– Да, и, как понимаю, в самое последнее мгновение! Меня зовут Лицо-Тень, я странник.
– Хильда, дочь Харальда.
– Хильда Кусачий Меч? – она кивнула. – Наслышан я о тебе, воительница. Храбра ты сердцем, раз решилась на такой опасный путь – но что же ты забыла в этом проклятом месте?
Хильда долго думала – отвечать правду или солгать? Если он странник, то сможет провести до Хельхейма безопасным путем, может, даже коротким.
– Я держу путь в Хельхейм, к богине Хель.
Странник присел у огня и склонил лицо к пламени:
– Глупа ты, Хильда, дочь Харальда, ни один смертный не может пройти врата Хельхейма. Ужасный пёс Гармар охраняет его и великанша Модгуд. – Лицо-Тень поднял голову, но широкий, как мешок, капюшон скрывал его лицо, – лишь седая борода торчала, и было видно, как шевелятся губы. – Что за дело у тебя в Хельхейме?
– Мой… – Хильда затихла, её голос надорвался, и уже тише, сдерживая эмоции, она продолжила: – Муж, он был убит без чести, и его лишили шанса на Вальгаллу.
– А он был ли достоин стать ейнхьярнар – одним из воинов Один? – спросил странник.
– Да, как никто другой.
– Твой поступок благороден, – тихо произнёс старец. – Но глуп, ведь тебе не пройти врата Хельхейма.
– Ты можешь меня провести! – Хильда придвинулась поближе в надежде увидеть его лицо, но увидела лишь пустоту. – Знаешь ты тайные тропы, скрытые проходы, что приведут меня к Хель! Безоговорочно, я твоя должница лишь за то, что ты спас мне жизнь, но если поможешь и сейчас, то я отдам тебе всё, что пожелаешь!
Лицо-Тень задумался. Возможно, под своим толстенным капюшоном он размышлял, кривил губы в сомнении и слегка мычал. Вода всё так же капала: «кап-кап-кап», а в костре догорали поленья. Рана совсем не болела, хотя давала о себе знать каждый раз, когда Хильда двигала ногой.
Прошло достаточно времени, но когда Хильда пожелала спросить о его решении, то он выставил ладонь вперёд, высокомерно встал и вышел из пещеры. Она смотрела ему вслед, пока он не скрылся за поворотом. Вздохнув, она подсела ближе к огню.
Мешочек содержал в себе что-то округлое, два кровавых пятна были похожи на глазницы. Одно большое пятно находилось на нижней части мешочка. Свет костра освещал мешок и становилось понятно, что в нём – человеческая голова. Хильда прижала мешочек к своему покрытому грязью лбу и начала шептать что-то тихо-претихо.
Ётунхейм не такой и ужасный, как его описывала её бабка, а после неё и её отец с матерью. Да, земли бесплодны, и на них растут только камни, но взору открываются необъятные просторы, где свободно может парить разум, прячась за высокими горами и буйными реками. К слову о реках – они все здесь ядовиты для человека и Асов, но их цвет манит к себе, и их воды так и хочется испить. Ётунхейм казался безжизненным, пустынным, и только камни и неистовые великаны проживают на этих оледеневших землях, – но это не так. Эти равнины и горы заселены троллями, что достают до небес и имею хвост размером с драккар. Ужасные и клыкастые, похожие на волков чудища, которые гоняются за мелкими троллями; их туловище покрыто толстой бронёй, будто они выращивают из кожи кольчугу.
Снаружи спокойно дул легкий ветер, и белые, как пена от волны, облака заслонили небосвод. Лицо-Тень стоял у лазурной реки и совсем не шевелился. Хильда наблюдала за ним из-за угла пещеры и ждала, когда же он закончит думать. Когда Лицо-Тень шевельнулся, она увидела, что у него на руке сидел чёрный ворон и внимательно слушал своего хозяина. Странник вскинул рукой, и ворон взмыл в небо, улетая куда-то далеко за тёмные горы.
Кому он мог отправить послание? Хильда недоверчиво смотрела на него. Выйдя из пещеры, она неспешно, будто прогуливаясь, ступала к страннику.
– Как я вижу, ты себя чувствуешь лучше, – развернувшись к Хильде, Лицо-Тень протянул ей руку, – она осторожно посмотрела на неё, будто вместо руки он протянул змею.
– Ты меня проведешь до Хельхейма? – снова спросила Хильда.
– Многое я знаю и многое видел. Покажу тебе короткий путь до него, но что лежит после него – тебе придётся пройти самой. Думается мне, что известны тебе ужасы мира мёртвых. Ты должна запомнить кое-что: когда будешь проходить реки Гьёль и Лейп, не смотри на лица мертвецов.
– Чего ты желаешь взамен? Ни один человек не делает что-либо просто так.
– Если тебе удастся пройти в Хельхейм и выйти оттуда живой, то ты станешь моим телохранителем и в пути сопровождать меня будешь.
Хильда пожала руку Лицо-Тени и, поправив пояс, где висели меч и мешочек, она последовала за странником. Всё же пейзажи мира великанов впечатляли воительницу, хоть и казалось всё здесь безрадостным.
Хильда шла позади Лицо-Тени, который знал каждый уголок, каждый камушек, каждую речку. К вечеру снова поднялась буря, и они укрылись в заброшенном деревянном домике. Пар изо рта так и валил, сидеть было холоднее, чем стоять – так хотя бы кровь двигается по жилам, а сидя можно окоченеть и превратиться в лёд. Хильде были известны истории о том, как путешественники, которых застала буря, замерзали до состояния льда, и по сей день они стоят на просторах Ётунхейма, напоминая всем странникам о суровости этих мест.
Сухое дерево вспыхнуло в печке, и согревающая волна обволокла дом с быстротой мухи, и через пару мгновений даже стало жарко. Хильда скинула тяжёлую шкуру кабана, которую она носила у себя дома в Норвегии, и уселась на кровать. Она достала меч из ножен и принялась его очищать от засохшей крови.
Протерев дол меча, она увидела своё отражение: усталая и побитая женщина с непереносимой болью в глазах, потерянная, с обречённым взглядом. Всего этого могло бы не быть, если бы не её тревоги ещё тогда, дома, до смерти мужа. Сколько всего она могла ещё повидать, сколько счастья испытать, но в один день явился ей знак во сне, и преследовал он её девять дней, а на десятый день её муж был убит. Сколько боли она перенесла в тот день, но если бы она держала себя в руках, возможно, ничего бы и не случилось. Но к чему ворошить прошлое?
– Вижу я, с какой заботой ты относишься к с своему оружию, – сказал Лицо-Тень. – Ты закалилась в боях ничуть не хуже стали, из которой сделан твой меч.
Хильда грустно опустила глаза на меч:
– Он не мой, – вздыхая, проговорила она. – Этот меч принадлежал моему мужу.
Лицо-Тень стянул капюшон, и взору Хильды предстал мужчина с седой бородой, но не старый. С худым лицом, но не болезненным. С тёмными волосами, а не седыми.
– Его навершие, – Лицо-Тень подошел к Хильде и протянул руку, как бы прося посмотреть меч поближе. Она его передала. – Да… – тихо говорил он. – Знаю я руны, написанные тут: шестнадцать их всего, открылись они Верховному Богу на девятый день, и познал он их мудрость, и с людским родом поделился он магией рун, и Ванирам подарил знания их.
Лицо-Тень вернул меч Хильде и присел на стул у печки. Его взгляд заинтересованно бегал по полу, а когда он поднял свою голову, увидела Хильда, что глаза одного у странника нет. Она не желала делать поспешных выводов, поэтому робко опустила голову и вновь уставилась на меч – он всё ещё не блестит.
Ночь была тёмной и густой. Свет из печки не справлялся и освещал лишь кровать, где сидела Хильда, и стол, за которым сидел Лицо-Тень. По всей видимости, он уснул сидя – Хильда поняла это по его сопению. Она стянула свои грязные кожаные штаны, чтобы посмотреть на свою рану – всё так же выглядит плохо, но мазь помогает. Приставив меч к стене и положив мешочек рядом с собой на соломенную подушку, она уснула.
Болото заполнено трупами. Она вязнет в нём по локоть, пробирается сквозь тела, отодвигая их в стороны и сдерживая рвотные позывы. Трупы все лежат лицами вверх, и глаза их наблюдают за ней. Белые глазные яблоки с чёрными точками следуют за её движениями и смотрят в спину. Она их чувствует, более того – она ощущает смерть каждого человека здесь. Чувства, словно хлыст, бьют её прямо по сердцу и заставляют кричать и идти быстрее, но болото кажется бесконечным. Трупы – они везде! Их руки тянутся к ней: набухшие, бледно-зелёные, с трясиной на пальцах и длинными ногтями…
Одной руке удается её схватить, она замедляется – и сотни рук тянутся к ней разом, раздирая её по кусочкам, отрывая сначала кожу, а потом мясо. Какая боль! Какой ужас её охватывает! Руки мертвецов лезут ей в рот и вырывают язык. Кровь хлещет в мутную воду болота. Агония, боль, страх… Её тянет на дно – кто-то схватил её ноги и стремительно погружает в воду. Хильда старается сопротивляться, но всё тщетно – она уже по шею в воде. И только сейчас видит она берег, а на нём стоит её муж в жёлтой тунике и пустым взглядом провожает её.
Её пробудил Лицо-Тень с настороженным и взволнованным лицом. Это был лишь кошмар, но какой…
Они сидели тихо за столом и пили тёплую настойку из трав, которые странник носит с собой в плаще. Оттуда же он достал хлеб и вяленое мясо. У Хильды пропал аппетит, как только она вспомнила свой сон – те ужасные мёртвые лица, которые таращились на неё, и те руки, что разодрали её по кусочкам.
Настойка из трав придавала сил и взбадривала. Буря затихла, и белый свет полился в окна. Лицо-Тень вытащил из своего кармана ещё разных съестных припасов и предложил их Хильде.
– У тебя бездонные карманы, странник? – смеясь спросила Хильда. Смех был необходим, дабы забыть паршивый кошмар.
– Этот плащ – волшебный! – тут он вытащил из кармана нож, ложку и точильный камень. – Сами гномы сковали его для меня. Мне пришлось раздобыть материал, который почти не существует!
– Это какой же? – спросила Хильда.
– Бесконечность.
– И где же ты это достал? – Хильда усмехнулась и посмотрела на Лицо-Тень как на чудака.
– Всё в девяти мирах однажды кончится, у всего есть конец! Люди, Асы, Ётуны – все исчезнут, и память о них тоже. Иггдрасиль тоже не вечен. Лишь одна вещь в девяти мирах бесконечна – это…
Торопливый стук в дверь прервал Лицо-Тень и заставил Хильду напрячься. За окнами мелькали две тени, и были слышны голоса, низкие и хриплые. Снова раздались удары в дверь, уже настойчивее. Хильда обнажила меч и закрепила мешочек у себя на поясе. В окно прилетел огромного размера булыжник и, вышибив ставни, упал перед ногами Хильды.
– Заклинатель! – крикнул мужской голос по ту сторону двери. – Мы знаем, что ты тут! Отвори дверь, и мы сравняем счёт!
Хильда озадаченно посмотрела на Лицо-Тень – он стоял совершенно спокойно и смотрел одним своим глазом на воительницу. Дверь принялись выбивать, хлипкая деревяшка на ставне долго не выдержит – Хильда приготовила свой меч.
– Посвящаю эти убийства богу войны Одину! – Хильда кинула клич, дверь слетела с петель и глухо упала.
Две фигуры, обмотанные в чёрную ткань, вошли в дом. Хильда ринулась на них и застала одного врасплох: он не смог отразить лёгкий удар воительницы, и меч пронзил ему брюхо. Вторая фигура атаковала Хильду топором, но она успешно отбила атаку, парировала, выбила топор из рук незваного гостя и с лёгкостью рассекла ему шею, тёплая кровь окатила лицо Хильды. Два трупа лежали под ногами воительницы, а ведь она их убила, сама не знает за что. Но её эта мысль не очень беспокоила, ведь ничто и никто не может встать у неё на пути к Хельхейму.
