлют к чертям собачьим… Но вот речь взял Адвокат. Им вызвался быть не кто иной, как сам Ханох Иаредович Адамович, местный патриарх юриспруденции.
– У меня вопрос к Обвинению… Посмотрите на моих подзащитных, господин Обвинитель. Волею судьбы они попали сюда в теле, так же, как и я когда-то, прилетевший в ресторан «Райские кущи». Кстати, ресторан на краю Универсума работает плохо, хоть и коруглосуточно, официантки хамят и обсчитывают.
– Протест! – выкрикнул Патер – Это к делу не относится!
– Хорошо, ваша честь! Простите, увлекся. Потратил кучу сиклей. И так… Да, вина их ужасна. Как оказалось – они угнали Корабль, сломали нам опять Стену – кстати, обращаю внимание Высокого трибунала – Стена морально устарела и подлежит сносу – вот заключение экспертной комиссии строителей египетских пирамид во главе с архитектором Аменхо…
– Отклоняется! – рявкнул Председатель. – Пирамидоностроители не имеют отношение к Нам. Это язычники. Всем известно, что пирамиды – это не наш метод.
– Хорошо, тогда почему на долларе США изображена пирамида и Всевидящее Око? – прищурился Адвокат.
– Они содрали мой логотип и ответят за это на Главном Страшном Суде, я заявил протест в Комиссию Хранителей Традиций и авторских прав. Вопрос снимается, как не имеющий отношения к делу.
– Разрешите – я продолжу?
– Разрешаю, только давай без провокаций о символах, хватит мне такой гадости, как «Код да Винчи».
– Уважаемый Трибунал, уважаемые господа мученики, праведники и особенно уважаемая мною сторона Обвинения… Внимание, правильный вопрос: кто восстановит нам Стену если мы их отправим в АД?
